Существа внутри

Через пару месяцев после того, как меня выписали, случилась трагедия, которая навсегда останется в моей памяти. Моя мама, моя любимая мамочка, которая пыталась быть со мной нежной, даже когда у меня были приступы страшной ярости, попала под поезд. Полиция так и не смогла понять, упала ли она на рельсы случайно или прыгнула. В тот день у папы был выходной, и мы с ним сидели дома, пока она ходила в магазин. Она не любила ездить на машине, а папа почти всегда передвигался на ней. Чтобы дойти до магазина, надо было перейти через железную дорогу, что лежала посреди леса. Рельсы на ней были покрыты ярко-оранжевыми пятнами ржавчины, а шпалы, проложенные много лет назад, прогнили почти насквозь. Но тем не менее дорога продолжала функционировать. В тот злополучный день, кажется, это было воскресенье, она, как всегда поцеловав меня в лоб, а папу в щеку, отправилась за овощами для супа. Она обещала вернуться через полчаса, но не пришла ни спустя час, ни два часа, ни пять. Папа несколько раз пытался ей дозвониться, но телефон выдавал всеми ненавистное: «Абонент временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее». Папа занервничал и начал ходить по дому, а я, чтобы не маячить у него перед глазами, пошел в свою комнату, где снова встретил Тама. Как же я был рад, что он появился. Я хотел было его обнять, но он внезапно исчез, а появился только через несколько секунд на другом конце комнаты. - Ты чего? - с непониманием в голосе спросил я. - Я не хочу, - серьезно ответил Там и посмотрел в пол. - Ты бросил меня, позволив им узнать обо мне. Ты не понимаешь, что, если все они узнают обо мне, они приложат максимум усилий, чтобы я исчез?-он постепенно повышал голос. Вместе с голосом он поднял взгляд и посмотрел на меня с такой яростью, что я невольно сделал несколько шагов назад и почувствовал, что врезался в стену. - Я не бросал тебя, - ответил я настолько испуганным голосом, что сам бы его не узнал. - Пожалуйста, не трогай меня, - взвыл я, чуть не плача. Мои глаза за секунду накрыла пелена слез, которая, как странный туман, до неузнаваемости размывала изображение, а вскоре первые слезы капнули из моих глаз. Когда картинка вернула себе нормальный облик и стала четкой, я понял, что Там куда-то исчез, а я только слышал его голос, говоривший мне будто из пустоты: - Я убью тебя, если ты что-то еще расскажешь. Тут я уже не на шутку испугался и закричал что есть мочи. Слезы ручьями лились из глаз, а голос Тама все твердил, громче и громче: «Убью!». Я начал искать предметы, которыми я смог бы отбиться от неудержимых атак голоса, ставшего до того жутким, что я пытался закрыть уши руками, только бы не слышать его. Я начал кидать в предполагаемое место нахождения голоса всем, что мне попадалось под руку ,и я ни разу не попал. Я бросал игрушки, книги, карандаши и тетрадки, но голос становился все сильнее и агрессивнее. Это уже не был голос Тама, это было что-то совершенно другое, и это я не забуду. Хриплый, низкий голос, который будто бы прошел через трубу, прежде чем долететь до моих ушей. Тут я почувствовал, как чьи-то сильные руки пытались поднять меня в воздух, но я начал брыкаться изо всех сил. Мне удалось ударить этого кого-то по лицу, как я понял, по носу, но в этот же момент он умудрился засунуть мне в рот что-то горькое и противное. Я, не сразу поняв, в чем дело, моментально проглотил две твердые вещицы, которые встали у меня поперек горла, и тут же к моим губам был приставлен стакан с водой, которую я, также почти не сопротивляясь, выпил. Голос все не исчезал, когда я уже перестал брыкаться и отбиваться, но спустя несколько минут я услышал, что он становится тише с каждым новым «Убью», а вскоре он совсем пропал. Все это время меня держали эти руки, которые оказались вовсе не лапищами какого-то чудовища, как мне показалось, а самыми настоящими и родными руками папы. Я повернулся к нему лицом и хотел было обнять, когда увидел, что у него из носа тонкой алой ленточкой струится кровь. Я почему-то сразу понял, что это сделал я и очень испугался, а он лишь сказал: - Ничего, малыш. Это я, все нормально. После этих слов, сказанных им с особой добротой, у меня на душе будто бы стало очень тепло и спокойно. Я отстранился от него, боясь, что снова сделаю ему больно, и подошел к своей кровати. Я упал лицом в подушку, которая сразу стала мокрой от слез, остававшихся на щеках, и попросил папу уйти. Я еще долго лежал, не шевелясь, и ждал, пока мама придет ко мне и, как всегда, обнимет меня на ночь и пожелает хороших снов. Но, так и не дождавшись ее прихода, я, даже не раздевшись, уснул. Утром я проснулся уже в обычном положении, переодетым в мою любимую пижаму с роботами. Наверное, ночью пришла мама и надела ее на меня, пока я спал. Сегодня учительница не должна была ко мне приходить, и я, радуясь свободному дню, когда можно было пойти гулять в парк, побежал в комнату родителей. Папа в полном одиночестве сидел за столом и курил. Я никогда не видел его с этой вонючей бумажной трубочкой в руках и поэтому очень удивился. - Папочка, - тихо окликнул его я. - Почему ты куришь? Он не отвечал. Он даже не повернул голову в мою сторону, и я нервно сглотнул слюну. На мой зов всегда откликались, а сейчас я совершенно не понимал, что происходит. Я решил, что он не расслышал и вдруг заметил, что в доме не было ни звука, по которому я бы понял, что дома мама. Я только слышал, как трещала папина сигарета в то время, когда на ее кончике загорался красный огонек. Обычно, когда мама была дома, она всегда хлопотала на кухне, готовя что-то очень вкусное, и я почему-то подумал, что ее не было со вчерашнего вечера. Она никогда не оставляла меня с папой на такое долгое время. Но тут до моих ушей донесся звук садовых ножниц, тех, которыми мама состригала розы в саду и приносила их в дом. Я был просто уверен, что это были именно они. «Точно! - подумал я. - Она наверняка подстригает кусты во дворе». Я выбежал из комнаты родителей и помчался к такому родному звуку. Я думал, что, как только я подбегу к ней и обниму ее, она рассмеется, возьмет в одну руку букет белых роз, которые будут умопомрачительно пахнуть сладким запахом утренней свежести, а другой рукой обнимет меня и мы вдвоем пойдем к папе. Он тоже обрадуется, когда ее увидит, подойдет к нам, и мы вместе пойдем завтракать оладьями с карамельным соусом, заботливо приготовленными мамой до того, как она ушла работать в сад. Я прыгал через ступеньку, когда бежал вниз по лестнице, и чуть не оступился, но мне было все равно, ведь я бежал к мамочке. Я пошел на кухню, но здесь все осталось так же, как и вчера вечером. На столе стояли две тарелки с остатками еды, заметно высохшей за ночь. Я решил, что мама просто забыла их вымыть и, не придав этому большого значения, подошел к двери. Заветный звук становился все громче, и я, шумно выдохнув, зажмурился, чтобы самому себе сделать сюрприз, и медленно повернул ручку двери. Не открывая глаз, я аккуратно ступил на каменную дорожку, ведущую к розовым кустам, и медленно направился к ним. Звук, так ласкавший мой слух, был совсем близко, и я резко открыл глаза. Моему негодованию не было предела, когда я увидел седовласую женщину, совершенно не похожую на маму. Передо мной, чуть нагнувшись к цветам, стояла Энн, одетая в немного мешковатый рабочий костюм. Штанины зеленого комбинезона с чуть вымазанными в земле коленями были подвернуты до середины икр, а рукава желтой растянутой водолазки были засучены до локтей. На голове Энн была соломенная шляпа, закрывавшая ее лицо от света солнца, которое уже было почти в зените, а на лбу выступили мелкие капельки пота. Она повернулась ко мне и, добродушно улыбнувшись, помахала рукой. - Доброго утра, мой сладкий. Как твое ничего? Я до того оторопел, что даже не знал, что ответить. В голове у меня вертелась и билась о стенки черепа только одна мысль – а где же мама? Я резко повернулся и побежал обратно домой. Взлетев вверх по лестнице, я подбежал к комнате родителей и смело подошел к папе, который так и не двинулся с места после моего ухода. Будто бы какая-то злая колдунья наложила на него чары и заморозила его. Я подошел к нему и дернул его за рукав. Наконец-то он чуть повернул голову в мою сторону, и я спросил: - А где мама? Я смотрел на него, будто бы от его ответа зависела судьба всего человечества, но ответ, который я услышал, изменил только мою жизнь. - Мама больше не придет. Она умерла. Я настолько был поражен, что мышцы отказались меня слушаться. Без сил я рухнул на пол и начал, точь в точь как папа, смотреть в одну точку. Мне вовсе не хотелось плакать. Просто было чувство, что теперь моя жизнь никогда не станет прежней. Хотя именно так это и было. Вот только тогда я еще не подозревал об этих страшных переменах.