Существа внутри

Второй раз за ночь меня будили тем же способом - Проснись же ты! – Алиса толкала меня, а я все никак не мог набраться сил, чтобы встать с кровати. Голова гудела, я пытался открыть глаза, но ничего не выходило, веки были как приклеенные. - Вставай, вставай! – В ритм со словами она раскачивала меня, с каждым разом делая мне все больнее, пока я чуть не свалился с кровати. - Все! – Крикнул я как-то слишком громко, но мне было все равно, лишь бы она остановилась. – Встаю. Я вздохнул. Сил так и не прибавилось. «На счет три я должен подняться, иначе…» - Я всегда уговаривал себя так, если что-то надо было сделать, но мне совсем не хотелось. Только именно сейчас я понял, что добавить-то, по сути, было нечего. Мама погибла под поездом, папа сейчас далеко, как и мой родной дом. Что могло быть хуже? Я вспомнил все хорошее, что со мной было в последнее время. Таких моментов набралось немного, но они были – вылазка с Булом, Там меня не сильно донимал, а главное… Ко мне приходила маленькая часть той, старой, тихой жизни – Роз. Я улыбнулся воспоминанию о ней и о ее собаке, и только я решил вставать, как… - Ты что там, опять уснул? – Алиса крикнула так, что я вздрогнул, и, начав еще сильнее меня трясти, добавила, – Лунатик, блин. - Да нет! – Огрызнулся я еле удержавшись, чтобы не ударить ее. Я сжал зубы. «Не поднимусь, больше никогда не увижу Розу! Раз, два, три!» И в долю секунды я поднялся, сел на кровати и, наконец, открыл глаза. Небо в окне было серым, а деревья покачивались от ветра. Меня сразу же окутал холод, сжав в своих объятиях так, что мурашки волной прокатились по телу, с головы до ног и назад. Я вздрогнул. - Сегодня осмотр. – Оповестила меня Алиса как бы между прочим, отходя, наконец, от моей кровати. Я огляделся. В комнате были почти все, кто там жил. Крис опять играла во что-то на ноутбуке, Лиз одевала Полли, Алиса просто сидела на своей кровати, а Тим расчесывал на руках ранки, которые тут же заполнялись свежей кровью, сухие корочки он тут же съедал. Я сморщился и отвернулся. Бул как всегда где-то пропадал. Тот самый молчаливый мальчик (я же до сих пор его имени не знал, и из-за этого мне стало немного стыдно) зачем-то «распотрошил» свою кровать: простыня, одеяло, вынутое из пододеяльника, подушка без наволочки – все лежало в куче на полу. Мальчик собрался поднимать матрас, видимо, чтобы так же, как и все остальное, положить. Я начал одеваться, завороженно наблюдая за этим маленьким ритуалом. - Э-э, - Протянул Тим, отвлекшись от своего занятия. Он быстро подбежал к мальчику и начал класть матрас назад, на металлическую решетку кровати, неприятную, будто бы раздетую. Мальчик не давал положить его, но неизменно молчал. Тим грубовато отдернул его тонкие руки, что далось, по видимому, с трудом, и все-таки уложил матрас на место. Лицо мальчика переменилось. На нем виднелась какая-то ярость, будто бы Тим сделал что-то настолько непозволительное, что его за это можно было расстрелять на месте. Внезапно мальчик завизжал. Да так, что если не стены, то окна точно зазвенели. Все обитатели комнаты вздрогнули и отвлеклись от своих утренних занятий, а я от неожиданности заткнул уши. - Макс! – Крикнул на него Тим. – Не начинай! Хоть и не в самой приятной обстановке, но я расслышал имя мальчика. Тот, тем временем, продолжал. Тим пытался его успокоить, но тут в комнату влетел Жаба. - Что тут творится? – Сегодня был невероятно громкий день. Я все еще не открывал уши, хотя Макс моментально замолчал. И хорошо, потому что Жаба своим голосом вполне мог с ним потягаться. - Он опять все разбирает, и… - Тим попытался объяснить происходящее, остальные старались даже не дышать. Пара «зевак» заглянули к нам в комнату, привлеченные происходящим. Среди них я заметил и Германа. Единственный из всех, он улыбался. - А без меня нельзя было сделать так, чтобы он замолчал? – Почти рычал Жаба, а Тим вдруг сделался таким маленьким-маленьким. Максу, наверное, было все равно. Он только моргал при каждом повышении голоса, даже не двигался. - В следующий раз попытайтесь разобраться без меня. - Уже более спокойно рявкнул Жаба, но дышать так никто и не осмеливался. Я, наконец, открыл уши. - Что вы тут бардак развели? – Я рано расслабился. – Ну-ка быстро здесь все убрать, чтобы ничего не было нигде! Жаба вышел в коридор и начал разгонять всех, кто там был, напоминая, что если они не поторопятся, то пропустят завтрак. Все мои сожители тут же принялись за уборку. Я быстро переоделся и спешил так, что надел футболку наизнанку, из-за чего меня пробрало какое-то смущение, и я еще быстрее и нервнее, чтобы никто не заметил, снял ее, вывернул, и снова надел, на этот раз нормально. Алиса уже убрала свою кровать и принялась за мою. - Не трогай, - предупредила она. – Сначала посмотри, как надо заправлять, а то он снова придет и убьет тут всех. Я стоял, не знаю чем заняться. Мне не нравилось, что кто-то делал что-то за меня, даже если это дело я жуть как не любил. Внутри сразу что-то сжималось, так что я решил не смотреть на Алису, которая объясняла мне попутно, что и как складывать, а я только угукал, снова глядя на Макса с Тимом. Тим тоже закончил со своей кроватью и пришел к Максу, который так, казалось, и не шевелился с прихода Жабы. Даже не моргал уже. Как я понял, Тим был ему боссом. Тот хотел было взять одеяло, но Макс чуть снова не закричал, громко набрал воздуха, но его босс одернул руку от кучи белья. - Сам? – Спросил Тим у него. Он моргнул. Этого было достаточно. Тим вышел из комнаты и смешался с теми, кто был в коридоре. Макс взял одеяло за уголки и ровно ровно сложил его напополам, потом еще напополам и еще. У него получился аккуратный идеальный прямоугольничек, который он положил на матрас. Судя по тому, как он все двигал одеяло влево и вправо, у него должно было быть определенное место. Подушку он положил слева от него и так же выровнял. Так он сложил пододеяльник, простыню и наволочку. И все выложил в ряд, от большого к маленькому. - Понял? – Обратилась ко мне Алиса. - Ага… - протянул я, даже не глядя на нее. Алисе, наверное, было все равно, видел я, не видел, и она тоже пошла в коридор. Кровать была идеально заправлена, как в первый день, когда я сюда приехал. Что было странно в этом месте, так это то, что никто никого не стеснялся. Всем было все равно, как они выглядят, никто особо не прихорашивался, как это делала мама перед уходом на работу или еще куда-то. Лиз одевала Полли, почти как куклу, та спокойно стояла голой, не пыталась ни укрыться, ни отвернуться от меня. Я сам отвел взгляд и тоже решил идти вниз, надо будет еще найти Алису и все у нее поспрашивать про то, что сейчас будет. Медицинский кабинет был на первом этаже, и там уже толпилось человек двадцать. Среди них я быстро отыскал Алису, разговаривающую с Тимом, и подошел к ним. Они обсуждали какие-то уроки, говорили о том, что сегодня у нас будет музыка. Вспоминали о том, как это было в прошлый раз. Я стоял и слушал, мне было грустно, что я ничего такого не помню. Они шутили как-то, что было понятно им одним, а я стоял и не знал, куда деться. Я решил отвлечься и оглянулся. У противоположной стены стояла девочка, и я решил, что она – подходящий объект для «исследования». Когда-то мы с папой и мамой ездили на автобусе. И моей любимой игрой была такая: я выбирал какого-то человека и смотрел на него до тех пор, пока тот не понимал, что за ним наблюдают, и не начинал смотреть на меня. А я в этот же момент должен был отвернуться. И так до тех пор, пока он или я с мамой и папой не выходили. Ну, или человек не уходил с того места в другое, и я его больше не видел. Девочка прислонялась к стене, и, казалось, спала. Первое, что бросилось мне в глаза, как ни печально, это ее шрамы. Мама, а недавно и Алиса, учила меня, что смотреть на такие вещи неприлично. Но у той девочки глаза были закрыты, и я решил, что мне простится. Создавалось такое чувство, будто бы она когда-то плакала кислотой – так выглядели две борозды, стекавшие из-под глаз по щеке. Жаль, видел я ее лицо только с одной, левой стороны. Такая же «слезинка» начиналась над верхней губой и доходила почти до подбородка, огибая губы. Те были большие, какие-то неприятно-толстые, но уголки их были опущены вниз настолько сильно, что она была чем-то похожа на марионетку. Мне никогда не нравились их уродливые рты. Так же маленький рубец находился на левом веке. Те у нее тоже были большими, даже выпирали. Бровь сразу переходила в веко, будто глаз внутри был квадратный, а ресницы были очень короткими, почти не видными. Как состригли. Тут Девочка открыла глаза и чуть не словила мой взгляд, но я вовремя успел перевести его куда-то в стену, так что все обошлось. Я терпеть не могу, когда так происходит. Все же я умудрился посмотреть на нее так, чтобы она не заметила. У нее были глаза, которые называют свинячьи – маленькие такие, неприятные. К этому времени уже спустились остальные, коридор был просто забит людьми, говорившими, поющими, гудевшими на все лады, но, наконец, двери кабинета были открыты, и все тут же выстроились в длиннющую колонну. Мне повезло – я оказался впереди. Сразу за мной стояла Алиса, за ней Тим, а после и другие ребята из комнаты. Була все не было. Ну, или я его не видел, что как-то огорчало меня. Он был единственным, который относился ко мне как-то тепло, говорил со мной без принуждения… Я думал, что это из-за того, что он как-то сторонился наших сожителей, и я решил не отставать от него. Какое мне до них вообще дело? - Сейчас будут самые обычные процедуры, - Алиса как будто заучивала все то, что пересказывала мне. Называешь имя, взвешиваешься, тебе замеряют температуру, затем дают лекарства… И все, можешь идти на завтрак. Все это действительно было очень легко. Температура 36,5, вес 41,9. Медсестра улыбалась мне, что-то спрашивала, говорила, что рада видеть… Я никак не мог понять, на самом деле ли она так думает, или она общается так только из-за того, что ей кто-то приказал? Я получил какие-то таблетки и капсулы, взял предложенный стакан с водой и, сразу после того как на месте принял лекарства, медсестра попросила открыть рот и, водимо, посмотрела, действительно ли я выпил то, что мне дали. После я отправился в столовую. Тут-то и был тот, кого я ждал целое утро. Бул сидел за столом и пил чай из стеклянного граненого стакана. - Доброе утро. – Я махнул ему рукой неизвестно зачем, он ведь все равно бы не увидел. Наверное, я долго буду переучиваться на такие действия, которые ему сразу будут понятны. Естественно, он даже не обернулся на мой голос - Не говори так. Во-первых, мне не нравится, что ты приписываешь «утру» те качества, которых у него нет, а во-вторых, ничего оно не доброе. Я осекся и решил для себя на будущее не приветствовать Була вообще никак в следующий раз. - Тебе из-за вчерашнего влетело? - А что было вчера? – Он спросил это с таким видом, будто я сейчас говорю о каком-то сне. - Как – что… - Я взял еды и сел рядом с ним, чтобы не кричать через всю столовую, в которую по одному заходили дети. – Мы же вчера… - Да заткнись! Это прозвучало так резко, что я вздрогнул. Мне сразу же стало как-то обидно из-за того, что Бул на меня прикрикнул. - Не говори об этом здесь и сейчас, я все помню, - чуть слышно добавил он. – Тут даже стены все слышат, если не хочешь спалиться, помалкивай. Следом за обидой на меня нахлынуло совершенное спокойствие. Оно было подобно тридцатиметровому цунами, стершему с лица земли маленькую деревушку эмоций. Ноги стали какими-то ватными, двигаться мне совершенно не хотелось. Как, в принципе, и говорить. Я с трудом дожевал завтрак. Все люди вокруг перестали для меня существовать, даже Бул, с которым мне еще секунду назад хотелось потрепаться хоть о чем-то. Я просто поднялся и, никого не видя перед собой, отправился в комнату. Без сил я повалился на кровать, думая, что усну сию минуту, но сон никак не шел. Я просто лежал лицом в подушку, совершенно не двигаясь, а в голове будто журчал ручей. - Снова меня на кого-то размениваешь? – Раздался в тишине комнаты голос Тама. – Я знаю, ты видишь в нем какого-то героя, призванного спасти тебя от всего мира. Но ты хоть на минуту задумайся: он псих, такой же, как и ты, просто не показывает это. Ему вообще все равно на тебя, на то, что ты уже считаешь его лучшим другом. Он просто ждет чего-то, хочет подставить тебя, а после испарится, оставив тебя в труднейшем положении. - Молчи, это все неправда, что ты говоришь… - Язык мой заплетался, я совсем не хотел сейчас видеть Тама. Вечно он появлялся не вовремя. - Я не замолчу. Я всегда буду с тобой, ты это прекрасно знаешь. И я не брошу тебя никогда и ни за что, не то что он. Я от тебя не уйду, что бы там не пытались сделать с тобой врачи. Мне казалось, что я на самом деле не я. Я будто бы смотрел на все со стороны. Вот какой-то мальчик лежит без сил на кровати, вот рядом с ним его вечный спутник. Но я не мог ни коснуться их, ни сказать им что-то. Нас разделяло неизмеримо толстое и прочное стекло, какие ставят в банках, чтобы сотрудников не могли застрелить какие-нибудь грабители, только в миллион раз прочнее. - Больше не пей таблетки, которые они дают, договорились? Там казался каким-то хорошим сегодня. И мне было страшно. Я думаю, он хочет что-то сделать, а сейчас завоевывает мое доверие, но в то же время мне сейчас абсолютно все равно на него. Что он там говорит, что собирается делать… Я сейчас сам не свой, куда уж тут к нему прислушиваться. - Да слушай ты меня! Голос Тама разделился на множество чужих голосов: мужских, женских, детских, кричащих и одновременно спокойных. Голос его пробирал хуже утреннего холода, который все еще не исчез из комнаты, так что меня тут же одолел озноб. Я решил, что все это от того, что таблетки все-таки подействовали. Я никогда больше не буду их принимать.