Революция

Руслан с силой толкает высокого рыжего парня к стене. Уже обессиливший от драки с несколькими людьми парень, скатывается вниз, выплёвывая кровь. — Достаточно. — Отрезает кареглазый паренёк, стоя в темном углу. — И так много шума наделали.        Руслан яростно шипит, потирая разбитые кулаки. Теперь придётся оправдываться перед родными за избитые руки, что уже были вдоль и поперёк в синяках и шрамах. Ко всему прибавилась и проблема пореза. На тыльной стороне ладони виднелось рассечение, глубокое и до сих пор кровоточащие. Кто же знал, что эсер, к которому они наведаются без приглашения, будет ждать их. Может быть и не их, но ждать чутко. Нехотя парень отступает, поспешно заматывая руку в белый платок, дабы не оставлять за собой следов. Кусок ткани моментально становится красным и мокрым. Кровь пропитывает насквозь белый клетчатый платок. Сейчас ему искренне плевать на травмы, ведь он сам выбрал этот путь. Это течение. Темноглазый становится у окна, что закрыты плотными зелёными шторами. — Что там у тебя, давай посмотрю? — Юлий тянется к руке единомышленника, но тот быстро одёргивает её. — Всё в порядке. Подожду, пока придём в корпус. Тогда покажусь Буре, думаю она всё сделает. Юлий недовольно фыркнул, но понял, что Руслан прав. Будет лучше, если они вернутся в корпус общежития и их подруга, что учится на медицинском, решит эту проблему сама. Невольно от слова «буря» в голове Юлия возникает портрет их подруги по партии. Глаза Юлика метнулись с окровавленной руки Руслана на их предводителя. Высокий и худощавый паренёк вышел из тёмного угла и направился к поверженному противнику. Миша присел рядом с эсером на корточки, брезгливо окидывая его взглядом. Рыжий паренёк поднял на него глаза, расплываясь в улыбке. — Вы ведь, — начал он, но закашлялся, выплёвывая сгустки крови, — кадеты, — протянул он, когда приступ кашля прошёл, растягивая букву «е». — Вы ведь не принимаете насилия, по крайней мере, ха, говорите на каждом углу об этом. — Парень надменно улыбнулся, но в его глазах читалась слабость. Миша брезгливо отодвинулся от соперника. — На стул его, Кутузов! Из мрака комнаты показался высокий и слегка полноватый мужчина. Кутузов небрежно поднял расслабленное тело и, дождавшись пока Юлий подвинет ближе стул, плюхнул тело рыжего паренька на сидение. — Спасибо, Ку… — кареглазый предводитель осёкся и в итоге лишь кивнул. Рыжий паренёк всё так же улыбался, расслабившись на стуле. — Ну что же вы, кадеты, так негативны? Он откровенно издевался над всеми собравшимися, не боясь больших побоев или смерти. Рыжий паренёк пытался вывести из себя всех стоящих, бегая по ним глазами и уличая их в лицемерии, что закрывает их закулисную черноту, не видимую сейчас никому, кроме него. Ему было ужасно больно. Голова раскалывалась, кости ломило и парень был уверен, что от ударов останутся неплохие синяки. В полицию он не пойдёт, ибо рискует своим действием сломать не только кадетскую систему, но и всю систему планов его партии, его соплеменников. — Мы будем приходить сюда до тех пор, пока ты не донесёшь своим подчинённым, что террор-это не выход. — Протянул кареглазый паренёк, чуть подаваясь вперёд. Рыжий парень язвительно рассмеялся, закашлявшись. — Вы ведь сами сейчас творите насилие, господа. — Заметил он. — Клин вышибают клином, — угрюмо кинул Руслан из темноты комнаты. Его силуэт выделялся на фоне окна, хоть оно и было задвинуто шторами. — Нельзя так с людьми, — усмехнулся рыжий нагло. — Ты не человек, — заметил полноватый мужчина, что усаживал его на стул. Рыжий вновь усмехнулся. — Идиоты, вы такие идиоты, Боже мой… Неужели вы и правда думаете, что вашим мирным путём можно чего-то добиться? Вы считаете, что государство принесёт вам всё на блюдечке с голубой каёмочкой? Да люди не пойдут за вами, если вы не начнёте действовать! Да и начни вы действовать, судари, вы с крахом канете в забытьё народа, потому что ваши цели не будут достигнуты. Вы никогда и ничего не добьётесь мирным путём. — Это мы ещё посмотрим. — Устало пробормотал Юлий, стоящий рядом с Русланом у окна. — Давайте я его ещё пару раз шлёпну? — Руслан сделал шаг вперёд, но был остановлен резким жестом со стороны Миши. — Не нужно. — Да почему же?! Эль, неужели ты не видишь, что он ничего не понимает?! — Вижу, но он прав. — Задумчиво пробормотал Эль, потирая переносицу. — Орёл, который час? — Пять пятнадцать, — проговорил Юлий, слегка затормозив. — Мы уходим, — решительно проговорил Миша. — Опять ни с чем? — возмутился было Кузьма. — Ты, Кутузов, идёшь первым. — Скомандовал Миша. Мужчина поправил рубаху из тёмной ткани и вышел в дверь. Наступило молчание. — Через десять минут выйдет Орёл. — Так же скомандовал предводитель. — Следом через десять минут за ним выйдешь ты, СМН. Я уйду последним. Парни у окна синхронно кивнули. — Хотя, нет… — протянул кареглазый, — идите вместе, будто вы не трезвы. Руслан насупился. Он не хотел оставлять Мишу наедине с эсером. По истечению десяти минут Руслан хотел даже взбунтоваться, но остановился, потому что верил и Мише, и в Мишу. Темноглазый парень замотал пальто и они с Юлием пошил на выход. Послышался звук закрывающейся двери, щелчок. Миша и рыжий парень остались наедине. — Долго будете бороться? — прошипел рыжий. — Пока не добьёмся того, что нам нужно. — Задумчиво протянул Михаил, смотря не на парня, а сквозь него. — И не страшно оставаться со мной в одном помещении один на один? — эсер тихонько привстал. Миша поднял глаза на врага, тут же оказавшись прижатым к полу. Рыжий навалился на него, крепко сжимая его ноги своими. Кареглазый среагировал моментально. В его руке оказался чужой нож. Подскочил адреналин, Миша почувствовал, как пульсирует кровь в висках. Парень подставил его к самому горлу нападавшего, заставляя того подняться. Рыжий хмыкнул, вынужденно прижимаясь к стене. Он не собирался сражаться, он был слишком слаб для этого. Миша молча начал шагать спиной к двери. У самого выхода предводитель кадетов остановился, брезгливо бросив нож на пол, от чего тот звякнул. Дверь щёлкнула. Миша исчез. Рыжий тяжело выдохнул, доходя до кровати и падая на неё. Голову заняли мысли.        У эсера не было больше никаких дел, кроме как находиться в комнате, где он был, и думать. «Наивный кадет», — хмыкнул про себя он. «Бьёт, угрожает, а в глазах-то святая наивность, уверенность, что дойдёт до цели чистым, не сорвется. Боже, мальчишка. Когда я сам перестал верить в мирное решение? Когда приходилось бить по башке соседским мальчишкам, чтобы вернуть отобранные вещи? Когда, заступившись за кого-то, приходилось драться за справедливость? Когда без силы в кулаке никто не признавал твою правоту? И все-таки интересно, почему этот странный кадет до сих пор верит в мир?».        Больше сил размышлять не было. Голова ужасно болела, во рту пересохло, а желудок сводило голодным спазмом. В сознании оставались только хвосты былых рассуждений и будто отпечатанный на сетчатке глаза открывающийся вид на тёмные неровные доски пола. Сознание понемногу покидало его, последнее, о чем подумал эсер перед тем как уснуть, было: «Завтра, все потом, потом…»        Миша вышел к фонарю. Его никто не ждал, вся группа давно разбрелась по домам. Вероятно, что Руслан и Юлик отправились к Лизе в корпус. Парень брезгливо кинул взгляд на свои руки, что были замазаны в чужой крови. Ему хотелось поскорее возвратиться домой. Спрятав нос в высокий воротник чёрного пальто, кареглазый поплёлся прямо по улице, где веяло прохладой и прошедшим дождём. Он не хотел убивать, калечить, ранить. Он просто хотел справедливости.        «Чёртов эсер… Какими же надо быть тварями, чтобы думать, что убивая и калеча одних, можно добиться для других блага. Какая же это мерзость. Говорят что-то о необходимости, о том, что выбора нет. Ха, будто хоть кто-то из этих животных хотя бы пытались решить свои и чужие проблемы бескровно. Они всегда оправдывают себя жестоким миром вокруг, не понимая, что сами и делают его таким.»        Молодой кадет шёл по улице, дождь снова начал бить по мощеной дороге, будто стараясь пробиться сквозь них. Было зябко.        «В той комнате сейчас, наверное, также холодно…» — пронеслось в голове у кареглазого, но он быстро попытался избавиться от этой мысли. Волосы намокли, пальто отяжелело от воды, будто становясь свинцовым с каждой каплей холодной влаги, что попадало на него. Он всё так же шёл по ночному городу, тишину которого нарушал лишь шум дождя. По прибытию домой, парень нашёл в себе силы лишь на то, чтобы скинуть с себя мокрую верхнюю одежду, небрежно кидая её на батарею. Больше он ни о чём не думал. Кадет сразу же заснул, стоило его голове коснуться подушки.        Парню снились взрывы, убийства и кровь. Много крови, будто бы целая река окрасилась в красный цвет. На центральной площади стоял уже знакомый ему эсер и вопрошал всех остановиться, прекратить войну, кровь и убийства. Когда парень проснулся под утро, он не знал, что значит его сон, но искренне надеялся на то, что он являлся вещим.