Революция

* * *

       Небо всё больше темнело, вокруг было по-летнему тепло, дул совсем тёплый ветер. Парень то и дело подымал голову вверх, глядя на звёздное небо и чертыхался, негодуя на отца, который задержался на своём собрании. Карие глаза блуждали по звёздам, пытаясь их пересчитать, но снова и снова сбивались, начиная счёт снова. В конце концов мальчишка сдался. Он опустил голову, переключив внимание с вязко-тёмного неба на песок под ногами.       Сильно хотелось есть и домой, в тепло, несмотря на то что на улице совершенно не было холода. Погода была такой отличной, что вся молодёжь блуждала по улочкам города, сплотившись в компании, парочки, ну или же просто в одиночестве. Пареньку же никуда идти не хотелось. Если бы он сейчас смело гулял по улицам города, то непременно привлёк бы внимание полиции, а ему ведь было всего двенадцать. Так что ему оставалось лишь тяжело вздыхать и надеяться, что скоро отец вернётся, и они отправятся домой.       Этим скучающим двенадцатилетним подростком с большими карими глазами был Миша Цыркунов. Отец его задерживался на каком-то очередном важном собрании «по работе» и никак не хотел забирать Мишу от бабушки. Мать наверняка уже давно ждала их дома, но Цыркунову строго на строго было запрещено уходить от бабушки в одиночестве, да и сам подросток не горел желанием в одиночку идти пешком на другой конец города, а денег на проезд у него не было, лишь какая-то мелочевка звенела в кармане.       Бабушка вовсе не переживала за внука и давно перестала выглядывать в окно и звать его домой. В дом к бабушке Мише не хотелось. Там, в квартире, всё было чужим и ни капельки не приветливым, пахло капустой и молоком, к слову, ни первое ни второе Миша на дух не переносил. Он не любил ни свежую капусту, ни пироги с ней, коими бабушка так сильно пыталась его накормить. Миша не то чтобы не любил бабушку, совсем даже наоборот, но старушка была, под стать годам, ворчлива и вечно докучала Мише странными советами. Они, к слову, больше были похожи на зашифрованные послания, которые, в свою очередь, двенадцатилетний Миша совершенно не понимал. Вместо старой бабушки и её квартирки, насквозь пропахшей молоком и капустой, Цыркунов предпочёл одиночество, свежий воздух и одинокую лавочку на детской площадке, что была обильно посыпана песком.       Парень раскачивался, вцепившись пальцами в сидение и смотрел на то, как под его ботинками пылится песчинки. Оставаться здесь более ему не хотелось, потому что ночью на улицах было не безопасно, особенно в этом районе, мало ли злых людей в городе… Видимо их было много, потому что мать с самого детства запугивала Мишу тем, что придут злые люди и украдут его.        То и дело карие глаза бегали по окрестностям, и не было ясно из-за чего. Рассказы матери так некстати всплывали в голове. Миша поёжился, ему показалось, что ветер стал прохладнее. Цыркунов решил себя отвлечь и вытащил из кармана монетки, надеясь наскрести на проезд. Тонкие пальцы ловко перекладывали монетки из одной руки в другую, пересчитывая их. Кареглазый так и не досчитал свой бюджет, потому что сзади что-то зашуршало. Когда парень обернулся, первое что он заметил — это ухмыляющееся лицо какого-то подростка. Губы мальчика сложились в трубочку и на волю вырвалось угрожающее «бу». В глазах у Миши потемнело. Он понял, что это произошло от удара сильной руки, что прилетел прямиком в его глаз. Цыркунов слетел с лавочки и больно ударился копчиком, крепко сжимая в руках мелочёвку. Протерев глаза, что заслезились от боли, Миша заметил, что сидит на грязном песке в ногах двух подростков. Парни устроились на лавочке, хищно глядя на бледного мальчишку. — Денежки считал? — по хищному улыбнулся парень в кепочке, перекидывая из руки в руку самодельный ножичек. — А ну, — второй подросток больно пнул Мишу в колено носком ботинка. — Давай сюда деньги. Иначе порешаем.       Дверь жилой двухэтажки скрипнула. Цыркунов искренне надеялся, что вышла его бабушка, но… выглянув из-за парнишек, он заметил лишь ещё одного подростка, что направился прямо к ним. Фигура расплывалась из-за слёз и темноты, но Миша чётко видел высокий рост и спортивно сложенную фигуру. «Может он поможет?!» — промелькнуло в голове у Миши. К его сожалению рыжий паренёк плюхнулся на лавку между двумя Мишиными обидчиками и, уперев локти в колени, посмотрел на испуганного Цыркунова. — Здарова, — протянул рыжий, не глядя на хулиганов. Миша заметил на лицах своих обидчиков испуг и панику. — Здарова, коль не шутишь, — шумно выдохнул один из хулиганов. — Чего, деньги собираем? — рыжий парень с ленцой покосился на плотно сжатый кулак Цыркунова. — Ты, Данила, не сердись… — начал было второй подросток испуганно. — Шли вон отсюда, — так же с ленцой кивнул некий Данила. — Куды? — переспросил один из мальчишек, убирая самодельный ножичек в карман. — Да мне-то почём знать? Куда хотите. Только этого парнишку и пальцем не троньте. Ясно вам? — Даня зашипел, показывая, что выходит из себя. — Отойдём? — вдруг предложил один из хулиганов и все трое мигом встали с лавочки. Мишины обидчики чуть отошли от Данилы, который подымал испуганного Цыркунова с земли. — Ну вот, весь выпачкался, — протянул рыжий с досадой, отряхивая ошалевшего Мишу. — Ты тут постой. Я сейчас переговорю с ними и отведу тебя к Зое Ивановне. Ты её внук, так?       Миша качнул головой, притягивая Даню к себе. — У них нож, — прошептал одними губами кареглазый.       Даня усмехнулся, оборачиваясь на ребят, что его поджидали. Миша получил кивок от Дани, и высокий паренёк ушёл за хулиганами куда-то за угол дома.        Сердце билось где-то в горле, не позволяя Мише нормально дышать. Этот рыжий мальчишка спас его, и одному ему наверняка не справиться с двумя пацанами, у которых был ещё и нож. Кареглазый долго стоял на месте. Ему было страшно, но теперь уже не за себя, а за почти не известного ему паренька. К тому же этот Данила знал его бабушку, значит жил в этом же доме. Мелкими шагами парень засеменил к углу дома. Он не успел дойти до него, как оттуда показался взъерошенный Даня. В груди стало легче, будто бы камень упал. Миша остановился, выдохнув. Данила подошёл к нему, по-дружески хлопая по плечу. — На, тебе, — Данила протянул Мише маленький ножичек. — Сейчас я тебе помог, а завтра не смогу.       Миша взял из рук Дани холодный металл. Он был чистым, значит ни Даня, ни мальчишки-хулиганы не были сейчас на волосок от смерти. — А что ты с ними сделал? — нарушил Миша тишину. — Немного подучил их вежливости, — хмыкнул Данила, утирая капельки крови, что выделялись из рассеченной губы. Вновь воцарилась неловкая тишина, но вскоре её прервал Миша. — Я Миша, Миша Цыркунов, — мальчонка протянул Даниле руку, тот её охотно принял. — Данила Кашин. Будем знакомы.       Из неоткуда появился долгожданный отец Миши, он был очень уставшим и стоял вдалеке, в начале двора. Он позвал Мишу по имени. Цыркунов вздрогнул. — Мне пора, — протянул он. — Спасибо тебе большое… Данила. — Миша сжал руку нового знакомого. — Будь здоров, — улыбнулся Данила и, пожав руку в ответ, опустил её. Миша кивнул, убегая к отцу. — Кто это был? — устало улыбнулся отец. — Мой новый друг. Данила Кашин. — Гордо заявил Миша. — Ну хорошо, а что это у тебя… — отец наклонился к самому лицу Миши, замечая синяк. — Это я упал. — Сдержанно проговорил кареглазый. Было неловко признавать отцу в свой трусости. — Упал… — отец, видимо, не поверил ему, но разбираться не стал, будучи уставшим. — Ну пойдём домой… Мама нам щи приготовила.       Миша скривился, топая за отцом. Он так ненавидел капусту, был так голоден, и тут на тебе…кушайте щи!