Моя Хиросима

- Эй, Ким Дженни! - моментально узнаю этот голос. Морщусь, как от головной боли. Я в прошлой жизни что-то хреновое натворила, да? Продолжаю спокойно идти, сколько раз можно повторять, чтобы приберёг своё "Эй!" для других. - Дже-дже, я к тебе обращаюсь! Его ироничный тон с каждой секундой раздражает всё сильнее, но я приказываю себе игнорировать хама. До дрожи в коленях хочется обернуться и смерить его взглядом, полным льда. Бесит. Свалился же на мою голову. Чувствую, не миновать мне потом обвинений в неуважении к сонбэ. Черт, черт, черт, будто мало мне того дерьма, что ежедневно прёт со всех щелей. Ладно, плевать. На-пле-вать. Моя мантра. Иначе никак, не выдержала бы. Знала бы, что этот тип будет при каждом удобном случае пить мою кровушку, никогда бы не позволила Адоре представить нас друг другу. Так и норовит при виде меня приклеить на лицо свою противную ухмылку. Дура, Дженни, ты круглая дура. Пора перестать ошибаться в людях. Хватит идеализировать всех и вся, приписывая им несуществующие качества. - Дженни, почему же ты не ответишь своему сонбэ? - елейным голосом произносит, хватает меня за руку и разворачивает к себе. Стараюсь выглядеть бесстрастной. Не стоит удивляться его наглости, но до чего же злит. Прикосновение обжигает кожу. Черт, и щеки наверняка пунцовые. Глаза щиплет от разочарования, что грозит прорваться наружу потоком солёных слез. Опять эта гаденькая усмешка. Не выдерживаю зрительного контакта и опускаю глаза вниз. Где твой образ снежной королевы, Дженни? Тряп-ка. Так и стою, опустив взгляд. Почему-то резко расхотелось играть в недотрогу, вдруг стало всё равно, как я выгляжу в его глазах. Для него я просто дура. Дура. Я слишком часто теперь так себя называю. Как второе имя, ей-богу. Он ведь так и нарёк меня, в тот день, когда получил моё признание. Боже, как унизительно это даже вспоминать! Я ему настолько широко раскрыла сердце, как никому и никогда, а он туда попросту плюнул. Посмотрел пронзительно в самую душу и сказал, что дурам лучше работать над своим положительным имиджем, а не тратить время на отношения. А потом добавил, что в любовь, он, Мин Юнги, совсем не верит. Любовь для дураков. И я знаю, что будет дальше. Поторопись, Мин Юнги, лей уже свой ушат грязи, мне некогда. Хочется поскорее избавиться от этих жутко неудобных туфель и от его "неудобного" внимания. Мне итак сполна хватает. Внимание - мой самый верный спутник, жаль только, неспособный приголубить. Аж дыхание затаила, жду. Сейчас ты хлебнешь сполна, Дженни. Говорят, что за всё приходится платить. И за минуты моего мнимого триумфа Мин Юнги сейчас получит своё вознаграждение. И поделом, сама ведь словно с цепи сорвалась, играя на его нервах. Как же я радовалась, видя, что ему не всё равно, как упивалась плохо скрываемыми за извечной маской безразличия злостью и обидой! Так невинно хлопала глазами, когда он свозь зубы цедил свои вопросы. Актриса без Оскара. Да, я влюблена. Встречаемся с октября, хотя ты, скорее всего, итак знаешь из новостей. Да, он чудесный, у нас всё серьёзно. - Даже на одну зиму не хватило твоей хвалёной любви, да? - вопрос срывается с его уст, такой ожидаемый и тем не менее болезненный. Словно пуля наконец настигла свою мишень. Напророчила, дождалась. А ты что думала? Что он услышит о разрыве с Каем и прибежит, сгребая тебя в объятия? Дура. Стыдно. И тогда ведь понимала, что отыгрываться за разбитое сердце, манипулируя слухами о фейковых отношениях - не лучшая идея. Но нет, не удержалась. Так хотелось показать, что я заслуживаю любви. Смотри, Мин Юнги, кто-то разглядел меня и за слоем ярлыков. Тишина начинает давить на мозг и я наконец поднимаю взгляд. Замираю от удивления. Он уже не улыбается, только смотрит растерянно, а хватка из грубой превращается в совсем невесомую. Почти нежную. - Ким Дженни, ты что, плачешь? - в голосе уже нет и следа былого сарказма, а голос низкий-низкий, почти шёпот. Я хочу ответить, что это не его ума дело, и что он может катиться на все четыре стороны. Но вместо этого я затравленно смотрю на него и срываюсь с места. И бегу. Растираю слезы по горящим щекам, тру глаза, что предательски выдали меня человеку, перед которым я так отчаянно хотела казаться сильной. Бегу, попутно скидывая с ног проклятые туфли. Но вот совсем не получается так же легко скинуть тяжесть, что камнем лежит на сердце. Почему?