Жизнь во время антракта

Когда Дебора удосужилась детально изучить дело Уилла Грэма, то невольно задумалась, а, на самом деле, не заловила ли себе очередного маньяка. В недалеком прошлом Уилл Грэм шаманил для своего босса Джека Кроуфорда по части предугадывания мотивов и образа действия психов-убийц. По ярким описаниям некой Фредди Лаундс из «Татлера», буквально перевоплощаясь в них, вызывая в себе эдакую одержимость, чем привлек внимание главного маньяка Балтимора (а то и всей Америки) Чесапикского Потрошителя. Судя по фото, Потрошитель был умен, респектабелен и богат, поэтому сам в агенты ФБР не лез, а дорос до светила психиатрии и, по совместительству, добровольного терапевта агента Грэма. Да, ага, они сошлись, как лед и пламя, разумеется, абсолютно случайно. Если Фредди была хоть на грамм права, живописуя, как никто ничего не подозревал, агент Грэм съезжал с катушек, Потрошитель ему помогал, а параллельно совмещал светскую жизнь, психотерапевтическую практику, подпольную деятельность и шашни с федералами, одним из которых, кстати, был непосредственный начальник Уилла, то всему поведенческому отделу во главе с Кроуфордом надо было давно дать по шапке и выбросить к хренам в патрульные. Федералы всегда заносились, ни в грош не ставя копов, однако сами страдали явно альтернативной умственной одаренностью. В общем, с обретением друг друга, Уилл с Потрошителем пошли вразнос. Уилл даже энцефалитом переболел и в тюрьму загремел по подозрению, что перешел на темную сторону. Джек с тем же успехом «ловил» Потрошителя, фатально терял кого-то из команды, а потом, вероятно, вся эта кутерьма Потрошителю надоела, и он слинял в старушку-Европу вместе с собственным психотерапевтом. Курьез, но у Потрошителя таковой имелся. Эффектная и загадочная дамочка, которая, кстати, впоследствии как-то ловко отмоталась от логичного обвинения в соучастии или хотя бы в сокрытии. Напоследок Потрошитель пырнул Уилла ножом, но не до смерти, всего лишь на память. Мол, цени, друг дорогой, мою доброту. Уилл не оценил и, едва встав с больничной койки, загорелся идеей его вернуть, в смысле, найти. Он последовал за Потрошителем в Европу и нашел, что, учитывая откровенные намеки Лаундс на характер их отношений, было совсем не удивительно. Италия, романтика, аморе-куоре. Но тут мужикам не свезло. Нарисовался еще один маньяк, который похитил обоих. Потрошитель как-то ухитрился вытащить их с минимальным ущербом, но Уилл вновь не оценил, более того, сдал своего не пойми кого федералам. На месте Потрошителя, Дебора бы выждала, а потом поразила воображение заскучавшего Уилла эффектным побегом и масштабными акциями с намеками на их лучшие дела. И если бы Уилл снова не оценил, прибила бы нафиг. Фредди Лаундс, чуть ли не анафеме преданная агентом Кроуфордом, едва ли лгала, утверждая, что в таких запутанных отношениях, да еще и с Потрошителем невозможно остаться белым и пушистым ангелочком. Уилл Грэм дружил (а то и попросту был близок) с маньяком и сам влезал в шкуры маньяков. Не могли у него после всего такого в душе незабудки цвести и феи Винкс порхать. А пока Уилл показывал, что наслаждается обычной жизнью. Приползая по вечерам домой, он трогательно благодарил Дебору за ужин. По выходным выбирался на рыбалку или безропотно проводил время с «семьей». Дебора искренне улыбалась мужу, сочувствуя про себя. Она-то знала, как это бывает, когда ненормальный парень пытается соответствовать. Если бы Дебора на сто процентов была уверена, что Грэм – хитрая сволочь, наподобие Потрошителя, они бы могли чудесно договориться. Но Уилл оставался колеблющимся и мятущимся. Он старался не для алиби – он себя убеждал, что у них (у него!) все обычно и отлично. «O’k to be grey, - фыркала про себя Дебора. - Важность посредственного бытия». Зная историю Потрошителя, она бы никогда не стала первой поднимать опасные темы. Кто поручится, не сдаст ли Уилл и ее федералам, старательно доказывая себе, как здорово он справляется с серыми буднями. В конце концов, Потрошитель потерял лишь свободу. Да и то не факт, что навсегда. А у Деборы была Ли. Пусть не рожденная ею лично дочка, но все равно родная кровиночка. И полная неизвестность, что стало с другим родным человеком. В своей одержимости идеей простой тихой жизни (сравнимой по силе с одержимостью маньяками) Уилл совершал огромную ошибку, уничтожая без прочтения послания Потрошителя. Весь опыт Деборы вопил о том, что жизнь не прощает такой небрежности. Дело даже не в том, что Потрошитель мог случайно выдать нечто важное – он запросто мог отказаться выдать это важное позднее, если вдруг случится что-то плохое, и Уиллу на пару с агентом Кроуфордом придется вновь топать к нему на поклон. Заключенные обычно не прощают влегкую таких фортелей. Поэтому Дебора подстраховалась. По счастью, Потрошитель в повседневной жизни был человеком старомодным, и его письма Уиллу из узилища приносила обычная почта. Также его почту просматривали, следовательно, конверты могли заменять или заклеивать не раз. Дебора тщательно вскрыла несколько писем и прочитала их, чтобы составить свое мнение о писавшем их человеке, а потом кинула пробный камень. Как поступила бы Молли Грэм, если бы не была придуманной и любила мужа? Следовало отталкиваться от этой простой идеи, украшая ее вариациями, прозрачными для адресата, но не для врачей или агентов, читающих его почту. «Здравствуйте, сэр. Если вам оказалась настолько интересна моя абсолютно непримечательная личность, что вы спросили об этом Уилла, то позвольте дать вам информацию из первых рук. Итак, меня зовут Молли Грэм. Но что такое имя? Простой набор звуков? Есть ли смысл доверять нашим именам, если за внушающей доверие фамилией на дорогой визитке может таиться настоящий убийца? Хорошо, что у меня нет визиток. У нас самая обычная счастливая семья. Жизнь омрачает лишь тревога за Уилла. Прошлое довлеет над ним, а я ничем не могу помочь. Зато настоящее радует. С нами живут собаки Уилла и моя маленькая дочка. Они чудесно ладят. Уилл всегда болезненно воспринимает письма от вас. Прошу вас, не пишите ему больше. Я бы не хотела, чтобы Уиллу пришлось из-за этого обращаться к врачу. У нас не так много денег, чтобы выбрасывать их на психоанализ. Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство. Прощайте, Молли». Как она и рассчитывала, ответ пришел не по почте. Дождавшись, когда Уилл заснет и убедившись, что в ближайшее время от не проснется от очередного кошмара, Дебора распечатала свое письмо. «Дорогая миссис Грэм (простите, что за неимением подходящего варианта называю вас так), я был удивлен и очень рад получить от вас письмо. Полагаю, не ошибусь, если предположу, что милый Уилл зачем-то вам понадобился рядом, и лишь потом вы разузнали о его прошлом. Вероятно также, что со своей стороны он все еще пребывает в блаженном неведении. Вы мудро поступаете, не спеша раскрываться. Прошу прощения за резкость, но вы оба только выиграете, если милый Уилл продолжит оставаться в том же неведении касательно вас вплоть до окончания вашей совместной жизни. Едва ли ее можно назвать супружеством в полном смысле единения не только тел, но и душ. Я благодарен вам за сведения о небезразличном мне человеке. Вероятно, милый Уилл сжигает мои письма, предварительно их не прочитав, иначе не вижу, отчего они оказывают на него столь удручающее действие. Ваше краткое, но емкое описание семейной жизни очаровательно. Да, детям полезно общаться с надежными, преданными животными. Но кого или чего вы опасаетесь, миссис Грэм? Ваши мрачные тени не остались в прошлом? Если вы сочтете, что я, в свою очередь, могу быть вам чем-то полезен, пишите в *** *** ***, и мне передадут ваши письма с полным соблюдением конфиденциальности. Искренне ваш, Ганнибал Лектер». Что ж, дипломатический мостик был наведен. По крайней мере, прямой угрозы со стороны Потрошителя для нее самой и ее ребенка не наблюдалось, и то хлеб. Дебора довольно улыбалась, сжигая письмо. Она будет писать Потрошителю о житье-бытье Грэма. И когда он вернется, чтобы забрать своего «милого Уилла» (права была все-таки Фредди Лаундс, вот кого недотепе-Кроуфорду нужно было сманивать в свой отдел), она останется невредимой вместе с Ли. Со временем Дебора нашла определенную отдушину в общении с Потрошителем. Если (да нет, абсолютно точно) Уилл раньше на это подсел, то должен был до сих пор не прощать себя, что скучает по этому ужасному человеку. С Потрошителем иначе было нельзя. Даже зная часть его преступлений (Дебора была уверена, что федералы не раскопали и половину), осознавая, что имеешь дело с отъявленным психопатом, нельзя было не попасть под очарование его старосветского обаяния и учтивости. Дебора в жизни не общалась со столь заинтересованным и внимательным собеседником вне семьи. Если только с негодяем Брайаном на первых порах, хотя Брайан и не шел в зачет, поскольку не считался совсем чужим. Кстати, справляться о Брайане было относительно безопасно, чем Дебора не преминула воспользоваться, написав Потрошителю, что совсем не против, даже жаждет, чтобы ее собственные мрачные тени ожили и явились за ней. Посему не имеет ли возможностей многоуважаемый сэр разузнать у своих респондентов об одном сомнительном докторе медицины, однажды похитившем некого офицера полиции. Этим она раскрыла свое прежнее имя, но облегчила дальнейшее общение. Потрошитель оказался человеком слова, и через пару месяцев Дебора получила сведения о «Байни», который, как выяснилось, крутился неподалеку до разрушившей старую жизнь катастрофы, но как сквозь землю провалился после. Но при этом едва ли был мертв, согласно сведениям полиции, он числился в розыске. Как и еще кое-кто. Ох, Ли, малышка, где теперь носит твоего папочку? Найдется ли он? Или «мамочка» так и будет искать утешения в переписке с маньяком, питающем самые трогательные и – что еще печальней – нежные чувства к ее так называемому мужу.