Want some tea?

      За неимением лучшего варианта, Бэкхён проводит своего ночного гостя в кабинет, который терпеть не может из-за его мрачной атмосферы и отсутствия окон. Скудная обстановка ограничивается лишь необходимым: столом со стульями и шкафом с документацией. И будь его воля, он бы и вовсе его переоборудовал под склад, но всё же сводить бухгалтерию в конце месяца и насчитывать зарплату Сехуну где-то нужно. В остальное время кабинет пустует, и только благодаря его единственному работнику, здесь нет толстого слоя пыли.              Подумав над этим, Бэкхён решает, что от Сехуна всё же есть какая-то польза.              Предусмотрительный Чанёль захватил с собой не только выпивку, но и стаканы с закусками, отчего Бэкхён почувствовал себя неуютно. Он привык всегда самостоятельно рассчитываться и не хотел быть в долгу, тем более у малознакомого человека. Сделав мысленную пометку возместить Чанёлю всё потраченное за сегодня, Бэкхён с грохотом садится в скрипучее кресло.              — У меня рука тяжёлая, — предупреждает Чанёль, наливая дорогой, если судить по этикетке, виски. — Есть шанс, что с утра ты будешь мечтать немножко умереть.       — Ох, не беспокойся об этом, — качает головой Бён, — это не будет отличаться от моих обычных желаний с утра.       — Ммм, любишь поспать?       — О да, детка, — хмыкает, неловко теребя отросшие волосы. Давно пора посетить парикмахера, но он до последнего откладывает, потому что его ещё ни разу не подстригли так, как надо! То ли он не умеет объяснять, то ли это у парикмахеров руки не из того места растут?       — Я тоже люблю поваляться в постели подольше, — Чанёль лукаво прищуривается, прежде чем добавить, — особенно, когда есть с кем.              Бэкхён немного смущается неожиданным пошлым подтекстом этой фразы, но предпочитает не обращать на это внимание, залпом осушая стакан. И если поначалу разговор кажется натянутым и неловким, то с каждым выпитым стаканом уровень счастья в крови Бэкхёна неумолимо растёт, окрашивая окружающий мир в радугу. И Чанёля в том числе.              Какие очаровательные уши, — отмечает отстранённо, разглядывая столь примечательную часть тела.              — Спасибо, — смущённо отвечают, а кончики ушей краснеют.              Бэкхён и не заметил, как сказал это вслух, мысленно даёт себе оплеуху и пытается сгладить неловкость, вновь взъерошивая волосы:              — Я не фильтрую информацию между мозгом и ртом, когда пьян. А ещё я становлюсь тактильным маньяком, поэтому если вдруг полезу обниматься, останови меня.       — Я не против, — улыбается Чанёль, подливая в стакан Бёна.       — Не против обнимашек с парнем? — эта информация кажется Бэкхёну важной и немного тревожной, но он слишком пьян, чтобы заострять внимание на подобных мелочах. Куда интереснее факт того, что виски неумолимо заканчивается, как и закуски. После недолгих дебатов на тему того, куда лучше идти, в круглосуточный или в палатку, было принято решение идти в магазин.              — Ты так и собираешься идти? — удивляется Чанёль, смотря на то, как Бэкхён, пошатываясь, натягивает на себя кроссовки.       — А чего мне стесняться? — недоумевает парень, разглядывая свой рельефный пресс. Благодаря тяжёлому труду и подработке грузчиком в юности, Бэкхён мог похвастаться отличным крепким телосложением и развитой мускулатурой. И если трезвый рассудок вынудил бы его пристыдиться, то пьяный во всю готов делиться с окружающими видом на это тело Апполона. — Ты только потрогай!       — Не буду я тебя трогать, — но руку Чанёля уже перехватили, опустив аккурат на живот, медленно проводя сверху вниз.       — Чувствуешь? — с гордостью спрашивает Бэкхён, игнорируя красное лицо Чанёля, который смотрит сейчас куда угодно, но только не на него. Когда температура его лица достигает максимума, Чанёль вырывает руку и снимает с себя худи, быстро накидывая ту на потерявшего всяких стыд соседа. Давно бы так.              Путь до магазинчика не занимает много времени. Чанёль даже не успевает прийти в себя, всё ещё ощущая ладонью рельефность напряжённых мышц пресса Бэкхёна. Спорить бессмысленно, парню действительно нечего стесняться.              — Хён? — слышится удивлённый голос со стороны прилавка, как только колокольчик оповещает о новом посетителе.       — Сколько у тебя ещё подработок, Тэхён? — Бэкхён не менее удивлён, обнаружив за прилавком того самого разговорчивого почтальона. — Тебе сон вообще не нужен что ли?       — О, твоя забота мне приятна, хён, — улыбается парнишка и только сейчас замечает переминающегося рядом Чанёля, что забавно, учитывая его рост, такого попробуй не заметь. — Ким Тэхён, — протягивает руку.       — Пак Чанёль.       — Ваша личность в представлении не нуждается, наслышан о вас, Чанёль-хён, — Тэхён продолжает пожимать руку, улыбаясь своей странной, но очаровательной квадратной улыбкой.       — Йа, — привлекает внимание к себе Бэкхён, — почему ты с ним разговариваешь формально, а со мной нет? Я же старше вас обоих!       — Откуда ты знаешь, что я младше? — тут же проявляет интерес Пак, в то время как Бэкхён с преувеличенной сосредоточенностью выбирает конфетки в автомате драже. Ну не признаваться же, что через знакомого навёл справки о нём? Лучший вариант — улизнуть в кусты, а в данном случае затеряться в спиртном отделе.       — У него подвязки в местном отделении полиции, — шёпотом сдаёт своего хёна с потрохами Тэхён.       — Меня пугает то, как ты обо мне много знаешь! — кричит, выглядывая из-за стеллажей Бэкхён, у которого, на минуточку, прекрасный слух.              Ему даже советовали пройти кастинг в одну из продюсерских компаний, чтобы развить талант и стать певцом, но отец был категорически против такой «несерьёзной» профессии. Кто знает, возможно, будь он более настойчив, сейчас бы отец получал должную медицинскую помощь и вопрос о деньгах не стоял так остро?              — Тэ-хён, — слышится сонный голос из подсобки, а в следующее мгновение шторка отодвигается, являя всем из тёмного проёма взлохмаченного зевающего подростка. — Прости, я заснул.       — Ничего страшного, Чонгуки, у меня всё под контролем, — он разворачивает парнишку и мягко толкает обратно в темноту. — Поспи ещё немного, тебе завтра утром на учёбу.              Чонгуки пробормотал что-то невнятное, прежде чем отрубиться на неудобном диване. Кажется, он даже не заметил посетителей. Какое там, когда у тебя экзамены на носу, а времени категорически не хватает?              — Какое у тебя большое сердце, — замечает Бэкхён крепко прижимая к себе две бутылки, словно нет на свете ничего дороже них. — Помогаешь другу?       — Парню, — поправляет Тэхён, забирая бутылки, и пробивая их по кассе.       — Парню? — недоумевает Бэкхён, не понимая, к чему тот клонит. — В смысле?       — В смысле они встречаются, — поясняет Чанёль, стоящий позади. Прежде чем Бэкхён сказал какую-нибудь глупость, Пак прикрывает ему рот ладонью, прижимая к себе. — Не стоит его донимать своими пьяными расспросами, Бэк, — он шарится в карманах худи в поисках своего бумажника, не обращая внимания на замершего в его руках Бёна. — Вот, возьми кредитку, — он протягивает её разглядывающему их Тэхёну.       — Не будь у Бэкхён-хёна девушки, я бы решил, что вы из наших.       — Прекрати его смущать, — смеётся Чанёль, ощущая ладонью жар чужого лица. — И не распространяйся о ваших отношениях так открыто. Не все так лояльны к геям в нашей стране, как я.       — Не беспокойтесь, Чанёль-хён, — кивает он, протягивая пакет с покупками. — Хорошей ночи.              — Никогда не встречал геев, — бормочет явно протрезвевший после неожиданного открытия Бэкхён. Они неспешно бредут по пустым узким улочкам домой. Чанёль специально выбрал самый долгий путь, чтобы у Бёна было время осмыслить эту информацию.       — Ошибаешься, — шуршит пакетом Чанёль, доставая желатинки. — Просто они не афишируют это.       — И как ты относишься к этому?       — Никогда не задумывался, — пожимает плечами, отправляя в рот жёлтого червячка. — Ты же любишь человека, личность, характер, а не его пол. Так что… почему бы и не да?       — Моя семья очень консервативна, — Бэкхён тянется к пакетику со сладостями. — И воспитали меня с определёнными взглядами на жизнь. Мне трудно такое принять. Мужчина создан для женщины, а не для другого мужика.       — Узко мыслишь. Их запахи идеально подходят друг другу, и навряд ли бы я нашёл им кого-то лучше среди противоположного пола, — хмыкает Чанёль, не забывая протягивать червячков Бэкхёну. Тот лишь рад такой заботе и просто ловит их ртом, спрятав руки в глубоких карманах худи.              Эта худи очень нравилась Бэкхёну и тому было несколько причин. Во-первых, она была просто огромной, что несомненный плюс, учитывая насколько сильно он любит безразмерные вещи. Во-вторых, она пропиталась запахами чайного дома настолько, что даже Бэкхён со своим слабым обонянием отчётливо чувствовал этот расслабляющий аромат. Когда до дома остаётся совсем немного, Бён уже готов просить Чанёля отдать худи ему навсегда.              — Давай ко мне что ли? — предлагает Пак, кивая на второй этаж. — Твой кабинет слишком мрачный, а кресла неудобные.       — Согласен, — хмыкает Бэкхён, разминая свою затёкшую спину. Нет смысла отрицать, что его кабинет оставляет желать лучшего, как и мебель в нём. — Только обещай, что разбудишь меня, если я усну. Не дай бог Хесон проснётся и не обнаружит меня…       — Оу, — кажется, Чанёль в замешательстве. — Я не знал, что она осталась у тебя.       — Да, — как-то слишком грустно улыбается Бэкхён, выбирая себе место для посадки, коих квартира Чанёля предоставляла в изобилии. Тут тебе и диван, и кресло-мешок, и пушистый ковёр, и огромная кровать у дальней стены. Здесь было чертовски уютно и Бэкхён немного завидовал, что так и не придал своей квартире божеский вид. Впрочем, возможно, в ней просто не хватало женской руки и теперь всё изменится? — Наш спор закончился моим предложением пожить вместе. Наверное, давно было пора сделать это.       — Слышу в твоём голосе неуверенность.       — Меня не покидает чувство, будто я совершаю непоправимую ошибку. Хотя… возможно, я просто слишком привык быть один и мне тяжело смириться с тем, что другой человек будет жить со мной?              Бэкхён всё же решил облюбовать кресло-мешок и теперь с наслаждением прикрыл глаза, чтобы в следующее мгновение их распахнуть, ибо голова кружится. Но окружающий мир по-прежнему продолжает совершать кульбиты, вызывая рвотные позывы у Бёна. Он находит себе маяк в виде Чанёля, устроившегося на ковре рядом и достающего провизию из пакета. Сосредоточившись на его руках, разливающих по стаканам алкоголь, Бэкхён, наконец, почувствовал, как тошнота отступает.              — Тебе будет легче, если я скажу, что вы совершенно друг другу не подходите? — без тени улыбки спрашивает Чанёль.       — У тебя же правило не говорить парам об их совместимости…       — Возможно, это слишком эгоистично с моей стороны, но ты хороший добрый парень, который сейчас совершает огромную ошибку, — Чанёль протягивает красного червячка и ждёт, пока Бэкхён поймает его губами. — Хесон не твоя пара.       — Если не она, то кто? Запах — не показатель, ты сам говорил. К тому же, мы слишком давно вместе…       — Звучит как оправдание, не находишь? — Чанёль с грустью смотрит на разлитое соджу, пить больше совсем не хочется, а по стеклянным глазам Бёна понятно, что ему больше наливать и вовсе не стоит. — Хочешь, я тебе чай заварю?       — Боюсь, я могу заснуть, пока ты будешь проводить свою долгую и сложную процедуру со множеством чайных приборов, — зевает Бэкхён, почёсывая бок. Кажется, он уже забыл о серьёзности разговора, вновь растворяясь в алкогольной неге и лёгкости.       — В этом вся соль, Бэк, цель чайной церемонии — отрегулировать душевное состояние человека. Неспешная процедура заваривания чая и его распитие позволяет успокоиться и расслабиться. Найти душевную гармонию.       — Красиво говоришь, продолжай, — загипнотизировано смотрит Бэкхён снизу вверх, вызывая тихий хриплый смех.       — Ты можешь приходить в «Красный пион», когда пожелаешь, я с радостью проведу для тебя церемонию, но дома, я всё же придерживаюсь общепринятого заваривания чая, — он достаёт пакетик чая и бросает его в чашку с кипятком. — Удивлён?       — Есть такое, — улыбается Бэкхён, принимая горячую чашку. — Не думал, что хозяин чайного дома будет довольствоваться чаем в пакетиках. У меня сейчас когнитивный диссонанс.       — Тебе будет спокойнее, если я скажу, что эти смеси делаю самостоятельно?       — О да, детка, — удовлетворённо кивает Бэкхён, делая глоток, вновь погружаясь в то мимолётное видение. Женский нежный голос и мягкие губы на щеке. Счастье. Умиротворённость. Нежность. Адреналин. Эмоции захлёстывают похлеще морского бриза, и он не сразу понимает, что по щеке катится одинокая слеза. — Кажется, я влюбился в твой чай, Пак Чанёль.       — Кажется, я влюбился в тебя, Бён Бэкхён, — шепчет Чанёль, забирая пустую чашку у забывшегося спасительным сном механика.