Want some tea?

      Когда Минхёк говорил, что обязанности Бэкхёна будут заключаться исключительно в моральной поддержке, он нисколько не врал. Штат рабочих во главе с организатором Крисом Ву, который ну никак не вязался со стереотипами о свадебных организаторах своей долговязостью и суровостью лица, виртуозно выполнял свои обязанности, пресекая на корню малейшие неприятности на корню. Ву напоминал Бэкхёну генерала, командовавшего своими войсками, которые беспрекословно выполняли приказы, отчего свадьба обещала пройти без сучка без задоринки.              Стоя в сторонке и страдая от безделья, Бён наблюдал за тем, как Ву громко, чётко и по существу отдавал распоряжения многочисленным официантам, флористам, музыкантам и некоторым из гостей, что должны были выступать с речью. Он нисколько не смущался их явно высокого статуса, дорогих костюмов и высокомерных взглядов, от которых Бэкхёну хотелось спрятаться в ближайшей подсобке и не выходить оттуда до самого окончания. Этим Ву и поразил Бёна, который продолжал с открытым ртом и небольшой толикой восхищения разглядывать его.              — А ты почему прохлаждаешься? — Бэкхён пару раз моргнул, не сразу сообразив, что Ву обращается к нему. Глаза его метали молнии, прожигая в Бёне дыру. — Бегом на кухню за столовыми приборами для одиннадцатого столика!              Бэкхён так растерялся из-за этого приказного тона, что совсем забыл о том, что он вроде как тут гость, а не один из десятков официантов, сновавших вокруг. Бён не знал, в какой стороне находится кухня, но, подгоняемый суровым взглядом Ву, брошенным ему в спину, сразу же сорвался на бег, с трудом успевая обогнуть других официантов, толкающих перед собой тележки с тарелками, бокалами и приборами.              — Хэй, парень, подскажи, где здесь кухня, — Бэкхён хлопает по плечу одного из них, всё ещё не понимая, зачем ему это. Можно ведь просто передать просьбу Ву кому-нибудь из настоящих официантов и найти наконец во всём этом упорядоченном хаосе Минхёка. — Да ты прикалываешься?       — Хён, привет, — на него с усмешкой смотрит Тэхён во всей красе.       — Что ты тут делаешь?! — не сказать, что Бэкхён был не рад видеть его, просто каждое его появление всё ещё выбивает из колеи. Этот парень был везде! Он просто заполонил собой всю жизнь Бэкхёна в считанные дни и прочно поселился в ней наряду с Чанёлем.       — Работаю, — он указывает на свою чёрную бабочку официанта, — знал бы ты каких трудов мне стоило попасть сюда.       — Зачем?       — Как зачем? Куда ж ты без меня на таком мероприятии? У тебя же совсем нет опыта, хён. А я не хочу, чтобы ты ударил в грязь лицом, — искренне недоумевает Тэхён, пристально оглядывая его одежду. — Не удивлён тем, что этот дьявол Ву принял тебя за официанта! Где твой костюм, подготовленный Минхёк-хёном?              Бэкхён недовольно скрещивает руки на груди, в попытке защититься от этого изучающего взгляда. Ну не признаваться же в том, что он забыл про курьера и уехал в банк оплачивать свои долги.              Минхёк улетел в Гонконг за несколько дней до назначенной даты Х, чтобы уладить какие-то вопросы между их семьями, а Чанёль сказал, что встретит его уже там, на свадьбе. Так и получилось, что некому было напомнить о такой важной вещи как костюм. Он вспомнил о нём лишь перед самым отлётом. Пришлось купить первый попавшийся, потому что он и так жутко опаздывал на самолёт.              Бён понимал, как сильно налажал с этими обносками, которые ему всучил сомнительный продавец, но признаваться он в этом совершенно не намерен.              — Я знал, что ты пропадёшь без меня, хён, — Тэхён хватает его за руку и тянет в сторону служебных помещений.       — А ничего, что ты тут тележку оставил? — Бэкхён боковым зрением замечает, как оставленную тележку с тарелками подхватывает другой официант и продолжает путь к нужному столику. Эти официанты всё больше и больше напоминали Бёну муравьёв с одним разумом на всех.              Попросив Бэкхёна постоять на стрёме (что сразу вызвало нехорошее предчувствие у него), Тэхён скрылся в одном из многочисленных номеров и спустя пару минут вышел оттуда, держа в руке чехол с костюмом внутри.              — Скажи мне, что ты его сейчас не украл, — с сомнением и мольбой в голосе просит Бэкхён, осматривая бордовый костюм.       — Я его не украл, — не задумываясь, повторяет Тэхён, но поверит ему лишь полный идиот.       — Тэ, я не надену его, — мотает головой Бэкхён, противясь толкающему в номер напротив Тэхёну.       — Хён, если ты его не наденешь, я тебя насильно в него затолкаю.              Тэхён ещё никогда не был так серьёзен, как сейчас. Всегда улыбчивый и дурашливый парнишка, сейчас выглядел достаточно устрашающе, чтобы Бён в спешке скинул неприятную на ощупь рубашку, в которой он успел сильно вспотеть. Ткань дорогого костюма доставляла неземное удовольствие, соприкасаясь с влажной кожей. Бэкхён пожалел, что не успел принять душ, но, притоптывающий в нетерпении, Тэхён не давал ему шанса даже заикнуться об этом. Времени до начала торжества оставалось катастрофически мало. Легкая чёрная рубашка, открывающая острые ключицы, узкие бордовые штаны и такого же кроя пиджак выгодно подчёркивали все достоинства его тела.              — Великолепно, — одобряет Тэхён, вновь включив своего внутреннего консультанта из того брендового магазина. — Осталось сделать что-то с твоей шевелюрой и нанести лёгкий макияж.       — Окстись, демон, — отшатывается Бэкхён, услышав это. Он не баба, чтобы позволять кому-то мазать ему всякую дрянь на лицо. — Только через мой труп!              Бэкхёну давно пора понять и принять тот факт, что против Тэхёна не попрёшь. Он всё же нанес ему макияж, привёл волосы в порядок, а результат оказался неожиданно хорош, Бён был вынужден это признать.              Не удивлюсь, если и визажистом подрабатывает, — думает про себя, ловя своё отражение в зеркальных стенах коридора.              — Ты, — Бэкхён вздрагивает, услышав оклик Ву. — У кого стащил костюм? — его с силой вжимают в стену, приподнимая за лацканы пиджака. — Совсем страх потерял? Не забывайся, где твоё место, — глаза Ву сосредоточие ада, отчего все поджилки трясутся как у малолетнего подростка, застуканного с осколками любимой маминой вазы династии Мин. — Думаешь, глаза накрасил, костюм надел и сойдёшь за своего? Не хочу тебя разочаровывать, но мусор вроде тебя видно даже под этим шмотьём.              Ну, и какого хрена ты молчишь? — просыпается голос ангела внутри. А Бэкхён и сам не понимает, почему не может и слова вымолвить в свою защиту. Стоит, прижатый к стене, выслушивает все эти оскорбления, молчит словно немой. Вероятно, во всём виновата подавляющая аура Ву. — Хуяура, Бён, будь мужиком, вдарь ему, наконец!       Он этим только хуже сделает, — встревает демон.       Как был тряпкой, так и остался, — непонятно на кого ворчит сейчас ангел, то ли на Бёна, то ли на самого демона.              Как вообще Ву его узнал? Как запомнил его лицо, ведь здесь столько персонала? Феноменальная память на лица? И как он мог впечатлиться этим придурком? Только и знает, что оскорблять обычных работяг, за которого он, видимо, принял Бэкхёна.              Ты не понимаешь собственной привлекательности, — хмыкает демон. — Пока ты там бездельничал, разглядывая главный зал, он с тебя глаз не спускал.       Слюни пускал, — вставляет свои пять копеек ангел.       Ты утрируешь.       Не староват ли он вести себя как типичный цундэрэ?              По телу Бэкхёна проходит дрожь отвращения, оно противится любому излишнему вниманию к себе со стороны других мужчин. Желание принять душ становится ещё более навязчивым, чем десять минут назад. Хочется смыть чужой блуждающий, изучающий взгляд, из-за которого Бён чувствует себя грязным и осквернённым. Никому кроме Чанёля он не позволит на себя так смотреть.              — Ву, какого хрена ты творишь? — Бён чуть лужицей не растекается, когда слышит родной до боли голос Чанёля. Пиджак в мгновение отпускают, а Ву отлетает к противоположной стене, удивлённо глядя на вмешавшегося.       — Пак, что ты забыл в служебном помещении? — Ву приглаживает растрепавшиеся волосы и поправляет свой костюм. — Гости уже собираются в главном зале.       — Это я тебя хочу спросить, какого ты прессуешь моего парня?       — Что?              Мужик, — аплодирует ангел и замолкает, удостоверившись, что честь Бёна в надёжных руках.              — Что слышал, — Чанёль продолжает сверлить взглядом Ву, борясь с желанием вдарить по его самодовольному лицу.       — Не думал, что ты опустишься до такого, — Ву презрительно осматривает всё ещё напряжённого Бэкхёна, которого сейчас больше волнует яростный взгляд Чанёля и то, с какой силой тот сжимает свои кулаки. Никогда раньше он не видел его в таком состоянии и это заставляло чертовски нервничать.       — Чанёль, успокойся, это всего лишь недопонимание, — пытается успокоить, но Пак не реагирует на его слова.       — Теперь предпочитаешь трахать, а не быть оттраханным? Нашёл кого, какого-то малолетнего официанта…              Ву вполне ожидал драки с Чанёлем, рано или поздно это должно было случиться, всё-таки произошедшее много лет назад оставило между ними много вопросов. Вот только сильный хук от Бёна стал совершенной неожиданностью, из-за чего Ву даже не успел поставить отточенный многими драками блок.              — Притворимся, что ничего из этого не было, — Бэкхён с удовольствием отмечает как кровь из разбитого носа оставляет красные разводы на белой, идеально выглаженной, рубашке. Он с силой сжимает предплечье Чанёля и тащит его подальше от этого места, ставшего вмиг таким гнетущим.              Когда за ними закрываются створки лифта, Бэкхён нажимает на красную кнопку «стоп», останавливая кабину где-то между этажей. Чанёль чувствует острую необходимость объясниться, но даже не успевает слова сказать в своё оправдание, как Бён вжимает его в зеркальную стену (почему в этом отеле так много зеркал) и напористо целует. Чанёль растерян такой неожиданной реакцией, но предпочитает забыться и отдаться воли страсти. Целует глубоко и мокро, пока дыхание у обоих не сбивается, пока в кабинке воздух не накаляется от двух возбуждённых до предела тел, пока кожа не начинает зудеть от нехватки прикосновений. Бён себе не отказывает в этом, быстро расстёгивая рубашку Чанёля и спускаясь влажными губами вдоль шеи, выцеловывая дорожку к ключицам и всасывая кожу под ними. Останавливается лишь убедившись, что его метка останется на коже Чанёля ещё несколько дней.              — Вдруг почувствовал необходимость пометить тебя, — сбившимся дыханием шепчет Бэкхён, нисколько не смущённый своим поступком. Впервые.       — Бэк… — Чанёлю крышу сносит от такого раскрепощённого Бэкхёна, — только ты… — мысли путаются, но Пак искренне надеется, что Бён всё поймёт правильно.       — Да, тебе не нужно ничего объяснять, — ухмыляется Бэк, оправдывая все ожидания, и тянется рукой к ремню.              

***

      — Притворимся, что я не знаю, чем вы занимались, — шепчет Минхёк Бэкхёну, когда заканчивается официальная часть торжества. Все речи произнесены, тосты подняты, половина алкогольных запасов обеих семей выпита, поэтому, как только выдался шанс, Бэкхён похитил понурого Минхёка из-под нетрезвых взглядов гостей, слишком увлечённо обсуждающих свои богатства.              Бэкхён с наслаждением вдыхает свежий воздух, созерцая ночной, сверкающий неоновыми огнями Гонконг с высоты птичьего полёта. Он ещё никогда не покидал Корею, поэтому был очень рад этому маленькому, хоть и выматывающему, приключению. Особенно его развеселила реакция Ву, который удивлённо наблюдал за шествующим рука об руку с женихом Бэкхёна. Видимо, тогда до него дошло, что «малолетний официант», коим он его обозвал, вовсе не малолетний, и вовсе не официант.              Несмотря на неприятный эпизод, о котором он предпочёл забыть, вечер прошёл довольно хорошо благодаря Минхёку, Чанёлю и мелькающему время от времени в зале Тэхёну. Бэкхён даже смог насладиться в какой-то степени вечером, хоть и был скован при разговоре с другими гостями.              — Кажется, дороги назад нет, — бормочет Бэкхён, деля последнюю затяжку на двоих.       — Я рад за тебя.       — И я за тебя, Минхёк, — улыбается, туша сигарету в ближайшем цветочном горшке.       — Я тебя умоляю, — закатывает глаза Минхёк, — весь этот фарс…       — Чанёль сказал, что ваши запахи подходят друг другу, — Бэкхён находит Чанёля взглядом в десяти метрах от себя, он говорит с какими-то людьми и всё время поглядывает в их с Минхёком сторону. — Видимо, его пора спасать от общества каких-то толстосумов. А ты, дружище, присмотрись к своей супруге, возможно, всё не так плохо, как ты себе придумал.              Бэкхён оставил Минхёка наедине со своими мыслями, а сам в считанные секунды оказался рядом с Чанёлем, бросив мельком взгляд на его собеседников.              — Чанёль, можно тебя на минутку? — он старательно изображает озабоченность и сожаление о прерванном разговоре, но Чанёль не двигается с места, лишь приобнимает его за плечи, прижимая к себе. Неужели не так его понял и ему вовсе не нужен повод сбежать от надоедливого разговора?       — Бэк, позволь представить тебе моих родителей, — Чанёль поджимает губы и ободряюще хлопает по плечу, но это мало чем помогает. У Бэка ком в горле размером с земной шар и потные ладони от неожиданного страха перед осматривающими его с ног до головы людьми. — Это Бэкхён, — Чанёль не вдаётся в подробности, не вешает никаких ярлыков на их отношения, но, судя по цепкому, недовольному взгляду госпожи Пак, они и так всё знают. Теперь понятно, почему Чанёль вылетел раньше, хотел «подготовить почву». И как Бён мог забыть о его родителях, живущих здесь, в Гонконге?       — Пойдём, дорогой, — спустя долгую минуту, показавшуюся Бёну вечностью, госпожа Пак смахивает несуществующие пылинки с идеального костюма своего супруга и уходит вглубь зала.       — Могло быть и хуже, — расслабленно выдыхает Чанёль и тянет Бэкхёна в укромный уголок с небольшим диваном, окружённый высокими цветами. И как только его не заметили многочисленные гости? Идеальное место, чтобы уединиться с любимым.       — Что твои родители тут делают?       — Они работают на семью невесты, их пригласили, — его руки дрожат, пока он пытается откупорить бутылку вина, неизвестно как оказавшуюся здесь. Видимо, Чанёль заранее подготовился. Это вынуждает Бэкхёна улыбнуться.       — Почему не предупредил? — Бён отбирает бутылку и, достав с глухим звуком пробку, разливает вино по двум бокалам. — Покрепче ничего стянуть со стола не мог?       — Чтобы ты нервничал весь вечер, пока они на тебя глазеют? — Чанёль достаёт из-за вазона глубокую тарелку с нарезкой сыра, мяса, фруктами и другими закусками. — А ты попробуй стащить виски у этих стервятников, его распили в первую очередь.       — Я не думал, что ты так богат, — он протягивает бокал Чанёлю. — Хорошо, что у тебя есть я, — он достаёт из-под сидения бутылку Jack Daniel’s, широко улыбаясь.       — Богаты они, меня они давно наследства лишили, — казалось, данный факт его нисколько не волновал, потому что Чанёль широко улыбался, притягивая Бэкхёна для поцелуя. — Предусмотрительный.              Они больше не поднимали разговор о родителях и Ву, наслаждаясь дорогим вином с такими же баснословно дорогими закусками, большинство из которых оказались редкостной дрянью. Вдалеке приглушённо играла музыка, а впереди сиял Гонконг, придавая этой ночи волшебства. И Бэкхён готов был поклясться, что это настоящая магия.              Похоже наша работа окончена, — зевает ангел, довольный окончанием очередного задания.       Я к нему привязался даже, — грустно вздыхает демон, наблюдая за Паком и Бёном со стороны. — Не зря Царь пожертвовал своим бессмертием. Это стоило того.       А ради меня ты бы пожертвовал своими драгоценными рогами? — спрашивает с напускной безразличностью ангел, но демон прекрасно видит его повышенную заинтересованность в ответе.       Чтобы прожить с такой занозой как ты короткую смертную жизнь? Да никогда! — хмыкает демон, и добавляет тише, — зачем мне смертная жизнь, когда в нашем распоряжении целая вечность?