***
Шёл третий день. Или тринадцатый. Или ещё какой-то — Вэй уже толком и не помнит. Он перестал считать дни с момента своего приезда, он даже с трудом скажет, какой сегодня день недели, потому что они все одинаковы. Он чувствует, что попал в грёбаное колесо сансары, с которого срочно нужно было выбираться. Все его действия на уровне инстинктов, которые вырабатывались до идеала три года. Они движут его телом — не он. Он хочет избавиться хотя бы от одного, чтобы оборвать хоть какую-то нить с прошлым, но каждый раз не справляется. Словно всё, что было в прошлом, приросло к нему намертво. Мысли никак не могут отпустить. Гложет чувство вины, стыда. Он каждый раз вздрагивает, когда раздается трель телефона, с опаской смотрит на экран, а потом уходит в ванную, запирает дверь и включает воду. Он не смог выбросить старый номер, не может сейчас сбросить звонок. Просто ждёт, когда назойливый аппарат перестанет разрывать комнату надоевшей мелодией. Потом он выходит и несколько минут смотрит на пропущенный. Палец проводит по экрану — тот опять идеально чист. Тяжелый вздох вырывается из груди, а телефон выключается вообще. Просто так, чтобы не отнимал лишнее время. Вэй начинает часами гулять по городу. Повсюду встречает туристов, восхищённо ахавших, скупавших сувениры и фотографировавших все подряд. Он с ухмылкой рассматривает, как они восторгаются, но постепенно замечает, что сам пытается уделить каждой улице особое внимание, разглядывает каждое здание, начинает изучать все маршруты, заглядывает в очередной переулок, отмечая, что даже к таким местам приложил свою руку искусный мастер. Этот город словно был самим музеем, где вход — бесплатный, а наслаждаться можно было часами этим лоском. Везде чисто, уютно, свежо. Не то что в многолюдном и душном Пекине. Атмосфера города умиротворяла и помогала спокойно всё обдумать. Вэю было стыдно признаться, но ему здесь хоть и немного, но начинало нравиться. Через несколько дней он уже более спокойно встаёт с кровати, варит кофе и отмечает, что был бы не против здесь задержаться. Омрачает настроение лежащий на прикроватном столике телефон. Он своим молчанием давит, парень каждый раз порывается его включить, но откладывает на потом. Его останавливают те звонки, он боится, что они опять поселят в нём то чувство, от которого он пытается избавиться. Потому что прошлого не вернуть. Потому что у каждого теперь своя жизнь. Потому что самому Вэю теперь там нет места. Он смотрит на телефон перед сном и отворачивается к окну, вдыхает свежий запах только постиранных простыней и думает, что завтра он его всё-таки включит. Ну, или послезавтра. Через три дня так точно.***
Новая квартира кажется пустой. Об этом брюнет думает, оглядывая светло-голубого цвета стены и большие окна. Хочется вернуться в номер, который хоть и был маленьким и тесным, но успел стать почти что родным. В этой же пустоте Вэй У Сянь теряется. Вся квартира кажется неуютной. Он расхаживает по комнате, рассматривает, подходит к окну и осторожно выглядывает наружу — широкий балкон радует больше всего. Он быстро открывает дверь и подставляет лицо теплому солнцу. На губах расцветает слабая улыбка — он слышал, что погода здесь всегда скверная, и нужно ловить момент. Вэй смотрит вниз, где спокойно гуляют прохожие. Кажется, им совершенно некуда спешить, у них нет никаких проблем, и брюнет им завидует. Он хочет начать жить так же, хочет стать таким же. Но понимает, что ему до этого ещё далеко. Он смотрит на сумки, которые оставил в прихожей, и тяжело вздыхает: разбирать хоть и немного, но всё равно не хочется тратить на это время. Он убеждает себя тем, что, по крайней мере, эта квартира перестанет быть такой пустой, надеется, что тот необходимый минимум все-таки заполнит это пространство, и сюда захочется возвращаться. Вэй бережно раскладывает немногочисленные вещи, переставляет местами, отходит и оценивает, с иронией думает, что вряд ли этой квартире что-то поможет. На глаза попадается телефон, который он так и не включил. Он быстро отводит взгляд и хватает ключи со столика — прогулки начали его успокаивать. Он долго бродит по уже знакомым местам, в очередной раз рассматривает уже привычные для него здания, теребит мелочь в кармане. Он катается на автобусе до конечной остановки и обратно, наблюдая за лицами людей, как бодро они разговаривают, красиво улыбаются, а кто-то в своей очаровательной грусти молчит и тихо смотрит в окно. Это ему сейчас кажется неимоверно важным, потому что становится легче. Он уже чувствует себя частью города. Он чувствует себя почти целым. Домой он возвращается за полночь, в руках у него странного вида фикус, который он купил у пожилой продавщицы, все-таки поддавшись на уговоры, и картонная коробка, в которой испуганно перебирают лапками. Вэй Ин, не снимая обувь, идет в комнату, как-то небрежно ставит растение на пол, а сам опускается возле коробки, нежно улыбаясь. Открывает. На него смотрят два испуганных золотого цвета глазика. — Вот, это твой новый дом, — тихо шепчет брюнет, улыбаясь маленькому комочку чуть сильнее и доставая его из ненужной теперь коробки. Котенок слабо мяукает и облизывается. Его большие глаза немного испуганно, но заинтересованно смотрят на брюнета. — Назвать бы тебя как-то нужно, да? Котенок опять мяукает и шевелит лапками, словно в знак согласия. Вэй с долью грусти смотрит на золотистую радужку и вздыхает. Телефон, лежавший на столе, был тут явно ни при чем. Он опускает животное на пол, и то осторожно делает несколько шажков, а потом разворачивается и опять подходит к парню. Опирается лапками о колено и нюхает руку, затем быстро кусает и отпрыгивает, смотрит на брюнета и ждет реакции. Это вызывает улыбку, а еще — чувство схожести. — Как тебе имя «Лань», а? Котенок еще раз облизывается и поворачивает голову, а потом, будто бы его что-то заинтересовало, убегает в коридор. Парень вздыхает и хватает коробку — нужно вынести, а то опять простоит полгода, как было в прошлый раз. — Ну, тогда будешь Ланем. Словно мне нужно твое согласие. Завтра он проснется от мокрого шершавого языка, который будет требовать еды.***
— Ты как? — первым ему звонит Цзян Чэн. Хотя нет, не звонит. Дозванивается. Вэй Ин не может больше смотреть на выключенный телефон и просто его включает. Тот пять минут оповещает его о пропущенных звонках. Несколько звонков от Вань Ина, чуть больше от друга детства, и целая дюжина от него. Нужно было действительно сменить номер. — Ты реально очень неожиданно пропал, мы с Вэнь Нином даже удивились. Да и на звонки не отвечал. Ты хоть знаешь, сколько мы всего надумали, нет? Вэй усмехается и ставит странный фикус на подоконник. Он смотрится здесь как никогда уместно и даже живенько. — Я в порядке, — спокойно отвечает брюнет и садится на диван. Скучающим взглядом осматривает все еще чужую ему комнату, — вот, новоселье отмечаю, — он надеется, что к новой обстановке все же сможет привыкнуть быстро. Лань ему в этом помогает, потому что на кухне теперь стоит мисочка для еды и воды, а в туалете — лоток. На полу в комнате разбросаны игрушки для котенка, но их он пока что не трогает: царапает только брюнета. На той стороне молчат, и Вэй чувствует, как тупая душевная боль заново разливается по всему телу, и он ощущает её физически. Горькая усмешка расцветает на губах — он думал что привык, научился отгораживаться от своего прошлого, решил жить заново, но сейчас мог с уверенностью сказать, что все стало только хуже. Это был просто вопрос времени: когда-нибудь то, что он оставил позади, даст о себе знать. Вэй Ин молчит, и ответом ему тоже служит тишина. А еще тяжелое дыхание. Его дыхание такое же. Внезапные воспоминания вихрем закручиваются в голове, и брюнет закрывает глаза. На губах застывает натянутая улыбка, а к горлу подкатывает ком, на который уже не так просто махнуть рукой. Он смотрит в окно, вспоминая свои прогулки по городу, наслаждаясь моментами, но все это прерывается другими мыслями. Теми, от которых, как оказалось, не так уж просто отмахнуться. Он прикусывает губу и закрывает глаза. Он вспоминает. Вэй глубоко вдыхает через ноздри и цепляет на себя самую обаятельную улыбку из всех, на которую только способно его лицо. Он уверенно без стука открывает дверь и успевает сделать всего шаг, перед тем как застывает с ошарашенным лицом. — Закрой с той стороны, — в светло-золотистых глазах плещется раздражение, однако лицо остается непроницаемым. Улыбка на лице парня тускнеет, потому что Вэй У Сян совершенно не знает, как вообще можно улыбаться после таких слов. — Простите? — выдавливает нервно он, не отрывая взгляда от высокого мужчины. Рядом стоит еще один, но он почему-то приятнее: улыбается нежно, а в его глазах играет легкая добрая издёвка. Они очень похожи, но всё-таки разница ощутима, даже в том, что один подбадривающе кивает ему головой, а второй пытается испепелить Вэй Ина своим взглядом. Парню кажется, что еще немного, и тому мужчине это удастся. — Выйди, — спокойно говорит он, — и зайди как нужно, — парня передергивает, и он непроизвольно переводит взгляд на второго мужчину. Тот только пожимает плечами — мол ничем не может помочь — и согласно кивает, а в его глазах смех. Вэй поджимает губы и хмурится. Наглые глаза продолжают смотреть на него, требуя движений в сторону выхода, и брюнету хочется поставить хотя бы под одним красиво переливающийся фингал. Он успевает перебрать в своей голове десять тысяч способов убить человека и отгородить себя от проблем, и готов применить сейчас как минимум один из огромного списка, но вместо этого он покорно кланяется и сквозь зубы просит прощения, выходя за дверь. На его щеках пылает алым возмущение стыд, когда он стучит в дверь кабинета, из которого его недавно выгнали, и вздрагивает, слыша бесстрастное «войдите». Его только что опустили, как школьницу — за короткую юбку, и, чувствуя на себе тот же холодный взгляд, Вэй У Сян понимает, что это еще не самое страшное. Наравне с основным заданием у него появилось еще одно — достать нового босса, чтобы те проклятые глаза непонятного оттенка болотного цвета из орбит вылезли, а челюсть все-таки встретилась с лакированными туфлями, и, желательно, испачкали их слюнями. Но это был бы просто приятный бонус. Смешок слетает с губ, но вскоре перерастает в смех, немного надрывный и, кажется, безумный. Холодная рука скользит по лицу, чуть дольше задерживается на глазах, и бледную кожу щекочут ресницы. Вэй нутром чувствует замешательство друга, но не может остановиться, чтобы даже вздохнуть. Через минуту его легкие уже чувствуют недостаток кислорода, но брюнет не может остановить хохот. Он откидывается на спинку дивана, а телефон выпадает из ослабевшей руки. Сейчас ему кажется та ситуация, когда его отчитали, настолько нелепой и ужасно комичной, что даже становится стыдно. Но, тем не менее, Вэй заливается смехом, потому что знает, что это был один из тех моментов, когда Он был настоящим. Таким серьезным, таким собранным, таким, который потом понравится любым. Черт, их первая встреча должна была быть хоть немного лучше, но в его воспоминаниях она — все такое же дерьмо. Легкие уже горят, требуя свою порцию воздуха, грудь сжимает стальное кольцо боли, требуя прийти наконец в себя. И это хоть немного, но отрезвляет. — Точно все в порядке? — обеспокоенно выпаливает Цзян Чэнь, когда смех наконец сходит на нет, и воцаряется тишина. Брюнет лежит на диване, свернувшись калачиком, поджимает к себе ноги и смотрит на одиноко стоящий на подоконнике фикус. — Да, — слетает с дрожащих губ, палец скидывает вызов. Карие глаза глядят на одинокое растение, и парень с издевкой ассоциирует с ним себя. Он сильнее сжимается, обхватывая руками голову, и подавляет первые за долгое время всхлипы. Ком в горле кажется теперь размером со спутник: он давит, душит своим весом. Лучше бы раздавило уже, потому что сил терпеть больше нет. Часы на стенке громко отбивают секунды. Телефон светится очередными пропущенными вызовами. Вэй чувствует себя сейчас трупом, и выражение «умер внутри» окончательно принимает для него буквальное значение. — Он всегда такой? Вэй поднимает взгляд на молоденькую девушку, которая смущенно убирает прядь длинных волос за ушко и прячет улыбку. Она пытается ему понравиться, хотя уже прошла неделя с их знакомства, а он так и не смог запомнить ее имя. — Кто? — ее голос немного писклявый, из-за чего она старается говорить потише, чтобы скрыть неприятные нотки. Вэй делает глоток кофе и кивает в сторону двери своего начальника. — А… Ты о нем… Девушка еще раз поправляет волосы и пожимает плечами. А потом улыбается. — По-разному бывает. Редко от него можно услышать хоть что-то. Обычно он никак не реагирует, только смотрит на тебя пустым взглядом, что аж мороз по коже. Бррр… А вот если что-то и скажет, то, считай, у него ну очень хорошее настроение! А еще… Брюнетка что-то продолжает говорить. Она все говорит и говорит, не умолкая. Наверное думает, что ее слушают. Она мечтательно смотрит на парня, пододвигаясь немного ближе, ее рука осторожно касается плеча. Вэй У Сянь задумчиво смотрит на свою чашку, вертя ее в руках и наблюдая, как остатки кофе скользят по белой поверхности. Личность его нового начальника оставалась для него загадкой, и почему-то то, что говорили ему люди, совершенно не сходится с тем впечатлением, которое сложилось у парня. — Пустым взглядом… — повторяет брюнет и, сделав последний глоток кофе, отставляет чашку и улыбается. Девушка удивленно вскидывает брови, а потом краснеет и что-то невнятно бурчит, моментально нахмурившись. — Что? — по ее немного дурацкому выражению лица было понятно, что он что-то пропустил. — Ну… Как бы сказать? — она еще раз поправляет волосы и отводит взгляд, в котором все-таки можно уловить легкое раздражение. Вэй мысленно закатывает глаза и чертыхается, хотя внешне излучает доброжелательность, чем еще больше вгоняет девушку в краску непонятной эмоции. — Ты… Как тебе?.. Ее красные не то от смущения, не то от недавней злости щеки становятся тем сигналом, что разговор нужно если не заканчивать, то, по крайней мере, переводить в другое русло; ее крепко сжатые руки словно уже вяжут удавку, которая вскоре грозится оказаться на шее Вэй У Сяня. Брюнет бросает взгляд на часы, на его лице отображается жутчайшее беспокойство. Он быстро вскакивает на ноги и виновато улыбается. — Прости… — имя упорно не желает вспоминаться, — я тут вспомнил, что меня господин Лань просил ему кое-какие документы оформить, это важно, — он низко кланяется в качестве извинения. — Совсем забывчивым стал. Бывает, что даже имен не запоминаю… — он лукаво смотрит на коллегу, на губах играет немного издевательская улыбка. — Извини, мне нужно работать. Брюнетка удивленно моргает, когда Вэй Ин ей подмигивает и машет ладошкой в знак прощания, а потом сдвигает маленькие бровки к переносице и, гордо вздергивая подбородок, разворачивается к выходу. Намек понят. «Черт!» — думает она, но молчит. «Фух!» — выдыхает Вэй Ин. Он решает, что с этой девушкой лучше больше не пересекаться, а то мало ли. Да и она вряд ли после такого скажет ему хотя бы слово — и это просто замечательно. Заводить отношения ему все равно не дозволено — один из приказов, который ему отдал Гуан Яо, когда парень заступил на службу. А ее имени он и правда не помнит.***
Предположения Вэя о том, что Ван Цзи является просто отвратным человеком, подтверждаются довольно быстро, и теперь брюнет удивляется, насколько же обманчивой может быть внешность. С виду красивый, благородный, этот человек обладал характером воистину ужасным. Но, будучи особой, которая не любит на первых впечатлениях делать выводы, он начал аккуратно наблюдать. Парень отмечал все достоинства внешности и пытался найти еще больше недостатков в характере, что было не так уж и трудно. И если Лань Ван Цзи и сошел с обложки какого-то глянцевого журнала, обладая глубоким приятным голосом, бесстрастным выражением лица — таким, что ни один мускул не дёргается, идеально ровной осанкой, хорошим телосложением и отменными вкусом в одежде, то к характеру начальника с каждым днем появлялось все больше и больше вопросов, а список того, что Вэй Ин собирался высказать перед увольнением, стремительно рос на глазах. В итоге, выйдя из здания фирмы «Гу Су Лань» в первую пятницу, он уже хотел или сбежать, или удавиться, или убить одного из президентов этой компании. Можно было и все вместе. Вэй тяжело вздыхает и открывает дверь кабинета. Еще одна особенность, которая его нисколько не радует — он работает под тщательным присмотром Ван Цзи, в одном кабинете. Это еще больше давит и нервирует. Хотя уже и не так, как в первые два дня: брюнет начинает понемногу привыкать. Иногда он чувствует на себе тяжелый взгляд, несколько раз даже успел уличить своего босса в таком разглядывании, что еще больше подкрепило уже имеющиеся подозрения, но Вэй молчит. Не нарушает тишину и босс, от него не слышно ни одного упрека, что еще больше вводит в заблуждение и вызывает легкую паранойю преследования. Брюнету мерещится, что этот взгляд с ним и теперь может его преследовать, где бы он ни находился. Он наблюдает, контролирует каждое его движение, заставляет оглядываться и вздрагивать, когда кто-то приближается. Парню казалось, что еще чуть-чуть и можно будет медленно начать сходить с ума. Ван Цзи не в кабинете, а его всегда идеально чистый стол сейчас завален бумагами и папками. Брюнет удивленно вскидывает брови и подходит к рабочему месту начальника; несколько листов слетает на пол. Цепкий взгляд скользит по некоторым страницам. Отчеты, графики, контракты — абсолютно все вперемешку. — И кто, по его мнению, это должен убирать? — Вэй раздраженно поднимает упавшие листы. — Я ему что, уборщица, а? Устроил тут бардак, а мне разгребать. Сам, наверное, уже дома, отдыхает спокойно. Как уехал, так и не появлялся, а мне тут «работай». Вот же ж чурбан, — парень складывает листы в файл и поворачивается — тот выпадает из рук. Ван Цзи спокойно смотрит на него, упершись о дверной косяк и сложив руки на груди. Брюнет проглатывает ком в горле и криво ухмыляется. — Так Вы не уехали, господин Лань? — его голос от нервов срывается. Мужчина, не отрывая взгляда, кивает. — А я тут пришел, увидел, что документы все в разброс, подумал, что нужно убра… — Не припомню, чтобы уборка на моем столе входила в твои обязанности, — Лань Ван Цзи спокойно подходит к парню, игнорируя недавнюю характеристику, и поднимает валявшийся возле его ног файл, вытаскивает оттуда бумаги. — Еще и впихнул, не разобравшись. Ты вообще смотрел, что и к чему? Эти листы из трех разных документов, а ты их в один сложил. И что ты за секретарь после этого? Вэй хмурится и проходит к своему столу. Ван Цзи хмыкает и поднимает листы. — Не нравится — увольняйте, — бурчит брюнет под нос и открывает первую попавшуюся папку. Непреодолимое желание ее закрыть появилось за долю секунды. Он тихо чертыхается, но упорно смотрит на ненавистные листы, делая вид, что погружен в работу. Папку с правилами, так любезно врученную ему в первый же день, он ненавидит всей душой. — Что? — Вэй У Сянь поднимает голову и угрюмо смотрит на начальника. Тот не отрывает своего «особого» взгляда. — Повтори, я не расслышал. — Уши чистить нужно, господин Лань, — мысленно Вэй уже дает себе несколько подзатыльников, потому что нельзя, чтобы его отсюда выгнали, но молчать он уже тоже больше не может. Начальник молчит, крепко сжимая бумаги. Брюнет поджимает губы, чувствуя надвигающуюся бурю. — Есть ещё что сказать? — Ван Цзи не теряет своего спокойствия. Он откидывает немного помятые документы на стол и, сложив руки, упирается в него. Вэй Ин скептически приподнимает бровь. — Что тебя не устраивает? — Это. Синяя папка с правилами поднята вверх. Парень недовольно смотрит на мужчину, поджимая губы. Лань Ван Цзи хмыкает, но молчит. Вэй У Сянь продолжает. — Вы сами-то эти правила читали? Тут же половина — бред собачий и вообще никак не касается работы секретаря! Почему ко всем работникам отношение нормальное, а ко мне — как к рабу какому-то? Почему я должен сам убирать Ваш кабинет, если это обязанности уборщицы? Почему я должен уходить позже всех, когда рабочий день заканчивается в семь часов вечера? Вам-то легко, Вы сели в машину и через десять минут дома, а у меня, простите, метро закрывается в одиннадцать. Я устал приходить домой в два часа ночи и спать всего четыре! Знаете, мне кажется, что скоро сон мне совсем не понадобится! Вэй тяжело дышит, зло смотрит на начальника. Брови того сдвигаются к переносице, пальцами он зажимает подбородок. — Это всё? — холодно интересуется он. Брюнет прикрывает глаза, чувствуя, что увольнение уже маячит перед его носом. — Если ты будешь уходить вовремя, тогда никаких претензий не будет? — Эээ… — брюнет недоверчиво поднимает взгляд на Ван Цзи, лицо того остается все таким же непроницаемым. — Вы серьезно? — мужчина смотрит на наручные часы. — Через два часа можешь быть свободен. Вот только кабинет все равно убирать будешь ты. Вэй Ин опускается на стул, ошарашенно продолжая смотреть, как его начальник спокойно продолжает сортировать листы по папкам и файлам. Прошел уже месяц с тех пор, как он начал работать на младшего господина Ланя в качестве секретаря. Прошел уже месяц с тех пор, как он конкретно устал. Теперешнее положение его дел угнетало, но сейчас он готов был пересмотреть свое мнение относительно этого «ужасного» человека».***
Он опоздал на пять минут и сейчас сидит, нервно посматривая на достаточно приятную женщину средних лет. Она молча листает листы его резюме, иногда удовлетворенно хмыкает, а порой хмурит маленькие брови. Вэй нервничает и сцепляет мелко трясущиеся руки в замок. В такой тишине время идет непростительно медленно. — Что же, — выдыхает она, снимая очки и легко улыбаясь парню, вселяя надежду. — У вас достаточно хорошее резюме, но меня смущает один момент. — Какой же? Вэй знает какой, но делает вид, что не особо понимает. Иногда включить дурачка является лучшей идеей. — Почему после работы в такой известной компании Вы, не раздумывая, откликаетесь на вакансию обычного баристу? Вы же можете претендовать на гораздо лучшее место, учитывая ваши навыки и опыт. Вэй Ин усмехается и качает головой. Женщина, не переставая улыбаться, заинтересованно склоняет голову. Парень подается немного вперед и утвердительно кивает. — Конечно, могу, — начинает он, — но я только приехал в этот город, а на поиски работы по моей специальности могут уйти недели или же месяцы, а работа нужна сейчас. Более того, в моем резюме ведь указано, что я имел и подобный опыт, поэтому нельзя сказать, что я с улицы пришел. Так что, возьмете? Работодательница смеется и качает головой. Он определенно успел уже вызвать у нее симпатию. — А у меня есть выбор? — она поднимается со своего места и протягивает руку. — Приходите завтра на стажировку к восьми, через неделю, думаю, сможете уже выступить на полную смену, — Вэй пожимает пухленькую ручку и кланяется. Ему кажется, что все складывается в лучшую сторону, когда он выходит из небольшой кафешки и спокойно шагает в сторону дома. Холодный порыв ветра треплет длинные волосы. Погода становится пасмурной — теперь другой ожидать и не стоит. Телефон вибрирует в кармане джинсовки. Вэй игнорирует. Он звонит еще несколько минут, потом затихает. Только тогда парень достает злополучный аппарат и проделывает уже привычные ему действия: проводит пальцем по экрану, очищая дисплей, но, вместо того чтобы спрятать, он ищет в списках контактов ненавистный номер. Несколько длинных гудков, раздается тот самый противный голос, обладателя которого хочется пристрелить при первой возможности. Вэй Ин стискивает зубы, а вместе с тем крепче сжимает телефон в руке. — Ну и что же ты хочешь? Решил убедиться, что я выполнил свое обещание? Брюнет смотрит на проезжающие машины. Он знает, что тот так не поступит, ему не нужно убеждаться в честности этого человека. Он уверен, что в физическом плане в Пекине осталось все в порядке. Постоянные звонки тому подтверждение и то, что они есть, все-таки помогают ему засыпать быстрее. Теперь он понимает, почему оставил карточку, он нашел и этому поступку оправдание. — Чего молчишь? — интересуются на той стороне. Вэй у Сянь поджимает губы. — Я хочу забрать его. — Невозможно. Ты же помнишь условия. — Он еще ребенок. Оставь мне хотя бы его. Я не хочу, чтобы он меня забыл… — Вэй судорожно вдыхает ртом воздух, призывая себя к спокойствию. Бывший начальник вздыхает. — Я и так тебе большую услугу сделал, И Лин, тебе не кажется, что это уже… — Я прошу тебя! Он без меня не представляет больше для тебя никакого интереса! — брюнет срывается на крик, тело бьет мелкая дрожь, он пытается через повышенный тон донести до того человека хоть что-то, а в ответ слышит только тишину. Проходящая мимо пара удивленно переглядывается и ускоряет шаг. — Прошу… Он ведь еще ребенок… Он не замешан в этой истории… — Зато ты замешан. Мимо проезжает машина, и улица совсем пустеет. Брюнет смотрит на асфальт. Несколько капель падает рядом с его кроссовками, знаменуя начало того самого «вечного» сезона дождей. — Оставь мне его… — тихо шепчет парень. — Я не прошу о возвращении, не прошу о прощении, просто… Он единственный, кто у меня остался… Я прошу тебя… Дождь стучит по крышам домов, волосы и одежда прилипают к телу, вызывая дискомфорт. Над головой раздается первый раскат грома, а Вэй У Сянь продолжает стоять на пустой улице. Он ждет ответа. Молчат долго. Это нервирует, мучает. — И Лин, если ты сунешься в Пекин — я исполню свое обещание. Ты знаешь, что глаза и уши у меня на каждом шагу. Вэй молчит и ждет продолжение. Гуан Яо опять замолкает, но ненадолго. Слышна кнопка вызова, через минуту звук открывшейся двери и слабые голоса. Вэй ждет и смотрит на закрытые окна домов. Он не вслушивается в то, что говорят, потому что это не ему, а остальное больше его не касается. В голове мелькает мысль, что погода здесь действительно, на редкость, неприятная. Еще спустя минуту его окликают. — Диктуй адрес. Встретишь его через неделю. Сердце пропускает удар, губы сами собой говорят нужные слова, а слезы смешиваются с каплями дождя. Сейчас совсем не стыдно.