***
Лань Ван Цзи, кажется, счастлив. Он снова чувствует себя пятнадцатилетним подростком, который может сделать всё, что угодно. Он тянет Вэй Ина за руку и зажимает его в коридоре и, пока никто не видит, целует со всей пылкостью, на которую он только способен, взамен получая не менее страстные ответы. На встречах он осторожно переплетает пальцы под столом, нежно поглаживает тыльную сторону руки, заставляя парня сглатывать и тупо смотреть на расплывающиеся перед глазами документы, а потом, словно невзначай, склоняется над ним, и, как будто советуясь о чем-то важном, шепчет не менее важные вещи: «ты замечателен», «я от тебя без ума», «ты не имеешь права соблазнять никого, кроме меня». Потом он самодовольно хмыкает и расцепляет их пальцы, а парень прикладывает все силы, чтобы не покраснеть. Он нежно приобнимает его в их кабинете, оставляет практически невесомый поцелуй на шее и смеется, когда парень начинает мелко дрожать. Смеется тихо, но этого достаточно, чтобы вызвать у него легкую улыбку. Он может целовать его, покусывать сначала нижнюю губу, а потом быстро углубить поцелуй, прижав к стене или навалившись сверху на диване, переплетать пальцы и крепко сжимать его руки, таким образом передавая всю свою страсть. Он может обнимать его и слышать немного сбившееся дыхание, вдыхать дразнящий запах. Лань Ван Цзи действительно чувствует себя подростком, который может сделать всё, что угодно… И не может сделать ничего. Ему кажется, что они застопорились на месте, и когда он пытается расстегнуть рубашку парня, открыть взору красивую грудь, покрыть ее всю поцелуями, оставить на ней яркие собственнические отметины, в ответ получает наполненные паникой глаза и крепкие руки, которые его отталкивают, ему кажется, что ни черта ему не кажется! Он понимающе кивает и отпускает; парень быстро вскакивает и загнанно поправляет одежду, а потом улыбается немного криво, с сожалением. Обоим слишком неспокойно и неловко, отчего они несколько часов проводят в тишине, молчат, переваривают собственные переживания, терзаются, пытаясь понять, что не так, что стоит изменить. Они не смотрят друг на друга, опасаются, что это может хоть как-то поменять ход их мыслей. Делают это скорее неосознанно, но потом им легче, потом один из них, не важно кто, потянется к другому, чтобы окончательно утащить за собой. Оба понимают, что попали в какой-то замкнутый круг. Оба бегут по нему, держась за руки в надежде, что вот сейчас, вот именно на этом повороте появится развилка к чему-то новому, именно к тому, что выведет их отношения из тупика, вот только ничего нового не происходит, и они опять выбегают на повторный. Лань Чжаню, который бежит впереди, кажется, что так они прибегут скоро к финишу, и на секунду он замедляется, чтобы крепко поцеловать уставшего, и заставить пробежать его хоть еще немного, только уже рядом. Мужчина сцепляет зубы и прикрывает глаза. Он хочет смеяться от своих переживаний, но может только нервно поглядывать на возлюбленного и спрашивать, взаправду ли всё то, что с ним происходит. Ему кажется, что это мираж или же слишком прекрасный сон, у которого незапланированная счастливая концовка. Это чувствуется отчетливее, когда он порой замечает пустой взгляд парня, направленный в окно, и слышит тихое бормотание, но никак не может понять, что именно было сказано. Тогда Вэй Ин кажется чем-то иным – кем угодно, но не живым. Хочется встряхнуть его, спросить, о чем в такие моменты он думает, о чем переживает, но вместо этого он лишь молчит, подперев подбородок рукой, и наблюдает. — Лань Чжань, — голос, зазвучавший в полной тишине, заставляет неосознанно вздрогнуть. — Может, уже перестанешь? Парень сидит у него в квартире, держит его чашку и усмехается его любимой улыбкой. Лань Ван Цзи не совсем понимает, что ему стоит перестать делать, и недоуменно смотрит на брюнета уже более осознанным взглядом. Тот вздыхает, делает неопределенный жест рукой и снова подпирает голову. Он смотрит на него слишком странно, в его взгляде плещется издевка и восхищение, словно он словил его на чем-то по-отвратному привлекательном. — Мне кажется или ты слишком нервный в последнее время, — он делает глоток и облизывает губы; мужчина завороженно наблюдает за своим совершенством и с усмешкой думает: «ах, кто бы говорил!». Ему хочется попросить Вэй У Сяня сделать так еще раз, ему кажется, что это самое прекрасное зрелище, которое только можно наблюдать. — Что-то случилось? Я сделал что-то не так? Мужчина качает головой, не отрывая взгляда от секретаря. Он с силой прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не выдать своего беспокойства, но ему кажется, что парень со своей проницательностью заметил и это. Доказательством этого служит его снисходительная улыбка. — Ты ничего не сделал, — мужчина поджимает губы, с горечью понимая, что если парень и виновен, то только в том, что Лань Ван Цзи совсем потерял голову и остался только тенью той глыбы, которой его раньше считали. Он садится перед парнем на колени и обхватывает его ноги, головой прижимается к худым коленям и заглядывает тому в глаза. «Как верный пёс!», — проносится в голове Вэй У Сяня, и он проводит рукой по гладким длинным волосам, задумчиво перебирает пряди и внезапно, поддавшись порыву, целует одну, скользившую между пальцев. Его губы кривятся в нежной улыбке, глаза теплые-теплые, и они направлены на него! Лань Ван Цзи шумно выдыхает, ощущая, как атмосфера становится до одури интимной и как его щеки заливает румянец. Чувствуя жар собственной кожи, ему кажется, что выглядит он нелепо, поэтому он быстро прячет лицо в любимых коленях. Вэй Ин тихо смеется, и сердце мужчины снова срывается на дикий бег, хотя… Он не уверен, что рядом с этим человеком оно хотя бы на миг замедлялось. Он пытается не выдать своего смущения, сильнее обнимает ноги и старается вжаться в них в надежде, что именно там ему удастся найти надежный тайник, где можно будет спрятать всё самое личное, самое недоступное. Лань Ван Цзи осознаёт, что немного помешан на своем секретаре. Он не знает теперь, как будет без него, если они всё-таки не найдут развилку и вместе прибегут к финишу. На долю секунды ему кажется, что воздух в комнате исчерпывается, вызывая боль в легких. Он закусывает губу, ощущая металлический привкус во рту, а потом что-то теплое касается его щеки. — Гэгэ, — тихо зовет парень, словно боится нарушит ту странную тишину между ними; Ван Цзи смотрит в глубокие глаза и улыбается уголками рта, когда чужие губы легко касаются его собственных. — Гэгэ… Лань Ван Цзи ненавидит это странное прозвище. Он знает, какой оттенок оно приобретает, вылетая изо рта Вэй Ина, когда тот стоит и с самым невинным видом растягивает это слово, забавно хлопая глазками и игриво улыбаясь, флиртуя. Оно кажется ему слишком вульгарным, он боится, что оно может сейчас всё испортить, но на лице парня нет ни тени бессовестной издевки. Наоборот, он смотрит на него немного грустно, будто сожалея о чем-то. Парень бережно гладит щеку большим пальцем, а после глубоко вдыхает. — Я… Он прижимает руку ко лбу, устало проводит по лицу, а затем заставляет мужчину немного отстранится. С надрывным вдохом он садится рядом, касаясь своим бедром чужого. — Странно, когда начальник садится перед подчиненным на колени, — внезапно выдает он и снова затихает. Его лицо немного бледное, как тогда, когда Лань Ван Цзи впервые увидел его с пустым взглядом, шепчущим себе что-то. Он действительно тогда пугал так, словно был представшей перед ним ожившей куклой. — Не странно, когда садишься перед любимым. По лицу Вэй Ина невозможно сказать, о чем он думает. Он пристально смотрит себе на ноги и никак не реагирует на почти что признание. Мужчина знает, что он и не ответит. — Да, не странно. Тогда мне тоже лучше так сесть, да? Это же не будет верхом странности? Он поднимает взгляд своих больших глаз, они опять блестят необычно, завораживающе. А потом садится перед Лань Ван Цзи на колени и неловко улыбается, накрывает своей ладонью его и чуть крепче, обнадеживающе сжимает. Вэй Ин надеется, что сможет балансировать в этой ситуации. Он впервые хочет загадать желание, чтобы его решение не принесло никаких последствий.***
Вэй Ин удивлен. Даже, может быть, ошарашен. Именно это состояние заставляет его губы расползтись в нервозной ухмылке, а ногти – впиться в мягкую кожу ладони. Он с большим непониманием смотрит на своего друга и осознает, что всё, что сейчас происходит в его жизни — просто неудачная шутка, что ведет к фатальным последствиям. Парень чувствует, как подрагивают его руки и начинают нервно трястись колени, как прошибает холодный пот, а в глазах стремительно темнеет. Ему приходится ухватиться за руку Лань Чжаня, чтобы вконец не потерять равновесие; тот смотрит на него немного обеспокоенно, пальцы крепче сжимаются на запястье, а парень вдыхает полной грудью, стараясь хоть немного прийти в себя. Лань Ван Цзи осторожно касается плеча и Вэй Ин мелко вздрагивает, неосознанно сутулится, а потом тяжело смотрит на серьезное лицо. Мужчина шепотом спрашивает; «Ты в порядке?», на что остается только почти незаметно кивнуть и в той же манере прошептать: «Душно». Ему не верят, да и правильно делают. Актер из Вэй У Сяня очаровательно плохой. Лань Хуань жестом приглашает их войти, с его лица не сползает все та же добрая, учтивая улыбка. Вэй У Сянь улыбается в ответ, а про себя думает: «Интересно, если бы ты знал кто я, то улыбался так же приветливо?». Вэнь Нин незаметно для остальных хмурится, не прекращает следить за другом и пытается придушить разливающееся внутри ощущение грядущей беды, когда брюнет, кинув на него быстрый взгляд, бледнеет. Вэй У Сянь на негнущихся ногах проходит мимо и показательно вежливо улыбается другу, обнимает его, словно пытается успокоить, но бармен чувствует, как от этих объятий веет холодом. Совсем рядом слышится недовольное «хм», и Вэй Ин только успевает уловить, как его начальник недовольно отворачивается и идет за братом. У них есть несколько минут. — Что ты здесь делаешь?! — в глазах Вэй У Сяня болезненная паника. Он чувствует, как его тело пробивает дрожью, а к горлу подкатывает нервозная тошнота. Лицо друга все такое же противно нечеткое. — Почему ты с ним? — Мне теперь нельзя строить отношения с понравившимся мужчиной? Вэй Ин, не думал, что ты такой собственник, — парень легко проводит рукой по волосам, и на его губах появляется легкая улыбка. Она быстро тускнеет и превращается в гримасу обеспокоенности. — Эй, ты чего?.. Нормально себя чувствуешь? — Да… да… Дыхание перехватывает, и руки, совершенно ослабленные, спадают вдоль туловища. Он хочет свести все к шутке, по-дружески хлопнуть бармена по плечу, широко улыбнуться, но его тело уже наливается свинцом, становится тяжелым и неконтролируемым, а в голове всё что угодно, но не нужные слова, которые бы разрядили накалившуюся обстановку. Вэй У Сянь оседает на пол и прикрывает лицо руками, тихо и горько смеется, вызывая еще больше подозрений. Ему кажется, что внутри что-то треснуло. Так бы он сказал другим. Для себя же он сделал бы совсем другое описание. Происходящее в его мыслях и душе он бы сравнил с ядерным взрывом, а не простым надломом чего-то нереального. Вэй Ин чувствует это физически. Способный ранее сохранять излишнее хладнокровие, сейчас он с трудом мог сделать хотя бы вдох, пока изо рта вылетает лишь хриплый смех. Вэнь Нин хмурит брови и прислушивается к тому, что происходит за соседней стеной — доносится слабое переругивание. Это дает им время. Он решительно сокращает дистанцию, садится напротив и поднимает лицо брюнета, заставляя того посмотреть ему в глаза расфокусированным взглядом. Тело Вэй Ина бьет сильная дрожь — это бармен чувствует ладонями. Он не перестает смеяться и выглядит крайне плохо. Приходится несколько раз встряхнуть, чтобы тот хоть немного, но пришел в себя. — Что такое? Ты можешь нормально объяснить? Губы парня что-то шепчут, набор каких-то слов. «Все не так», «это неправильно», «я не смогу»… Это пугает. Вэнь Нин закусывает губу и притягивает парня к себе, прижимает того, понимая, что началась истерика. Он чувствует, как гулко бьется его сердце, словно бы бьется о ребра, и от этого свое собственное спускается на бег. Бармен не знает всего спектра эмоций этого парня, но нутром ощущает животный страх, который исходит от трепещущего в его объятиях согнутого тела. За соседней стеной голоса слышатся отчетливее, а рядом раздается тяжелое сбивчивое дыхание. — Успокойся, Вэй У Сянь, тише-тише, — он шепчет это на ухо, в то время как его друг продолжает повторять одно и то же. — Вэй Ин, сейчас не время, — он знает, что брюнет не плачет, но в груди ощущения не лучше. — Вэй Ин… — Ты не должен был с ним встречаться… Было бы всё намного проще… Он говорит это сквозь тяжелые вздохи, губы слегка синеют от недостатка кислорода, а лицо становится мертвенно серым. Вэй Ин судорожно вздыхает и, давясь воздухом, начинает кашлять, а Вэнь Нин прижимает его к себе еще сильнее и мысленно закатывает глаза, когда слышит поспешные шаги. У него есть секунд двадцать. Девятнадцать… Восемнадцать… Вэй У Сянь пытается сделать глубокий вдох, но его легкие отказывают слушаться своего хозяина. Брюнет смотрит на задыхающегося друга и сильнее сжимает его плечи, тихо шепчет: — Вэй Ин, постарайся задержать дыхание. Пожалуйста… Вэй У Сянь старается, но вместо этого панически смотрит на собственные трясущиеся ноги. Дрожь передается и бармену. Он испугано смотрит на дверь и начинает придумывать логичное объяснение происходящему. Двенадцать, одиннадцать… — Вэй Ин, послушай. Ты должен… В глазах парня смутные очертания. Его легкие горят в тщетных попытках заглотить хоть немножко спасительного кислорода, изо рта вылетают слабые хрипы. Парню кажется, что он начинает заваливаться на бок, только что-то мешает ему сделать это окончательно. Голос друга кажется далеким. Интуитивно ему кажется, что его о чем-то просят. Вэнь Нин слышит шаги совсем рядом, а потом притягивает лицо парня ближе и впивается требовательным поцелуем, мнет своими губами пухлые дрожащие губы и сильно жмурится, когда дверь открывается и с ней врывается ошеломленная тишина. Он целует друга еще несколько секунд, пока руками не перестает ощущать пульсирующую дрожь, а его щеки не начали щекотать слабое дыхание. Вэй Ин все такой же бледный, держится за сердце и рвано дышит. Он не смотрит никому в глаза, пытается сконцентрироваться на себе, своих собственных ощущениях. — Что тут происходит? — немного сухо интересуется Лань Хуань. Он не отводит взгляда от Вэнь Нина и всем своим видом показывает, что все оправдания должны быть настолько убедительны, насколько он четко только что увидел измену своего парня. Бармен прикрывает глаза и втягивает носом раскаленный воздух, облизывает губы, и уже хочет ответить, как его руки сжимает дрожащая рука Вэй У Сяня. Он смотрит с благодарностью и сожалением, а потом поворачивает свое бледное лицо к братьям. Лань Чжань вздрагивает и дергается в сторону своего секретаря. — Вэнь Нин… — звуки, которые издает его рот не похожи на прежний голос парня. Он прочищает горло и пробует еще раз. — Вэнь Нин… не собирался… Лань Хуань. Лань Чжань, я же говорил… что здесь душно… Он слабо улыбается Лань Ван Цзи и устало опирается о его плечо. Вэнь Нин подходит к Лань Хуаню и отрицательно мотает головой — сейчас он не будет ничего объяснять. Они стоят так недолго, мужчина уходит первым, а бармен устало потирает переносицу и зовет младшего брата. — Отвези его домой. Сегодня ужина, видимо, не будет, — он по-глупому чешет затылок и виновато улыбается, словно это может сгладить ситуацию. Лань Ван Цзи смотрит на него презрительно, но не спорит, перекидывает руку секретаря и аккуратно поднимает. Тот в сознании, но молчит, хрипло дышит. Вэнь Нин неопределенно снизывает плечами и потирает затылок, выдыхает. Он понимает, что теперь занесен в личный список Лань Ван Цзи «обходить минимум десятой дорогой. А лучше миллиардной».***
Они идут по плохо освещенной улице, не спеша, размеренно, вслушиваясь в отчетливый звук собственных шагов. Между ними сохраняется тишина, лишь дыхание обоих словно переговаривается друг с другом. Машину оставили неподалеку, сопровождая это молчанием. Вэй Ин смотрит себе под ноги, оправдывая это тем, что не хочет неловко споткнуться и усугублять и так напряженную между ними ситуацию. Лань Ван Цзи же разглядывает дорогу, шагая немного впереди и не собираясь хоть немного задерживаться. Единственное, что успокаивало — он держит парня за руку, словно пытается увести от чего-то плохого. Рука на долю секунды сжимает пальцы сильнее и Вэй У Сянь поднимает глаза. Он рассматривает начальника, который освещается лишь светом фонарей и губ касается нелепая улыбка. Он видит его словно с другой стороны, другими глазами, хотя уже успел изучить этого человека до мельчайших морщинок. Сейчас он казался каким-то нереальным, эфемерным, посланным ему или с вершин Рая, чтобы спасти его изувеченную сущность, или же с глубин Ада для того чтобы утопить в собственных муках совести. Парень усмехается своим мыслям и качает головой — нет, это был синтез, что сводил с ума. Щек парня касается легкий румянец, в груди разливается тепло. Он рассматривает ровный нос, тонкие, обычно немного поджатые в недовольстве губы, которые становятся такими прекрасными, когда легко улыбаются и волна неосознанного желания заставляет его остановиться и потянуть руку мужчины на себя. Они останавливаются в тишине. Мужчина продолжает смотреть на пустую дорогу, словно там было что-то исключительно интересное. Вэй У Сянь рассматривает широкую спину, до боли закусив губу и хмурит брови. — Уже поздно, — говорит Лань Чжань, не поворачивая головы. — Завтра рано вставать. От неожиданности и тишины вокруг, тихий голос раскатом грома откликается в голове Вэй Ина. Он вздрагивает, сглатывает от горького, застилающего душу, ощущения. Какого-то липкого, неясного, отвратительного, вмиг наваливающегося на него. Лань Ван Цзи делает шаг вперед, к дому парня, а тот стоит, держит за руку и крепко сжимает. Ему кажется, что если сейчас он войдет в подъезд, поднимается на четвертый этаж, закроет за собой дверь, то потеряет что-то очень важное, то, что никогда не сможет вернуть. — Лань Чжань, — зовет он и шагает навстречу, — Лань Чжань… Он отпускает руку, слышит вздох вздымающейся груди, а потом обхватывает торс начальника, кожей чувствуя, как под его руками напрягаются мышцы. Он прижимается щекой к спине и поджимает губы, и довольно щурится, и тяжело дышит, и… Лань Ван Цзи чувствует горячее дыхание и втягивает прохладный ночной воздух полной грудью. Он накрывает руки парня своими, а потом осторожно, словно боится спугнуть, поворачивается и смотрит в глаза этому человеку. Он ему кажется немного ребенком, таким глупым и требовательным, который не хочет отдавать то, что сейчас ему принадлежит и которого легко соблазнить малейшей мелочью. Мужчина бережно проводит рукой по волосам, но лицо его остается отстраненным. Затем целует в макушку и быстро отстраняется. Вэй Ин поджимает губы, а потом хитро сужает глаза. — Хочешь поговорить, — констатирует. — Все, что тебе нужно знать — ни он, ни я не хотели того поцелуя. Это, если можно так сказать, было в медицинских целях. Чтобы я не задохнулся. Если бы он этого не сделал, то тогда бы ты наблюдал совсем печальную картину. — Может тогда расскажешь, почему задыхался? Только не ври. Вэй У Сянь смотрит на него несколько секунд, а потом качает головой, касается озябшей ладонью холодной щеки. Это касание такое обнадеживающее, заставляет поверить во что-то нереальное. Лань Чжань прикрывает глаза и как кот трется о мягкую кожу. Парень готов поклясться, что даже успел расслышать тихое урчание. — Когда-нибудь, — он заглядывает в глаза со всей серьезностью и улыбается, — я тебе все расскажу. Мимо них прошел кто-то. Вэй У Сянь чувствует на себе цепкий взгляд. Уверен, что мужчина тоже. Тот морщится, но его руку не отпускает, лишь крепче сжимает ее, гладит по большому пальцу. Внутренне Вэй Ин сжимается, когда до его слуха долетает что-то невнятное. Он уже додумывает что это могло бы быть, но когда взгляд возвращается к глазам Лань Чжаня — голоса в голове затихают. Он забывает обо всем и приникает к теплому телу. И чувствует только крепкие руки, которые прижимают его еще сильнее к себе, пытаясь слиться в одно. — Потом…