Прикладное Праховедение

      Кабинет Жака Шни даже немного разочаровывал.       А может, дело было во всех встреченных мною ранее людях, просто обожавших превращать свои кабинеты в мемориальные памятники собственному выдуманному величию. Десятки квадратных метров, архитектурные излишества и обязательно привлекающая внимание огромная деталь, «как нельзя лучше подходящая владельцу», пусть даже это запечатанный в камень демон. Даже кабинет моего глупого братца напоминал доску славы с вколоченными в стену десятками демонических останков. А ведь чтобы после убийства демона от него что-нибудь осталось – это надо ещё постараться.       Хвастовство, самомнение, демонстрация личной силы.       В кабинете Жака Шни не было ничего из этого.       Хотя интерьер кабинета всё же заметно отличался от остального особняка. Пол покрыт тёмным паркетом, а не мрамором, стены также облицованы деревянными панелями, переходящими в книжные полки на всю длину боковых стен.       На полках были рамки с фотографиями, карта Ремнанта и довольно приличное количество различных наград. На полке справа ещё был большой серый круглый будильник, древний даже для меня, не говоря уже о технологически более развитом Ремнанте. К полке слева была приставлена деревянная лестница на колёсиках, выполненная в едином дизайне с книжными полками. Зачем была нужна лестница – непонятно, до книг на верхних полках мог бы дотянуться даже я, в своём нынешнем, убогом и невысоком тельце.       Оглядываюсь на хозяина кабинета: тот внимательно читает какой-то документ. Целая подшитая папка с документами.       Пожимаю плечами и легко вскарабкиваюсь по лестнице.       Ничего.       В смысле, на шкафах нет ничего. Даже пыли. Сами шкафы стоят вплотную к огромным панорамным окнам, из которых открывается неплохой вид на сад. Странное дизайнерское решение.       И зачем тогда эта лестница?       Спрыгиваю с протестующе скрипнувшей лестницы. Синий ковёр в "Шни-стилистике" отлично гасит звук приземления. Жак задумчиво перелистывает страницу своей подшивки.       Он сидит за небольшим, действительно небольшим, скорее просто нормального размера столом. Справа стопочкой сложены несколько книг, слева – небольшой светильник, выполненный в том же стиле, что и стоящий возле журнального столика напольный, или люстра по центру комнаты: стальной посеребрённый ободок и свисающие с него небольшие шлифованные кристаллы хрусталя. Разве что на люстре было несколько таких ободков один над другим, а по центру с неё свисали пластины гранёного хрусталя размером с ладонь.       Обойдя небольшой диванчик, стоящий возле журнального столика, напротив двух кресел, подхожу к рабочему столу.       За спиной Жака Шни на торцевой стене висело три небольших картины. Две с каким-то зимним пейзажем, на третьей – подозрительно похожий на владельца кабинета мужик, уверенно и мужественно смотрящий вдаль и вверх. Хороший портрет, вдохновляющий. У мужчины на портрете тёмные волосы и аккуратные усики, у сидящего за столом – поседевшая и поредевшая шевелюра и длинные седые усы. Морщины вокруг глаз, под глазами – мешки. Огромные седые брови, раза в три больше, чем у того, кто на портрете. Короткие, но достаточно тонкие пальцы, несколько колец.       В читаемом Жаком документе какие-то таблицы с пояснениями. На первый взгляд – приход и расход многочисленных позиций, вроде продуктовых. В заголовке название «Грустноухий». Если это не фамилия, то разве что название города. Не повезло его жителям. Хозяину такой фамилии не повезло вдвойне.       По правую руку от увлечённо читающего Жака – неаккуратная стопка книг, при ближайшем рассмотрении оказавшимися книгами по психологии. Самая верхняя называется «Сходства и различия дрейфа психологических девиаций, открытоаурных людей и фаунов»       Открытоаурных?       О! Должно быть, тех, кому открыли ауру? Если речь о сходствах и различиях дрейфа, то значит дрейф обязателен? Или нет? А психологические девиации? Насколько я понимаю язык, это означает, что у всех «открытоаурных» в различной степени едет крыша?       Любопытный факт.       Подхватив книгу, делаю несколько шагов в сторону и облокачиваюсь спиной на книжную полку. Это действительно маленький кабинет. Самый маленький из всех, что я видел прежде. И неуютный. Лучше я тут постою, чем сяду на тот низкий и явно слишком глубокий диван.       Раскрываю книгу, пролистываю до предисловия. Привычным уже движением подставляю руку под локоть, чтобы держать книгу повыше. Рукоять сабли немного мешается. Впрочем, если развернуть эфесом в противоположную сторону, то нормально.       Итак, что же такое «дрейф психологических девиаций»?       — Похоже, вместе с прошлым ты забыл и банальную вежливость, Витли?       Поднимаю взгляд поверх книги.       Жак Шни сидит, откинувшись в кресле, и сверлит меня недовольным взглядом, сдвинув похожие на щётки брови на переносицу.       Серьёзно. Брови ещё ладно, похожи на брови, но эти усы… он их вообще стрижёт?       Жак смотрит на меня. Я смотрю на него.       Молчим.       Вопросительно изгибаю бровь. Жак хмурится в ответ…       Ну и ладно.       Просто пожимаю плечами и возвращаюсь к книге.       — Будь добр, положи книгу, Витли.       Демонстративно тяжело вздыхаю, хоть и не могу до конца спрятать усмешку. Его действительно легко вывести из себя.       Громко захлопываю книгу.       И понимаю, что мне её некуда деть. Карманы все слишком… декоративные. Разве что попытаться засунуть её в задний карман брюк?       — Положи книгу туда, откуда ты её взял, Витли.       Поднимаю взгляд на Жака Шни, который хмурится ещё больше. Тяжело вздохнув, он постучал пальцем по верхней книге стопки, из которой я и взял «Сходства и различия». Через несколько секунд молчания, снова вздохнул и добавил:       — Пожалуйста.       Я снова не удержал лицо, недовольно скривившись. Потому что это не была вежливая просьба. Скорее, это звучало как приказ.       Скользнув недовольным взглядом по Жаку, я посмотрел на книгу, что держал в руках.       Из глубин памяти невольно всплыл подходящий стих Блейка.       — Отец! Как больше мне любить, — продекларировал я вслух, — тебя и братьев заодно?       С хлопком опустив книгу на стопку, я продолжил четверостишие:       — Мы, пташки, разве что клюём, — последнюю строчку я буквально прошипел, склонившись к лицу Жака: — порою крошки у дверей.       Глава семейства Шни ошарашенно моргнул и, не выдержав моего взгляда, посмотрел куда-то в сторону двери.       — Раньше ты не декларировал стихи, Витли, — тихо произнёс он.       Мотнув головой, Жак посмотрел на книгу, а затем снова перевёл взгляд на меня.       — Я занесу тебе эту книгу, когда сам её дочитаю, хорошо?       Удовлетворённо хмыкнув, я выпрямился.       Надо же, он способен на компромиссы.       «Никогда не позволит», да, Вайсс? Похоже, он не настолько бескомпромиссный, как ты о нём думаешь.       — Видишь? — неожиданно совсем другим, заботливым голосом спросил у меня Жак Шни. — Не всегда нужно использовать силу. Всегда можно договориться, Витли. С кем угодно.       — Даже с демонами? — невольно прорывается наружу мой скепсис.       — Демонами? — задумчиво хмурится Жак. — А! Ты о гримм. С гримм мы договариваемся силой праха и технологий. Однако, Витли, твоя сестра не гримм. Она человек. Она способна говорить. Она способна слушать. Она может выслушать тебя. Она может сказать тебе в ответ свою позицию. Вы можете договориться с ней.       Договориться? О чём это он? Разве мы с ней только что не договаривались, как раз по дороге сюда?       — Я вижу удивление на твоём лице, Витли. Да, именно так. Вы могли попробовать найти компромисс, а не сразу пытаться убить друг друга. В крайнем случае вы оба всегда можете подойти ко мне, и я выслушаю вас обоих, и я решу любые конфликты.       — Конфликты? — непонимающе переспрашиваю я.       — У тебя с Вайсс возник конфликт, — Жак выглядел так, словно поясняет очевидное неразумному ребёнку. — Вы могли решить его словами, а не бросаться в драку.       — У нас нет никаких конфликтов с Вайсс, — пожал я плечами.       Жак, нахмурившись, некоторое время вглядывался в мои глаза, а затем осторожно, словно ступает в логово демонов, уточнил:       — Не хочешь же ты сейчас сказать, что собирался проткнуть её голову просто потому, что тебе это захотелось?       Я недоумённо моргнул.       — Проткнуть голову?       Мгновение спустя я вспоминаю недавний бой. Непроизвольно, щёлкаю в воздухе пальцами вскинутой руки:       — Ты про тот раз! Разумеется нет! Не просто так!       — Тогда, — терпеливо спросил Жак, — почему же ты ранил свою сестру, Витли?       — Она слаба, — ухмыльнулся я, пожимая плечами. — И она не хотела признавать свою слабость. Свои ошибки. Неумение признать ошибки – ещё большая слабость. А слабость непростительна.       — Непростительна? — с окаменевшим, до невозможности понимания эмоций со стороны лицом уточнил Жак абсолютно нейтральным голосом.       — Совершенно непростительна, — кивнул я.       — Поэтому ты напал на неё? — всё тем же нейтральным тоном уточнил Жак. — Потому что она не хотела признавать слабость?       — Это ошибка, которую я должен был исправить, — снова кивнул я. — Как и полагается заботливому брату.       — Ты едва не убил свою старшую сестру, Витли, — помертвевшим голосом произнёс Жак. — Просто потому что она… слаба?       — И это сработало, — улыбнулся я. — Теперь, осознав, насколько она слаба, она готова работать над собой. Готова становиться сильнее!       — Она твоя кровная сестра, Витли!       — Не важно, кто это, старшая сестра или младший брат. Я обязан исправлять их ошибки.       — У тебя нет братьев, Витли, — побледнев, прошептал Жак.       — Это не важно, — я поднял руку и покрутил в воздухе кистью, символизируя эфемерность своих слов. — Я говорил гипотетически.       — Ты считаешь… — медленно протянул бледный Жак, — ты считаешь, что всё сделал правильно? Считаешь, что ты… заботишься о сестре? Таким образом? Такими методами?       — Практика показывает… — я сделал необходимую паузу, демонстративно разглядывая собственную руку, — их эффективность. Вайсс поняла свои ошибки. Теперь Вайсс будет развиваться и становиться сильнее.       Жак Шни нахмурился и сжал переносицу пальцами, очевидно недовольный моими словами.       Усмехнувшись, я склонился над столом, говоря самым проникновенным голосом, на который был способен:       — Гримм. Белый Клык. Просто обиженные или безработные, винящие в своём положении семью Шни. Этот мир полон опасностей, Жак! Здесь не выжить… если у тебя нет силы!       — У Вайсс уже есть сила, — возразил Жак, уверенно встречая мой насмешливый взгляд.       — Её сила? — я скривился, пытаясь сохранить на лице насмешку, а не гримасу отвращения. — Она не смогла справиться даже со мной, о какой силе ты говоришь?       — Праховая Компания Шни, — спокойно ответил Жак. — Вайсс – наследница моей компании. У Вайсс есть или будут все ресурсы этой компании. И компания это и есть её настоящая сила. Не глифы. Не аура. Не фехтование. Армия побеждает самого сильного гримм. Компания побеждает самых сильных одиночек.       — Вот как? — ехидно усмехнулся я в ответ.       Щёлкнула застёжка ножен, и, прежде чем Жак успел даже перевести взгляд, острие сабли уже было прижато к его шее.       — Я только что победил твою компанию, Жак Шни.       Неожиданно спокойный, он перевёл взгляд сначала на лезвие сабли, а потом на моё лицо.       — Это не так просто, как кажется на первый взгляд, Витли, — наставительно произнёс Жак. — Ты не можешь просто так отрубить мне голову.       Я оскалился.       Ну же, Жак Шни! Неужели у тебя есть, что мне показать? Я не почувствовал ауры под клинком, лезвие касается кожи напрямую. Что же ты мне покажешь? Проявление? Какую-то неведомую мне технику? Демонические силы?       — Мой кабинет находится под круглосуточным наблюдением, — спокойно принялся разъяснять Жак. — И не только кабинет. Коридоры поместья, комнаты, весь окружающий периметр. Видеопоток в реальном времени передаётся не только на сервера в подвалах поместья, но и в две абсолютно разные точки, одну в Верхнем Атласе, другую в Нижнем Атласе.       Мой оскал увял сам собой.       — В обоих точках дежурят верные лично мне, нанятые со стороны люди, не имеющие никаких вычисляемых связей с семьёй или компанией Шни, — менторским тоном продолжал рассказывать Жак. — Эти люди – призраки. Они имеют фальшивые личности и фальшивые документы, но подобных им призраков в Атласе тысячи. Однако в случае моей смерти у них есть чёткие инструкции. Они придут в ПКШ и предоставят там моё гарантийное письмо. Согласно инструкциям в этом письме их отведут к начальнику службы безопасности ПКШ, и эти люди предоставят ему копию видеоархивов.       Проявление? Способность? Демонические силы?       Жак, увлёкшись, продолжал рассказывать, словно не замечая моей реакции:       — Одновременно с этим, копию архива они перешлют в электронном виде моему заместителю, совету директоров и, опять же, начальнику охраны. По видео будут установлены личности нападавших. И они будут привлечены к ответственности.       Видя моё скривившееся от разочарования лицо, Жак едва заметно усмехнулся.       Он думал, что выиграл в споре. Думал, что понимает мои мысли, моё разочарование. Думал, что понимает меня.       Блаженный, в своём заблуждении, он с жаром продолжил свою изобличительную речь:       — Даже если это будешь ты, Витли. Даже тебе, моему сыну, не избежать ответственности! Даже если ты убьёшь Вайсс, тебе не…       — И что с того? — раздражённо перебил я Жака. — Вся компания Шни встанет на след убийцы? Замечательно!       На его лице проступило недоумение.       Я усмехнулся и уточнил полным сарказма голосом:       — Как же это спасёт твою жизнь, Жак? Как это помогло защитить Витли?       Шни помрачнел. Совершенно игнорируя саблю у шеи, он осел в кресле, отводя от меня взгляд.       — Я… совершил ошибку, Витли, — произнёс он внезапно севшим голосом. — Я недоглядел. Не придал значения.       — Этого бы не случилось, — наставительно заметил я, убирая саблю, — если бы Витли мог постоять за себя. Ты бы не был в таком положении, если бы мог защититься сам. Если бы у тебя была… Сила.       Щёлкнула защёлка ножен.       — Я принял меры! — встрепенулся Жак. — Я усилил охрану и приставил…       — Вайолет Велюр, я полагаю? — хмыкнул я, перебивая.       — Как ты…       — Наблюдательность, — отмахнулся я, поворачиваясь к Жаку спиной. — Она заметно отличается от других горничных, если иметь возможность сравнивать.       — Её подготовка должна быть безупречна… — тихо пробормотал Жак, скорее рассуждая сам с собой, чем отвечая мне. — Таких, как она, специально готовят как горничных-телохранителей, и…       — Силу не скроешь, Жак, — хмыкнул я, облокачиваясь на спинку диванчика. — Как ни старайся, а сила будет говорить за себя сама.       Однажды я почти допустил такую ошибку. Принял лживое подобострастие за слабость.       Впрочем, нет.       Тот клоун, всё же, никак не был силён.       Силу он всё же получил. Но был для неё слишком слаб.       Как иронично.       Но этот опыт – это тоже сила. Сила, которую я смог забрать с собой в этот мир. И я собираюсь использовать её максимально.       Чтобы получить больше.       Больше силы!       — Ты очень сильно изменился, Витли, — напомнил о себе Жак. — Твои усмешки, интонации, стихи… даже талант охотника…       Охотника?       — Даже то, как ты сейчас задумчиво вспоминаешь что-то… Я смотрю на тебя и не вижу в тебе своего сына, — покачал головой Шни. — Ты словно совершенно другой человек.       — Потому что я и есть совершенно другой человек, — хмыкнул я, пожимая плечами.       — Верно, — устало выдохнул Жак, проведя по лицу ладонью. — Человека создают воспоминания. А раз ты утратил часть воспоминаний, значит, ты утратил и часть личности. Как бы это ни было прискорбно… Ты рос таким замечательным мальчиком, Витли…       — Мать в слезах. Отец взбешён, — усмехнувшись, я вновь продекларировал Блейка. — Страшен мир со всех сторон.       Жак перевёл на меня уставший взгляд.       — К чему ты ведёшь?       — К недопониманию, — я поднял руку, собрав пальцы в щепоть, словно салютуя бокалом вина. — Ты ожидал увидеть во мне следы того, прежнего Витли. Но его больше не существует!       Я раскрыл ладонь, словно выпуская из щепоти нечто эфемерное.       — Витли Шни умер. И тебе остаётся лишь стенать о его потере. Либо смириться и идти дальше.       Жак нахмурился.       — У меня нет имени, — процитировал я так и просящегося на язык Блейка. — Ведь мне всего два дня.       Жак нахмурился ещё сильнее.       — Шучу, — усмехнулся я. — Моё имя меня вполне устраивает. Хоть я и… унаследовал его вместе с телом. А вот всё остальное…       Я помахал в воздухе расслабленной рукой, не имея ввиду ничего конкретного.       — Всё остальное уже моё. А не прежнего Витли.       — Прекрати паясничать, — сердито потребовал Жак. — Если ты и забыл этикет, то это значит лишь, что тебе придётся…       — Я помню, Жак, — весело перебил я его. — Кое-что. Кое-что другое выучил заново. Но зачем мне этикет, Жак?       — Всегда следует следовать этикету, Витли. Помни, что ты…       — Я ведь не наследник, — усмехнулся я, вновь перебивая. — К чему все эти…       — Дело не в наследовании! — неожиданно рявкнул Жак. — Ты – представитель семьи. Ты лицо семьи, даже не будучи наследником. И всё, что делаешь ты, сказывается на имени семьи Шни!       — И что с того? — изогнул я бровь в скепсисе.       — Ты себе не принадлежишь, Витли, — успокоившись принялся пояснять Жак. — Как не принадлежал себе прежний Витли. Как не принадлежу себе и я. Ты и представить не можешь, через что мне пришлось пройти, чтобы Шни добились того, что есть у нас сейчас. И я не позволю твоему внезапно взыгравшему эгоизму всё испортить. Ты – Витли Шни. И ты будешь вести себя так, как подобает Шни.       — Вот как? — многозначительно протянул я, — Я буду вести себя, как подобает Шни, или… что?       — Для начала я запру тебя в своей комнате, — махнул рукой в сторону жилого крыла Жак. — Без возможности выхода. Без оружия. Без тренировок. Без развлечений. Если не поможет, то мне придётся прибегнуть к более… воспитательным методам.       — Что мешает мне просто… отрубить тебе голову и исчезнуть из особняка? — уточнил я, усмехаясь.       Жак едва заметно нахмурился.       — Я же объяснял тебе…       — Компания Шни, верно! — щёлкнул я в воздухе пальцами, словно вспомнив об этом только сейчас. — Она ведь достанет меня где угодно. Непременно отомстит. Прямо как… как же называют тех фавнов? «Белый Клык»?       Жак тяжело вздохнул, повесив голову. Секунду спустя он снова посмотрел на меня и, словно рассказывая ребёнку о том, почему небо синее, принялся пояснять:       — «Белый Клык» это организованная террористическая организация. Сложная, разветвлённая, законспирированная. Организация не идёт ни в какое сравнение с одиночкой, пусть даже талантливым одиночкой, намного талантливее тебя. «Белый Клык» это…       — Это символ вашего бессилия, — ехидно закончил я фразу. — Бессилия Праховой Компании Шни. Неорганизованности. Бесталанности. Слабости.       Жак замолчал и, сузив глаза от злости, смотрел на меня.       Похоже, его это задело?       Непроизвольно на моём лице снова появился кровожадный оскал.       — Если бы я задался целью, — медленно, с расстановкой произнёс я, — то я бы с лёгкостью «Белый Клык» уничтожил. Стёр бы с лица планеты.       Неожиданно Жак Шни улыбнулся:       — Вот как? Тогда почему бы тебе не попробовать? Если тебе удастся, тогда мне не останется ничего другого, кроме как признать твою полную самостоятельность как Шни. И я не посмею больше тебе указывать.       Я удивлённо изогнул бровь. Тут определённо был подвох, но Жак не собирался его оглашать.       — Разумеется, я не позволю тебе рисковать лично. Используй ресурсы компании, но свои действия ты будешь согласовывать со мной.       — А… — усмехнувшись протянул я. — Вот как? Нет.       — Нет? — усмехнулся в ответ Жак. — А как же…       Я выставил вверх палец, прерывая Жака:       — Тебе не перехитрить меня так просто. Только дети попадутся на такое. Если хочешь, чтобы я делал твою работу, то тебе придётся найти что-то более существенное, чем эфемерное признание.       Шни задумался лишь на пару секунд.       — Ресурсы Праховой Компании Шни. Они будут в твоём распоряжении в борьбе с «Белым Клыком», они останутся у тебя и после. Полная свобода действий. Если ты справишься с ними, то я признаю твою правоту и твои претензии. Ты получишь лучших инструкторов, которых только можно найти. Личная сила, которую ты жаждешь – ты получишь. Вдобавок к силе Праховой Компании Шни.       — Ты предлагаешь мне то, что я могу получить и так, — покачал я головой.       — Не можешь, — усмехнулся в ответ Жак. — Вайсс может получить. Наследница Шни – она. Не ты.       — Зачем же мне становиться наследником вместо неё?       — Не становись, если не хочешь, — пожал плечами Жак. — Ты можешь получить всё это, не становясь наследником. Никаких проблем, даже юридических. Строго говоря, ты уже частично получишь всё это, если вдруг найдёшь подход к уничтожению «Белого Клыка».       — Ты не веришь даже в саму вероятность этого? — хмыкнул я ехидно.       — Я реалист, — Жак снова пожал плечами. — Впрочем, я реалист предусмотрительный. Если ты сможешь избавиться от «Белого Клыка», то это не только будет хорошо для Шни как фамилии, как компании… Это также будет означать, что моё наследие… наследие Шни будет в надёжных руках.       — Ты привык всё контролировать, верно, Жак?       — Именно так я достиг всего, что Шни имеет сейчас.       Как-то этот разговор…       На моём лице вновь помимо моей воли появился оскал.       Как-то этот разговор дал мне неожиданные возможности. Нет, не получить наследие Шни. Зачем мне всё это? Но получить нечто большое.       — Почему бы и нет? — кивнул я, даже не пытаясь бороться с собственной мимикой. — Это будет интересно.       — В таком случае, до тех пор пока…       — Нет, Жак, — отмахнулся я от начавшего ставить дополнительные условия политика. — Я буду действовать своими методами. Потому что твои методы были бессильны.       — Я не о методах, — мотнул головой Шни. — Я о твоём…       — Поведении, да, — хмыкнул я, разворачиваясь и направляясь к выходу. — Забудь об этом. Это не часть сделки.       За моей спиной Жак тяжело выдохнул. Но всё же решил оставить за мной последнее слово.       Открывая дверь, я предвкушающее улыбался.       Так и должно быть, Жак. Так и должно быть. У тебя нет выбора, кроме как склониться перед моей силой.       Дверь почти бесшумно закрылась за спиной.       Я посмотрел направо, затем налево. Внимательно изучил стоящих в паре шагов от меня широкоплечих амбалов в солнцезащитных очках и строгих костюмах цветов Шни.       — Серьёзно? — иронично вопросил я. — Служба безопасности?       Проходя мимо немного растерявшихся охранников, я поднял вверх свободную руку и демонстративно помахал им на прощание, ехидно добавив:       — Вы невероятно вовремя!       Оставив недовольно засопевших амбалов за спиной, я пошёл по коридору, не сводя с лица улыбки.       Впрочем…       — Выходи, Вайсс! — громко позвал я. — Я знаю, что ты рядом.       — Не думала, что ты меня заметишь, — с улыбкой произнесла девушка, выходя из комнаты с роялем.       Я и не заметил. Я просто знал, что она не может пропустить тот фарс, что решил устроить мне Жак.       — Насколько я поняла, ты так и не добился свободы действий, которую так искал? — ехидно усмехнувшись, уточнила у меня новообретённая сестра.       Я лишь неопределённо хмыкнул в ответ.       — Возможно, — задумчиво произнесла сестра, пристраиваясь рядом со мной, — он бы согласился, если бы ты был более вежливым, Витли. Например, не пытался бы угрожать ему саблей?       — Быть вежливым и учтивым лишь трата времени! — раздражённо пояснил ей я.       — Да ты просто разозлился! — усмехнулась Вайсс.       Я крутанул в пальцах ножны Айсблюмме.       И молча свернул к лестнице.       — Собираешься сбросить пар? — с усмешкой крикнула мне вслед оставшаяся в коридоре Вайсс. — Эта лестница ведёт только в подвал!       Я почувствовал, как мои губы опять искривляются в кровожадном оскале.       — Собираюсь указать тебе твои ошибки, Вайсс.