Сломленные

      Щеки брюнета отливали розоватым оттенком, напоминавший скорее свекольный, а курглые очки в тонкой оправе быстро запотели от лютого холода — уж очень Малфой младший настаивал на присутствии такого нехитрого аксессуара на Поттеровской переносице. Гарри непринужденно скидывал с себя весьма лёгкое для зимнего сезона пальто и ботинки, оставляя предметы гардероба раскидисто валяться по всему периметру, а после тащил увесистые и противно шуршащие пакеты на кухонный стол. Он неспешно доставал различные продукты и бытовую химию, небрежно раскладывая по столешнице, и глубоко погружался в собственный поток мыслей. Наверняка Драко уже успел несимметрично раскинуться по двухспальной ложе в ожидании, когда вторая половина кровати будет благополучно занята, а от её хозяина потянет привычной сладковатой патокой и морозной свежесью. Когда можно будет лениво протянуть руку и нащупать закрученные вихри каштановых прохладных прядей под подушечками собственных пальцев, неспешно запуская белые костяшки ниже, под тонкую ткань футболки, в попытке согреть замершие руки о всегда горячую или даже горящую спину юноши. Всё это для Драко было настолько привычным и постоянным, что несложную последовательность можно было сравнить с ежедневной чисткой зубов или варкой кофейного смога в металлической турке. И хоть отточенные движения оставались неизменными, а также, с каждым прожитым днём, обыденными, меньшего удовольствия они приносить не стали. Малфой буквально проживал будние вечера скоротечных недель в нестерпимом ожидании пробежаться холодными пальцами по позвоночнику, в конечном итоге подтягиваясь к широкому телу поближе и обвивая, подобно цепкому винограднику, Поттера обеими руками.       Вот и сейчас, незаметно подкравшись сзади, Малфой успел обвить брюнета, пока тот освобождал целлофановые мешки от различного вида предметов и продуктов. Гарри всегда сравнивал Драко с мелким садовым ужом, ведь змеиная натура не оставалась незамеченной, а лишь больше выползала наружу, что Малфою младшему не хватало только чешуи для полного комплекта. Нет, ну правда, несмотря на перемены в блондинистой голове из-за несчасного случая с Поттером, юноша упорно продолжал шипеть на разные несуразицы в свой адрес, иногда не выдерживая нахальства и высовывая язык, таким образом совсем походя на чистокровного змеёныша. А порой, за счёт собственной хитрости, Драко мог уклониться от приборки или похода в супермаркет, лишь умоляюще распахнув глаза и сомкнув пухлые губки вместе, вызывая всем видом жалость и сострадание Гарри. Однако за всё приходится платить, даже за собственную моську, и уставший Поттер быстро придумал слаженную систему пыток, которая шла на пользу обоим. Брюнет, будучи отличным оператором, имел неплохой опыт и в качестве фотографа, который не заканчивался на стареньком полароиде. Объектив цифровой камеры — вот, что видел перед собой Драко в последнее время, и, кажется, круглое стеклышко уже заменило блондину его собственное отражение на зеркальной поверхности в широкой прихожей поместья, ведь Малфой смотрел на прицел Поттера куда чаще, чем в обычное зеркало. Фотограф мог часами гонять светловолосого по выбранному периметру для съёмок, добиваясь нужного взгляда, полуоборота и верного положения руки, что была так тактично слажена под углом во все девяносто градусов. Глядя на получившийся кадр, можно было представить, как Поттер самолично брал в руки транспортир и допытывался чистого и прямого угла, не обращая абсолютно никакого внимания на недовольные вдохи и возгласы подопечной «модели». Но стоит признать, что модель из Малфоя была действительно отличная, ведь бесцеремонно слитые фотографии уже за пару минут набирали несколько сотен драгоценных «нравится», а личные сообщения брюнета были переполнены запросами о более раскованных снимках. Однако на все просьбы Гарри лишь недовольно фыркал и посылал наглецов куда подальше, продолжая заманивать публику отточенным подбородком, да правильным сгибом фарфоровых костяшек, потому что все потаенные изгибы позвоночника и ключиц оставались тайными для чужих глаз, а также неизменно родными для фотографа. Потому что только Поттер мог считать позвонки на этом бледном теле точно так же, как Драко — закручивать каштановые пряди на затылке, вырисовывая непонятливые орнаменты и узоры.       Вообще Драко плохо влиял на юношу, превращая того в отменного качества эгоиста, ведь Поттер до последнего не хотел делиться блондином с друзьями, скомканно отвечая на расспросы, потому что... ну.. просто потому что. И нет, Гарри не приписывал светловолосого на банковский счёт, не упрятывал, словно золотой слиток, в сейф и не считал своей собственностью, однако знакомить юношу хоть с кем-то не было абсолютно никакого желания. Да и зачем, когда у них, кажется, для полного счастья только мурлыкающего кота не хватает, который будет постоянно виться вокруг ног и звонко мяукать, хотя и Драко неплохо справлялся с вышеперечисленным. Но, как бы брюнет не старался оттягивать утекающее сквозь пальцы время, в один из многочисленных дней на пороге поместья всё же объявилась двойка коллег, держа в руках какие-то нехитрые угощения и презенты. Стоит отметить, что Гермиона, несмотря на язвительную Малфоевскую натуру, быстро нашла с ним общий язык, уже через полчаса обсуждая какое-то классическое произведение, о котором Гарри впервые слышал. Возможно, он мог бы почувствовать себя жалко на фоне этих двоих, если бы не присутствие рыжеволосой головы в гостиной особняка. Рон, подобно Гарри, не вливался в компанию кудрявой подруги и блондинистого парня, но если Поттер смотрел на эту картину с ревностью и заметной обидой в зеленых глазах, то к ревности Уизли добавлялось ещё и отвращение от самого Малфоя. Оба решили, что пора бы с этим завязывать, поэтому разговор новых знакомых был прерван самым наглым образом, но Гермиона заветно пообещала передать с Гарри какое-то дряхлое издание, что было выпущено в своё время в самом ограниченном тираже.       И всё-таки Поттер был ещё тот эгоист, ведь как только друзья вышли за порог после нескольких часов пребывания в поместье, то брюнет тут же бесцеремонно впился собственными губами в Малфоевские. Кстати говоря, на вкус они и вправду были сладкими, даже приторными, что голову быстро кружило от недостатка кислорода, а кровь закипала в жилах от избытка глюкозы, делая из оператора самого настоящего диабетика. Но всё это было не важно, когда ты можешь вот так стоять посреди кухни с самым настоящим Драко Малфоем, забыв о подгоревшей индейке, что начинала уже дымиться будучи в духовке, и даже наплевав на собственную работу, ведь кому она нужна, когда можно взять заслуженный выходной? Вот и Гарри считал, что никому, так как ему вообще было мало что обходимо, кроме платиновых прядей под собственными пальцами и жуткой дрожи от приторного поцелуя этого парня. Кроме Драко Малфоя, стоящего рядом.