Ева

      Лунный свет просачивался сквозь тюлевые занавески. Он скользил по деревянному полу, задевал угол старого гардероба и растворялся в изножье кровати. Это не самое роскошное помещение, в котором приходилось бывать Герберту фон Кролоку, но все же сын сельского старосты лучше, чем сын мясника. Да и потом в столь ограниченное время не приходится особо привередничать. Можно, конечно, смотаться в город, где нежась в бархате и шелке, попивая шабли, ждут его изнеженные любовники. Но есть ли уверенность в том, что виконт нам не встретит отца? Будет ли его Сиятельство рад, узнав, что сын без его ведома мотается где попало? Да и потом, ведь наверняка попадет Еве за то, что отпускает Герберта.       Нет, уж лучше слетать в соседнюю деревню. Тем более, что его Милость давно положил глаз на этого милого мальчика, которому едва исполнилось семнадцать. Порой Герберт подлетал ночью к его окну и смотрел на спутанные золотые волосы, на длинные ресницы, прикрывающие серые глаза, на пухлые розовые губы…       И вот теперь это чудо перед ним. Виконт с отцовской ухмылкой стоял, прислонившись к высокому комоду, и накручивал длинный белый локон на палец. В мыслях сожалел, что не догадался захватить с собой вино из подвала. Но что уж теперь сделаешь? Мальчик сидел на кровати и внимательно разглядывал графского сына.       — Ты думал, что все будет по-другому? — спросил Герберт, — Наверняка ты представлял себе какую-нибудь хорошенькую девицу, не так ли? Зря ты краснеешь, это совершенно нормально. Но поверь, она бы тебя разочаровала. Во всех смыслах. Я — то знаю, о чем говорю. Даже самые лучшие женщины крайне эгоистичные существа. Она и все, что ей принадлежит есть венец творения. То, что принято называть «любить», на самом деле означает «присвоить». Через какое-то время она будет считать тебя своей собственностью. Женщина мыслит узко, всегда двигаясь в определенном направлении. Но все, чего не дала им природа, восполнилось их потрясающим умением лгать… Ах, дорогой, кажется я совсем не в ту чащу свернул!       В следующий момент Герберт оказался возле кровати. Он улыбнулся одной из своих очаровательных улыбок и прильнул к губам юноши. Виконт знал, как доставить удовольствие неопытному мальчику, даже если потом он сотрет все воспоминания об этой ночи и оставит лишь сладкое, ноющие послевкусие.       Мысли же его в этот момент были далеко отсюда. Они летели сквозь время, перелистывая страницы воспоминаний, пока наконец не остановились у пылающего камина. Рядом с ним в кресле расположился граф фон Кролок. Он, уставившись в одну точку, нещадно теребил любимый перстень, что являлось признаком крайнего раздражения его Сиятельства.       В гостиную вошел Герберт и, спросив разрешения, на которое граф ответил коротким кивком, сел в соседнее кресло.       — Представь, что у тебя есть сын, — не глядя на виконта, произнес его Сиятельство, — Представь, что твой сын собирается жениться. Представь, что его невеста… шлюха. Как бы ты поступил?       Герберт вздрогнул — как непривычно в устах отца звучит это слово…       — К чему вы клоните?       — Как бы ты поступил, сын? — повторил граф, давя на каждое слово.       — Что это значит? — в голове виконта мелькнула нехорошая мысль.       — Как. Бы. Ты. Поступил, — еще раз произнес граф, и его длинные ногти впились в подлокотник кресла.       — Да откуда вам знать! — вскричал Кролок — младший, вскакивая со своего места и размахивая руками.       — Порой желание, сын, сильнее действия.       — Что вы хотите этим сказать?       — Что я хочу этим сказать? А то, что не позволю будущей виконтессе фон Кролок спать с каждым лакеем и тем самым позорить наше имя.       — Нет… нет… — Герберт отчаянно замахал головой, стараясь скрыть подступившие слезы. Плакать? Только не здесь, только не при отце. Как он узнал? Да чему тут удивляться, наивно было полагать, что от графа можно было что-то скрыть.       Его Сиятельство рассеянно потрепал сына по голове и вышел из гостиной, чтобы велеть несостоявшейся невестке собирать вещи, а дворецкому отпустить погулять собак.       Он сказал сыну правду. Ведь умолчать не значит соврать. Желание страшная вещь. Особенно желание горящие в похотливых глазах полуобнаженной женщины.       Разве граф поступил неправильно? Неужели лучше было разрешить гнили проникнуть внутрь семьи? Позволить себе жить, борясь с искушением? Нет, Герберт еще слишком юн. Он не будет долго страдать… А его супруга должна быть достойнейшей из женщин, а не какая-то там…       Нельзя позволить виконту жить в придуманном мире. Ведь так просто сказать себе «я счастлив», а потом не понимать, почему так плохо и так больно.       Его Сиятельство рассудил верно. Герберт довольно скоро оправился от потери. Но, переняв потрясающие умение отца смотреть в корень проблемы и мыслить шире, чем предполагают общепринятые нормы, он вскоре понял, что есть женщина. Нет, это не было минутное решения, вывод, сделанный на основе момента из жизни. Благо, у вампира есть целая вечность, что бы искать и рассуждать.       Общаясь с женщинами, виконт видел одинаковых и пустых кукол. Как быстро они наскучили ему… «Быть может, он просто не встретил свою?» — так думал граф, но понимал, что избавиться от этой проблемы, можно только переболев ею. А пока его Сиятельству приходилось придумывать новые отговорки на вопросы магистра и делать вид, что он не слышит сплетен.       Вспоминая историю давно прошедших дней, виконт не заметил, как в порыве страсти — или забвения — прокусил юноше плечо.       Утром сына деревенского старосты нашли в реке.