Родимое пятно

      В этом городе даже ночь не может быть мрачной и беспроглядной, тихой и беззаботной, кромешной и спокойной.       По всему телу вибрировали басы клубной музыки, звучавшей уже не из огромных колонок ночного клуба, а непосредственно из новенькой магнитолы черной ауди.       Я был последним, чье пьяное и не совсем вменяемое тело следовало доставить домой. И этого хотелось мне больше всего на свете. После значительного количества принятого на одну измученную душу элитного высокопроцентного алкоголя до одури клонило в сон. Замертво упасть на кровать и через миг очутиться в завтрашнем дне — главное и приоритетное желание на данный момент. И еще одно, не менее важное — отсутствие последствий в лице тошноты и общего плохого самочувствия. А это вполне могло произойти.       Я не засекал время, но показалось, что поездка не заняла его много. Или я плохо ощущал реальность — вполне вероятно. Активный разговор, вызывающий галдеж на передних сидениях, из которого не удалось разобрать ни единого слова, прекратился, когда машина остановилась около моего дома. Если бы я не знал, куда меня везут, то вряд ли отличил бы его от таких же домов в этом районе.       — Твоя остановка, Тим. Очухался? — пытливо загляделся на меня Алекс. — Пойдем?       Оба парня вышли из машины и вежливо открыли мне дверь, как какой-то изнеженной девице. Но мое состояние было куда беззащитнее. Макс протянул руку, и я с трудом смог за нее ухватиться. Перед мутным взглядом все, что мне удавалось четко разглядеть, вдобавок двоилось. Поэтому пришлось периодически закрывать глаза. Свежий воздух был как нашатырь для бессознательного — приводил в чувства. Пусть и не мгновенно, но определенно становилось легче. В окнах моей квартиры, выходящих на парковочную зону, стояла темнота. Я был больше чем уверен, что Паша дождется меня. Одна из его бесполезных привычек — не ложиться спать без меня. Хатико в человеческом обличии. Про сегодняшнее опоздание он знал, я сам просил не дожидаться меня. Наверное, в этом причина.       Я даже не удивлен, что дверь не заперта, ведь осторожность — не его основная черта. Сколько бы раз я ни настаивал на том, чтобы он закрывался на ключ, когда я задерживаюсь до поздна, он не слушал, и сегодня был именно тот случай. Порой его беспечность порядком раздражала.       В коридоре было темно, так же, как и почти во всей квартире. Только в дверной щелке комнаты Павла еле пробивались яркие лучи искусственного освещения. Все-таки не спит. Скидывая с себя одежду, я обнаружил постороннюю обувь, черную пуховую куртку и вязаный шарф, свисающий практически до самого пола.       — Не понял, — озвучил собственные мысли вслух.       — Что случилось? — послышался голос Алекса из-за спины.       Проигнорировав вопрос, в ответе на который я нуждался сам, прямиком направился в его комнату. Естественно, она оказалась закрыта.       — Паша, открой, — мой голос звучал очень сдержанно, однако внутри начинало накипать.       — Зачем? Я уже ложусь спать, — он что, за идиота меня держит?       — Ты ляжешь спать, когда из твоей комнаты исчезнут все посторонние! — тоже мне, умник, не нужно было в коридоре чужую одежду разбрасывать.       — Какое твое дело? Оставь меня в покое, — вот хамло, он забыл, что находится в моем доме? И разводить бордель я тут не позволю.       — Тим, может, мы пойдем? — украдкой спросил Макс, словно боялся, что мой гнев обрушится на головы всех рядом находящихся.       — Подождите, я сейчас разберусь, — я снова уперся лбом в дверь соседа и продолжил настаивать на своем: — Не испытывай мое терпение. Сейчас же открой или я ее вышибу! Тогда тебе точно мало не покажется!       Не прошло и нескольких секунд, как послышался щелчок и дверь приоткрылась. Мой тон оказался очень убедительным. От щелки в пару сантиметров никакого толку не было. Я силой оттолкнул в сторону дверь. Передо мной во всей красе стоял Павел в одних расстегнутых джинсах. Его волосы были взъерошены, а дыхание как у загнанного пса. Не сложно догадаться, чем они занимались. Даже думать об этом не хочется. Эмоции на его лице выражали недоумение с небольшой каплей злости. Но это я тот, кто должен злиться в этой ситуации.       — Оденься! — грубо выкрикнул я и повернул голову в сторону незваного гостя.       За ним находился взрослый мужчина, раздетый по пояс со взглядом разъяренного волка. От него так и веяло надменностью и высокомерием. Словно я ворвался в его дом, а не в свой. Я пристально всмотрелся в лицо незнакомого мужчины и узнал в нем того ублюдка, что не так давно избил Павла. Какого хрена? Его мозг совсем атрофировался? Он продолжает спать со своим обидчиком? Чертов мазохист. Одно дело смириться с его вкусами и ориентацией. Но другое — позволять ему своим необдуманным выбором гробить себе здоровье и жизнь в целом.       — Убирайся из моего дома! — Я указал полуголому мужику пальцем на выход, в то время как он старался побыстрее накинуть на себя одежду.       «Гость» одним стремительным и широким шагом переступил порог комнаты Павла и вопросительно уставился на меня. Он мгновенно переменился в лице, и на этот раз весь его вид излучал невозмутимость, и даже мои резкие фразы никоим образом не влияли на его спокойствие.       — С какой стати ты выставляешь меня из дома? Я ведь его гость, — размашистым жестом он указал на Пашу, который с недоумением уставился на происходящую картину.       Наглый тип, но я умолчал об истинном владельце этого дома. Не хотелось снова акцентировать внимание на том, что Павел здесь всего лишь временно подобранный из жалости гость. Уверен, что этот мужик и так знает, где и у кого он находится. Я оглядел Павла и заострил внимание на ссадине — она все еще тускло отсвечивала на бледном лице. Меня снова одолела злость, кровь прильнула к голове, ведь я был почти уверен, что именно он тот, кто причинил ему боль.       — Ты тот ублюдок, который избил его? — враждебно спросил я.       — Твое какое дело? — он покосился на Павла, словно хотел освежить память. Слабо верится, что он сожалеет об этом.       — Хочу знать, откуда у тебя такие художественные способности?       — Что, прости?.. — мой собеседник слегка опешил.       — Бог простит, а я вряд ли, — резко приблизившись к нему, тут же припечатал его к стенке, изо всех сил давя на грудную клетку.       — Какая тебе разница? С какой стати ты печешься о нем? — В мгновение ока он оказался рядом с моим лицом и тихо, но уверенно задал главный вопрос: — Что, тоже хочешь трахнуть его?       Все его лицо расплылось в надменной и тошнотворной улыбке. Я не сразу понял, что он спросил, но спустя несколько секунд в мое помутневшее сознание глубоко врезался весь смысл сказанного. Меня словно с ног до головы облили кипятком. Проснувшаяся и подогретая бесстрашием алкоголя ярость бушевала нешуточная, а сейчас и вовсе не поддавалась контролю. На несколько секунд руки ослабли и я позволил стоящему напротив ублюдку расслабиться и обмякнуть. Как только это произошло, что есть силы врезал в его гнусную рожу. Сильно и с глухим звоном он ударился затылком о стену, после чего медленно сполз по стенке, хватаясь за нее руками в попытках изо всех сил удержаться на ногах. Однако мой мощный удар не позволил ему сделать это. Тут же опустив голову вниз, заметил, как из его носа медленно вытекает алая жидкость. Даже в этот момент мне казалось, что это самое малое, чего он заслуживает. Я чувствовал, как по венам горячим потоком разливается дикое желание прикончить его прямо сейчас. И в моем состоянии обуздать это чувство было труднее, чем когда-либо.       — Что ты творишь?! — придя в себя, с места первым дернулся Павел и попытался приблизиться к нам.       — Замолчи! — резко выкрикнул в его сторону с такой злобой, что парень оцепенел и не смог сдвинуться с места.       Алекс и Макс смотрели на происходящую картину относительно спокойно, но настороженно. В любой момент они были готовы прийти мне на помощь. Но в драке один на один влезать в разборки без разрешения и моей личной просьбы просто не имело смыла. В любом случае, преимущество на моей стороне.       — Если не хочешь еще получить — убирайся! — последнее слово я произнес как можно четче и громче. Надеюсь, у него отпадет все желание на лишнюю секунду задерживаться на моей территории.       Мой так называемый оппонент аккуратно поднялся, пока полностью не выровнялся со мной по росту. В такой момент я успел заметить, что разница у нас без малого в один сантиметр, в мою пользу.       — В следующий раз, когда мы встретимся, ты будешь совершенно один. Так что гляди в оба, — прозвучало так, словно он собирается убить меня. Причем сделает это самым жестким и изощренным способом. Но все угрозы, как и песок, я пропустил сквозь пальцы. И в ответ одарил лишь твердым и непоколебимым взглядом. После чего он растолкал по сторонам моих друзей и вышел, на ходу надевая верхнюю одежду.       После того, как этот тип покинул мою квартиру, напряженная обстановка немного утихомирилась, но кое-что меня беспокоило. Повернувшись всем телом, я словил на себе сверлящий взгляд с весомой долей непонимания происходящего. Павел нахмурил брови и всем своим видом требовал объяснения. Однако не только мое поведение требовало разъяснения.       — Что этот мудак забыл в моем доме? Не ты ли пару дней назад со слезами на глазах клялся, что вычеркнешь его из своей жизни? — Каждое мое слово застывало на какое-то мгновение на языке, и мне с трудом удавалось сформулировать сказанное. Алкоголь так и не выветрился.       — Это моя личная жизни, и не лезь в нее, понял?! — Павел чуть ли не горел от злости и осуждения моих действий, а я все еще не мог понять, почему предметом его агрессии являюсь именно я. Это бесило и не позволяла гневу отступить.       — Посмотри в зеркало, — приказал я, стараясь сохранить спокойствие.       Павел осторожно сошел с места, не отводя от меня взгляд, полный недоумения. Кажется, до него не сразу дошло, что я хотел этим сказать. Вроде умный парень, а тупит на ровном месте.       — И что? — Нахмурено разглядывал свое отражение в зеркале прихожей высотой в пол стены.       — Внимательно смотри! — Мои движения были неконтролируемы и подвластны лишь временным и пылким эмоциям. Поэтому то, что я сделал в следующее мгновение, даже сам от себя не ожидал.       Я крепко схватил мальчишку за заднюю часть шеи и практически впечатал лицом в зеркало.       — Что ты делаешь?! — еле промычал парень, который явно не ожидал такой агрессии с моей стороны. Даже парни побоку от меня в какое-то мгновение дернулись с места, но тут же застыли, приоткрыв рты. Алекс один из немногих, кто знает, какой неадекватный я могу быть в алкогольном опьянении. Ему не раз доставалось от меня. О чем я всегда неимоверно жалел, когда, конечно, вспоминал об этом.       — Смотри же! — я удерживал его лицо вплотную с отражающей поверхностью, и естественно, в таком положение он ничего не мог разглядеть, и это я понимал, но продолжал настаивать на своем. — Твое лицо, что с ним? Скажи мне! Что он делает с тобой?! И каким конченным мазохистом нужно быть, чтобы позволять ему оставаться рядом?! Ты же сказал, что порвешь с ним, тогда какого хрена?!       — Пусти меня, — его жалостливый тон слабо доносился до моего сознания.       — Что он дает тебе, что, даже несмотря на это, ты продолжаешь быть с ним, а?! Отвечай! — я сам не заметил, как мой голос начал срываться в оглушающем крике, а пальцы впивались в его шею все сильнее. Еще немного я и пронзил бы его кожу ногтями. Возможно, в первую очередь от давления треснуло бы зеркало, но благо этого не произошло. Человек, отбросивший меня от Павла, пришел на помощь очень вовремя. Я позже поблагодарю тебя, Алекс, но сейчас не до этого, прости.       — Я сказал, ответь мне! — я словно не замечал никого, кроме Павла. Даже непрерывный поток успокоительных слов моих друзей совершенно не помогал. Не так это и просто сейчас. Легче выплеснуть все, что я сейчас чувствую, и на этом точно все закончиться, надеюсь, без плачевных последствий для кого-то из присутствующих.       — Что тебе надо от меня?! — выкрикнул он в мою сторону. Ему что, на ухо нужно проорать вопрос, чтобы до него, наконец, дошло.       — Еще раз спрашиваю, что он дает тебе такого, чего ты не получаешь от меня? Дело в деньгах? Сколько ты получаешь от него, скажи? — я потянулся за портмоне, лежащим в заднем кармане брюк, и начал хаотично вынимать купюры. На пол со звоном посыпались монеты, а я словно одержимый опустошал запасы.— Пять? Десять? Двадцать тысяч?       — Оставь их себе! Я не такой продажный, как ты думаешь. Дело не в гребаных деньгах, — мне показалось или он немного успокоился?       — Тогда в чем дело? Скажи, и я дам это тебе. Ты перестанешь гробить свою жизнь, — под его влиянием буря, бушевавшая во мне, тоже начала сбавлять обороты, и стала похожа на небольшой ураган.       — Не переоценивай себя. Даже ты мне этого не дашь.       — Говори, — продолжал настаивать я.       — Бессмысленный разговор, оставь меня в покое. Пожалуйста, — Паша развернулся, видимо, для того, чтобы последовать в свою комнату, но я не дал ему уйти.       — Пока не скажешь, никуда не пойдешь! — Я так же сильно, как и в предыдущий раз, схватил его за запястье и всем телом развернул к себе. Павел стоял в паре сантиметрах от меня. Я ощущал его горячее и частое дыхание на себе. Его взгляд хаотично бегал по моему лицу. А мое дыхание стало периодически перехватывать. Я совершенно не понимал, почему и с каких пор стал реагировать на него подобным образом. В любом случае, сейчас меня это не волновало.       — Ты уверен, что хочешь значить причину? — Его лицо было по-прежнему очень близко.       — Говори!       Я не успел опомниться, как Павел схватил меня за края воротника и прижался к моим губам своими скользкими и до одури горячими. Я ожидал от него все что угодно, только не этого. Лучше бы он ударил меня, но только не так. Это был поцелуй: неожиданный, резкий и наглый. Мне было не противно или мерзко, скорее, слишком внезапно. Я старался не зацикливаться на ощущениях. Я понял, что моя реакция дала сбой, когда не смог пошевелиться и оттолкнуть его. Лишь стоял, как вкопанный, ожидая саморазрешения ситуации, и ощущал, как он мял мои губы своими. Мое тело напряглось, а руки сжались в кулаки, но бить его за это я не собирался. Мне для начала нужно было хотя бы пошевелиться. А это было чертовски трудно. Только в тот миг, когда он попытался совершить тщетную попытку проникнуть скольким языком ко мне в рот, я словно пришел в чувства.       — Какого черта?! — я сумел на небольшое расстояние оттолкнуть парня и сразу вытер губы тыльной стороной ладони. Я делал это так тщательно, словно их измазали смертельным ядом.       — Вот и ответ на твой вопрос. Это именно то, что ты мне никогда не сможешь дать, — Павел сжал раскрасневшиеся губы и выглядел не на шутку взволнованным.       — Ты забываешься, парень! — моей ярости не было предела, и если бы на месте Павла был другой человек, то я прибил бы его в ту же секунду. Но проблема заключалась в том, что я даже не знал, что могу сделать с ним. Будь то слова или действия, его довольно легко ранить, даже если на первый взгляд кажется иначе.       — Ты просил ответить на твой вопрос — принимай результат. Если не въехал, могу еще раз повторить, — он снова резко приблизился и, схватив меня обеими руками за лицо, умудрился вновь прикоснуться моих губ, но отскочить назад я успел.       — Перестань! Ты неблагодарный мальчишка! Я даю тебе все, что имею и что в силах дать, но тебе мало. Ты хочешь невозможного!       — Я всего лишь хочу, чтобы меня любили, неужели это такое безответное желание? — его голос становился жалостливым.       — Я не тот, кто его осуществит, прости. Если это все, что тебе от меня нужно, то нам больше не о чем говорить.       Павел не стал мне отвечать и бесполезно спорить. Он схватил куртку, быстро обулся и молниеносно вылетел за дверь. И я не стал мешать ему. Лицезреть его — последнее, чего хотелось на данный момент. Разговор, судя по всему, остался открытым, и наверняка мы вернемся к нему, но только не сегодня. Разбудив во мне за один вечер столько неоднозначных эмоций, он сбежал, оставив меня с ними наедине. Я снова машинально дотронулся до губ, продолжавших неприятно полыхать. Он сумел оставить на них свой яркий, но в тоже время бесцветный ощутимый след. Это было то чувство, от которого хотелось как можно раньше избавиться.       — Хм, забавно, — прокомментировал все произошедшее Алекс. Но я был абсолютно не согласен с ним. — А мальчишка-то не промах.       — У него просто сложный характер.       — Ничего сложного в нем нет. Он просто влюблен в тебя.