Reincarnation

На самом деле Сакура не плакала, нет, для этого будет время позже. Но ее сильно трясло, и она пыталась сдержать эмоции. Сакура провела немало времени в своей жизни рыдая по тому или иному поводу, и дома все об этом знали, но здесь об этом не было известно никому. Они понятия не имели о ее достоинствах и недостатках, и хотя она проявила себя не с лучшей стороны, показав этим представлением свою слабость, она соберется и будет настолько сильной, насколько возможно, пока ей придется оставаться здесь. Что, как она надеется, не продлится слишком долго. Ей вполне нравился Первый Хокаге, Второй Хокаге и Мадара этого времени и они не сделали ей ничего дурного, но чем дольше она будет здесь находиться, тем больше шанс, что она может что-нибудь испортить. Наконец, почувствовав себя спокойнее, Сакура высвободилась из успокаивающих объятий Хаширамы и улыбнулась ему. Это была небольшая, совсем слабая улыбка, но куда более искренняя, впервые за долгое время. - Спасибо, Хаширама-сама. Простите мою несдержанность, кажется, мне уже лучше. Хаширама, вежливо отстранившись, чтобы дать ей больше пространства, ответил доброй улыбкой. - Расскажешь мне о ней? Сакура взглянула на него с удивлением. - О ком? Он кивнул в сторону расчески Ино, лежавшей на полу возле коленей Сакуры. - О той, кому принадлежала эта расческа. Когда Сакура уставилась на него в удивлении, пытаясь понять как он догадался, он посмотрел на расческу грустными глазами и произнес: - Люди не хватаются за что-либо так, будто от этого зависит их жизнь, если с этим предметом не связано каких-то личных воспоминаний. Его взгляд стал отчужденным, словно он вспомнил о чем-то, что принадлежало дорогому ему человеку, тому, кого он потерял. - Хочешь рассказать мне о ней? Эта была сестра? Или, может быть, мать? - спросил он, отрываясь от своих воспоминаний. Сакура взяла расческу Ино в руки, поднимая ее повыше, чтобы увидеть как блестки в пластике отражают льющийся из окон свет. Краем глаза она видела как богоподобные шиноби в комнате глядели расширившимися глазами на сверкание. Дома, прежде чем использовать расческу, Сакура почистила ее, но сейчас, глядя на нее на свету, она заметила один длинный светлый волос, запутавшийся в зубчиках, и это заставило ее сердце сжаться от тоски по подруге. Она надеялась, что где бы та не была, с ней все было хорошо. - Моя лучшая подруга, вообще-то, - ответила Сакура, ее глаза были прикованы к расческе. - Это ее любимый цвет. Мы познакомились, когда мне было восемь. До этого я была одна, и у меня совершенно не было друзей, потому что я... немного странно выглядела, я думаю. Другие дети меня часто задирали, поэтому я была не слишком высокого мнения о себе, и Ино... она защищала меня. Она прогнала злых девочек и дала мне повод нравиться самой себе. - Сакура улыбнулась воспоминанию. - Она дала мне красивую красную ленточку, чтобы собирать волосы сзади, но когда мы поссорились, несколько лет спустя, я ее вернула. Хаширама откинулся назад, все еще сидя скрестив ноги и глядя на Сакуру перед собой, опираясь локтем на стол. В обычных обстоятельствах Сакура решила бы, что он просто пытается отнестись к ней с добротой, отвлечь ее, чтобы она не думала, что всех, кого она знала, больше нет - они были мертвы, насколько они понимали - но у Сакуры сложилось впечатление что ему и правда было интересно, или что он по крайней мере был достаточно вежлив. - Из-за чего вы поссорились? - Спросил Хаширама и Сакура подумала, что у него, должно быть, никогда не было особо возможности говорить с девушками. Вероятно, когда ты на войне, это оказывает на людей подобный эффект. Возможно, Хашираме было так интересно послушать что Сакура может рассказать, поскольку у него самого было мало опыта разговоров с кем-то, кто жил другой жизнью, нежели женщины его собственного клана или клана Учиха. Если дело было в этом, Сакура могла его понять. Если она правильно помнила, два враждующих клана воевали со времен дедов. Это многое объясняло. Сакура слегка поморщилась и тряхнула головой. - Типичная женская драма. Мы поссорились из-за мальчика, - Сакура сухо рассмеялась. - Какая глупость, драться из-за чего-то подобного. Местный красавчик едва ли не разрушил мои отношения с лучшей подругой, - Сакура снова покачала головой. - Но к счастью, несколько лет спустя мы восстановили нашу дружбу. Я действительно люблю Ино. Она, м-м-м, ну, поскольку вы, ребята, приняли меня за мальчика, можно выразиться и вашим языком, - усмехнулась Сакура, улыбнувшись Хашираме, который выглядел несколько смущенным своей ошибкой, - она была немного сукой, но это потому, что она хорошо знала чего хочет. Хаширама хохотнул, вероятно, неожидав от Сакуры подобных выражений в адрес подруги. Должно быть он почувствовал, что она говорила несерьезно, и, к счастью, не казался оскорбленным ее грубой манерой выражаться. Сакура задумалась, не думал ли он при этом о своих отношениях с определенным Учихой с горячей головой. Но Сакура решила не смотреть в его сторону, не желая испытывать судьбу, если Учиха чувствовал себя оскорбленным ее предположением. - Она сильная, красивая, и может быть доброй и заботливой если захочет, и она предана своим друзьям. Даже когда мы не ладили, она всегда за мной присматривала, - сказала Сакура мягко, вспоминая экзамен на звание чуунина в Лесу Смерти. - Она обладает теми качествами, каких у меня нет. Она красивая; длинные светлые волосы и большие голубые глаза. Ино из тех девушек, которые знают, что они красивы, и знают как это подать. Она такая сильная и уверенная в себе, и никому не позволяет убедить себя в обратном. Я ей страшно завидовала. Я знала, что она не идеальна, да и она сама это знала, но Ино была так уверена даже в собственных недостатках, что это просто... заставляло меня любить ее еще сильнее. Сакура прервалась, собираясь с мыслями. - Последний раз когда я ее видела, она отдала мне эту расческу и сказала: «Ну, Сакура, после такой заварушки, мы обязательно должны куда-нибудь сходить, устроить женские посиделки и пригласить на них других девочек. Выделить себе время, чтобы восстановиться, заняться своей внешностью и забыть обо всем этом! Так что пусть моя расческа будет у тебя. Зная тебя, скорее всего она понадобится тебе куда больше, чем мне». И затем она отбросила волосы назад тем стервозным движением, которое так хорошо ей удается. Уловив непонимающий взгляд Хаширамы, Сакура показала, проведя рукой по отмытым розовым волосам и откидывая их назад. Это заставило Хашираму снова хохотнуть. - Так что она правда нахальная, высокомерная и самоуверенная в себе. Она может быть действительно милой если захочет, и одна из лучших людей мире если ты ей понравишься. В этом есть смысл? - спросила Сакура, ей почему-то было не все равно, нравится ли ее лучшая подруга Первому Хокаге. Хаширама кивнул, тепло улыбнувшись, вероятно снова мысленно обращая взгляд на своего собственного друга. - Да, - ответил он, - у меня есть похожий друг. - Его взгляд метнулся к нахмурившемуся Учихе, и Хаширама расхохотался. - Когда бы я не говорил о друге, почему ты всегда сразу думаешь что я имею ввиду тебя, Мадара? - спросил Хаширама, широко улыбаясь. - Моя жизнь не вращается вокруг тебя! - Да неужели? - вежливо осведомился Мадара. - Я тебе почти поверил. Кроме того, я думал, что я единственный, кто может слушать тебя без передышки. Уголок губ Сакуры дернулся вверх, она была удивлена этим Мадарой, он сильно отличался от того, которого она знала. Хаширама перевел взгляд на своего младшего брата. - Знаешь, у меня есть Тобирама, - легкомысленно заметил он с улыбкой. Несколько безмолвных мгновений Тобирама пристально глядел на Хашираму своими алыми глазами прежде чем вздохнуть. До того как Тобирама заговорил, Мадара внезапно стал выглядеть довольным, словно знал, что собирается сказать беловолосый мужчина. - Если быть честным, брат, - медленно сказала Тобирама, - большую часть времени я тебя просто не слушаю. Сакура никогда прежде не видела, чтобы кто-то погружался в уныние так внезапно. Девушка ничего не могла с собой поделать, она потянулась и опустила руку ему на плечо. - Если хотите, Хаширама-сама, я могу быть вашим другом. Это заставило будущего Первого Хокаге довольно быстро просиять. - Ты такая милая, Сакура-чан, - сказал Хаширама, и то как он улыбнулся ей, и добавленный к имени суффикс, заставили ее вспомнить о другом хорошем друге, тоже со светлыми волосами, но мальчике. Хаширама напоминал Сакуре Наруто. Поэтому говорить с ним было так легко. Но Сакура снова задумалась, что именно из своей жизни она должна сохранить в тайне, или что можно было спокойно рассказать, не опасаясь все испортить. Насколько она понимала, стоило использовать только личные имена и рассказывать истории в общих чертах, без конкретных деталей, касающихся будущего. Но ничего такого в разговорах о самоуверенных подружках нет, правда же? Пока Сакура была погружена в свои мысли, в комнате повисло долгое молчание, и когда она наконец обратила на это внимание, она взглянула на Хашираму, и заметила, что он смотрит на Тобираму и Мадару, безмолвно общаясь с ними только глазами. Поглядев на них, Сакура наклонила голову. Даже если она не могла понять этого тихого обмена, было как-то невежливо продолжать пялиться. - Ты упрямей мула, - пробормотал Тобирама, сузив глаза. - Поступай как хочешь. Хаширама кивнул, довольный тем, что все идет как ему хотелось. Его глаза остановились на темноволосом Учихе, и он поглядел на него телячьим взглядом. - Мадара... Глава клана Учиха отвернулся от них и смотрел в окно, которое было за спиной Хаширамы, когда тот сидел с другой стороны стола. Яркий свет солнца придавал его волосам оттенки серого и добавлял лицу немного загара, которого на самом деле не было. К Сакуре был обращен профиль, закрытый черными волосами. «Интересно, - думала Сакура, - как он носит традиционный темно-синий Учих при такой жаре?» Она уже начинала потеть в своей тонкой одежде. - Ладно, - ответил наконец Мадара, снова поворачиваясь к Хашираме и глядя на него одним чернильно-черным глазом, пока другой был скрыт длинной завесой из волос. Лицо Хаширамы посветлело, но Мадара поднял вверх обе руки, останавливая его прежде, чем он бурно отреагирует. - Но если мы хотим сделать это селение сильным, нужно, чтобы каждый внес свой вклад. Мы не можем сейчас позволить себе расслабляться. Если ей это по силам - хорошо, тогда я не вижу причин ее прогонять, - произнес он медленно, пристально глядя на Сакуру сверху вниз, заставляя ее заерзать на своем месте. Должно быть на лице у Сакуры было рассеянное выражение, потому что когда Хаширама повернулся к ней, широко улыбаясь, он объявил: - Мы все обсудили, - при этих словах Тобирама поморщился, но его проигнорировали, - и мы хотели бы узнать, не хочешь ли ты остаться и жить здесь? Это селение для всех открывает новые возможности и новое начало. Ты хочешь быть его частью? Сакуре ужасно льстило, что основатели селения лично спрашивают, не хочет ли она остаться жить здесь, в ее будущем доме. Но она не знала что с этим делать. Стоило ли оставаться в Скрытом Листе, или просто уйти и в другом месте попытаться понять, как вернуться домой? Как бы ей хотелось, чтобы у нее была хоть какая-нибудь догадка, что ей нужно делать, но вместо этого все, что ей оставалось, это задаваться вопросом как поступить. И она совершенно не понимала, портит ли она сейчас что-либо или нет. Хотелось бы ей, чтобы все это шло с ясными инструкциями, что можно, и чего нельзя. - Я бы хотела остаться, - медленно произнесла она, - но я не хочу, чтобы меня приглашали из жалости. Я знаю, что я могу помочь, но в этом случае... вы должны честно говорить мне, помогаю я или нет. Серьезно, - Сакура подняла подбородок и решительно посмотрела на Хашираму, - и если в какой-то момент вы решите, что я больше не приношу пользы, вы должны дать мне об этом знать. Довольно продолжительное время в моей жизни люди не говорили мне ничего об этом, и я больше не хочу, чтобы так было. Просто скажите мне, хорошо? Хаширама кивнул. - Хорошо, - ответил он, к стыду Сакуры, успокаивающим тоном. - Обещаете? - спросила Сакура, глядя на темноволосого мужчину прищурившись, - вы должны пообещать. Он махнул рукой и улыбнулся. - Обещаю. Сакура застенчиво взглянула на двух других основателей, прежде чем снова поднять голову. - Вы тоже, Тобирама-сама, Мадара-сама. - Хорошо, - просто ответил Тобирама. - Ладно, - черный глаз Мадары все еще пристально глядел на нее. Сакура кивнула, и взглянув вниз, увидела край испорченного ею стола. - Эм, извините за стол. Хаширама только снова махнул рукой, отметая ее слова. - Не беспокойся, его можно починить. И он с добротой улыбнулся. Сакура хотела возразить, но уловила краем глаза как за спиной Хаширамы Мадара предупреждающе покачал головой, и возражение застряло у нее в глотке. - Не думаю, что я могу делать что-либо сегодня, - сказала Сакура, возвращаясь к делу, и отводя взгляд от Мадары. - Мне все еще нужно восстановить свою чакру и справиться с тем, что было со мной, но завтра же утром я могу заняться делом. Я прошла обширную медицинскую подготовку. Я знаю как проводить множество различных операций с использованием чакры и без. У меня высокий уровень тайдзюцу, и я могу распознать большинство низко- и высокоуровневых гендзюцу. Очень малое количество ниндзюцу не имеет медицинского применения, и я неплохо знаю теорию медицинских ниндзюцу. Брови Хаширамы изогнулись, он кивнул и, поднявшись, направился к одному из книжных стеллажей. Взяв оттуда свиток, чернила и кисть, он вернулся на свое место во главе стола, устраиваясь так, что одна нога была полностью вытянута, а другая согнута в колене. Это был странный, очень мальчишеский способ сидеть, но ему это странным образом шло. Раскатав свиток и отыскав место среди записей, он сделал несколько пометок, мыча себе что-то под нос. Мягко подув на свежие записи, он сделал паузу прежде чем повторить, и коснулся высохших чернил кончиком пальца, проверяя высохли ли они. Удовлетворившись наконец результатом, он снова принялся раскатывать свиток, пока не нашел новое, еще не заполненное пространство. Постучав кончиком деревянной кисточки по подбородку, он опять принялся делать какие-то пометки. - Хаширама, что ты делаешь? - спросил Мадара после нескольких минут молчания. Сакура и сама задавалась этим вопросом. Тобирама глядел в окно за спиной Хаширамы, так же, как до этого Мадара. Сакуре понадобился миг, чтобы понять, что он ощущает мир вокруг них с помощью своей чакры, она забыла, что Второй Хокаге был весьма одаренным сенсором. Судя по всему, он не искал ничего конкретного, просто проверял нет ли поблизости опасности. Закончив с этим, он перевел взгляд на Хашираму. - Брат? - позвал Тобирама, когда Хаширама не ответил на вопрос, скорее потому что был погружен в свои мысли, нежели из неуважения к Мадаре. - Я сказала что-то странное? - спросила Сакура, когда Хаширама так и не ответил, он сидел, склонившись над свитком и что-то увлеченно записывая, похоже, что его рука не поспевала за полетом мысли в его голове. - Сейчас он в своем собственном мире, - сказал Мадара, поворачиваясь к Сакуре, - скажи, чем известен твой клан? Я никогда прежде о нем не слышал. Тобирама посмотрел на нее: - Я тоже. Откуда твоя семья? - Моя семья не из Страны Огня, и я не являюсь частью какого-либо клана. Я шиноби во втором поколении из семьи торговцев. У меня нет особых способностей, - сказала Сакура, пожав плечами. - Уж извините. - Она улыбнулась при виде непонимания на их лицах, чувствуя себя лучше, освободившись от эмоциональной тяжести. - Как это, «во втором поколении»? - спросил Тобирама. - Мои родители стали шиноби первыми в своем роду, и я последовала по их стопам, - объяснила Сакура. - В моем селении это было возможно, в общем-то - норма. Дети обычных жителей могут пройти тренировку и стать шиноби так же, как и дети, рожденные в кланах. - Потрясающе! - внезапно воскликнул Хаширама, заставив их всех подпрыгнуть. Они уставились на него. - Ты вернулся к нам, - прямо сказал Тобирама, одаривая брата тяжелым взглядом. - О чем вы сейчас говорили? - поинтересовался Хаширама с робкой улыбкой, издав короткий смешок и почесав свободной рукой в затылке. - Извините за это. Иногда вдохновение находит на меня из ниоткуда. Касательно того, о чем шла речь, я бы очень хотел применить это в нашем селении. Ты не против, Сакура?