Белоснежка из Трансильвании

Уже к утру в замок доставили кормилицу. Женщина была напугана сверх меры. Оборотням, что привели её, приходилось крепко держать несчастную за руки, чтобы не позволить осенять все вокруг ненавистными крестными знамениями, а рот её крепко был замотан, чтобы молитвы не оскорбляли слух окружающих. Сам граф лично осмотрел добычу и признал её годной. - Беспокоишься о сыне? - Его вкрадчивый голос в миг прервал поток молитв. Маленький сверток в руках одного из оборотней пискнул, словно поняв, что речь идет о нём. Женщина непроизвольно вздрогнула от невысказанной угрозы. - Не стоит говорить о том, о чем ты можешь горько пожалеть. Понимание отразилось в глазах матери и по легкому движению руки ей освободили рот. - Ты можешь наделать глупостей и заплатить за это жизнью сына. - Сделав паузу, чтобы дать обдумать бедной крестьянке эту мысль, он продолжил. - А если принесешь клятву повиновения, то его сегодня же отвезут в Будапешт в лучший монастырь на обучение. И сотня золотых, которую ты отработаешь, будет ему хорошим подспорьем, когда он покинет его... Солнце еще не взошло, а кровавый обряд уже запечатал разум несчастной женщины, превратив её в послушную куклу. Целыми днями, пока хозяева замка спали, она неприкаянной тенью бродила по коридорам. Единственное, что удерживало жизнь в теле — это мысль о том, что её Яноша ждет обеспеченная жизнь в большом городе. Граф же, посчитав, что его отеческий долг исполнен, казалось, забыл о существовании дочери. Старый дворецкий присматривал за девочкой и кормилицей. К лету некогда пышущая здоровьем женщина стала бледнеть и худеть. Стало очевидным — у Белоснежки прорезались зубки. Отныне в её рацион, кроме грудного молока вошла кровь. Поэтому старый слуга не удивился, обнаружив в покоях маленькой графини обескровленное тело кормилицы. Та честно отслужила своё, обеспечив будущее своего сына. В клане оборотней, живших в замке под покровительством графа, нашлись женщины, которые с большим удовольствием няньчились с малышкой. Они шили маленькой принцессе наряды из тканей, что находил старый дворецкий в бесчисленных комнатах замка, играли с ней, учили охотиться. Единственным недостатком их воспитания было то, что в основном это были малограмотные крестьянки. В ночи полнолуния, когда оборотни резвились в округе, верный слуга относил малышку в графскую библиотеку, где ночи напролет читал её сказки и историю их рода. Малышка заразительно смеялась, водя пальчиком по иллюстрациям со страшными монстрами. Несмотря на мертвенную бледность, она была весьма прелестна. Кожа, никогда не видевшая солнца, сияла словно жемчуг, черные локоны, прибранные яркими лентами, обрамляли милое личико, на котором, подобно звездам, горели любопытством большие глаза, и алые, неестественно алые для маленького ребенка, губы. Так и росла Белоснежка , пока однажды, гоняясь за крысами в коридорах замка, она не попала на глаза отцу. Какие мысли пришли ему при этом в голову, никому не известно, но вскоре в замке появился странный англичанин. Белоснежка впервые увидела простого человека. Ей очень хотелось посмотреть на него поближе, да и источал он странный, весьма аппетитный, запах. Только против отцовского слова не пойдешь, а тот неоднозначно запретил и близко подходить к гостю. Через несколько дней граф со странным гостем покинули замок и жизнь вернулась в прежнюю колею. Через год граф вернулся в родной замок. Вместе с ним приехала прекрасная леди. Стройная, темноволосая, утонченные черты лица портил только ожог на лбу в виде распятия. И хотя она была простым человеком, запах её не был таким аппетитным, как у прошлого гостя. Граф называл её новой женой и поручил Мине, как звали женщину, заняться воспитанием девочки. Долгими зимними ночами она учила Белоснежку языкам, этикету, рукоделию. И все это она делала как кукла, не выказывая никаких эмоций, словно находилась под заклятием. При свете дня Мина оживала и пока хозяева замка спали, бродила по комнатам, словно искала что-то. Что именно она искала, несчастной и самой было неведомо. Странное чувство, что её тут не должно быть, что её жизнь должна протекать где-то не здесь, грызла её изнутри. Только выйти из замка не получалось. Вот и бродила по заброшенным комнатам, развлекая себя историями о несуществующих жильцах. В одной из комнат она наткнулась на старое-старое зеркало, пожалуй первое, встреченное во всем замке. Серебряная амальгама местами облезла, но оно не выглядело безобразным, возможно благодаря дубовой раме с искусно вырезанным узором. Толстый слой пыли покрывал его поверхность. Мина провела ладонью по стеклу, стряхивая вековую грязь. В голове всплыло заклинание из старой-старой сказки, что ей на ночь рассказывала нянечка: - Свет мой, зеркальце, скажи, Да все правду доложи, Кто... - Рука нерешительно замерла, голос дрогнул. Смахнув навернувшуюся слезу, Мина, неожиданно для себя продолжила: - кто опасней всех на свете кто желает моей смерти? Темное стекло вдруг затуманилось, и где-то за гранью слышимости девушка услыхала: - Ты бессмертна, спору нет, Нет врагов и нет печали, В замке, что храним горами. Почему-то эти странные слова успокоили девушку. Она стала смелее и даже начала потихоньку сближаться с обитателями замка. Граф не имел привычки общаться с челядью, а вот Мина быстро нашла общий язык и со старым дворецким и со стаей оборотней, занимающих хозяйственное крыло. Иногда она возвращалась в комнату с зеркалом и снова, и снова, задавала свой вопрос. И пока ответ оставался неизменным, ей казалось, что есть еще надежда вырваться из этого странного места и вернуться к своей прежней жизни.