Лезвие прошлого

      Ко входу подъехала дорогая машина, когда я вышла с подработки. Заднее стекло опустилось, за ним было уже хорошо знакомое лицо. — Тора, ты чего такой довольный? — с насмешкой спросила я и накинула капюшон, когда все начали на нас глазеть. — И что вообще тут забыл? — Забираю тебя с подработки, как ты и просила, — он потряс телефоном. Дверь водительского места открылась. Вышел шофер и открыл для меня дверь. — Я? — показав на себя, я переспросила, а потом обернулась. Сзади с ехидными лицами стояли Хонока и Эрика. Эти двое, уже довольно давно шипперят меня с Игараши. Почти сразу, как…       Пока я вспоминала о прошлом, все замерли. Будто выжидали моего решения. Мне ничего не оставалось как залезть в машину, что я собственно и сделала. Кажется, я даже слышала аплодисменты… что они вообще напридумывали там? — Аюдзава~ — парень обнял меня и положил голову на плечо.       Да, кстати. Одна из причин, почему меня все с ним шипперят — это то, что Игараши правда влюблен в меня. Но его характер, претерпел много изменений. Он стал более… добрым? человечным? Или наоборот менее… надменным? стервозным? нахальным? — Прекрати там обзывать меня, — когда я вышла из своего собственного мира, лицо друга было совсем близко, от чего я поддалась назад в сидение. — Как ты?.. — Ты что правда обызывла меня?! — с возмущением и недомоганием спросил Тора.       Я отвела глаза и вновь посмотрела на зеленоволосого, с невозмутимым лицом, ответив «нет». От чего тот закатил глаза и откинулся на спинку. Дальше последовал милый разговор ни о чем, который резко превратился во что-то мрачное в то, о чем никто не хотел говорить: — Вааа, если так подумать, то я влюблен в тебя уже… — он немного промолчал, а потом с удивлением лицом посмотрела на меня. — семь лет?! Да, как ты, вообще посмела не влюбиться в меня?! — на это я лишь улыбнулась. — «он» вернулся в Японию, — эти слова заставили мою улыбку, резко исчезнуть. — Зачем мне эта информация? — безразлично пыталась сказать я, но голос предательски дрогнул. Тора отлично умел улавливать такие вещи… — Тебе об этом… все еще сложно говорить? -…но все еще, не научился подбирать слова и вообще думать, о чем говорит. — Мне будет больно от этом говорить всегда. Потому что тогда, шесть лет назад, сломались мои мечты, и жизнь в целом! — я даже не заметила, когда по моим щекам начали течь слезы, а шепот перешёл в крик. — Прости…  — Прости… — на секунду, лишь на секунду…       Я успокоилась, забыв, что мало того что не думает о чем говорит, так еще и не всегда понимает, что хотят услышать другие. Да, это присуще всем, но в его случае, все совсем плохо: — Я должен был тогда, что-нибудь сделать, — Игараши совсем поник. — Нет, то что ты тогда сказал, было правдой.  — Прости… — эти слова будто кол в сердце. Мы вышли с ним за дверь кабинета студ.совета, чтобы тетя ничего не услышала. — Игараши, прошу… — тогда, я еще никогда его ни о чем не просила. — Я… — Нет, — он перебил меня, догадываясь, о чем могла пойти речь. — Это ничего не изменит. — Мы все оплатим… — Я не бросала попыток. — Мисаки, хватит! — Тора толкнул меня к стене и поставил руки с обоих сторон от моей головы. — Мой ответ не изменится. — он был совсем близко, но потом оттолкнулся и зашел в кабинет. — Извините, но, Миябигаока не сможет принять вашу племянницу, — парень сказала это очень вежливо и мягко.       Впрочем, он всегда такой на публике, но я видела его настоящим. Мой взгляд упал на диван, но тут же перевелся на падающую на колени тетю. Это было слишком для меня и я не сдержав слезы посмотрела на парня. Президент Миябигаоки, тоже был потрясен, но как и ожидалось быстро взял себя в руки. — Поднимитесь, — от чего-то его голос казался холодным. — Пожалуйста… — не поднимала головы прошептала тетя. Игараши опустился к ней, посмотрев в глаза и вздохнул: — Мне объяснить, почему нет? — мы встретились глазами. — Тебе тоже интересно? Ладно.       Он сел на рабочий стол, где красовалась стеклянная статуэтка с его именем, и начал рассказ: — Общественное мнение, страшнее любого закона. Сейчас, ты — изгой. — не отводя глаза от статуэтки, парень показал на меня, что порядком раздражало. — И будешь им, до конца учебы. Никто не примет тебя. Первую причину, мы все прекрасно знаем. Во-вторых, у тебя нет, никакого социального статуса и много денег, твоя семья тоже не имеет; — почему-то он обращался, только не мне, хотя в комнате нас было трое. — В-третьих, связей в школе у тебя так же нет; в-четвертых, ты будешь для них «старая», в-пятых… — Все хватит, — я перебила его. — И что? — видимо, этот вопрос удивил его. — А ты справишься? — как-то с недоверием, спросил Тора. — Ты, та, кто вечно был у всех на слуху и виду, что слышала, только хорошее о себе. С первых дней, в новых школах, у тебя появлялись друзья и даже поклонники. Даже, когда в новой школе, ты не стала отличницей, тебя любили и признавали. А тут… — он сделал паузу. — Сборище надменных, лицемеров. У которых богатые родители и хорошее происхождение. Так что я повторюсь, ты справишься? Президент… — на последнем слове, он пристально посмотрел на меня и я заметила легкую ухмылку. Он победил… — Да кон… — хотела возразить тетя, но я ей не дала. — Нет, теперь нет… — сжав кулаки, я смотрела в пол, выдавливая эти слова. — Кстати, о теперь… еще пунктик, — с легкой улыбкой проговорил Тора, но потом резко стал серьезным. — Все, кого ты могла знать, выпускаются в этом году… — Аюдзава, — Игараши махал рукой перед моим лицом. — Ты с каких пор, с открытыми глазами спишь? — А? — Мы приехали, выходи. — А, да.