Монстр

      После сытного обеда и похода в уборную Мидори чувствовала лишь усталость, навалившуюся на неё тяжёлым грузом. Только оказавшись в безопасности, девушка поняла, насколько сильно она по-настоящему хотела спать: до этого были лишь отголоски сонливости, но стоило встать после вкусного обеда из-за обеденного стола, как ноги будто налились свинцом, отказываясь двигаться, а по телу со скоростью света пронеслась усталость.       Васаби качнуло, в сторону, но она вовремя успела ухватиться за стол. Прикрыв глаза, девушка поняла, что готова уснуть прямо так: стоя.       — Всё в порядке? — обеспокоенным голосом спросил Мидория, вырывая девушку из начавшей окутывать её пелены сна.       — Да, я просто очень устала. Где я могу поспать? — спросила она.       Парень понятливо кивнул и поспешил встать из-за стола, тут же подхватывая Мидори под локоть и ведя её к выходу из столовой, напоследок прощаясь с до сих пор обедающими друзьями и прося их отнести подносы с пустыми тарелками.       Васаби мысленно приказала своему телу игнорировать усталость, что сработало лишь на сорок процентов. Вообще, Мидори очень гордилась собой за способность игнорировать сонные позывы. Она могла, вопреки вялости, заставить себя делать что-нибудь. Конечно, в таких ситуациях девушка продолжала чувствовать тяжесть в теле и особенно в ногах, но одной мысли о том, что ей необходимо сделать ещё чуть-чуть, а в данном случае пройти ещё примерно три сотни шагов до кровати, хватало, чтобы стараться не обращать внимания на сонливость.       Но при всём этом, стоит признать, поддержка в виде локтя Изуку не была лишней.       — Ты будешь жить в одном из общежитий, — произнёс Мидория. — После того, как Всемогущий потерял свою силу, на территории UA было построено тридцать четыре общежития. — Васаби присвистнула. Территория UA действительно была огромной, если она вмещала не только огромное здание школы, но и более тридцати общежитий. Изуку продолжил: — Большинство из них предназначались для учеников. У каждого класса было своё отдельное общежитие, где было полно пустых комнат. После апокалипсиса численность населения сильно сократилась, многие выжившие перебрались сюда и теперь живут в общежитиях на постоянной основе. Нам даже пришлось построить новые дома. А ещё в каждом общежитие в среднем есть три героя с двумя разными группами крови на тот случай, если произойдёт какая-нибудь непредвиденная ситуация.       — Ого, здорово, — сказала Мидори. — И много здесь выживших?       — Да. Мы перевозили сюда людей из других городов, да и многие герои захотели остаться в UA.       — А как много таких вот мест в Японии?       — В районе десяти. Все самые безопасные и большие геройские школы стали убежищами, а также пара геройских офисов. Ещё, насколько мне известно, поместье Тодороки тоже является убежищем для десятка человек, — ответил Мидория, чуть задумавшись.       Они вышли на улицу, и Мидори радостно вдохнула свежий воздух. Он прибавлял сил для дальнейшего похода к общежитию, а усталость отошла на второй план. Девушка оглянулась. Так как до общежитий было быстрее добраться, если выйти с чёрного выхода школы, то перед Васаби предстала картина небольшого городка, если так можно было сказать, с большими четырёхэтажными домами по разные стороны от аллеи, вдоль которой росли небольшие деревья.       — Здесь очень уютно и мило, — произнесла девушка. — Где я буду жить?       — О, думаю, в бывшем общежитии моего класса, если хочешь. Оно ближе всех к школе, да и там есть свободная комната. Она раньше принадлежала Урараке, — ответил Мидория, поджав губы.       Васаби отвела взгляд. Урарака была лучшей подругой Изуку. Возможно, они были даже чем-то большим друг для друга. Девушка даже представить не могла, каково это: потерять дорогого человека. А если учитывать тот факт, что не только Урарака, но и Тсую, и Бакугоу, и Иида стали монстрами, то у Мидори живот сводило от одной мысли о том, насколько больно было тогда Мидории.       — Я обещаю, что не буду ничего менять в этой комнате, — улыбнулась ему Васаби, большим пальцем погладив сгиб локтя Изуку.       — Нет, всё в порядке. Я… смирился. Иида-кун и Урарака-чан были моими лучшими друзьями, и я надеюсь, что после смерти они переродились в более счастливом мире. Например, в твоём.       — Но зато у тебя есть поддержка в виде Тодороки, Киришимы и Токоями. Вы же с ними тоже хорошие друзья, верно?       — Да. Ты права.       От воспоминаний о Шото у девушки пробежался холодок по спине. Она до сих пор не могла отойти от внезапного приступа гнева юноши на минус первом этаже. После произошедшего Тодороки стал странно себя вести: он резко начал держаться особняком, а, проводив Мидори за стол, поспешил сбежать, бурча что-то про то, что не голоден, хотя девушка прекрасно помнила, как тот ещё в машине говорил о том, что было бы неплохо поскорее поесть.       Друзья Шото с пониманием отнеслись к такому поведению их товарища, а когда Васаби спросила, почему тот так странно себя ведёт, Ашидо с непривычным для неё спокойствием ответила, что, вероятно, это просто влияния мира снаружи: Тодороки потерял брата и мать, которых очень любил, во время апокалипсиса, а потому каждая такая поездка становилась для него своего рода стрессом, на который он осознанно и самостоятельно шёл. В тот момент сердце Васаби пронзила стрела жалости к юноше, но первоначальный испуг из-за его резкой смены настроения всё равно остался.       Глубоко внутри противный голосок нашёптывал, что проблема была не только в пережитом стрессе.       Внутри общежитие было огромным. Раньше, при чтении манги и просмотре аниме, Васаби никак не могла поверить, что ученики класса А (как и любого другого класса тоже, в принципе) живут в таком огромном доме, ибо кто будет выделять столько места под подростков? Но, как оказалось, Мидори глубоко ошибалась. Ей оставалось только поражённо вздыхать при взгляде на огромную гостиную, столовую и кухню в одном флаконе.       Урарака жила на четвёртом этаже, и в какой-то момент (примерно на пролёте между третьим и четвёртым этажами) Васаби прокляла Айзаву-сенсея, который решил, что Очако лучше жить повыше, ибо лестничные пролёты были действительно огромными: архитекторы не поскупились сделать дома побольше, чтобы даже Всемогущий, в котором два с половиной метра, мог спокойно передвигаться по зданию. Следовательно, и ступенек на лестнице прибавилось. Теперь вместо привычных тринадцати Васаби поднималась на все двадцать только в одном пролёте. А учитывая, что их было восемь, по два между каждыми этажами, то под конец Мидори преодолела все сто шестьдесят ступенек и теперь мечтала даже не о том, чтобы поспать, а о том, чтобы умереть.       — Вот ключ от твоей новой комнаты.       Изуку протянул девушке маленький ключик, и та благодарно приняла его, открывая дверь и вдыхая запах чистящего средства: видимо, несмотря на то, что комнатой не пользовались достаточно долгое время, её всё же решили прибрать перед заселением Васаби.       Комната Урараки была, пожалуй, самой обычной: мило обставленной, светлой, с кроватью, письменным столом, телевизором, встроенным в стену шкафом и вентилятором. Быстренько оглядевшись, Мидори решила, что ей здесь очень нравится и она вполне не против пожить тут.       — Располагайся, — произнёс Мидория, а затем протянул Васаби листочек бумаги. — Тут мой номер телефона. Если будут вопросы — пиши, не бойся. Я тебе помогу.       — Спасибо большое, — поблагодарила его девушка.       Тот лишь кивнул и, неловко почесав в затылке, поспешил ретироваться.       Первым делом после ухода юноши Мидори сбросила свой рюкзак на пол рядом с телевизором и заперла дверь. Затем девушка открыла шкаф в поисках чистой одежды, оставленной предыдущей хозяйкой комнаты. Таковая, на удивление, нашлась довольно быстро. Васаби достала из шкафа какие-то чёрные шорты и свободную футболку, прикинув, что с Ураракой у них был примерно одинаковый размер одежды. А затем, раздобыв большое полотенце, девушка поспешила в ванную комнату: хотелось смыть с себя всю дорожную и храмовую пыль, которую она умудрилась собрать за время нахождения в этом мире.       Душ был тёплым, и девушку разморило настолько, что она чуть не уснула под струями воды, но сумела вовремя распознать порыв заснуть стоя, так что Васаби вылезла из душевой кабинки, вытерлась мягким полотенцем, нацепила на себя одежду, которая неприятно липла на чуть влажную кожу, кое-как промокнула волосы этим же полотенцем и с влажной головой рухнула на постель, показавшуюся ей в тот момент самым гениальным и мягким творением человека.       Только Васаби укрылась одеялом и прикрыла глаза, как тут же уснула. Обычно во всяких фильмах, мангах, книгах и анимешках в первую ночь после попадания в другой мир главным героям снятся их родные и близкие, а затем они просыпаются и плачут, однако на утро Васаби лишь посмеялась с такого забитого сюжетного хода, призывавшего зрителя сострадать героям, ибо ей снилось то, как Шелдон Купер из «Теории большого взрыва» долго спорил со Споком из «Звёздного пути» о том, как бы Шелдона звали в мире Гарри Поттера: до сих пор Шелдоном или уже Маркусом.       Воспоминания о родне у девушки не отзывались ни болью, ни печалью: Мидори знала, что с ними всё в порядке. Конечно, они будут волноваться из-за её пропажи, но законы перемещений в мирах (во всяком случае все те многочисленные книги, фильмы, фанфики и анимешки) говорили, что в другом мире она может прожить хоть всю жизнь, тем временем как в её родном пройдёт от силы час.       Сама Васаби не знала, сможет ли она попасть назад в свой мир, но особой тоски не испытывала, а потому и не спешила лить никому ненужные слёзы. Возможно, девушка бывала слишком доброй, однако в ней всегда присутствовала нотка рациональности, которая сейчас не давала ей совершать глупости.       Вместо этого она, повертевшись в кровати ещё часок и периодически впадая в лёгкую дрёму, наконец-то встала. Настенные часы показывали, что она проспала достаточно большое количество времени, чтобы отдохнуть.       Лениво потянувшись, Васаби решила первым делом расчесать спутавшиеся волосы, которые она вчера не удосужилась нормально высушить после душа, а затем девушка принялась осматриваться в комнате. Пусть ранее она и говорила Мидории, что не собирается ничего менять в комнате, данное заявление никак не относилось к тому, чтобы рыться в чужих вещах. И Мидори было ни капельки не стыдно.       Девушка успела обшарить весь шкаф, письменный стол и тумбочку, когда её взгляд наткнулся на её грязную одежду, кое-как сброшенную вчера на стул. Решив, что было бы неплохо постирать её, девушка взяла в руки штаны, вынимая всё барахло из карманов. В правом был использованный носовой платок, тем временем как в левом девушка нащупала что-то прохладное и острое. Тяжело сглотнув от своей догадки, девушка медленно вытащила эту вещицу.       Ей оказался осколок шара.       У Васаби перехватило дыхание. Это был тот самый осколок, который она искала в комнате со статуей бодхисаттвы Каннона, протирая собственными штанами и руками пыльный пол. Но как он попал к ней в карман, если перед тем, как перенестись в другой мир, девушка едва касалась его кончиками пальцев? И почему она раньше не почувствовала его у себя в кармане?       Мидори повертела в руках изогнутый серебряный колышек, оглядывая его с разных сторон, пытаясь, возможно, почувствовать нечто мистическое, но ничего такого даже и в помине не было. Осколок был больше похож на мусор, чем на портал между двумя разными мирами.       — Ладно, разберёмся с тобой чуть позже, — произнесла вслух девушка.       Сперва ей надо было найти Мидорию или Тодороки, потом сдать оставшиеся анализы Кобаяши-сан на проверку, затем сходить в столовую и поесть нормально, и только после всех этих нехитрых манипуляций можно взяться за перевод книги с санскрита на японский. Васаби уже представляла, как сильно будет ненавидеть тех, кто решил, что написать информацию о всяких мистических вещичках на древнем языке, будет очень круто.       Во всяком случае, она уже отложила на письменный стол одну из пустых тетрадей Урараки и ручку.