Монстр

      Уже смеркалось, когда оба внедорожника подъехали к территории поместья Тодороки. Его окружал защитный полупрозрачный купол светло-голубого цвета, однако местами были видны сильные трещины или оранжевые вставки, прикрывающие дыры в куполе.       Когда машины преодолели барьер, просто пройдя сквозь него, Васаби поняла, что тот является чьей-то причудой.       А затем девушке пришлось в срочном порядке доставать пакет из кармана в спинке переднего сидения. Как только пакет был раскрыт, Мидори согнулась пополам, выпуская наружу завтрак и обед. Мышцы живота сжимались в судорогах, желая вытолкнуть еду наружу, в горле стоял неприятный комок, во рту был мерзкий вкус, а на глазах от напряга выступили слёзы. Лишь когда выворачивать стало нечем, а вкус желудочного сока осел в полости рта, Васаби медленно разогнулась, чувствуя отвратительные спазмы в животе и даже какую-то ломоту.       Кендо молча протянула девушке влажные салфетки и бутылку воды. Мидори завязала пакет и с благодарностью приняла вещи. По её бледному лицу Васаби стало сразу понятно, что как бы героиня не была закалена всем произошедшим во время апокалипсиса, такое оказывало на неё сильное влияние.       В округе валялось огромное количество трупов монстров. Их алая кровь брызгами окрасила асфальт и траву в алый, оторванные и зачастую обугленные части тел валялись кучками и по отдельности. Внутренности монстров свисали из тел, головы и лапы существ были неправильно изогнуты. Местами стояли ледяные глыбы. В воздухе стоял стойкий запах обугленных костей и горелого мяса, от которого мутило.       — Дай мне тоже, — сдавленно попросила Кендо, и Мидори достала из кармана переднего сиденья ярко-красный пакет.       Ицука благодарно кивнула, а в следующий момент её также стошнило. Васаби грустно погладила девушку по спине, стараясь не смотреть ни на неё, ни в окно. Мидори вообще прикрыла глаза, дыша как можно реже и неглубоко: сквозь открытый люк проникал запах горелого мяса, а в салоне всё пропахло рвотой: её и Ицуки.       — Держитесь там. Сейчас мы выйдем из машины и отправимся в поместье, — произнесла Леди Гора, жмурясь.       Только Усагияма, как самая опытная и стойкая из них, сохраняла спокойное выражение лица, неторопливо объезжая трупы. Однако как успела заметить Мидори, профессиональная героиня старалась не смотреть на чужие останки.       Они остановились у главного входа в поместье. Там их встретил молодой юноша с белыми короткими волосами. Он был чем-то отдалённо похож на Старателя, и Мидори сделала вывод, что он — брат Шото.       — Добро пожаловать, меня зовут Тодороки Нацуо. Вы немного опоздали, — произнёс парень, когда девушки вышли из внедорожника.       — На нас напали по пути. Некоторые ранены, — коротко ответила Усагияма.       — Шото в порядке? — тут же спросил юноша.       — У него ранена нога, но ему оказали первую помощь.       В этот момент из второй машины, которая припарковалась рядом, вышли Тринадцатый и Пикси-Боб. Они открыли задние двери и помогли Тодороки и Мидории выбраться наружу, придерживая парней. Изуку рвался стоять самостоятельно, но Тринадцатый тут же цыкнул на героя, говоря, что тому нельзя пока напрягать ногу.       Шото же был спокоен. Он быстрым взглядом окинул всех собравшихся здесь, а после поприветствовал Нацуо. Тот тут же подорвался к младшему брату и перехватил его вместо Пикси-Боб.       — Как у вас тут дела? Судя по всему, вы смогли отразить атаку, — заговорила Пикси-Боб, разминая здоровую руку. — И давайте пройдём внутрь. Тут… не очень приятно.       Нацуо быстро закивал и начал рассказывать произошедшее.       Оказывается, Старатель, как и всегда, отлучился на некоторое время из лагеря для патруля. Эта отлучка Старателя наложилась на момент, когда Цухико — девушка, создавшая барьер вокруг поместья, — приболела, из-за чего барьер снизил свою прочность. Как итог, спустя полчаса после отъезда про-героя на поместье напали монстры, которым не составило огромного труда проделать дыры в барьере.       Те, кто мог сражаться, вступили в схватку, пока остальные прятались в подвале, посылая Старателю и UA весточки о нападении. Проблема заключалась в том, что в момент нападения все жители поместья находились в разных комнатах, которые были на разном расстоянии от подвала, из-за чего избежать жертв не удалось.       Когда Нацуо говорил об этом, его голос подозрительно дрогнул, из-за чего Мидори пришла к выводу, что кто-то, кто был очень дорог парню, погиб.       Старатель вернулся практически сразу, как получил уведомление. В принципе, большинство трупов монстров было именно его заслугой. Васаби, если честно, в мужчине не сомневалась: тот был себе на уме, жадный до первого места, грубый и несколько неотёсанный, однако как герой номер один он был хорош. Он не за красивые глазки получил это звание, а за силу. Пожалуй, на данный момент на территории всей Японии Старатель был самым сильным человеком, способным разобраться с кучкой монстров, ибо его огонь был настолько мощным, что чем-то напоминал Васаби Адский огонь из «Гарри Поттера».       Однако в ходе сражения сам Старатель был ранен и сильно измотан, его тело было частично обожжено, из-за чего сейчас он лежал в месте, заменявшем госпиталь. Именно туда Нацуо и вёл гостей из UA.       Когда Васаби в первый раз лично увидела героя номер один, первой мыслью у неё было «Какой же он, чёрт возьми, огромный». Он был невероятно мускулистым, под два метра ростом, со шрамом, пересекающим лицо в левой части. Весь его внешний вид говорил о том, что он лучший из лучших, а аура была устрашающей. Рядом со Старателем её коленки подгибались.       — Шото, рад тебя видеть, — произнёс он. — Как и всех вас.       У Мидори перехватило дыхание: голос Старателя был таким же, как в аниме: низкий и рычащий. От такого мурашки невольно проходились по спине.       Однако сейчас Васаби видела про-героя не в его привычном амплуа. Тот не был злым или заносчивым, не кричал и не злился. Энджи Тодороки был спокоен и несколько печален. Это его поведение было весьма непривычным для девушки.       Когда она читала мангу, Старатель только-только начал меняться, осознавать свои прошлые поступки и раскаиваться за них. Васаби не застала момент потепления отношений между Энджи и его детьми, однако тот явно был: Шото в спокойном, даже несколько приободряющем жесте положил отцу руку на здоровое плечо.       — Мы уже знаем, что случилось. Мы поможем вам восстановиться и, думаю, на какое-то время нам будет лучше остаться здесь: вдруг нападение повторится, а вы будете не в состоянии его отбить, — произнесла Усагияма.       — Всё верно, — кивнул Тодороки-старший. — Нацуо, проводишь гостей в свободные комнаты? Раненые могут остаться здесь. И, Шото, нам надо поговорить. Останься на пару слов.       Нацуо отдал паре людей приказы позаботиться о раненых гостях, а сам вывел Тринадцатого, Леди Гору, Кендо и Мидори из помещения. Они последовали по длинному коридору.       Весь дом семьи Тодороки был выполнен в традиционном стиле, который изредка нарушался такими современными предметами, как телевизор, телефоны, кондиционеры, компьютеры, лампы и вентиляторы. Шагая по деревянному полу и оглядывая рисунки на сёдзи, девушка чувствовала себя так, словно попала в прошлое.       Ранее она только дважды была в традиционных домах, и оба раза были в деревне у бабушки. Да и то, Мидори плохо помнила что-то, ибо тогда ей было всего лет пять.       Комната, в которую их привёл Нацуо, не была ни большой, ни маленькой. На полу почти впритык помещались пять футонов, но при этом также были три тумбочки и стенной шкаф, в котором лежали эти самые футоны.       — Вам потом занесут сменную одежду. А пока располагайтесь, — произнёс Тодороки и поспешил ретироваться.       Мидори шагнула вглубь комнаты вслед за Леди Горой, которая начала вслух обсуждать дом и произошедшее. Её поддержала Кендо, а затем и Усагияма с Мидори. Все вместе девушки пришли к тому, что нападение монстров — это ужасно. Более того, с утра надо будет убрать все трупы существ куда подальше и при этом сдержать рвоту и обмороки.       Когда разговор перетёк в открытое восхищение силой Старателя, в бумажную дверь постучались, а затем та распахнулась. На пороге стояла милая девушка, с розовыми щёчками и тёмными волосами, заплетёнными в косу. Она вежливо поклонилась гостям и отдала им стопку вещей, которую держала в руках. То была одежда. Девушка ещё раз поклонилась и ушла, закрыв за собой сёдзи.       — Давайте переоденемся, а потом Мидори нам расскажет, что это за фигня была с её ножом, — предложила Усагияма.       К тому моменту, как Мидори застегнула последнюю пуговицу на серой рубашке, что была ей чутка великовата, в комнату вошла Пикси-Боб. На её руке была свежая повязка. Женщина прошла в комнату, и Леди Гора помогла ей переодеться, стараясь не задеть рану.       Затем девушки закинули грязную одежду в корзину для белья, что стояла рядом с дверью, расстелили футоны и уселись на них.       — В общем, я точно не знаю, почему я смогла проткнуть кожу того монстра простым ножом, но у меня есть предположение, — начала говорить Васаби. Она притянула к себе свой рюкзак, дно которого всё-таки по-нормальному зашила в убежище UA, расстегнула молнию и достала наружу три листочка с печатями Кайоши-сана: из всей толстой стопки Мидори взяла с собой лишь пять, две из которых уже были немного потрёпаны, так как девушка их уже использовала по одному разу. — Эти печати были сделаны главным служителем храма Хорюдзи. Именно они обеспечивают безопасность на всей территории храма. Они что-то типа барьера, который установлен вокруг поместья Тодороки, но только мощнее: монстры не могут ни прорваться сквозь него, ни пробить. Так, например, когда я была в машине, а монстр попробовал сожрать меня, — от воспоминаний Васаби содрогнулась, — то он даже не смог прокусить одежду, так как я перед этим прикрепила на себя печать. Или, например, когда Тодороки случайно закинул другого монстра на крышу, тот не смог попасть внутрь. Да, к тому моменту стекло сверху уже было пробито, однако печать, прикреплённая на спинку переднего сидения, создала барьер, заменивший его.       — То есть, эти печати создают барьер по всей площади предмета, с которыми соприкасаются, — произнесла Пикси-Боб.       — Да. Я думаю, что печать восприняла нож в моей руке как часть меня, из-за чего барьер распространился и на него.       — Таким образом, он настолько упрочил лезвие, что ты смогла пробить кожу монстра, — сказала Кендо, прижав указательный палец к губам.       — Нет, я думаю иначе, — покачала головой Пикси-Боб. — Эти печати, судя по надписи, служат только барьером. Они были созданы сугубо против монстров. То есть, ты смогла пробить кожу существа только потому, что барьер вокруг ножа среагировал на определённого противника и под его напором тканям мышц монстра не осталось ничего другого, как разойтись. Судя по всему, ты его даже не столько резала, сколько под воздействием проникающей силы барьера ткани сами расходились.       — Да, мне тоже так кажется, — кивнула Васаби.       — Это как? — не поняла Леди Гора.       — Смотрите. У нас есть самый обычный нож с — звучит глупо, признаю, — но с подогревом, — начала объяснять Мидори. — Такой нож очень острый, а его металлическая часть имеет свойство нагреваться. А теперь у нас есть кусок масла прямиком из морозилки, которым можно забивать гвозди. Это масло — кожа монстра. Его и обычным-то ножом сложно разрезать. Собственно, как и нашим. То есть моим. Печать в данном случае — это функция подогрева. Она топит масло, из-за чего оно размягчается и легче режется.       — «Определённый противник», о котором я говорила, в данном случае это монстр. То есть, если Мидори сейчас попробует порезать своим ножом с печатью, предположим, ствол дерева, то у неё ничего не выйдет, — развила мысль Пикси-Боб. — Теперь всё обретает смысл.       — Но если этот барьер такой крутой, что сам разрывает ткани монстра, то почему тогда никто из них не умер от соприкосновения с ним? — не поняла Леди Гора.       — Потому что они просто касались его. Вся суть в том, чтобы этот барьер стремился проникнуть вовнутрь врага, — Мидори повела руками, как бы демонстрируя проникновение, — чтобы был какой-то напор извне. Если просто касаться этого барьера, то ничего и не будет. Опять-таки: от просто лежащего на столе ножа масло не порежется. А если всё же давить ножом на масло, то оно будет резаться.