Монстр

      Следующий день прошёл спокойно. Мидори накормили, напоили и похвалили её за проделанную работу. Девушка притворно засмущалась и замахала рукой, пока где-то глубоко внутри её желудок скручивался от омерзения в тугие узлы. Ей совершенно не нравилось строить из себя добрячку рядом с этими омерзительными людьми.       Для приличия девушка поспрашивала про Ясухиро, как его самочувствие и болезнь. Старуха замахала руками и принялась говорить что-то про то, что парню уже лучше, но по её глазам Васаби видела, что та лгала.       Ближе к вечеру девушка заявила, что хочет осмотреть печати на всякий случай, мол, чувствует какие-то странные возмущения, что может означать либо близость монстров, либо сбои в самом барьере.       — Вы сами говорили, что ваш край довольно миролюбивый, что боги защищают вас. А это значит, что это я сплоховала. Я хочу убедиться в правильности написания и расстановки печатей. Пожалуйста, позвольте мне это сделать!       Мидори говорила горячо, словно её действительно волновал этот вопрос. Она даже сложила руки в молитвенном жесте и сделала всё, чтобы выглядеть максимально взволнованной. Она не знала, что конкретно повлияло на решение старушенции: её притворный язык тела, умоляющий взгляд, максимум искренности в глазах, или желание скрыть свои тайны, но бабулька отпустила её. Не одну, конечно, а в сопровождении Рюу.       Мидори согласилась, но перед этим решила поинтересоваться здоровьем Амалии: та выглядела ещё болезненнее, чем раньше, из-за чего Васаби сделала вывод, что девушка до сих пор поддерживает связь с Рокки. А это было ой как не кстати.       Амалия благодарно улыбнулась на волнение Мидори.       — Со мной всё в порядке. Просто переутомление небольшое. Надо лишь поспать немного, — заявила она.       Это доставляло Васаби новые проблемы. Она знала, каким образом избавится от Рюу, но это было невозможно сделать, пока Амалия контролировала Рокки. Значит, сперва следовало разобраться с девушкой. Но как?       Но шанс подвернулся сам собой: Амалия встала из кресла, но стоило ей сделать первый шаг, как девушка пошатнулась, одновременно схватившись за обивку и за голову. Рюу подскочил к ней, поддерживая невесту под локоть. Мидори же, поняв, что это её шанс, под всеобщий переполох стянула нож со стола и положила его в большой карман своей кенгуру. Там лежало несколько печатей, поэтому никого не должно взволновать то, что он слегка оттягивается вниз.       Мидори стало страшно от мысли о том, что она собирается сделать.       Рюу отвёл Амалию в комнату, а Мидори, поблагодарив Асами-сан за вкусный ужин, помогла ей убрать со стола и вызвалась помыть посуду в тазике, чтобы бабка не заметила, что один из ножей пропал.       Затем вернулся Рюу, и они вместе пошли осматривать все печати ещё раз. В основном Мидори делала это только для того, чтобы проверить вход в камеры. Ничего не поменялось. Каталка, кстати, тоже была ещё на месте.       Под конец девушка заявила, что одна печать чуть намокла (что было, кстати, правдой), и переклеила её.       Затем они разошлись по комнатам и легли спать.       Мидори переоделась в ночную рубашку и легла на кровать. Часы показывали одиннадцать вечера, её план придёт в действие в два часа. Оставалось три часа пустого лежания на одном месте и обдумывания всего.       Никогда прежде Васаби не подумала бы, что ей придётся убивать. Не случайно, а намеренно. Это было страшно.       Воспитанная в семье, где почитались законы и благосклонно относились к буддизму, который проповедовал ценность чужой жизни, Мидори сгорала изнутри. Совесть наперебой твердила то одно, то другое, а сама девушка путалась в своих желаниях и целях.       В голову взбрела мысль простить Амалию, пощадить её, но Васаби затоптала эту идею. Никому никакой пощады она не должна давать. Проявит слабость хоть на миг — и весь её план коту под хвост. А это было крайне нежелательно.       Девушка вспомнила дыхательную технику, которой её учили родители перед самыми первыми экзаменами. Тогда Мидори так разволновалась, что не могла перестать плакать. Сейчас, конечно, это кажется глупостью, но тогда родители с осторожностью и ответственностью отнеслись к состоянию дочери. Они научили её правильно дышать, чтобы усмирить зарождающуюся истерику или панику, и сейчас это пришлось как нельзя кстати.       Когда маленькая стрелка часов сдвинулась к двойке, Мидори встала. Она скомкала какие-то пледы, лежащие в углу комнаты, и засунула их под одеяло, создавая вид, что там кто-то спит. Затем девушка переоделась в сегодняшнюю одежду, с неким отупением нащупывая нож в кармане кенгуру.       Сначала она и не поняла, что это, но когда осознала — стало не по себе.       Прикрыв на секунду глаза, Васаби взялась за свой рюкзак. Её любимое и единственное оружие отсутствовало, но все остальные вещи были на месте. То было неудивительным: семейка Асами явно порылась в её вещах, пока она валялась без сознания, и вытащила оттуда самое опасное на их взгляд. Благо, хоть спицы остались на месте.       Затем, крадучись, подобно ниндзя, девушка выскользнула за дверь. Первая её задача — через кухню отправиться в камеры и спасти Цугивару.       «Если он ещё жив», — промелькнула в голове Мидори страшная мысль. Девушке стало нехорошо.       Затем освободить спокойного монстра, убить Амалию и как можно быстрее улепётывать оттуда с каталкой к машине, потому что Рокки, освободившись из-под контроля, явно начнёт буянить. План был прост, но в нём были недочёты, о которых Васаби и сама знала. С другой стороны, ничего разумнее она придумать не могла. Если что-то пойдёт не так, то Мидори была готова просто сбежать с Ясухиро, наплевав на месть.       Как уже говорилось ранее, Васаби начала с кухни. Там она отрыла какой-то пищевой контейнер и сложила туда остатки их обеда. Вряд ли всё это время Ясухиро нормально кормили. Если догадки Мидори верны, то он будет очень слаб, и ему понадобится не только медицинская помощь, но и много еды. Откармливать парня девушка начнёт прямо в машине.       Затем Васаби с большим трудом запихала контейнер в рюкзак, искренне надеясь, чтобы молния не разошлась, и отправилась дальше, к подвалам.       Мидори тихо прикрыла за собой входную дверь и, стараясь держаться неосвещённых фонарями закоулков, через какое-то время вышла к нужному месту. Склонившись над люком, девушка постаралась как можно тише отворить деревянные створки, скрывающие за собой вход в подвал.       Эти люди продумали всё заранее: спуск к тюрьме делился на два вида. Один из них был лестницей, другой — достаточно пологим и широким скатом — явно для того, чтобы было удобнее перевозить пленников на каталках. Так что Мидори не волновалась о том, как будет поднимать Цугивару.       Девушка, включив фонарик на телефоне и перепрыгивая через ступеньку, спустилась вниз, в тот самый коридор, который, наверное, навсегда оставил отпечаток ужаса в её сердце. Глубоко и рвано вздохнув, Васаби облизала губы. Времени на страх совершенно не было.       Она взяла каталку и прикатила её ко входу в тюрьму. Затем, схватив висящий на гвозде ключ, воткнула его в замочную скважину и повернула два раза. Дверь с тихим скрипом, который противно резал по ушам, поддалась. Мидори толкнула тележку вперёд.       Ясухиро спал. Сжавшись калачиком на какой-то подстилке, он спал чутким сном, подрагивая от холода. В груди девушки волной разлилась боль, сожаление и стыд: пока она грелась в тёплой постели, бедный парень страдал.       — Эй, вставай, — зашипела ему Васаби. Она воткнула ключ в замок камеры и повернула. Дверь поддалась и легко распахнулась. Мидори тут же вбежала внутрь, тормоша парня, пытаясь привести его в чувство. Тот был холодным, но не мертвецки ледяным. А ещё измученным — как Мидори могла видеть в свете фонарика.       — Что? Что происходит? — сдавленно спросил юноша, с трудом раскрывая глаза. Но, стоило ему увидеть перед собой подругу, как его лицо удивлённо вытянулось, рот приоткрылся, а в ранее безжизненных глазах читалась радость. — Ты… Ты жива. Господи, ты жива! Жива! — воскликнул он, и Мидори тут же зажала ему рот рукой, призывая помолчать. Ясухиро лишь перехватил её запястье и поцеловал в голубую венку, тихо-тихо шепча: — Ты жива. Они мне заявили, что тебя убил монстр, но ты жива. Я так счастлив.       Мидори всхлипнула: на её глаза наворачивались слёзы. Она действительно была рада, что с Цугиварой всё в порядке, и он выжил. Она крепко-крепко обняла юношу, а несколько предательских слезинок скатились у неё по щекам. Верёвка, к которой был привязан камень, тянущий её на дно, порвалась, и впервые за несколько дней Мидори почувствовала облегчение.       Но стоило им услышать тихий скрежет когтей где-то неподалёку, как Васаби резко отпрянула от парня, помогая ему встать.       — Надо бежать отсюда! Быстрее, ложись на каталку: я отвезу тебя.       — Но я могу ходить, — на последнем слове Ясухиро сделал шаг и чуть не упал: благо, Мидори успела его поддержать. — Ладно, ты права. Но как мы сбежим?       — Доверься мне.       Цугивара кивнул. Мидори помогла ему дойти до каталки, а после и лечь на неё. Затем девушка на всякий случай застегнула большой ремень на животе Ясухиро, чтобы тот, случись что, не свалился и не сполз.       Она толкнула каталку вперёд. Управлять ей было сложновато, но перед побегом у Васаби была ещё одна цель. Она, тихо приоткрыв дверь в место обитания Рокки, заглянула внутрь. Монстр был на месте.       Затем, просунув голову вовнутрь, девушка с удивлением обнаружила, что и Амалия была здесь: она лежала на диване и, кажется, спала. Что ж, это был идеальный момент.       Мидори приоткрыла дверь и прокралась вовнутрь. При виде Рокки ей стало не по себе, и сердце грохнулось куда-то в желудок, но Васаби, сжав руки в кулаки, сделала несколько несмелых шагов. Оставалось решить, что сделать первым: освободить монстра или убить Амалию?       И всё же девушка решила начать с монстра. Пока он под контролем девушки — не страшно к нему приблизиться, но вот если он будет неуправляем, то Мидори рискует повторить тот опыт, из-за которого она не скоро перестанет просыпаться от кошмаров.       Ключи, как и в случае с тюрьмой, висели на гвозде. Так что девушка, взяв их, максимально тихо приблизилась к Рокки. Тот выглядел спокойным: казалось бы, ему не было до Васаби никакого дела. Даже когда девушка подошла вплотную и дрожащими пальцами начала выкручивать замок в кандалах у задней лапы, он не дёрнулся.       Неторопливо девушка обошла все конечности, в том числе и хвост, но решила оставить ошейник: если понадобится, это существо само его разломает своими мерзкими поломавшимися клыками и острыми когтями.       Затем Мидори подошла к Амалии, которая тихо спала, ни о чём не подозревая. Она достала из кармана нож: самый обычный, с деревянной ручкой, острым лезвием и заточенным концом. Таким бы мясо резать, а не… а не людей.             «И… Это будет так? — мысленно спросила саму себя Васаби. — Просто один удар — и всё? Господи, как же страшно и странно».       Девушка облизала губы. Она сжала нож одной рукой и замахнулась. А в следующий момент опустила. Нет, она не сможет. Её не так воспитывали. А после перед глазами промелькнули воспоминания того, что происходило в этой комнате, и девушка, передёрнувшись, замахнулась ещё раз.       Всё было скомкано, до дрожи странно. Будто это не Мидори сейчас собирается кого-то убить, а другой человек, совершенно левый: тот, кто бывает в кино, но не в реальной жизни.       Васаби с размаху опустила нож, протыкая острым наконечником одежду и кожу Амалии в районе груди. Та дёрнулась, широко распахнула глаза и со свистом втянула воздух. А затем Мидори опускала нож ещё и ещё, не глядя и не волнуясь о том, куда попадает своими ударами. Она просто била, вымещая всё свое отчаяние и злобу, что плескались в ней не один день, пока Амалия окончательно не замерла, а в её глазах не потух огонёк жизни.       Кровь окрасила белый свитер в алый цвет.