Монстр

      Мидори дрожащими руками вцепилась в шар. Мир вокруг завертелся, закрутился, и к горлу подступил неприятный ком. Девушку тошнило. Теперь она понимала, что испытывал Гарри Поттер при трансгрессии: в прошлый раз Васаби вырубилась и не чувствовала этого, но теперь ей казалось, что её тело расщепляется на атомы и собирается вновь. Боли не было, но была какая-то странная пустота, какое-то волнение в животе.       Внезапно всё прекратилось, и Мидори глубоко вздохнула, поняв, что всё это время даже не дышала. Перед глазами летали чёрные мошки, а уши как будто заложило. Даже если бы она хотела — она не могла расслышать ничего.       Внезапно откуда-то издалека она услышала чей-то знакомый голос. Сперва девушка не поняла, кто его обладатель и что он говорит, однако затем её плеча коснулась чужая тёплая рука. Васаби вздрогнула. В голове пролетел образ Шото и те слова, что говорил Ясухиро.       «Решил, что можешь помешать Мидори вернуться домой?»       «Думаешь, можешь распоряжаться её судьбой?»       «Сделаешь её счастливой даже против её воли?»       «Запрёшь, если понадобится?»       «Влюбишь её в себя?»       «Применишь на ней все те советы, которые вычитал в книжке по психологии?»       Неприятный ком подкатил к горлу, тело пробила дрожь. Мидори почувствовала, как цепенеет. Ей было страшно и волнительно. Те чувства, что она испытывала, когда Тодороки только-только появился в её жизни, вернулись.       А ещё было обидно. Васаби верила ему, доверяла свою жизнь, а в итоге он решил привязать её к себе насильно, против её воли. Это было страшно.       — Васаби-чан, ты что, так сильно расстроилась? — спросил незнакомец, и Мидори вдруг поняла, что этот голос принадлежал вовсе не Тодороки. Она резко обернулась, с удивлением глядя на своего одноклассника, из-за которого шар распался.       — Таката-кун?.. — заторможенно спросила девушка.       — Васаби-чан, ты меня пугаешь. Только что злилась, а сейчас вся бледная, как полотно. Неужели эта вещь настолько старая? Священники нас убьют!       В его голосе было столько ужаса, что Мидори невольно улыбнулась.       На сердце впервые за несколько месяцев стало легко. Чувство страха и постоянное напряжение отпустили девушку, и она с удивлением поняла, что её глаза наполняются солёными слезами. Девушка резко отвернулась от одноклассника, не желая показаться ему ещё более странной, но слёзы облегчения было не остановить.       Она дома.       Господи, она дома! Это отвратительное путешествие в мир постапокалиптики закончилось, и теперь она дома! Тут её семья: мама, папа, брат, по которым она так соскучилась! Тут её одноклассники, отвратительно бодрая с раннего утра классная руководительница, ужасно скучные уроки, погружённая в общение со своим парнем лучшая подруга, соседская собака, что постоянно громко лает! Тут её дом, по которому она так сильно скучала!       — Ты… плачешь? — поражённо спросил Таката-кун. — Ох, Васаби-чан, не плачь! Если хочешь, я возьму на себя всю вину! Всё же это я напугал тебя. Если бы я не подкрался сзади, то этот шар не выпал бы из твоих рук, и всё было бы в порядке. Я готов…       — Всё в порядке, Таката-кун, — покачала головой Мидори, утирая слёзы. — Я просто… Я плачу не из-за шара. Просто вспомнила кое-что грустное. Шар можно собрать. Тут должно быть восемь спиц.       — Но их только шесть, — возразил одноклассник.       Мидори кивнула. Точно. Их было всего шесть.       Ещё в храме Гугандзи Йошинори-сан объяснил, что да, шар состоит из шести равных по длине спиц, которые относятся к группам Нравственности и Духовной дисциплины. Спицы группы Мудрости были особенными. Они были меньше по размерам и, когда шар был собран, превращались в ту самую кнопку, на которую нажала Мидори ещё в храме Хорюдзи. Две спицы — две половинки кнопки.       — Да, их шесть, — согласилась девушка, пряча в кулаке белую кнопку: без энергии она потеряла свой алый цвет. Йошинори-сан говорил, что по мере накопления сил эта кнопка будет краснеть, пока в один день не превратится в красный островок на тёмном шаре. — Я соберу шар и оставлю его там, где нашла.       — Я помогу, — вызвался Таката-кун.       — Нет, — покачала головой Мидори. — Лучше постой на стрёме. Я быстро.       Одноклассник медленно кивнул, а затем пошёл ко входу в зал. Стоило ему отвернуться, как девушка открыла очечник и начала судорожно складывать в него спицы, а затем, убедившись, что Таката-кун точно не подсматривает, сняла рюкзак со спины и, как можно тише приоткрыв молнию, бросила очечник внутрь. Затем вновь надела рюкзак и поднялась с колен.       Её взгляд зацепился за собственный маленький портфель с водой и блокнотом, который остался здесь при перемещении в другой мир. Мидори чуть нахмурилась. И что с ним делать? В тот рюкзак, который она принесла из другого мира, он уже не поместится.       Девушка нахмурилась, а потом просто решила прихватить его с собой, держа за петельку.       — Готово, — произнесла она. — А теперь уходим отсюда и делаем вид, что ничего не было.       Одноклассник кивнул, и они вдвоём вышли из зала. И как раз вовремя: ко входу шёл какой-то послушник, которому они поклонились. Наконец, Таката-кун вспомнил, почему вообще побеспокоил Мидори, и, спросив у неё расположение туалета, убежал в нужную сторону.       Васаби глубоко вздохнула и огляделась.       Она хорошо помнила пустынный Хорюдзи, где не было ни души. Воспоминания приносили с собой какую-то пустоту в сердце, а потому от вида людей, которые не пострадали в апокалипсисе, которые не знают, что такое монстры и боязнь быть сожранными, на глаза вновь навернулись слёзы.       Девушка закусила губу, обмахивая лицо ладонями и пытаясь успокоиться. Она не была уверена, что сможет сдержаться при виде лучшей подруги. Пусть та и променяла её на своего парня, но за время пребывания в другом мире Васаби простила все обиды.       Она постояла так ещё какое-то время, пока не услышала свисток учителя. Пора было собираться и садиться в автобус, чтобы отправиться домой. Мидори быстро глянула на часы на телефоне. Те показывали без пяти двенадцать, что говорило о том, что пора ехать домой. Девушка простояла на одном месте минут десять, не меньше.       Васаби убрала телефон, думая о том, что надо будет попросить у Микото повер банк для подзарядки, и на негнущихся ногах отправилась к автобусу. Там она увидела свою классную руководительницу, Фукуоми-сенсей, которая выглядела немного уставшей: видимо, эта экскурсия сказалась и на ней. Сенсей махала рукой, подзывая детей к себе, и проверяла их по списку.       — О, Мидори, как тебе храм? — непринуждённо спросила она.       — Очень… по-буддистски, — неуверенно ответила девушка.       — Вот и отлично. Давай, садись скорее.       Фукуоми-сенсей поставила галочку напротив имени Васаби, и та загрузилась в автобус. Она честно не помнила, на каком месте сидела, когда приезжала сюда, однако Микото была уже на месте, так что Мидори спокойно выдохнула: во время поездки они ехали вместе.       — Ну как? — спросила Фуджисаки, отрываясь от телефона.       — Было неплохо, — туманно ответила Мидори. — У тебя, случаем, нет повер банка с собой? У меня телефон скоро сядет.       Микото кивнула, роясь в рюкзаке и доставая повер банк. Васаби поблагодарила подругу и подключила его к телефону. Экран мгновенно загорелся, демонстрируя проценты заряда, а Мидори на секунду подвисла. На экран блокировки она поставила фотографию сада в убежище UA, который пестрил всеми цветами радуги.       Сердце заныло, и девушка почувствовала горечь: она так нормально со всеми не попрощалась, лишь оставила какие-то дурацкие письма. Васаби теперь даже не была уверена в том, что Тодороки-кун передаст эти письма.       — Откуда второй рюкзак? — внезапно спросила Фуджисаки.       — Эээ… — растерялась Мидори. — Я взяла его с собой в маленьком рюкзаке, чтобы было куда сложить сувениры.       Микото кивнула, довольная ответом. А затем вновь вернулась к переписке со своим парнем.       Васаби тяжело вздохнула.       Ей казалось, что по возвращении домой всё поменяется: улучшатся отношения с братом, оценки пойдут в гору, друзей станет больше, лучшая подруга будет уделять ей своё время, но на деле всё оказалось иначе. Всё было так, как и до путешествия. И это логично, что ничего не поменялось: всё же те месяцы, что Мидори провела в чужом мире, здесь пролетели за секунду, но какое-то неприятное чувство не покидало Васаби. Будто бы… Будто бы она здесь чужая.       Девушка помотала головой, отбрасывая в сторону эти дурацкие мысли. Она дома, вокруг полно знакомых, есть лучшая подруга, семья. У неё вновь обычная жизнь обычной японской школьницы. Она закончит старшую школу, сдаст экзамены, поступит в университет, окончит его, найдёт работу, будет пахать там каждый день, а по пятницам с боссом и коллегами будет ходить выпить. Быть может, найдёт себе парня, выйдет за него. У них появится семья, они заведут собаку или кошку, будут воспитывать детей.       Мидори ждёт совершенно нормальная жизнь без причуд, магии, шаров, буддизма и прочего. Её ждёт стабильность, в её жизни больше не будет опасностей и страшных монстров.       Но отчего-то было грустно. Васаби чувствовала, будто оставила в том, другом мире частичку себя. Благодаря своему приключению девушка повзрослела, научилась ответственности, развила смекалку, познала дружбу и даже первую влюблённость.       Теперь глава с другим миром была закрыта навсегда, однако что-то необъяснимое гложило девушку.       Они приехали к зданию школы часа через три из-за пробок, высадились и распрощались. Мидори ушла домой, садясь в метро. Она даже не стала затыкать уши наушниками, как любила. Городской шум, эта суета и снующие туда-сюда люди были ей приятны. Сотни машин ездили по мостовой, тысячи людей проходили мимо неё, разговаривая по телефону, выгуливая собак, слушая музыку, просто молча куда-то направляясь. Город жил, и Васаби даже представить себе не могла, насколько она соскучилась по этому.       Мидори не стала направляться домой, а поехала в самый центр — туда, где ещё больше людей. Она гуляла по улицам, осматривалась вокруг и вспоминала, каким же покинутым и даже одичавшим выглядел город в другом мире.       Васаби зашла в своё любимое кафе с мороженым, взяла себе три шарика, расплатилась купюрой из кошелька, что нашла в маленьком рюкзачке, и села за столик у окна, чтобы смотреть на то, как течёт жизнь. Она была уверена, что ближайший месяц не сможет оторвать от этого свой взор.       — Ваш заказ, — произнесла милая официантка, поставив мороженое рядом с Мидори, и та благодарно кивнула.       За время, проведённое в другом мире, она ни разу не ела мороженого, потому как его там просто-напросто не было: в связи с апокалипсисом никто не занимался производством оного.       Васаби ела настолько медленно, насколько это было возможным. Она провела в кафе часа два, не меньше. Телефон был полностью заряжен, и девушка погрузилась в него с головой, рассматривая сделанные в другом мире фотографии. Она фотографировала и всякую ерунду по типу спиц и природы, и своих друзей. Мидори не особо хорошо умела делать селфи, но Киришима-кун в своё время настоял на этом, и теперь у неё были фотографии практически со всеми.       Девушка пальцем провела по лицу Цугивары, ощущая, как внутри все чувства сворачиваются в непонятный клубок. Там были и горечь, и печаль, и благодарность, и радость, и всё-всё-всё.       Васаби вновь посмотрела в окно. Интересно, как там поживает Цугивара-кун? А Тодороки-кун?