Дракон и её друзья

— Я бы себе такого не позволил… — сказал Раджакс.  — Я тоже, — сказал Оссириан. — Хоть раньше позволял себе такого, но сейчас — ни за что.  — А мне кажется, что ты позволишь себе такое постоянно делать! — говорит Дракон Дарктеррору.  — Не позволяю! — крикнул он, но потом успокоился. — Я не всегда себе такое позволяю.…И не только это…  — Чего? — спросили говорящие Анубисаты вместе (Оссириан и Раджакс).  — Единственное, что я себе не позволяю — так это издеваться над кем-то других из друзей Дракон.  — Над девушками?! — спросил Оссириан.  — Да, именно так!  — Дарктеррор! — встал Раджакс с пола. — Ты себе позволял обижать даже Рогатую с Аурот и Акашей! Что ты доказывать пытаешься?!  — Нет! Я не позволял себе просто так обижать девушек! А вот Дракон…! — показал он на неё, но она неожиданно исчезла. Дарктеррор тут же удивился и подумал, куда она исчезла. — Где она? — спросив, он повернул голову к Раджаксу. Но он в ответ поднял руки и плечи, показав «Не знаю».  — Не знаю, — ответил он и опустил руки. — Я так засмотрелся на тебя, что не заметил, как Дракон мгновенно исчезла. Дракон бежит по тёмному месту, спускаясь вниз с высокого холма. Этот путь был далеко от её замка, но его никак не было видно с основной стороны замка. Было темно, потому что была ночь, но всё было освещено светом луны. Когда она добежала до третьей каменной ступени, перед ней появился Дарктеррор, который спрыгнул с неба и остановил её перед с собой. Дракон еле как смогла остановиться, пытаясь не врезаться в него.  — Куда ты смеешь уходить, Дракон? Ты не можешь бросить это всё! — крикнул он ей, указывая булавой.  — Я всё брошу! — сказала она.  — Не посмеешь ты это сделать, — загородил он ей путь, расставив руки в сторону. — Ты ведь та, которая способна сделать великий подвиг для всех нас, — тыкнул он в неё булавой, но он не собирался попадать в неё, а просто слегка замахнуться.  — А! — отошла она немного, ведь не хотела пострадать от удара. — Ты же сам в это не верил! И никогда, как и все остальные, не верил мне! С момента, как я с тобой встретилась, ты пытался от меня избавиться! — и она слегка накинулась на него, но Дарктеррор не дай ей подойти к себе.  — Да! — и он схватил её левой рукой за шею, начиная удерживать об дерево и указывать на неё своей булавой. — Пытался! Но теперь я пытаюсь довериться своей сестре, как настоящий друг!  — Никакой ты мне не друг! — и она правой рукой отодвинула его булаву в сторону, заставив его опустить правую руку. Но он до сих пор держал её шею и свою булаву. — А я тебе вовсе и не сестра!  — Почему раньше не бросила меня?! Ты ведь знала, что я хотел избавиться от тебя — и всё равно осталась!  — Да! «Осталась»…«Я осталась»! Хотя, мне было больно, когда ты ударил меня своей булавой вот сюда! — взялась она за свою правую щеку. У неё даже было видно воспоминание о том, как при первой встрече с Дарктеррором она потерпела сильный удар его булавы по её правой щеке, от чего она отвернулась и начала держаться за неё, страдая от боли. Потом снова видно реальную Дракон с Дарктеррором. — Или говорил какие-то унизительные слова про мои уши! — когда она сказала про уши, она их немного опустила. А потом снова видно её воспоминания, как Дарктеррор говорил «Твои уши слишком большие. Они немного портят твою внешность». И снова реальная Дракон с Дарктеррором. — А всё потому, что моя жизнь была на небесах! Я жила там! Это было моим домом 50 лет! — и она промолчала несколько секунд. Дарктеррор до сих пор держал её. — Из меня хотели сделать дракона, живущего на Земле много лет с бессмертием, которое мне дали специально, чтобы моя жизнь не закончилась! Чтобы меня кто-то такой сильный, вроде тебя, не погубил! Особенно, чтобы я не стала жертвой Камыша, который хотел избавиться от меня за то, что я отказала ему вступить в его ряды!  — Я могу позволить себе помочь тебе в этом деле! Могу спасти тебя из какой-нибудь беды! И сделаю это ценой своей жизни!  — Ха-ха. Да брось, — сказала она, и Дарктеррор отпустил её. — Камыш уже совсем скоро будет здесь со своей огромной армией. И если бы он ещё добирался сюда 100 лет.…Неужели ты бы позволил себе сразиться с армией живых растений с острыми оружиями? А? — но Дарктеррор промолчал, не зная, что сказать. Дракон решила дать ему время, чтобы подумать, поэтому молчала. Дарктеррор через 15 секунд вздохнул и ответил.  — Могу…  — Как же? — спросила Дракон, перестав злиться, так как начала переживать за Дарктеррора, хоть и имела к нему ужасные отношения.  — Способность отступления, которой я прыгаю в прошлое.  — Копии что ли?  — Да, — сказал он и создал в себе три такой копии.  — Ну, это я уже хорошо знаю. Ты ведь делал так, когда ещё уворачивался от моих атак.  — Ты ведь сама ещё старалась уворачиваться от моих сильных атак, — сказал он, убрав свои копии, заставив их войти в себя. — Не ожидал я, что такие драконы, как ты, очень ловкие.  — А я не ожидала, что безликие тоже бывают очень ловкими, как сатиры. У тебя увороты, как у Рики.  — А тебе ещё кое-что не кажется забавным? Насчёт нашего Анубисата.…  — Оссириана? — спросила она, ведь догадывалась, что он говорит про него.  — Ну.  — Ну, для меня забавно то, что он может быстро нырять в песок и быстро выпрыгивать из него. Я просто не ожидала, что у него такие способности есть, и что он очень быстрый, хоть и является таким великаном.  — А его друг… Раджакс! Так ведь?  — Да.  — Так вот. Раджакс такой сильный, что любым топотом своей клешни на правой руке заставит землю содрогаться, — сказал он про способность Раджакса.  — Сильней заставит пол моего замка дёрнуться, — дополнила она.  — Хоть не жалко будет тебе, что он может сломать пол или еще что-то?  — Нет, — промотала она головой. — У меня замок прочный, чтобы какой-то Анубисат ещё постарался сломать его.  — Чего? — не понял он её. — А этой «Троице» говоришь, что они будут тебе новый замок строить, если будут дальше драться и не перестанут ссориться, — но Дракон потом отошла в сторону и присела на землю рядом с небольшим камнем. Рядом с тем камнем ещё стоял большой дуб.  — Я им это специально говорю, — сказала она, а Дарктеррор присел рядом с ней на камне.  — И зачем?  — Как «зачем»? Чтобы они не устраивали схватки в моём замке и не били по стенам и полам. Знаешь, как мне надоедает, когда они так делают?  — Ну, знаю…  — Ну, вот. О чём я тебе и говорю…  — А мне вот интересно, — решил он узнать о её жизни до того, как она встретила всех. — Когда ты жила самостоятельно, у тебя были ещё какие-то друзья? — спросив, Дракон начала думать, что ответить. Решив, что Дарктеррор не будет верить ей, когда она начнёт врать, она решила сказать правду.  — Нет…  — В самом деле?  — Да…  — Ты одиночкой была?  — Самостоятельной, ведь для такой жизни нужно выживание и уметь стоять за себя. Меня много лет этому учили — и вот так научилась всему, чему только захотелось.  — А вот ту книгу о способностях для драконов на небесах ты откуда взяла?  — Бог Драконов дал её мне.  — Чтобы ты развивала свои навыки самостоятельно? — решил он догадаться.  — Там все чётко написано. Благодаря ей я научилась использовать сверхспособность, которой нет ни у кого, — и она начала задумываться, что потом у Дарктеррора спросила. — А у тебя есть какая-нибудь?  — Честно говоря — нет…  — М-м-м…  — Для меня нормальная способность — это остановка времени во всём свете. На меня единственного не работает сила времени, ведь я сам повелеваю этим.  — Ну, а я повелеваю огнём, льдом, Тьмой и молнией. Могу и ядом, но яд — это не для меня…  — В основном я вижу, как ты дышишь огнём. А Тьму редко можно увидеть.  — Именно, что редко! — встала она с земли и начала куда-то идти, а Дарктеррор за ней, когда он тоже встал с камня. — Потому что Тьма невероятно сильная! Она настолько сильная, что за несколько секунд может убить кого-то простым касанием!  — Но ведь я переживал её… — сказал он, а Дракон остановилась у склона, у которого был высокий спуск вниз.  — Ну, ты её переживал, потому что у тебя уклонение. Да и я не делала её такой смертельной, когда сражалась с тобой. Я её такой делаю, если уж с кем-то серьёзно сражаюсь насмерть.  — Вот, как. Получается, что я тебе действительно нравлюсь, — сказав это, Дракон удивилась и повернулась к нему.  — С чего бы это?!  — Ты ведь говоришь, что ты Тьму делала не смертельной, когда сражалась со мной. А значит, ты это делала по тому, что не хотела убивать меня. Ты действительно считаешь меня за настоящего друга.  — Дарктеррор, я это делала ради того, чтобы ты стал собой! Я ведь помню, что я это делала, когда Камыш взял тебя под свой контроль полностью, что у тебя память даже не своя была.  — И ты рассказывала, что Оссириан пережил её, — решил он напомнить ей ещё случай с Тьмой.  — А, ну да. Я вообще пыталась убить его, но, как видно, его нельзя было убить из-за кристаллов, которые питали его жизнью. Он же был Неуязвимым.  — И ты освободила его, после чего он поселился с тобой. Я, конечно, не очень-то и рад был, когда у нас поселился такой огромный Анубисат, — начал он оправдываться ей. — Он ведь такой большой.  — Зато такой хороший друг, который разбирается с армией растений. Он ведь со своими братьями так хорошо сражается с ними, что за несколько секунд убивает ряд из десяти таких.  — И забавно, что Рексар решил пожить у тебя, хотя он говорил, что он бродяга и не может вступать в чьи-то ряды или поселяться у кого-нибудь.  — Это долгая история, почему он согласился на это.  — А я вот не совсем знаю, как ты остальных встретила. Может, расскажешь мне, как другу?  — А потом расскажешь это остальным?  — Какая разница? Они же тоже могут знать об этом, ведь они сами встречались с тобой.  — Ну, ладно…  — Можешь не рассказывать про свою встречу с Ганглином и Рики. Они мне это уже рассказывали.  — Когда?  — Когда я пытался доказать, что я не такой, как ты думаешь постоянно.  — Не понимаю…  — Короче, тот день, когда я хотел подойти к тебе, но ты не хотела, так как боялась. Лишь убегала от меня, а потом залезла на шест у потолка и не подпускала меня к себе. А когда я расстроился из-за того, что я никому не нравлюсь, ты решила показать, что я тебе, всё-таки нравлюсь, — рассказав всё, Дракон от стыда опустила голову.  — Дарктеррор…  — Что? Я просто сказал, когда Ганглин и Рики успели мне рассказать о твоей встрече с ними. Кстати, а ведь встреча с Рики была немного трогательной.  — Он рассказал вообще всё?  — Да, — сказал он, улыбаясь.  — Вот ведь сатир…  — Очень любопытно было, но я не просил рассказывать всю. Он сам так решил.  — Ладно, проехали. С кого ты хочешь, чтобы я начала?  — «Троица».  — Ну, самого первого я встретила Агниона. Как-то гуляла по тихому месту, где был ещё огромный Вулкан. Подойдя к нему, оттуда неожиданно вылетел он, Агнион. Я не знаю, почему, но он начал атаку первый. Я тогда начала защищаться, используя свои способности против него. Сначала я пыталась Тьмой его опалить, но она него не подействовала. Тогда решила ударить молнией, но она также не подействовала. А вот льдом всё получилось. Я приморозила его к земле и начала подходить, а он извиняться и просить о пощаде. Так как у меня было чистое сердце, я его пощадила и освободила от ледяной хватки. С того момента мы подружились.  — Дальше Горзомата встретила?  — Да, только он не начинал на меня атаку. Я только представилась ему, а он немного оскорблять начал, но я понимала, что он это делал из-за того, что он демон. Ты ведь знаешь, что они любят так делать?  — Не напоминай, как он меня однажды оскорбил. Я ему за это чуть ли не дал.  — А когда он узнал о моей дружбе с Агнионом, то тут же вышел из себя и хотел сразиться со мной. Я не понимала, что происходило, но мне пришлось с ним сразиться. Я это, конечно, выиграла, но ради дружбы я решила попросить у них, чтобы они помирились и не разжигали конфликты между собой.  — И не совсем получается…  — Вот именно. Они всё равно так продолжают.  — А хоть с Рексаром не сражалась?  — Ну, чуть-чуть. Он кинул в меня свои топоры, которые никак не попали, но я решила не проявлять агрессию, а просто показать, что я мирная. Мне мало кто доверял, ведь я черная драконица. А черный цвет — знак зла.  — Ты сама так решила сделать себя такой? Припомню, что ты цвет меняешь.  — Это мой любимый цвет, — объяснила она.  — Ну, это все знают…  — Дальше с кого начать?  — Ну, Рогатая…  — Никак. Просто нашла её яйцо и отнесла к себе. Где именно — тяжело сказать. Она вылупилась и с рождения выпускала много дыма. Это я её назвала Повелительница дыма, и она так быстро росла, что выросла такой взрослой уже. Правда, я сначала думала, что это самец был. Но, когда услышала ее первое слово, я поняла, что это самка.  — А Рогатой её кто назвал?  — Точно не знаю, — сделала она задуманный вид. — Наверное, это она сама себя так назвала для сокращения. Или кто-то из моих друзей.  — Ладно. Мне этого достаточно, — говорит он. — Главное, что я узнал о твоей встрече с этой «Троицей».  — Так дело в том, что они не были вместе. Они были отдельны друг от друга. Просто для меня они, как реальная «Троица», ведь их всего трое, и они постоянно вместе с того момента, как они поселились у меня.  — Видимо, Агнион с Горзоматом пытается изо всех сил помириться. Но, как видно, вся ссора начинается из-за Горзомата. Агнион такой спокойный, что ему на всё вообще плевать.  — Он же элементаль. И он очень умный.  — Интересно, откуда у него такой ум, — сделал Дарктеррор задуманный вид.  — Ну, возможно, он всё так изучил по своей силе. Элементали ведь живут не так, как те существа, у которых есть плоть.  — Хотя, да. Ты права. У каждого ж своя жизнь.  — Даже у меня… — опустила она голову.  — Чем же?  — Бессмертие…  — Раз бессмертия, значит, тебе можно вечно жить?  — Да…  — А зачем тебе тогда уметь выживать, если ты владеешь таким редким даром?  — Ну, как бы, бессмертные должны уметь сражаться и защищаться. Я, например, защищаюсь своими основными атаками и способностями, которых ни у кого нет.  — А огонь и лёд?  — Ну, кроме них. Огнем у нас владеют Феникс, одна голова Джакиро, Тумба-Юмба и Рогатая. А льдом Оссириан, Аурот и вторая Джакиро…  — То-то же.  — Что?  — Просто говорю, что ты владеешь и теми способностями, которые есть у других.  — А Тьмой кто-то владеет? Ты мне скажи.  — Нет, но я про Тьму, как бы, ничего не говорил…  — Ну да, ну да. Про огонь и лёд всегда что-то сказать нужно, — сказала она, слегка скривившись.  — Ну, не злись ты так, — пытается он успокоить её. — Я же просто так сказал, ведь ты говоришь, что таких способностей ни у кого нет.  — Не считая огонь и лёд. Я единственная обладаю молнией и огнём Тьмы.  — Способности, полученные редким даром, — задумался он. — Такое вообще никогда не увидишь.  — Я не понимаю, чего ты вообще от меня хочешь, — решила она узнать, почему он постоянно так пристален к ней. — Почему ты постоянно следуешь за мной и никак не оставляешь хотя бы на несколько метров?  — Я лишь хочу, чтобы с тобой ничего такого ужасного не случилось. Мало ли. Вдруг тебя кто-то обижает, и ты не можешь постоять за себя никак.  — И когда ты вообще заступался за меня? — начала она злиться на него. — Я вообще такого не помню! Ты за меня не заступался вообще! Это только Ганглину приходилось заступаться, когда ты «нападал» на меня своими пытающими разговорами! Как ты вообще можешь заступиться, если ты так никогда не делал?! И до сих пор не сделал!  — Просто не бывало ещё случаев, когда ты нуждалась в этом, — пытается он объяснить ей всё. — Если бы нуждалась, то я бы заступился, ведь я не оставляю в беде тех, кто не может постоять за себя.  — Какой-то ты непонятный, Дарктеррор! Мне кажется, что и мои остальные друзья не могут понять тебя, когда ты такими загадками говоришь, на которые никакой отгадки нет.  — Никто так не думает. Меня все понимают.  — А вот я тебя сейчас не могу понять! — сказала она, злясь дальше.  — Что ты вообще не можешь понять? Я тебе объясню.  — Ты говоришь, что ты следуешь за мной, чтобы заступиться в тех случаях, когда я не могу сама постоять за себя! Но ты же это никогда не делал! Я не замечала этого от тебя никак!  — Ты сейчас сказала то, что я хотел объяснить.  — Значит, раньше так не удавалось делать, потому что я стояла за себя?  — Да, — кивнул он.  — Ладно, извини. Сама ведь начала так…  — Да ничего страшного, — начал он гладить её по голове между ушами. — Я не против, что ты так позлилась, ведь понимаю, что ты из-за недоразумения так начала.  — Как обычно — я в чём-то оказываюсь виноватой…  — Не всегда. Иногда Ганглин оказывается виновным или кто-то ещё, кто может похулиганить.  — Ну, у нас Серби иногда любит так делать. Хоть уже более старший, чем Магеллин, но ума вообще нет. У Магеллина каким-то образом он есть.  — Если честно, я его просто обучал многому, — признает он ей об этом. — Вместе с Серби пытался, но тот не обращал на меня внимания, и всё чаще пытался подурачиться с Магеллином, ведь считал, что он и так умный без обучения.  — Наши дети любят так делать. Но один, хотя бы, стремится к обучению и знаниям.  — Что-то уж мы долго тут стоим, — вспомнил Дарктеррор о том, что они уже давно стояли там, где начали эти переговоры. — Может, вернёмся обратно в замок?  — Ладно… — согласилась Дракон. Дарктеррор тогда начал садиться ей на спину и говорить дальше.  — Не вздумай дальше думать о том, что ты нам не нужна. Мы ведь живём в твоём замке только по тому, что ты нас пригласила жить к себе. Это не мы просились, — но Дракон промолчала, а потом расправила крылья и начала лететь обратно в свой замок, когда уже начинало светлеть из-за наступления утра. На кухне, что была на пятом этаже, её друзья уже разговаривать начали между собой, пока у неё с Дарктеррором были переговоры. Они даже как-то не спали в такое тёмное время.  — Как-то уж становится жалко Дракон от того, что она испытывает эти приставания от Дарктеррора, — говорит Рики. С ним в разговоре были ещё Аурот, Джакиро, Визаж, Акаша и все зомби.  — Да кому ещё не становится её жалко? — спросил Визаж.  — Всем, Визаж. Всем, кто её любит, жалко её, — сказала Акаша.  — Но разве она не заслуживает в качестве мести то, что должна? — спросил Газетный зомби.  — Что она должна была заслужить? — спросил Ведерный зомби.  — Ладно бы те случаи, когда она была невидимой и устраивала беспорядки, чтобы разыграть нас, — сказал Футбольный зомби.  — Я насчёт того, что она иногда врет нам, пытаясь скрыть всю свою правду! — сказал Газетный зомби.  — А что она, по-твоему, скрывала и говорила враньем? — спросил Зомби на катке.  — Не могло же быть такого, что она начала говорить неправду, делая хитрый вид, — сказал Гаргантюа.  — А что вы скажете насчёт её ответа на вопрос, в котором спрашивается про её прошлое место обитания?! — напоминает им Газетный об этом постоянном вопросе. — Она же говорит, что жила на Небесах, хотя этого быть не может и не должно!  — Почему? — спросил Рики. — Разве не может быть такого, что дракониха жила на Небесах, а затем спустилась на Землю и начала жить на ней самостоятельной жизнью?  — А как вообще может быть то, что кто-то родился на Небесах и прожил в форме существа с плотью, а не духа?!  — Почему вы ей не верите? Она же не хочет врать вам.  — Я вообще не совсем понимаю, что сейчас происходит, — говорит Визаж. — Хоть у меня и слабые мысли, но я ей верю…  — Мы тоже как-то верим ей… — сказали обе головы Джакиро.  — И я, — сказала Аурот.  — Я не совсем, но что-то такое есть, — сказала Акаша.  — Я не понимаю, почему вы не доверяете той, которая предложила пожить у себя в замке, которого нигде вообще нет? — спрашивает Рики. — Она для вас делает добро, пригласила вас в свой уютный замок, где мы можем делать всё по нашему желанию, а вы не доверяете ей, хоть она и пытается сказать вам всю правду. Откуда у вас вообще в голове то, что она выдумывает о своей жизни в Небесах, в которых никто из нас не жил даже. Подумайте, каково ей, когда ей почти никто не доверяет, — начали зомби смотреть друг на друга и делать виновный вид. — Разве вам было бы приятно, когда вы к себе кого-то пригласили, а вам никто не доверяет, даже если вы и правду говорите? — все промолчали несколько секунд, но потом заговорили с ним драконы и Акаша.  — С зомби бесполезно решать такие вопросы, — говорит Акаша. — Они же безмозглые.  — Да, с ними вообще невозможно даже договориться, — сказала ледяная голова Джакиро.  — Интересно, откуда у них ум, если они говорят такие слова, — заинтересовалась Аурот.  — Ну, это Дракон нас так научила… — ответил Ведерный зомби.  — Объяснила многие значения слов и как правильно стоит говорить о чём-то — и вот так мы теперь можем, — сказал Зомби на катке.  — Ну, вот. Видите? — спрашивает Рики. — Она вас учит добру, а вы в ответ только ругаетесь на неё и не делаете в ответ что-то полезное, что могло бы казаться ей очень приятным. Например, оказать какую-нибудь помощь. Хотя, зачем это делать, если она и сама справляется?  — Она не всегда сама справляется, — присоединился к ним Ганглин. — Если уж она в беде из-за хватки Воида или еще чего-нибудь, что может быть связано с ним, тут ей уже никто не поможет. Это надо ждать, пока он не решит оставить её.  — Ганглин, но ведь ты иногда заступался за нее, когда Воид хватал ее и издевался над ней, — напоминает ему Рики о спасениях Дракон.  — Вот именно, — дополняет Акаша. — Ты ей очень хорошо помогал. Она, кстати, и тебе помогала в ответ, но ты так же никакого доброго дела не делал потом.  — Разве не считается то, что я сначала заступился за неё, а уж потом она за меня? — спросил Ганглин. — Или же просто помогла.  — Но бывало, что она тебе помогала больше, чем ты ей, — говорит Рики. — Так что всё равно стоило сделать хоть что-нибудь.  — Тебя не совсем легко понять, Рики. Для меня иногда бывало, что и Воида тяжело понять.  — Загадками говорит? — спросила Аурот.  — Вот именно! — сказал Ганглин, скривившись.  — Возможно, он иногда сам что-то объяснить пытается, чтобы вы еще как-то поняли… — сказала Акаша.  — Если бы… — сказал Рики.