Сам себе дядя

      На то, чтобы понять, что всё происходящее не бред лежащего в коме мозга, а самая настоящая реальность, у Вернона ушло две недели. И это произошло не из-за того, что Дурсль плохо соображал (всё же он был вполне приличным бизнесменом, а без умения быстро думать тебя враз разорят), а из-за этого идиота Хагрида, который повёз на открытом всем ветрам мотоцикле маленького ребёнка 31 октября, в дождливую ночь, завёрнутого в обычную пелёнку! И, конечно же, точно таким же уровнем интеллекта, если он у него, конечно, вообще есть, отличился некий профессор Дамблдор, который мало того, что не проверил: здоров ли ребёнок, он просто взял и оставил его на улице перед дверью, в корзинке! Всё в той же мокрой пелёнке! Хорошо, хоть дождь в этой части Англии не шёл. В общем, когда с утра (Вернон прекрасно помнил этот день: тогда на него навалилось столько проблем) старший Дурсль вышел на крыльцо, чтобы пойти на работу, он наткнулся на спящего явно нездоровым сном ребёнка, судя по вложенной в корзинку записке – его племянника.       На то, чтобы вылечить несчастного мальчика, убедиться с помощью Пет (которая пару раз видела племянника, когда сестра была у неё в гостях), что ребёнок действительно её родственник, а затем чтобы оформить на него все документы, включая и свидетельство о рождении… в общем, у Вернона это заняло почти месяц, две недели из которых ребёнок провёл в бреду, и все врачи вообще не давали гарантий, что он выживет после подобного ночного приключения. Таким образом, Вернон, вернее будет уже Гарри Поттер, сумел понять, что всё происходящее реальность, только тогда, когда кризис отступил, и он смог более или менее нормально соображать. После того, как бывший Дурсль осознал произошедшие с ним изменения, он долго и витиевато матерился – про себя, естественно. Так как матерящийся младенец это очень странно, а всё необычное бывший Вернон после встречи с волшебниками очень не любил. Ну и кроме того, нормально говорить у новоиспечённого Поттера пока не получалось, правда, некоторые его потуги сказать простейшие слова вызывали счастливую улыбку у Петунии: она очень радовалась, что её племянник растёт таким сообразительным.       После того, как все известные нецензурные слова закончились уже по третьему разу, новый Поттер успокоился и начал думать, что делать дальше. К хорошему можно было отнести только то, что он нормальный. По крайней мере, пока никаких признаков бесовщины бывший Вернон в себе не ощущал, а это значило, что ни в какую школу Хогвартс он не поедет. Кроме того, он прекрасно знает как самого себя, так и состояние рынка на ближайшие двадцать лет, что даёт ему огромные преимущества. Мозг опытного бизнесмена (всё же создать и продержать на плаву почти тридцать лет фирму по производству дрелей не каждый сможет) начал быстро просчитывать будущие барыши. Настроение из состояния ниже плинтуса резко подскочило до чердака и уверенно поднималось дальше, так как перед ним открывались просто космические перспективы. Всё портило только то, что он сейчас младенец, а значит, почти никак не может повлиять на происходящее. Впрочем, немного подумав, обновлённый Поттер решил, что не всё так плохо. Он будет стараться развиваться как можно быстрее, попутно играя с Дадли, чтобы не допустить того пробела в воспитании сына, который случился в прошлой жизни.       Вернону удалось очень быстро подстроиться под новый речевой аппарат и начать нормально говорить, и хотя некоторые слова получались с серьёзными дефектами… со временем это пройдёт. А уж как счастлива была Пет… тётя… Вернону тяжело было называть так любимую женщину, но ничего не поделаешь, нужно привыкать к новым реалиям. Затем он сумел постоянными тренировками укрепить мышцы и встать на ноги. Сколько радости ему принес тот момент, когда он сумел сделать свой первый в новой жизни шаг! Ну и конечно, больше всего его радовал Дадли, который, глядя на «конкурента за внимание матери», также развивался намного быстрее сверстников, по крайней мере, он научился ходить и говорить на два месяца раньше, чем в прошлой жизни Поттера.       Всё шло просто отлично: новый Гарри приучил себя и Дадли к ежедневным тренировкам: ему очень не хотелось повторять прошлые ошибки и доводить своё здоровье и здоровье своего сы… двоюродного брата до критического состояния. В новой жизни он вообще много времени старался уделять Дадли: развивающие игры, строительство башен из кубиков… Глядя на то, как отлично ладят двое детей, постепенно оттаял и отец семейства. В этой жизни у Вернона Дурсля было намного больше свободного времени, так как новый Гарри вёл себя очень спокойно, да и он Дадли не давал сильно безобразничать, особенно по ночам (дети спали в одной комнате), из-за чего новый Вернон и его супруга прекрасно высыпались. В прошлой жизни Дурсля Гарри плакал каждую ночь, что не прибавляло к нему любви от главы семейства, который с утра до вечера проводил на работе, а когда приходил домой и ложился спать, выслушивал ночные истерики племянника.       – Нет, Татли, этот хубик хладётся не суда, – говорил Гарри Дадли, забирая у него игрушку.       – Потьму? – спросил Дадли с интересом.       – Суда она не пролэзэт, – пояснил он, проталкивая кубик в предназначенную для этого дырочку в небольшой коробочке. – Вот выдишь, она проходыт.       – А я хотьу суда! – Дадли явно обиделся, что, впрочем, случалось довольно часто: у маленьких детей очень непостоянный характер.       Новый Поттер прекрасно понимал, что Дадли ещё ребёнок и часто действует под влиянием эмоций. Вот и сейчас он схватил небольшую пластиковую коробочку, в которую они по очереди просовывали различные геометрические фигуры, в предназначенные для этого отверстия. Размахнувшись, Дадли кинул эту коробочку в лицо Поттеру. «Это будет больно», – успел подумать бывший Вернон, и в тот же миг коробочка остановилась в полудюйме от носа Гарри.       – Дети, что проис… – вошедшая в комнату на шум Петунья увидела замершую игрушку. Кастрюля, которую она держала в руках, грохнулась на пол, а сама женщина с трудом сдерживала себя от крика. Да и сам бывший Вернон находился в прострации.       – «Вот дерьмо», – думал он, с шоком глядя на застывшую игрушку, – «я всё-таки ненормальный!»       – Гарри, – слегка заискивающим голосом спросила Пе… тётя, – ты можешь вот это вот вернуть на место?       Вернон и сам хотел бы это сделать, вот только не знал как. – «Нужно просто захотеть», – подбодрил себя он, и игрушка, послушно опустилась на пол. Петуния облегчённо выдохнула, новый Гарри устало вытер со лба пот, и только маленький Дадли был счастлив:       – Ихуска, етит!