Сам себе дядя

      Очнуться оказалось не просто. Сначала была темнота, потом ему слышались какие-то голоса, знакомые и чужие. Правда, разобрать, о чём говорили окружающие, он не мог. Потом голоса резко пропали, послышались тихие шаги, кровать, на которой лежал Поттер, прогнулось под весом севшего рядом с ним человека, а потом… Он почувствовал, как кто-то аккуратно просматривает его воспоминания о схватке с Квиреллом и Воландемортом.       «– Какая сволочь?» – если бы Поттер мог сейчас управлять своим телом, его затрясло бы от ярости, – «ну уж нет, пусть я и не способен сейчас себя контролировать, но копаться в моей голове не позволю!»       Поттер терпеливо дождался пока читающий его мысли человек дойдёт до зеркала Еиналеж, а затем резко представил, как зеркало поглощает противника. В последний момент неизвестный соперник сумел вырваться из ловушки. Не ожидавший такой ловкости от врага Поттер, тем не менее, не растерялся и, собрав все силы, вышвырнул противника из своей головы. Рядом раздался звук удара, а тяжесть с кровати пропала: похоже, враг пострадал от его атаки и упал на пол. Подобный успех можно было объяснить только тем, что его противник (который если судить по его действиям был очень опытным менталистом – избежать зеркальной ловушки нереально трудно и на это способны лишь единицы, лучшие из лучших) совершенно не ожидал сопротивления и был дезориентирован после неожиданного нападения. Поттер почувствовал, как из носа потекло что-то тёплое, и как усилилась боль в его магическом ядре – не успевшее восстановиться оно снова подверглось полному опустошению.       «– Отлично, очередное магическое истощение. Похоже, что я проведу в больничном крыле всё оставшееся до отъезда время», – Поттер с трудом открыл глаза, уже чувствуя, что снова проваливается во тьму. Но ведь ему нужно было узнать: кто же пытался залезть ему в голову. Белый потолок, такие же стены, Поттер понял, что он в больничном крыле. Ему пришлось потратить все оставшиеся силы чтобы просто повернуть голову. – «фиолетовая мантия со звёздами, такого же цвета колпак и длинная белая борода… Так и знал, что эта сволочь легилимент…» – после этой мысли Поттер снова провалился во тьму, чтобы очнуться от тихого разговора рядом.       – Как думаешь Сьюзан, Гарри скоро очнётся? – узнал он голос кузена.       – Не знаю, Дадли, – ответила кузену Боунс, – после визита директора ему стало хуже. Тётя Амелия тогда сильно ругалась на двух авроров, которых поставили охранять больничное крыло: они никого, кроме мадам Помфри не должны были впускать внутрь, до получения соответствующих приказов.       – Дадли, Сьюзан, – решил дать знать, что он очнулся Поттер, он и сам удивился, когда услышал, насколько слабым был его голос.       – Гарри! – Поттер почувствовал, как его обняли, лицо закрыли длинные светлые волосы, – как я рада, что с тобой всё в порядке.       – Ну, мне ещё предстоит долгое восстановление, – Поттер с трудом поднял кажущиеся очень тяжёлыми руки и обнял девочку в ответ, – я тоже рад, что с вами всё хорошо. Не расскажете, что случилось потом?       – Ну, – неуверенно проговорил кузен, – после того, как ты потерял сознание, мы со Сьюзан попытались привести тебя в чувство, но у нас ничего не получилось. Тогда мы использовали все известные плетения из колдомедицины… – Поттер понял, что диагностировала его Сьюзан, так как кузен никогда не интересовался данной областью магической науки. – В общем, мы сошлись во мнении, что у тебя сильнейшее истощение. Тогда мы транспортировали тебя в больничное крыло, где мадам Помфри выделила каждому из нас по палате. У меня было несколько трещин в рёбрах и небольшие царапины по всему телу, а так же следы от пыточного проклятья. Сьюзан переволновалась, а у тебя действительно было истощение, ну и ожоги от той кислоты, которой ты Квирелла приголубил. В общем, в тебя почти три часа вливали зелья, Сьюзан дали успокоительное и уложили в дальнюю палату: она всё же девочка, а мне дали костерост, кроветворное и ещё несколько зелий, чтобы быстрее убрать все болевые последствия от круцио. Потом прибыл Дамблдор, он хотел нас опросить, но мадам Помфри не пустила его к нам. Пока они спорили, прибыла Амелия Боунс вместе с тремя сотрудниками ДМП… – Дадли посмотрел на Сьюзан, предлагая ей продолжить.       – Я в общих чертах рассказала тёте что произошло. Она была в ярости. Прогнала Дамблдора и оставила двух сотрудников ДМП охранять больничное крыло, их вечером сменили авроры. Она собиралась переговорить с тобой, когда ты очнёшься, но мадам Помфри сказала, что с таким сильным истощением ты пролежишь без сознания не меньше суток. После этого она пошла в запретный коридор, где обнаружилась полоса препятствий и тело Квирелла, а так же зеркало Еиналеж, которое, кстати, является запрещённым артефактом. По итогам проведённого расследования Дамблдору пришло немало гневных писем: попечительский совет пытался обсудить вопрос о смене директора Хогвартса, но Дамблдор сумел отговориться. Макгонагалл задержали, обвинив в халатности, но после отпустили за неимением достаточного количества улик, ну и под поручительство Дамблдора, правда должностей замдиректора и декана она лишилась и теперь просто преподаёт трансфигурацию. Грифы этим очень недовольны и винят нас во всём… – девочка печально вздохнула. – Зеркало увезли в отдел Тайн, тело Квирелла у которого обнаружились следы одержимости сильным тёмным духом – тоже. В Ежедневном пророке о тебе написали несколько статей, что ты, как герой магической Англии вступился за студента из змеиного факультета, похищенного сошедшим с ума преподавателем и спас всех учеников от одержимого профессора. В общем, сейчас ты очень популярен у обывателей. Твои поклонники прислали тебе много различных писем и посылок. Ты извини нас: мы с Дадли немного разобрали подарки и убрали наиболее опасные из них в отдельную кучу, а все остальные сложили в комнате Дадли, так как к тебе мы решили не входить.       – Спасибо, Сьюзан, Дадли, – поблагодарил их Поттер, раздумывая над словами ребят, – без вас я бы не справился.       – Это тебе спасибо, Гарри, – серьёзно сказал кузен, положив руку ему на плечо, – если бы не ты, меня бы Квирелл прибил ещё в той комнате с зеркалом.       – Ты кстати сумел пройти все испытания? – не мог не поинтересоваться Поттер, выкидывая грустные мысли из головы: всё равно пока он ничего сделать не может, даже колдовать, ведь истощение никуда не делось.       – Прошёл, – печально улыбнулся Дадли, – да ты и сам видел, что там не было ничего особенно трудного и единственное, что мне мешало – это ограниченность во времени, ведь Квирелл в любой момент мог меня догнать.       – Я видел следы кислоты на тролле, твоя работа?       – Моя, – Дадли погладил рукой по зачарованному карману, – увы, я захватил с собой всего две пробирки с кислотой, причём одну из них потратил на Ли Джордана, и в итоге мне пришлось повозиться с испытаниями. Сначала было просто: цербера я давно прикормил и он просто пропустил меня к люку, а вот Квиреллу пришлось справляться с псом самостоятельно. Дьявольские силки – это даже на препятствие не похоже, учитывая, что мы их всего месяц назад проходили. В комнате с ключами, я, честно говоря, сильно испугался: всё же Квирелл был совсем рядом, а я летаю намного хуже чем ты…       – Я просто выбил ту дверь, – Поттер усмехнулся.       – Ну… У меня было мало времени на раздумья, я посчитал, что дверь хорошо защищена, ведь ключи не отзывались на акцио, а значит и дверь должна быть зачарована по первому разряду. Тогда я схватил метлу и полетел за ключом. То ли я так сильно перепугался, то ли мне перепало немного твоего таланта, но я поймал нужный ключ с первой попытки, благо он сильно выделялся на фоне остальных. А потом за мной погнались остальные ключи: оказалось, что они зачарованы на защиту своего собрата, который и подходил к заколдованному замку. Эти ключи вообще были очень опасными, и летали они очень быстро: я еле успел запереть дверь в следующую залу.       – Ты ведь не играл в шахматы?       – Нет, – Дадли улыбнулся, – я их просто перелетел. Надеялся, что без метлы Квирелл не поймает ключ. Вот только когда я во время схватки с троллем спешился, метла сама вернулась обратно в комнату с ключами. Зелье я угадал по запаху, ну а потом попал в комнату с зеркалом. Увы, там не было другого выхода. Я спрятался, но Квирелл нашёл меня почти сразу, а я, ты сам понимаешь, ему не противник, – Дадли вздохнул, – тем более все зелья у меня уже закончились.       – Что ж, – резюмировал Поттер, – мы все живы и относительно здоровы и это главное. Что же касается наших ошибок, то думаю, стоит переговорить об этом позже: школа в последнее время не внушает мне доверия…       Все с ним естественно согласились. Они проговорили о разном ещё полчаса, когда в комнату вошли высокие лица. Директор Дамблдор, в своей любимой мантии со звёздочками, Амелия Боунс в строгой одежде с моноклем, Руфус Скримджер – глава аврората, одетый в красное, и, к всеобщему удивлению, сам министр магии: Корнелиус Фадж, на голове которого красовался известный всем жителям магической Англии котелок.       – Мистер Поттер, – начал говорить министр, – рад, что вы очнулись. Увы, мне придётся вас немного побеспокоить и задать вам несколько вопросов. Я понимаю, что ваше состояние сейчас далеко от идеального, но всё же, как я вижу вы вполне способны поговорить с нами. Вы же понимаете: у меня и остальных здесь присутствующих накопилось немало дел, поэтому очень удачно, что вы пришли в себя именно сейчас, когда мы все находились в школе. Хогвартс, увы, несмотря на все заверения Дамблдора оказался небезопасен: подумать только одержимый преподавал детям ЗОТИ целый учебный год, и никто этого даже не заметил! А ведь студенты всё это время были в смертельной опасности!       – Эм, господин министр, – решила вмешаться в монолог Фаджа Боунс. Она прекрасно знала Корнелиуса: тот очень сильно заботился о своей популярности и сейчас пытался произвести на героя магической Англии, который в последнее время появлялся на первых страницах основных изданий магического мира, самое приятное впечатление. Фадж имел множество недостатков, однако его умение заболтать политического противника не имело равных в магической Англии, даже Люциус Малфой не был способен на подобное. Вот только если Фадж начинал говорить, то это надолго, а у них и вправду накопилось немало дел. – Может быть, стоит побыстрее задать Поттеру вопросы и вернуться к нашим делам: вы же видите, что мальчик ещё не очень хорошо себя чувствует…       – О, вы правы, Амелия, – Фадж добродушно улыбнулся Поттеру, – итак…       – Господин министр, – перебил Корнелиуса Скримджер, – прежде, чем начинать допрос, стоит отослать посторонних, – глава аврората внимательно посмотрел на Дурсля и Боунс-младшую.       – Эм, возможно вы правы, Руфус, – Фадж всё так же улыбался, вот только его руки на несколько секунд сжались в кулаки. Министр очень не любил, когда его перебивают, особенно при посторонних, вот только у Руфуса Скримджер была очень серьёзная поддержка от ряда влиятельных аристократов и ссориться с ним из-за пустяков, особенно когда скоро будут очередные выборы явно не стоит. – И вы немного ошибаетесь: мы здесь, чтобы уточнить кое-какие детали, а не ради допроса. Мистер Поттер защитил детей от одержимого, это достойный поступок… – Амелия Боунс тихонько кашлянула в кулак, – Хм… Ребятки, я думаю, вам стоит немного прогуляться, вы сможете навестить мистера Поттера чуть позже.       – Я думаю, что они вполне могут остаться, Корнелиус, – голос Дамблдора был спокойным и добродушным, впрочем, он был таким почти всегда, – они оба присутствовали при произошедшей схватке и вполне могут добавить несколько важных деталей.       – Вот и отлично, – с улыбкой резюмировал министр, – тогда пусть остаются. Мистер Поттер, – его голос резко стал серьёзным, – как вы поняли, что Квирелл одержим?       – Я не знал этого до тех пор, пока он не открыл второе лицо, скрытое под тюрбаном. Правда, у меня были основания подозревать, что с профессором что-то не так, – на этих словах все взрослые, кроме Дамблдора, насторожились, – у меня постоянно болел шрам в его присутствии, а потом, когда мы собирали лунную траву с Хагридом в Запретном лесу, мы с кузеном наткнулись на убийцу единорогов. И в его присутствии у меня точно так же болел шрам.       – Так, так, так, – задумчиво пробормотал Фадж, – скажите, а вы сообщали кому-нибудь из взрослых эту информацию?       – Да, господин министр, я рассказал об этом директору, – после этих слов все обернулись к Дамблдору.       – Мальчик вполне мог ошибаться, – директор Хогвартса спокойно пожал плечами, – есть немало существ и волшебников способных вызвать подобные ощущения. Я проверял профессора Квирелла перед тем, как взять его на должность преподавателя ЗОТИ и с того момента его поведение ничуть не изменилось. Ну а то, что в Запретный лес может проникнуть кто угодно, вы также должны знать, – после этих слов Фадж поморщился: крыть было нечем.       – Скажите, мистер Поттер, – после недолгой паузы продолжил Фадж, – вы узнали, что за дух управлял профессором в том подземелье?       – Он не представился, – Поттер решил не упоминать Воландеморта при общении с властью: они явно не обрадуются его возможному возвращению. – Однако он выглядел как лицо практически без носа и с красными глазами. Ну и ещё, – после небольшой паузы решил добавить Гарри, – он шипел во время разговора.       – Значит змееуст, – пробормотал Фадж, – любопытно… Крайне любопытно… Хм, а вы знаете, что случилось с Философским камнем, мистер Поттер?       – Камень был настоящим? – Поттер, несмотря на то, что держал его в руках, был до последнего уверен в том, что Философский камень – очень качественно сделанная Дамблдором подделка, наживка для Воландеморта. – Я думал, что это муляж…       – Нет, – Фадж снова поморщился, – камень был настоящим. Так вы не знаете, что произошло с ним?       – Я кинул его в сторону от В… Квирелла, чтобы отвлечь внимание, а потом разбил над профессором склянку с кислотой, – про то, что последний раз перед тем как потерять сознание он держал камень в руке, Поттер решил не упоминать, – затем я обработал руку на которую попала кислота антидотом и связал профессора. Ну а после из него вылетел чёрный дух, который пролетел сквозь меня. Я почувствовал слабость и после очнулся уже здесь.       – Я же говорил, Корнелиус, что мальчик ничего не видел, – вмешался в разговор Дамблдор.       – Да, рассказ Дадли Дурсля и Сьюзан Боунс, – Фадж взглянул на ребят, – полностью подтверждают слова нашего героя, – голос министра на секунду потеплел. – И всё же… Потерять такую ценность… Так глупо… Тем более эта кислота не должна была расплавить камень! Да и разбиться он попросту не мог! Те крупицы, которые попали к нам в Отдел Тайн, были тщательно изучены! Феноменальная вещь! Величайший артефакт! Наши специалисты пришли к выводу, что повторить что-то подобное невозможно! И чтобы он вот так вот разбился…       – Камень уничтожен, Корнелиус, – успокаивающе сказал Дамблдор, положив руку на плечо министра, – ваши специалисты тщательно изучили место происшествия, и они сами пришли к подобному выводу…       – Но он не мог ни разбиться, ни расплавиться! Его уничтожили специально!       – Я полностью согласен с вами, – Дамблдор нахмурился, – похоже, Квирелл перед смертью решил, что раз камень не достался ему, то он будет уничтожен. Я консультировался с профессором Снейпом, и он подтвердил мои подозрения: в зельеварении есть одно заклинание по получению порошка из твёрдых ингредиентов. Я думаю, что Квирелл применил именно его.       – Специалисты Отдела Тайн пришли к схожим выводам, – Фадж печально вздохнул, – и даже заклинание это нашли. Оно действительно способно измельчить камень. Просто я надеялся… Это ведь такая ценность! – Фадж снял котелок и протёр лоб платком, – что ж, похоже, что ничего нового мы узнать уже не сможем. Мистер Поттер, пожалуй, на этом мы откланяемся, спасибо за то, что согласились нам помочь, – Фадж улыбнулся.       – Я не мог вам отказать, господин министр, это всё же часть вашей работы: быть в курсе возможных угроз, – Поттер постарался улыбнуться, однако из-за слабости получилось не очень, – можно у вас спросить: почему близнецы и Ли Джордан напали на моего кузена?       – Квирелл подчинил их непростительным заклятием, – голос Фаджа помрачнел, – и у меня ещё будет немало вопросов к преподавательскому составу, – Корнелиус многозначительно посмотрел на Дамблдора, – не понимаю: как ваш коллектив мог допустить подобное в стенах школы! Выздоравливайте мистер Поттер, а нам пора вернуться к работе.       Министр улыбнулся Поттеру и Сьюзан с Дадли, мрачно посмотрел на Дамблдора и вышел из больничного крыла. Остальные последовали за ним. Когда сопровождавшие министра ушли, Поттер почувствовал сильную слабость, что не укрылось от Сьюзан, которая продолжала сидеть на краешке кровати, куда переместилась незадолго до прихода министра.       – Отдыхай, Гарри, мы зайдём к тебе вечером, – девочка улыбнулась ему и, обняв на прощание, вышла из комнаты.       – Поправляйся, – Дадли положил свою руку ему на плечо, – поговорим дома, – тихо шепнул он на ухо Поттеру и тот слегка наклонил голову, показывая, что согласен с кузеном.       После того, как посетители покинули палату, Поттер быстро уснул.