Между молотом и наковальней

Локи не знал, сколько пробыл в отключке, но полагал, что достаточно долго: когда трикстер пришел в сознание, его окружали не груды трупов, а чья-то спальня, выполненная в тех же кричащих тонах, что и вся башня Грандмастера. Значит, его уже успели доставить на Сакаар и определить в одну из спален. Наручники так и не исчезли с запястий, как и шокер, что не сулило ничего хорошего. Локи явно не в качестве почетного гостя тут держат. Однако и не в качестве гладиатора или пленника, иначе почивать ему пришлось бы бок о бок с другими несчастными, а тут — целые апартаменты в его распоряжении. Так какие же виды на Локи имеет Грандмастер? Но прежде стоило бы привести себя в порядок. Мужчина поднялся с постели, ища взглядом одеяния. Кажется, Эн-Дви был достаточно постоянен во вкусах, и поэтому на причудливом кресле лежал все тот же кожаный синий костюм с желтым подбоем у плаща, который успели подлатать к пробуждению асгардца. И, кажется, сакаарцы подсуетились не только насчет одеяний трикстера, но и насчет него самого: шея более не ныла, мелкие синяки и царапины также были залечены. Второе, что доставляло дискомфорт Локи после наготы, — это голод. Увы, кажется, здешний повелитель не оставил еды в комнате, поэтому оставалось лишь ждать и надеяться, что Лафейсона не станут морить голодом, тем более если ему выделили такие роскошные покои. Бросив взгляд на свое отражение в зеркале и убедившись, что все в порядке, Локи подошел к окну, разглядывая открывающийся перед ним вид. Прежний Сакаар, каким его и помнил маг, ничего не изменилось. В голове, словно кадры из фильма, стали мелькать сцены из его жизни при дворе Эн-Дви, словно это было вчера: его падение в мусорную кучу, после которой у асгардца резало глаза от жуткой вони, затем — его пленение Топаз, встреча с Грандмастером. К счастью, пара бокалов вина, дружеская игра в шахматы и убеждения Локи, дополненные приукрашенными рассказами из его жизни, позволили трикстеру попасть в фавор к Эн-Дви и стать почетным гостем на Сакааре. Затем вспыли картины будней Лафейсона: он много читал, проводил время вместе с Грандмастером днем и вечером, смотрел на Бои Чемпионов из ложи самого повелителя… и был абсолютно счастлив. Куда еще ему было податься, как не на Сакаар? Асгард пал, им правила злобная сестрица, Тор подчинился, умер или скитается где-то — на тот момент Локи было не столь важно, где его братец. А тут было все, что нужно: мужчину любили и почитали, ставки на Чемпионов и немного магии помогли нажить небольшое состояние, а также у него был доступ к таким знаниям мира, о которых асгардец даже не догадывался. Словом, что еще было нужно? Эн-Дви в свою очередь также забавлялся новым гостем, получая удовольствие от общения с молодым трикстером. И Локи льстило такое внимание: удивительно, как с помощью легкого флирта удавалось так долго водить сакаарца за нос, выпрашивая все новые и новые подарки для себя. Хотя, в один вечер ситуация несколько накалилась… *** Это была очередная вечеринка, на которой гости веселились, много пили и танцевали, однако на этот раз Эн-Дви предпочел собравшимся лишь одного. — Локи, дорогой, подойди ко мне, — поманил его к барной стойке Грандмастер. Трикстер, отсалютовав напитком гостям, с которыми беседовал до этого, и попросив его извинить, неторопливой походкой направился к правителю. — Уже месяц я пребываю на Сакааре, но каждый раз твои вечеринки поражают меня своим великолепием, — расплылся в улыбке асгардец, садясь на высокий барный стул. Эн-Дви широко улыбнулся мужчине и протянул ему один из неоновых коктейлей, что успел попросить у бармена. — «Взрыв сверхновой», тебе понравится, — одобрительно кивнул Гаст и чокнулся собственным бокалом с бокалом Локи. Асгардец принял напиток и сделал глоток, однако тут же закашлялся: коктейль был слишком крепким. — В моем мире не меняются лишь две вещи: великолепие моих вечеринок и мой хрупкий задгардец, который так и не привык к крепости здешних напитков, — рассмеялся Грандмастер, хлопая мужчину по спине. — Не обессудь, повелитель, — откашлявшись, произнес Локи, стирая рукавом выступившие слезы. Эн-Дви эта картина весьма и весьма умиляла: асгардская настойка сбивала с ног бравых воинов, но то ли его гость не был приучен к ней, то ли сакаарские коктейли были крепче в разы. — О нет, о чем ты, драгоценный, твоя реакция мне льстит, — рассмеялся Грандмастер, подсаживаясь ближе к магу. — Не льстит мне совершенно иное. Отставив бокал с недопитой жидкостью в сторону, Гаст взглянул в глаза своего гостя, начав немного обиженно. — Уже который раз я приглашаю тебя на прогулку на своем великолепном джете, но каждый раз получаю нелепые отговорки вроде того, что твоя одежда была испорчена мумбой, или же что ты подхватил простуду. Право, я полагал, что мои развлечения тебе по душе, однако… Локи, ты обижаешь меня своими частыми отказами. — Прошу меня великодушно простить, Грандмастер, — ответил трикстер и все же решился сделать еще один глоток. — Но истинная причина и правда кроется не в мумбах или простуде. Дело в том, что из проверенных источников я узнал, что эти вечеринки заканчиваются… немного необычно. — Оргией, ты хотел сказать? — похоже, Гаст нисколько не был смущен, а даже наоборот с гордостью произнес первое слово. — мои развлечения разнообразны, и я удовлетворяю все потребности своих гостей, в том числе и в сексе — или … как мне лучше выразиться, чтобы не смущать тебя? Любовных утехах? Возлежании? Асгардец улыбнулся, но лишь из-за вежливости. — Именно, в нем самом. Но … не думаю, что я был бы уместен там. — Почему? Ты стесняешься своего тела? Милый, даже через это одеяние я вижу, что ты прекрасен, и грех скрывать свое красивое тело от других. Грандмастер почти невесомо коснулся плеча Локи, проведя пальцами по груди и животу трикстера. Лафейсон не сбросил руку мужчины, напротив, будто бы подался на эту мимолетную ласку. — Или ты не определился с тем, с кем пожелал бы заняться любовью? Тебе неприятны те, кого я приглашаю помимо тебя самого? Тогда скажи мне… Положив руку на колено асгардца, Эн-Дви приблизился к гостю, понизив голос и перейдя на шепот. — Тогда скажи мне, сладкий, кого бы ты желал туда пригласить? Скажи мне, или просто хотя бы укажи на него, не бойся, — обдал запахом алкоголя Гаст, игриво улыбаясь Локи, будто бы подговаривая на очередную шалость. — Поверь, повелитель, мне было бы достаточно и тебя одного, — ответил флиртом асгардец. Тут Локи совершил тактическую ошибку, сам того не замечая. Глаза Грандмастера заблестели, а губы расплылись в довольной улыбке. Он позволил себе отстраниться и забрать свой напиток, допивая его до конца. — Просто мысль о том, что столь интимная вещь, как любовные утехи, станет публичной, претит мне, — «признался» мужчина. — все же мне приятнее разделить постель в уединении, но не в толпе. — Твоя старомодность мне нравится, Локи, — рассмеялся Гаст, разворачивая Лафейсона, сидящего на крутящемся стуле, к себе лицом. — Поэтому, если ты не желаешь и это противоречит всем твоим стереотипам задгардца о сексуальной жизни, я пойду тебе на уступки и не стану более звать на подобные мероприятия. А вот на другое точно позову! Щелкнув пальцами и попросив бармена налить еще немного, Грандмастер поднял новую порцию коктейля, чокаясь ею с Локи. — Я зову тебя сегодня вечером к себе, драгоценный, — отпил немного сакаарец. — О, нет-нет, никаких отговорок! — перебил он мужчину, который уже пытался что-то возразить. — Мумб я отправил своему братцу под дверь, ты ничем не болеешь, сегодняшний вечер у тебя свободен, и я давно вижу, что ты оказываешь мне знаки внимания — как и я тебе. Так почему бы нам не забыть про эти оргии и не провести вечер и ночь вместе, выпить вина, расслабиться в объятиях друг друга. Или ты позволишь нашей симпатии остаться лишь флиртом? Гаст сошел со стула — ему передали, что Забияка ждет его с новым трофеем, поэтому стоило бы оторваться от вечеринки и посмотреть на нового бойца — и в последний раз взглянул на Локи: — Я почту за честь, — только и произнес асгардец, кивая. — Вот и славно, — хлопнул в ладоши Эн-Дви. — Только не опаздывай, иначе… начну без тебя. Как и прежде, сакаарец попрощался с Лафейсоном поцелуями в обе щеки, но в этот раз даже столь простой жест стал будто бы более интимным. Такой поворот событий не слишком понравился трикстеру: спать с правителем он не планировал. Зарабатывать себе положение лестью, флиртом, нужными словами, но не постелью — вот чего желал Локи. Сам же он был более чем равнодушен к сексу: когда посвящаешь свое время магическим практикам, до подобных нужд нет дела, так как энергия тратится совсем не на то, что у простых смертных. Поэтому проще было дурачить Грандмастера и дразнить его, но, кажется, на этот раз придется внести нечто большее, чем кокетливую улыбку и выразительный взгляд. *** А потом начался этот хаос. Трофей оказался никем иным, как Тором, и Грандмастеру было уже не до приставаний к Лафейсону: ему казалось, трикстер с ним останется чуть дольше, поэтому торопиться не стоило. К сожалению — или к счастью для самого Локи — воплотить задуманное не удалось, и асгардцы быстренько слиняли, оставив после себя хаос, революцию и избитых людей Грандмастера. А далее — бой с Хелой, Суртур, бой с Черным Орденом … смерть. На этом воспоминания Локи обрывались. Кажется, Грандмастер с тех пор все же успел восстановить свои права владыки на Сакааре — оно и понятно, уже много времени прошло здесь, так как на этой планете оно его ход несколько иной, чем в остальных мирах. Внезапно дверь скрипнула, прерывая воспоминания Локи, и в спальню вошел сам Грандмастер. За ним шла служанка с подносом еды и напитками. — С пробуждением, Локи, — улыбнулся Гаст, рассматривая гостя. Однако взгляд его был куда более хищным, чем во время первого визита Локи в башню. — голоден? — Весьма, — кивнул асгардец, присаживаясь в кресло за стол напротив владыки. Служанка, расставив приборы, быстро исчезла, а Гаст опустился в кресло, не притрагиваясь к еде. — Тогда ешь, силы тебе понадобятся, — прищурился мужчина. — возможно, я должен спросить тебя о том, где ты скитался, пока был вне Сакаара, но мне это неинтересно. Что волнует меня более, так это вопрос о том, каким идиотом нужно быть, чтобы попасть под горячую руку Титана и так позорно погибнуть? — Таков был мой план, — отозвался асгардец, пододвигая к себе поднос. Вряд ли Эн-Дви, провозившись с ним столько времени, отравит трикстера, а посему не мешало бы подкрепиться. — Признаться, скверно ты составляешь планы, — покачал головой Гаст. — К счастью я могу не только отнимать жизнь, но и даровать ее. И я не забыл о том, что ты у меня в долгу: отработаешь, сладкий, не переживай. — Я настолько ценен для тебя, что ты пролетел столько миль, дабы спасти своего фаворита? — решил прибегнуть к старой, проверенной лести Лафейсон, но его прервали. — Когда я встретил тебя, я сразу же понял, что мы похожи с тобой, Локи: ты такой же потерянный и обретенный, как и я сам, — начал свое повествование Эн-Дви, закидывая ногу на ногу и разваливаясь в кресле. — Твое место на Сакааре, рядом со мной. Я полагал, что ты понимаешь это, однако ты весьма расстроил меня столь глупым поступком. И к чему это привело? — Я прошу простить… — Тебе не давали слова, — холодным голосом произнес Грандмастер, ставя Локи на место. — Если ты не понимаешь, что твое место здесь, то мне придется оставить тебя на Сакааре принудительно. И если ты также не понимаешь, что твое место рядом со мной, я также укажу тебе на него. Локи отставил еду. Кажется, все его наивные надежды на прощение Грандмастера растворились. — Ты думал, что манипулируешь мной? Напрасно: ты получал поблажки до тех пор, пока я этого хотел, — продолжил свой монолог Гаст, и глаза его недобро блестели. — Ты развлекал меня, и мне нравилось играть в недоступного трикстера и правителя, что пытается ему угодить. Но ты, к сожалению, не ценил моего милосердия, ты всегда лишь требовал, но не отдавал. Твой эгоизм не позволял тебе видеть, как близок ты к провалу, к тому, что мое терпение закончится. И оно закончилось: почему я должен ублажать тебя, если не получаю ничего взамен? Эн-Дви перегнулся через стол, и его цепкие пальцы захватили воротник трикстера, слегка придушив мужчину. — Если бы я пожелал, я бы разложил тебя в первый же день: я не видел в тебе гладиатора, поначалу ты был мне интересен как любовник и никак иначе. И если ты думаешь, что лишь твоя лесть спасла тебя от боев, ты глубоко ошибаешься: я взял тебя к себе с перспективой на то, чтобы ты стал моим развлечением, моей игрушкой, как днем, так и ночью. Я хотел дать тебе шанс, позволить проявить себя, а позже наделить полномочиями советника. Но … увы, ты доказал, что не годен ни на что серьезное. Однако все же Грандмастер отпустил ворот трикстера, и отстранился, усмехнувшись. — И я надеюсь, что теперь ты меня не разочаруешь, будучи в качестве моего слуги. Локи, все это время внимательно слушавший и довольно равнодушно воспринимавший слова Гаста, нахмурился. — Слугой? Ты все время жаждал получить меня в свое владение? — прошипел асгардец. — Я бог Локи, сын Одина, и я не позволю сделать себя слугой! — Милый, ты стал забывать, что более у тебя нет власти: в моих владениях не столь важно, бог ты или крестьянин, ты будешь тем, кем я захочу, — усмехнулся Грандмастер, доставая пульт от шокера и помахав им перед носом трикстера. — ты в моих руках, и я могу сделать тебе очень больно. Ты уже знаком с диском повиновения лично и не станешь испытывать судьбу второй раз, так ведь? Ты уяснил? — Я отказываюсь прислуживать тебе, даже несмотря на то, что ты даровал мне жизнь, — упрямо заявил Локи, складывая руки на груди. — я встречался с угрозами и посерьезнее, поэтому… Договорить он не успел, так как разряд прошелся по телу асгардца, и на этот раз он был куда сильнее прежнего. — Не уяснил, — разочарованно вздохнул Гаст, рассматривая корчащегося от боли Лафейсона. Вдоволь наглядевшись, он отключил шокер и приблизился к мужчине. — Но это и не столь страшно: тебе важно уметь подносить мне бокалы во время боев Чемпионов и удовлетворять меня по ночам. Локи презрительно посмотрел в сторону сакаарца. Грудь трикстера тяжело вздымалась, глаза налились кровью, и хотелось зарядить Грандмастеру энергетическим шаром по его наглой физиономии. Если бы не эти чертовы наручники! — А сейчас расслабь меня, долгий путь утомляет, знаешь ли, — игриво улыбнулся Гаст, беря двумя пальцами Локи за подбородок и поглаживая его щеку большим пальцем. — Сегодня мы обойдемся одним только ротиком. Посмотрим, умеешь ли ты им что-то еще, кроме как говорить льстивые речи.