Между молотом и наковальней

И этим мужчиной был Грандмастер. — Ты превосходный игрок, Локи, куда лучше большинства моих соперников, однако ты все еще молод и горяч, — подняв фишку трикстера и повертев ее между двумя пальцами, произнес Гаст, улыбаясь при виде занервничавшего асгардца. — К тому же тебе стоило насладиться игрой со мной, а не пытаться разгадать, в чем подвох. Я бы не стал тебя обманывать: игра куда интереснее, если твоя победа — плод твоего мастерства и опыта, но не обмана. Но я вижу в тебе потенциал, поэтому, если будешь продолжать в том же духе, когда-нибудь отыграешься. Локи был раздосадован. Исход поединка невозможно было предугадать, если только Грандмастер не схитрил. Но не зря же Лафейсон так пристально наблюдал за его действиями всю игру: он бы почуял подвох, если бы сакаарец смухлевал. Выходит либо сам асгардец был недостаточно сосредоточен, либо его навык действительно оставляет желать лучшего. — И победитель хотел бы получить свою награду, — не стал медлить Гаст. Он оставил кресло и столик с астрофишками и направился к Локи, но тот неосознанно отпрянул. — Что такое? — усмехнулся сакаарец, и сам понимая, в чем дело. — Боишься меня? Напрасно: у меня нет желания сделать тебе больно или унизить, мы оба получим удовольствие. Не сопротивляйся мне, иначе у нас ничего не выйдет. Хотя ты волен не исполнять данное обещание, но согласись: получить порчу или проклятие вместо наслаждения может лишь безумец. Грандмастер попытался погладить трикстера большим пальцем по щеке, однако тот дернулся, словно дикий зверь, от руки. Локи переполняли различные чувства, начиная от негодования из-за проигрыша и заканчивая отвращением. — Бог коварства не обязан следовать указке старого развратника, — высокомерно произнес он, смерив Эн-Дви недовольным взглядом. — Ибо моим проклятием являешься ты, и заслужить новое я не боюсь. Я… Внезапно мужчина разразился сильным кашлем, буквально задыхаясь. От отвернулся, прикрыв рот ладонью и стараясь унять приступ, но воздуха стало катастрофически не хватать, будто бы он попал в вакуум. — Кажется, мое заклинание было слишком мощным, и цена за отказ для тебя, милый, слишком высока: жизнь отняла у тебя второй шанс, и ты возвращаешься к тому состоянию, в котором я тебя нашел. Что ж, печально, если ты, конечно, не передумал, — оперся на стену Грандмастер, равнодушно наблюдая за приступом кашля. «Лучше смерть, чем он», — думал про себя трикстер, а тем временем дышать становилось все труднее, и комната уже плыла перед глазами, а разум был затуманен. И все же насколько храбрым бы ни был Локи, пожертвовавший собой ради брата, умирать впустую он не хотел: будучи в Вальгалле, отомстить за свое пленение будет невозможно. — Хватит, — еле прошипел мужчина. — я согласен! Приступ ушел также неожиданно, как и появился. Локи откинулся на спинку кресла, стараясь успокоить сердце, которое готово было выпрыгнуть из вздымавшейся груди. И снова он ходит по натянутому над пропастью канату, но в этот раз ему уже не удается так искусно балансировать, как прежде, и он все время летит в пропасть, все дальше и дальше. Гаст взглянул на асгардца с неким сочувствием, а затем взял стоявший неподалеку графин с водой и налил немного в собственный пустой бокал. — Выпей, — протянул его трикстеру Грандмастер. — И больше так не делай. Локи буквально выхватил стакан у мужчины, за пару глотков осушив его. Эн-Дви опустился перед асгардцем на колени, и во взгляде его было едва уловимое сочувствие. Нет, Локи и правда нельзя доверять управление собственной судьбой. — Не стоит убегать от судьбы, драгоценный: будь рядом со мной, как и было предначертано, — в этот раз сакаарцу удалось коснуться щеки принца, ласково погладив ее. Асгардец наконец пришел в себя, отставив бокал в сторону и ответив: — Ты выиграл лишь одну битву, но не войну, Грандмастер. — О нет, милый, я — космический игрок, и моя специализация — это постоянные победы, — улыбнулся Эн-Дви. — Да, я выиграл битву, но это еще один шаг на пути к тебе, драгоценный. *** Несмотря на произошедшее, Гаст и не собирался отказываться от планов относительно Локи: столь непостоянный, он мог снова передумать, и тогда столь желанный сакаарцем мужчина снова достанется не ему, а смерти. Поэтому, как только оба пересекли порог спальни, Грандмастер, сбросив с себя халат, опустился на постель, расположившись полусидя. — Раздевайся, — приказал он. Сгорая от стыда, Локи повиновался, отстегнув плащ и сбросив с себя все лишнее на пол. Когда одеяния упали на пол, Гаст не смог сдержать восхищенной улыбки, видя перед собой обнаженного мужчину. — Ты прекрасен, — произнес он, а принц лишь отвел смущенный взгляд. Хотелось прикрыться, не чувствовать на себе взгляд сакаарца, полный похоти и вожделения. Единственное, чего хотелось сейчас — скрыться в душе и смыть с себя весь позор и грязь. Боги, если бы его брат видел, чем занимается младший. — Но я бы хотел разглядеть тебя поближе, — поманил рукой к себе мужчину правитель. — иди ко мне, сегодня я позволю тебе немного поуправлять мной, если ты и правда такой опытный и был со множеством мужчин. И помни: захочешь мне навредить — накажу. А дальше воспоминания трикстера шли хаотично, яркими пятнами выделяясь на фоне всего пребывания здесь, на Сакааре. Зажатость, которую Грандмастер сразу же пресекал; его руки, скользившие по телу, ласкающие его соски, торс, бедра, ягодицы; пальцы, растягивающие трикстера неспешными движениями, будто дразня; теплые губы, исследующие шею и плечи мужчины и оставляющие на них засосы цвета индиго. А затем — бедра сакаарца, которые по его же собственному приказу пришлось оседлать; его крепкий член, ладони, задававшие нужный ритм. Шлепки, приглушенное рычание, характерное поскрипывание кровати, быстрые движения, собственное возбуждение, которое заставляло чувствовать себя беспомощным перед действиями Эн-Дви и выгибаться, подаваясь навстречу ласкам мужчины. Тихо лежать, уткнувшись носом в подушку, пока тебя имеют, не получилось: Грандмастер требовал от Локи участия, не позволяя быть безвольной куклой в его руках, он заставлял двигаться, ласкать себя, самому насаживаться на эрегированный член, извиваться и постанывать. И заставлял он не только на словах: сакаарец знал, как доставить наслаждение партнеру, поэтому остаться равнодушным к его ласкам было практически невозможно. Наконец, вцепившись в бедра трикстера, Грандмастер сделал пару быстрых толчков и с глухим стоном кончил. — Прекрасен, — снова прошептал он, развалившись на постели и отходя от столь яркого оргазма. Наконец-таки его асгардец с ним в одной постели, наконец Гаст получил желаемое. Обессиленный, Локи рухнул на постель рядом с Эн-Дви, отворачиваясь от мужчины и поджимая под себя ноги. Хотелось тут же встать и одеться, а затем покинуть эту планету, чтобы более никогда не смотреть в эти янтарные глаза и суметь спрятаться от этого прожигающего насквозь взгляда. Но приходилось лежать и ощущать руки своего пленителя, любовно оглаживающие каждый его засос и синяк, оставленный после столь бурной ночи. — Сегодня ты здорово напугал меня своим отказом: я полагал, что ты действительно хочешь умереть, — признавшись, нарушил молчание сакаарец, задумчиво улыбаясь и любуясь своим — теперь уже точно своим — Локи. Сам асгардец ничего не ответил. — Но я бы все равно не допустил этого. Помнишь мои слова? Я не отпущу тебя так легко, — привстал на локтях Грандмастер, тронув Лафейсона за плечо и заставив лечь на спину. — У подобных заклинаний есть один маленький нюанс: тот, кто выиграл, способен по доброй воле отменить его. И боги, я уже готов был сделать это, дабы спасти тебя! Однако все закончилось так, как и должно было, верно? Я рад, что ты переступил через свою гордость. Расплывшись в довольно улыбке, Гаст чмокнул асгардца в висок. — Ну, а теперь давай доведем дело до конца и расслабим и тебя, — хитро прищурился сакаарец, спускаясь дорожкой поцелуев к бедрам и члену мужчины. — Нет, довольно, прошу, стоп! — тут же запротестовал Локи, краснея и принявшись отталкивать от себя Грандмастера, понимая, что именно он желает сделать. В ответ Гаст завел руки асгардца за голову и, не глядя, нажал кнопку на браслетах, из-за чего они вновь приняли форму наручников, надежно приковав трикстера к спинке кровати. — Расслабься и просто получай удовольствие, сладкий, — игриво улыбнулся Эн-Дви. — но учти, я еще попрошу тебя поработать ртом, а пока наслаждайся. «Боги, сделайте мое пленение здесь ночным кошмаром», — закусил губу Локи и приглушенно застонал, когда горячие губы коснулись головки его члена. — Прошу… Гаст, — тихо шептал асгардец, поджимая колени. — Я и выполняю, милый, — оглаживал его ягодицы Грандмастер, скользя языком по всей длине. Жаркий рот накрыл член Локи, посасывая головку и беря глубже, и асгардцу не оставалось ничего, как расслабиться и плыть по течению. Так как мужчина был перевозбужден, хватило лишь пары минут, чтобы Локи, закусив губу и сдерживая стон, достиг пика. — Ты такой чувствительный, просто прелесть, — добавил Гаст, ложась рядом с мужчиной и целуя его в губы, будучи удовлетворенным тем, что асгардец не смог остаться безучастным к его ласкам. — Хватит, прошу, я выполнил твое условие, — еле слышно прошептал Локи, моля остановиться. — Мм, понимаю, это все же наш первый раз, у нас впереди еще много ночей. Хотя… Сакаарец провел ладонью по боку мужчины, вызывая у него мурашки, и еще раз оглядел с ног до головы столь желанное им тело. - Ты так соблазнительно извиваешься, будучи закованным в эти наручники. Как думаешь, еще на пару заходов тебя хватит? Твой брат бился на Арене без устали, так что вы, жители Задграда, должны быть неутомимы и в постели, я прав? — лениво поглаживая плоский живот Локи, улыбнулся Грандмастер. Лафейсон уже хотел хоть что-то ответить поперек сакаарцу, однако тот и слушать не стал, вовлекая мужчину в долгий поцелуй и принимаясь ласкать его соски и грудь, возбуждая снова.