Конец моего мира

В общагу мы вернулись примерно через неделю. После уютного родного дома это было немного странно. Каникулы ещё не закончились и у нас было время привести комнату в порядок. Подаренный мне талисман я повесил себе на шею и почти не снимал, пряча его под кофтой так, чтоб его никто не видел. Мы решили, что в комнате следует сделать перестановку, чтобы освободить чуть больше пространства. Мы включили музыку и начали экспериментировать. Два дня длились наши поиски идеальной планировки, и в итоге мы остановились на варианте, где мою кровать вдоль стенки вплотную приблизили к окну, а кровать Дена поставили наискосок от нее. Шкаф и стол мы тоже передвинули в межкроватные пространства. Кроме того разгребли завалы учебной литературы с тетрадями и повыкидывали ненужный хлам. Получилось довольно неплохо, цели своей мы добились. И я теперь хотя бы не сразу видел Дена по пробуждении от сна, что было большим плюсом, т.к. раньше наши койки стояли напротив друг друга. С понедельника снова начались нескончаемые лекции. Мне нравилось учиться, но к февралю, даже я устал от многократно повторяющихся, почти неизменных подробностей. Учителя начали давить на нас с подготовкой к годовой аттестации, и я бы наверное нормально перенес это, если бы ко всему не прибавлялись проблемы с личной жизнью. Если быть точным, то с ее отсутствием. Но, делать было нечего и я, пусть скрепя зубами, покорно и без пререканий поддавался обучению. Сегодня вечером к нам пришла Рина. Ее пригласил Ден. Мне показалось, что она тоже изменилась за последний месяц, при этом и внешне и внутренне куда ощутимее, чем я. Она сильно похудела, выглядела уставшей и истощенной. Честно говоря, я даже начал волноваться. В этот раз она не рассказывала о планах своих похорон, но в самом ее поведение угадывалось нечто странное. Она снова покрасила волосы. На этот раз они были кроваво-красные, и цветные линзы соответствовали волосам. Опять таки, в сочетании с тем, как она выглядела, т.е. почти как ходячий труп, выглядело это жутковато. Пока мы общались, мы выяснили, что у нее в марте будет день рождения. Уже довольно скоро. Хм, а я никогда не спрашивал, когда день рождения у Дена...ну да ладно, ещё успеется. Мы сидели, общаясь ещё около часа, потом Ден пошел провожать Рину на девичьи этажи. Вернулся он в хорошем расположении духа. - Как думаешь, куда лучше позвать гулять Рину: в парк или на площадь? - он был явно доволен таким поворотом событий. - Она тебе нравится? - неожиданно для себя спросил я. Он застыл, промедлил и ответил: - Наверное, она классная. - при этом голос его звучал неуверенно. Я ничего не ответил. Глупо было ревновать его к Рине, она все же была девушкой, но я не мог этого прекратить. Я ответил, что лучше повести ее в парк. - А тебе кто-нибудь нравится? - задал мне вопрос Ден. Конечно нравится. И не просто кто-тоа человек, сидевший сейчас передо мной. Мне нравишься ты, Ден. Я ему этого не сказал, ответив, что никто мне не нравится, и что вообще надо думать об уроках. Ну вот и всё! Настроение — никакое. Личная жизнь — никакая. И что теперь? Я лег спать. Я самое безнадежное и глупое создание на свете! Таким образом я выяснил, что мне уже точно надеятся на взаимность нечего. Между тем, наблюдая за ними, я понял, что сама Рина не горит желанием переводить ее с Деном дружбу в более серьезные отношения. Дену, конечно, не нравилось, что она его активно френдзонит, на что я, как порядочный друг, сочувствовал ему, хотя в душе был вполне доволен. Меня мучал только один вопрос - почему Рине не нравится Ден в качестве парня? Ох, наверное об этом глупо думать, когда ты сам к нему неровно дышишь, но все же. Он и красивый, и весёлый, и умный, почему бы не дать такому шанс? С Риной я об этом не говорил, но что-то мне подсказывало, что у нее на это были свои причины. И причины эти были довольно серьезные, Рина не из тех, кто разменивается по мелочам. В некотором роде из-за того, что Ден увлекся Риной, в нашем общении тоже произошли изменения. Дружба - это хорошо, но девушка то лучше. Он, казалось, отдалялся от меня, но как только мне становилось легче, как только я начинал привыкать, он снова приближался. При этом, вообще-то, блокировка собственных чувств не прекращалась, и эта странная "игра"(почему-то я позволил себе это определение) мне совсем не нравилась. Так мы и жили, то приближаясь, то удаляясь друг от друга, набросив друг другу петли на шеи, потому что отойти слишком далеко было нельзя, петля есть петля. Но и приблизиться тоже было опасно. А может это была только моя выдуманная петля. На самом деле, мне было все равно, как это называлось, но факт оставался фактом. Мне ужасно хотелось во всем признаться, скинуть с себя эти душащие душу путы. Но я не мог. Так прошло ещё несколько месяцев, пока однажды не произошло такое, от чего перевернулась не только моя жизнь (хотя, сколько уже можно было так над ней издеваться), но и жизнь Дена, и ещё многих людей. Рина умерла.