2011 год, Рига
— Спасибо, что приехала, — устало, но очень тепло улыбнулась Диана, втягивая Свету в гримёрную. — Неожиданно… И приятно… — Да ладно, — отмахнулась Светлана, заправив за ухо любимой женщины прядку волос и легонько чмокнув её в нос. — Ты ведь не была в Риге до этого, да? — Арбенина мотнула головой. — Вот! А зря — безумно красивый город. Хочу устроить тебе небольшую экскурсию, — Диана скривилась. — Что? Не хочешь? — Ну… — протянула Диана. — Я устала, если честно, и предпочла бы сразу в отель. Ой, и не смотри на меня так! Вообще-то, я по тебе жутко соскучилась, Светка! — Дин, мы не виделись всего три дня, — укоризненно произнесла Сурганова. — И что? Для меня они словно три года, — хмуро призналась Арбенина. — Да мне уже через три часа тебя начинает страшно не хватать! — Всё понятно, — усмехнулась Света. — Значит, сразу в гостиницу, но завтра утром встанем пораньше и перед отлётом обязательно немного погуляем, ага? Диана лишь молча улыбалась. Ага, конечно, да — встанут они пораньше после предстоящей бессонной ночки, как же! Ну до чего же Сурик была порой наивной, вот ей Богу! — Концерт был чудесный! — восторгалась Сурганова в машине. — Но мне кажется, зрители все поняли. Ну… Догадались, почему ты сияла от счастья. — Вот и хорошо, пусть привыкают к счастливым Снайперам, — Диана зажмурилась и, сжав горячую Светину ладонь, уткнулась в нежную шею. Она всё никак не могла надышаться родным запахом и насладиться близостью такой открытой и по-прежнему родной Светки. Попросив водителя остановить машину у служебного входа в отель, женщины, спрятав лица в капюшонах одинаковых толстовок, проскользнули в здание. — Я в душ, а ты жди меня! — крикнула Диана, скрываясь за стеклянной дверью. — Ум… Какие тут двери интересные, — мурлыкнула Света, — буду смотреть на твой силуэт и фантазировать… В кармане завибрировал телефон. Достав черный Самсунг, Света с сожалением на лице отвлеклась от созерцания силуэта в облаке пара и принялась отвечать на сообщения, накопившиеся за время перелета и концерта. Промокнув волосы полотенцем и соблазнительно оставив тело, покрытым каплями воды, соскучившаяся Диана крадучись вышла из душа. Неслышно подобравшись к возлюбленной, закрыла ладонями глаза: — А вот и я! Не ожидала так быстро? — губы скользнули по мочке уха, спускаясь обжигающими прикосновениями на шею. В этот момент взгляд Дианы зацепился за текст опрометчиво открытого сообщения, адресованного некой Элле. «Скучаю, обнимаю, скоро увидимся». Сердце молниеносно сжалось, от ног начала подниматься ледяная волна, щеки же напротив — загорелись огнем. В ушах, как бешеные, стучали молоточки. — Опять за старое, Светик? — только и смогла процедить Диана сквозь зубы, резко отстраняясь. Арбенина рывком сдернула с кровати покрывало и, завернувшись в него, приземлилась в кресло, не мигая уставившись на Сурганову. — Это не то, о чём ты подумала! — воскликнула Светлана, пальцы задрожали, сердце застучало в груди с бешеной скоростью. — Элла… Она просто мой друг, мы познакомились уже очень давно в отделении стомированных больных, она там работает. — Ага, это другу ты пишешь такие нежные смсочки? «Скучаю», «обнимаю»… — Что такого? Не в любви же признаюсь, — стараясь не паниковать, непонимающе пожала плечами Света. — Перестань, Динка, ты чего? Никто мне, кроме тебя, не нужен! — Да. Конечно. Я тоже так думала… Пока тебя с Аветисян не застукала! — выплёвывала Арбенина. — Это… — Светлана нервно сглотнула. — Ошибка была, Дин… Ну перестань, прошу! Мне дико не хватало тебя рядом, а она постоянно вилась вокруг… — уже в который раз оправдывалась Сурганова. — Дин, ну сколько можно одно и тоже, а? — Сколько нужно! — рявкнула Диана. — Я люблю тебя, идиотку, блять! Люблю! Простила, стараюсь забыть, а ты!.. Горбатого могила исправит! — руки сами собой сжались в кулаки, покрывало сползло с плеча, приоткрывая грудь. Взгляд Светланы тут же скользнул с лица вниз, затуманиваясь и темнея прямо на глазах. Забыв про ссору, Света в несколько шагов преодолела разделявшее их расстояние и протянула руку. — Отвяжись! Не смей меня трогать своими похотливыми ручонками! — резко стукнула по протянутой руке Диана. Света вздрогнула, но не отступила, прямо и твёрдо посмотрев в глаза напротив. — Динь, перестань, пожалуйста! Я люблю тебя сильно-сильно. Иди ко мне, родная, я очень соскучилась… — Пошла. Вон! — чеканя слова, сквозь зубы процедила Диана. — Видеть тебя больше не хочу! — Дина! Ну, что ты, как ребёнок! Не пойду я никуда! — вспылила Светлана. — Не хочешь, да Бога ради, не стану я тебя трогать. Остывай сиди тут сколько влезет, завтра отойдёшь, поедем домой, — Сурганова тяжело вздохнула и выдавила тоскливую улыбку. Надо же было так нелепо испортить волшебный вечер проклятой ревностью на ровном месте! — Мартемки нас давно заждались, я им столько всего накупила, ты не представляешь! — Ты глухая? — едва сдерживаясь, прищурилась Диана. — Убирайся отсюда вон! Ты не летишь завтра со мной, поняла? — Но Мартемки… — Это. Мои. Дети. Мой дом. Ясно? — пригвоздила Арбенина, заставив Свету открыть в полном шоке рот. — Чего так смотришь? Ты им никто. Проваливай! Светлана, моментально бледнея, дёрнулась, будто её ударили, и машинально попятилась. — Дин, ты… Ты не можешь так поступить. Даже снаряд в одну воронку не попадает дважды, а ты… Прогоняешь?.. Опять?! — Я тебе не снаряд, Сурганова, — скривилась мало что соображавшая от ревности Диана, красные уродливые пятна выползли на лицо. — Я всё сказала. Вали отсюда и не смей даже близко подходить ни ко мне, ни к моим, — она едко выделила слово «моим», — детям, ты поняла?! Пошатнувшись и будто став ещё меньше ростом, Светлана больше ничего не сказала, развернулась и, уронив голову, вышла в коридор…***
2018 год, декабрь
Новый год был не за горами. Диана тоскливо смотрела в окно на рой пушистых снежинок, без устали заметавших землю третий день к ряду. Мысли привычно, раз за разом, возвращались к Свете. Арбенина открыла форточку, уселась на широкий подоконник и закурила. Она не знала, почему у неё всё шло наперекосяк. Как началось в две тысячи втором, так до сих пор никак не могло наладиться. Причём, как без Светки, так и с ней. После рождения близнецов ей казалось, что теперь-то у них со Светой точно будет всё путём. Светка, к которой она обратилась тогда с каким-то простеньким вопросом, настолько прониклась мелкими, с таким рвением и трепетом возилась с ними, что Диана не переставала умиляться и таять, как эскимо на полуденном летнем зное. Всё виделось в розовом свете, даже мелькала мысль о том, что, может быть, именно киндеров им и не хватило когда-то, чтобы удержаться от бесконечных скандалов и измен, чтобы ощутить себя полноценной семьёй и быть ответственнее, что ли… В общем, как бы что могло сложиться в прошлом, Диана, конечно, не знала наверняка, но вдруг неожиданно поняла, что с лёгкой совестью доверяет своих чад Свете. Правда, сердце не раз колола тупая ревность — у Сургановой на руках дети успокаивались и переставали плакать гораздо быстрее! А потом вдруг появилось даже тайное опасение, что первое своё слово «мама» они обязательно произнесут не ей, а Свете. Но вот поди ж ты, даже тогда надо было умудриться поссориться и разбежаться вновь. И потом, годами позже, они, будто магниты, не единожды пересекались с Сургановой. Хватало их обычно ненадолго. Пленительная любовная эйфория и страсть стремительно сменялись упрёками и былыми обидами. В итоге, они не выдерживали и раз за разом расходились, как в море корабли — каждая своим курсом. На юбилейный Олимпийский у Дианы были особые надежды. Четверть века, грандиозный для Снайперов концерт, принять участие в котором она позвала Сурганову. Трусила жутко, но всё-таки взяла себя в руки и позвонила. Света ответила согласием. Как показалось Диане, слишком быстрым согласием. Будто ждала. Будто точно знала, что так будет. И вот Олимп остался позади. Одиннадцать минут на сцене перевернули её жизнь. Осознание бесполезности сопротивления и какой-то тупой безвыходности накрыло с головой. Можно было бегать сколь угодно долго друг от друга, но от себя никогда не спрятаться. Диана окончательно поняла, что больше не может без Светы. Поначалу никак не хотелось в это верить, не хотелось понимать и принимать. Но пришлось. Это оказалось выше и сильнее её. Это было борьбой с собственной тенью, с самой собой. Света внимательно слушала тогда. Не перебивала, вздыхала и молчала только. Долго. Будто не находила слов или никак не могла сказать. А потом выдала вдруг, что… Всё — любовь прошла. Её больше нет… Диана отлично помнила, что в тот момент перестала дышать. Не фигурально, нет — буквально. Боль скрутила сердце, стало невозможно сделать хоть один вздох, но было плевать. Захотелось сдохнуть. Светка вещала что-то ещё… Про долг, возраст, дом, близкую старость и надёжного человека рядом… А она… Нет, она слышала каждое сказанное слово, но никак не могла понять — при чём сейчас всё это, если она говорит о любви?! Как не смогла понять потом, что случилось со Светой… С её Светкой — почти всегда жизнерадостной и стойкой, как оловянный солдатик, безбашенной и весёлой. С той Светкой, что буквально жила и дышала любовью. Всегда! Чего бы не происходило вокруг или с ней самой! Светкой, что во время того проклятого разговора начала втирать вдруг о надёжности, доброте, старости и прочей невнятной херне… Только ни слова о любви!.. Докурив третью сигарету подряд, Диана захлопнула форточку и, поёжившись от царившего в спальне холода, забралась на кровать, под одеяло. В руках привычно появился смартфон. Привычно сами собой (а никак иначе!) открылись странички Светки… Диана сама не понимала, зачем с мазохистским упорством следит за её аккаунтами во всех соц.сетях, хотя Сурганова их никогда не вела лично. И уж махровым мазохизмом с её стороны той ночью было открыть на Facebook страницу Эллы. Взгляд бездумно скользил по фотографиям той, с кем теперь была Света, той, что смогла заменить Светке её, и наконец той, от которой Сурганова не смогла уйти. «Татьяна Невская — руководитель центра практической магии и парапсихологии «Нити судьбы», город Санкт- Петербург»… — значилось в друзьях Светиной женщины… Диана перелистнула на следующую страницу, как вдруг застыла. Вялые, дремотные мысли в голове мигом проснулись и принялись носиться ужаленными в задницу слонопотамами… …Практическая магия? Странные друзья у этой серой мышки Эллочки!.. Что может их объединять?.. Связано ли это как-то с нынешним непонятным состоянием Светы?.. Уснуть той ночью Диане так и не удалось. Помаявшись часа два, но только бесполезно сминая простынь, она плюнула, заново включила ноутбук и заказала себе билет на утренний Сапсан. Эта мутная подружайка-ведьма не давала покоя, а значит, ей срочно требовалась консультация!***
— Эллочка-Людоедочка, блять… — перед глазами Дианы до сих пор стояло, как Света уходила из Олимпийского, а рядом, будто надсмотрщик, шла ее жена. Жена? Нет, Сурганова не признавалась, но два кольца на безымянном пальце говорили о многом, если не обо всем. Развалившись на сиденье Сапсана и заткнув уши наушниками, Диана вспоминала произошедшее… Про эту чёртову Эллу Диана впервые услышала ещё в две тысячи одиннадцатом. Светка сказала тогда во время ссоры, что они знакомы очень давно. Значит, Элла долго ошивалась вокруг Сургановой! Глядя тогда прямо в глаза, Света уверяла, что у них была только дружба, и, положив руку на сердце, наверное, так оно и было. Слишком сильно Света любила её детей, слишком нежна была с ней самой. Теперь Диана это хорошо осознавала… Слишком поздно осознавала… А потом Сурганову будто подменили. Через три дня после той их злополучной ссоры Диана с букетом цветов встречала Свету после очередного интервью, но та вышла в сопровождении какой-то бабы. Букет оказался в ближайшей урне, а Диану унесло в ночь. Предчувствуя непоправимую беду, она просидела до рассвета на мокром, ледяном парапете Фонтанки, бездумно вглядываясь то в привычно затянутое тучами питерское небо, то в тёмные мутные воды реки. Подняв тогда все свои связи, Диана выяснила, что эта баба и была та самая Элла. В тот момент она разъярилась еще сильнее, перебила всю посуду в городской квартире и поклялась никогда даже не смотреть в сторону проклятой предательницы Светки! Казалось, измены были образом жизни Сургановой и, как говорится, горбатого могла исправить только могила… Но вот же странность — уже много лет Света не расставалась с Эллой (как только Диана не называла её в своем воображении)! И это вкупе с ведьмой в друзьях у той самой Эллы было слишком подозрительным! На многочисленных в последнее время тусовках Арбенина не единожды пересекалась с одной странноватой, экстравагантной дамочкой — победительницей популярного телевизионного шоу «Битва экстрасенсов» Натальей Бантеевой, которая каким-то немыслимым чудом смогла вызвать у Дианы доверие. Наверное, только эта питерская ведьма могла бы помочь и дать ответы на терзающие Арбенину вопросы. К ней Диана и отправилась тем неприветливым пасмурным утром…***
— Салют, — Диана вломилась в кабинет верховной ведьмы центра «Проснись», даже не постучавшись. — Чего смотришь? Сама сто раз звала «заглядывать на огонёк», вот я и тут, — криво усмехаясь, Арбенина плюхнулась в массивное кожаное кресло, закинула ногу на ногу и подняла взгляд на замершую в шоке Бантееву. — Ну я рада, неожиданно просто. Ты, вроде, не веришь в это все, — Наталья обвела кабинет взглядом. — Чай? Кофе? Может, пойдем позавтракаем, ты же с поезда, не ела ничего. — В сапсане завтрак дают, — хитро прищурилась Арбенина. — Но ты от него отказалась, — не осталась в долгу ведьма. — Идем, тут через дорогу классное кафе. На тебя смотреть страшно, скоро из-за микрофонной стойки не видно будет, сначала накормлю, потом выслушаю и чем смогу, помогу… — А как же в баньке попарить? Нарушаешь ты все каноны, Натусик, — подколола Диана. — Можно и баньку организовать, только тебе — жертве Освенцима — там сразу плохо станет, поэтому остановимся на плотном завтраке и разговорах… Устроившись за столиком, Диана с Натальей всё никак не могли начать беседу. Бантеева невозмутимо за обе щеки уплетала сырники, запивая красным травяным чаем, а Диана, вцепившись в чашку, усердно пыталась затолкать в себя хотя бы кофе. Напиток был отвратным, про еду она и думать не хотела. — Ну, рассказывай, чего тебя так нежданно-негаданно привело ко мне? — Чего это нежданно? Сама раз сто звала «заходить на огонёк», — криво усмехнулась Арбенина. — Пф! Я-то звала, но ты примерно столько же раз отправляла меня нахер, в пизду и другие… пешие эротические маршруты… — хмыкнула Наталья. — Так что, прям очень странно тебя тут видеть теперь… — Ой, да ладно, можно подумать, ты хоть раз по ним сходила, по маршрутам этим, — отмахнулась Диана. — Дело к тебе есть. Вернее, вопрос: скажи, ты можешь по фото определить, было ли воздействие на человека? — Разумеется, — кивнула Наташа. — Магия всегда оставляет следы, и чем сильнее воздействие, тем чётче и ярче отпечаток, а что? — Тогда вот, — Диана трясущейся рукой положила на стол фотографию и подвинула к ведьме. Она так горела желанием узнать правду, а теперь стало вдруг до чёртиков страшно! — Скажи про неё… Бантеева подавилась чаем и закашлялась, в шоке уставившись на фотографию. — Но это же Сург… — Блять! Я знаю, кто это! Ты можешь не подъёбывать, а просто посмотреть! — вспылила Арбенина. Нервы и силы были явно на исходе. — Ладно, не ори, — одёрнула её ведьма. — А то щас попрут отсюда, а я десерт ещё заказала… Бантеева отставила чашку, придвинула фото ближе к себе, порылась в сумке и выудила из её недр свечу с зажигалкой. — А за это не выпрут? — съязвила Диана, когда весёлый огонёк заплясал на фитиле чёрной, как смоль, свечи. — Нет, меня знают тут и привыкли, не мешай… Уже в следующую секунду Наташа будто выпала из реальности, принявшись сосредоточенно водить свечой над фото и всматриваться в дым. Минут через десять она загасила фитиль и в тяжёлом молчании уставилась на свои руки. — Ну? — не выдержала напряжения Арбенина. — Чего там? — Да как сказать, — уклончиво отозвалась ведьма, — чтоб не расстроить… — Да как есть, Наташ! — снова повысила голос Диана, но тут же осеклась, оглядываясь по сторонам. — Ну что… Тут не то, что воздействие, Сурганова находится словно в коконе от сплетений различных заклятий и магических воздействий. Чего тебя конкретно интересует-то? — Блять, откуда я знаю что, — выдохнула певица. — А всё можешь рассказать? — Ладно, изволь… Одно из самых старых — заклятье оберег. На здоровье. Накладывала не она сама, а кто-то. И этот кто-то должен был чем-то серьёзным заплатить, потому что здоровье в тот момент у Светланы было на нуле. Рецидив болезни, да? — ведьма на секунду прервалась, вскинув взгляд на Диану. — Это заклятие её спасло на тот момент по сути. Из хорошего это всё, — вздохнула Наташа. — Дальше идёт в основном только плохое воздействие. Лет семь-восемь назад был приворот. Сильный очень. Думаю, она тогда не то, что сопротивляться ему не могла, вообще плохо соображала, что делала… Бантеева замолкла, сделать глоток чая, а Диана усердно подсчитывала в уме. Получалось, что это произошло как раз после рождения детей, в тот момент, когда они со Светой были вместе, строили планы и собирались в любви и согласии растить близняшек… — Приворот делается лет на пять максимум, а потом… Потом наступает своеобразный рубеж. Если привораживаемый ещё жив, если магия не убила его, а такое нередко бывает, то приворот начинает резко слабеть. В таком случае субъект уже обычно живёт в семье и никуда больше не рыпается, поэтому дальнейшее воздействие бывает не нужно. Если нет, можно снова обратиться к магии и сделать уже пожизненную привязку, — многозначительная пауза. Диана похолодела, резко побледнев. — Да, правильно понимаешь, именно это висит сейчас на Свете. Это вообще очень опасная штуковина, я тебе скажу. Чтобы сохранить жизнь объекту, заказчик должен заплатить огромнейшую цену. Иначе, пожизненка просто убьёт привораживаемого. Вооот, а судя по тому, что Светлана жива-здорова, заказчик заплатил за всё с лихвой… — Наташ, я не понимаю, Света… Она теперь… Ничего не сможет поделать? Совсем? Никогда-никогда? — Диане было плевать, чем и как платил неведомый заказчик, но она упорно пыталась уцепиться за любой, мало-мальски мизерный шансик для Светы. — Нет, она, — ведьма выделила интонацией это слово, — не сможет. Сурганова до последнего вздоха будет под ним… — Стой, стой! Сурганова не сможет, а кто тогда? Кто сможет? — не сдавалась Диана. — Ну… Сам заказчик, но он вряд ли пойдёт на это, сама понимаешь, или… — Или? — Или кто-то, кто любит её больше, чем себя, — совсем тихо и как-то вкрадчиво объясняла Бантеева. — Кто-то, кто будет готов отдать больше того, что заплачено заказчиком… За столиком воцарилась гнетущая тишина. Диана едва дышала. Мыслей не было, в голове царил полный вакуум. Она сидела и тупо пялилась в чашку с уже остывшим кофе. — Нат, а Света… счастлива? Ну… Ей хорошо, она не страдает? — Блин, — тяжкий вздох сорвался с губ напротив. — Умеешь же ты задавать неудобные вопросы… Нет, Диана. Человек сломан. Проблески собственного сознания ещё есть, она думает, чувствует, испытывает эмоции, но что касается любви… Как объяснить-то? Представь себе бабочку в паутине. Она ещё живёт какое-то время, пытается спастись, выбраться, но с каждым взмахом крыльев только сильнее запутывается и медленно умирает в итоге… — тихие слова пугали и пробирали до костей. Липкий озноб ужаса прокатывался по спине и сковывал тело, ледяные руки закостенели. — Так и Света. Жива пока, может петь, играть, шутить и улыбаться, ей самой кажется, что всё нормально, всё в порядке, но увы, время стремительно работает против неё. Она угасает. И не столько даже в физическом плане, сколько в моральном. Не знаю, ты, может быть, замечала редкие проблески её настоящей, прежней, а, может, и нет уже… Диана вздрогнула и, сгорбившись, отшвырнула чашку на стол. Чёрное уродливое пятно расплылось на светлой скатерти. В голове тут же вспыхнули картинки их выступления в Олимпийском. О, да, там-то Сурганова точно была живая! Родная и настоящая… Её прежняя Светка! — А этот ёбаный паук, как его найти? — вкрадчиво поинтересовалась Арбенина, хотя и, кажется, догадывалась, кто именно может выступать в этой роли. — Аха, захотела убить злодея? Бесполезно, Диан. Крылья бабочки уже пропитаны ядом и испачканы в его липкой паутине. На девяносто девять процентов, она уйдёт следом… — Блять! — психанула Арбенина, вскакивая. Стул отлетел, столик закачался, на них стали обращать внимание. — И ты сидишь тут и спокойно мне об этом вещаешь?! — А что ты от меня хочешь? Не я делала такую страшную штуку… — Но убрать эту хрень с неё ведь можно, да? — прищурилась Диана, приземлившись на соседний стул. — Можно, принеся жертву, я уже сказала вначале, ты прослушала, — хмыкнула Бантеева. — Не прослушала. Какую жертву, говори точнее? — обернулась к ведьме Диана. — Не знаю. — Как это? В смысле? — Да в прямом. Я могу провести обряд, но какую жертву тебе придётся заплатить, я понятия не имею. Это будет, как русская рулетка, как игра вслепую, — Наталья старалась говорить спокойно, но нервно крутившие зажигалку пальцы выдавали её. — Диан, я бы не хотела, чтобы ты в это ввязывалась, пойми… — Почему? — Ну… Ты можешь серьёзно пострадать, а результат… Он непредсказуем, понимаешь? Приворот пропадёт, но помнишь, я тебе говорила уже, жертва может и не отойти. Уже не захочет ничего менять. Это как… Стокгольмский синдром, если тебе так будет понятнее… — Ш-што?! Она может… добровольно остаться с… пауком?! — Да, об этом я тебе и говорю, — кивнула Наталья. — Света уже не будет прежней, пойми. Когда долго ломают волю, она рано или поздно ломается, Диан. Светлана уже слишком много времени под приворотом… Уронив голову на руки, Арбенина долго молчала, полностью уйдя в себя. Наташа погрузилась в свои мысли и не дергала её. Официант принёс десерт, но аппетит у ведуньи резко пропал. — Проведи обряд, — наконец тихо, но чётко выговорила Диана. — Чего? Ты рехнулась? — заморгала Бантеева. — Я для кого распинаюсь тут? Ты ебанутая что ли на всю голову или глухая?! — Нет, я всё слышала, не переживай, — Диана вдруг улыбнулась. — Если повезёт, вольная птичка снова взлетит и увидит небо, а нет… Я буду знать, что сделала всё, что могла для неё… — Твою мать! Если повезёт… А если нет? Или птичка вспорхнёт и совсем улетит?! Если никогда не вернётся больше к тебе? Твоя жертва может оказаться напрасной, дура! — Что ж, пусть… Хочу, чтобы она снова летала, понимаешь? А улетит совсем… Ну и ладно… Вольному — воля…***
Больше месяца прошло с той памятной беседы с Бантеевой, больше месяца с того, момента, как Диана согласилась на все, лишь бы ее любимая женщина была счастлива, пусть и не с ней. Правда, в глубине души всё равно теплилась надежда на то, что освободившись от магических пут, Сурганова рано или поздно окажется рядом, и уж тогда-то она её ни за что больше не отпустит. Отдых с детьми в Мексике не радовал. Диана ненадолго отвлекалась, но потом снова привычно проверяла странички Светы и Эллы в соц.сетях. Тишина и неизвестность угнетали. Раньше Сурганова выставляла милые видео из отпуска, разрывавшие Арбениной сердце, да, но полнейшая тишина пугала гораздо сильнее. Помимо её воли в душе начинала теплиться надежда, что у них всё не так хорошо, ровно и гладко, как это пытались представить Светины пиарщики, хотелось верить в то, что Наташкин отворот уже сработал, хотя ведьма и предупреждала о том, что стоит запастись терпением, что понадобится немало времени. Чтобы разрушилось то, что создавалось и укреплялось почти десять долгих лет, нужно больше, чем несколько месяцев. О том, что станет для неё ценой за снятие приворота, Арбенина старалась не думать. Единственно, была уверена, что это никак не коснётся детей, потому что намерение Дианы было не эгоистичным и светлым, плюс Наталья уверяла её, что расплатиться она может только тем, что принадлежит лично ей, что повлияет только на её собственную судьбу… — Да пусть бы и жизнью, — пробормотала она себе под нос, взбираясь под палящим солнцем на очередной холм. — Лишь бы Светка была собой и жила, тогда и мне будет легко смотреть на неё, где бы она ни была… Диана подняла глаза к небу и заморгала, загоняя внутрь непрошенные слезы, не хватало ещё, чтобы не по годам смышленые дети устроили ей допрос сейчас…***
Диана совсем не волновалась перед очередным январским концертом. Натянув штаны и футболку, она сидела в гримерке и ждала пока её накрасят. Все было давно пройдено и привычно. Даже открытая страничка Сургановой в инстаграме… — Диана Сергеевна, кофе? — заглянула к ней какая-то девушка. Диана повернулась, хотела сказать «да», но вместо слов из горла вырывалось какое-то невнятное сипение. Она откашлялась и попробовала еще раз, но ничего не получалось. Страх моментально сковал все тело, опутав своими щупальцами почище гигантского спрута, конечности похолодели. Открутив трясущимися руками крышку бутылки с водой и пролив на себя добрую половину, Арбенина отпила несколько глотков, снова закашлялась и попробовала позвать кого-нибудь, но тщетно — голос пропал! Девушка, предлагавшая кофе, бестолково бегала вокруг, пытаясь выяснить, что случилось, но Диана не могла ничего сказать, как ни пыталась. Наконец схватив маркер и лист бумаги, на котором был написан сет-лист, она размашисто вывела: «голос пропал». Девушку как ветром сдуло, и через пару минут вокруг Дианы уже суетились Лариса и обслуживающий персонал, чуть позже появились медики… Диане было не просто страшно. Безумно страшно! Она слышала, что такое бывает, что артисты теряют голос на какое-то время, да та же Земфира, вроде, теряла, но потом восстанавливалась… Она старалась не паниковать, но не получалось. Мысли яркими молниями проносились в голове… …Как концерт? Зрители уже собрались, зал почти полон. Отменять концерт?.. Что дальше?.. А если голос не вернется? Она останется навсегда безголосой, немой? Не сможет выплёскивать то, что накопилось в душе через песни и стихи?.. Нет, через стихи сможет, а вот в песни — нет… То, ради чего она жила или, скорее, выживала все эти годы — концерты, зрители, та непередаваемая энергетика, которая устанавливалась между ней и поклонниками — она все потеряла! Господи! Кому она будет нужна такая?! Может, горстке самых преданных фанатов, но и они вскоре исчезнут, не получая от своего кумира подпитки в виде новых песен, клипов, концертов… Маме? Мама приняла ее только после того, как она стала популярной и начала зарабатывать деньги, а до этого была ей вовсе не нужна. Да и, кому нужна дочь с сомнительной сексуальной ориентацией, не представляющая из себя ничего? Значит, мать тоже отвернётся, предварительно поделав на камеры вид, что она рядом, что сильно переживает и поддерживает… Лживая сука! Дети, конечно, будут рядом… (Куда ж они денутся?) Но и они скоро вырастут и, как и она сама когда-то, отдалятся от неё и, наверняка, разъедутся, кто куда… Тогда придет одиночество… То самое. Лютое. Тупое и безысходное. То, о котором она так часто и привычно писала в последние годы. Писала, даже толком не представляя себе, что это на самом деле… Остаётся только Светка… Но ведь Светка полюбила её тогда за песни. Запросто может так оказаться, что и она тоже отвернётся. Зачем она ей такая? Зачем нужен инвалид? Светка… Интересно, сработал бантеевский обряд или это всё очередное наебалово? Стоп… А что, если как раз сработал, и голос — та самая расплата?.. — Диан, ты говорить не можешь, но слышишь ведь, выйди уже из себя, мать твою, ответь мне! Вот листок, пиши, — Лариса отчаянно трясла задумавшуюся Диану за плечи. — Через десять минут тебе на сцену, но петь ты не сможешь. Давай, ты с ребятами выйдешь, так и скажем, что проблемы с голосом и вернем всем деньги за билеты. Согласна? Диана, отчаявшись, озиралась вокруг, словно раненный загнанный зверь. «А загнанных зверей обычно добивают свои же сородичи…» — пронеслась в голове совсем тоскливая мысль. «Хорошо, я выйду», — нацарапала она дрожащими руками. Публика в зале замерла, когда Диана непривычно спокойно вышла и остановилась неподалеку от микрофона. Следом появилась Лариса и объявила, что концерта не будет, потому что у Дианы пропал голос… Фанаты… Что начало происходить в зале, Диана поняла не сразу. Фанаты орали, ревели, кажется, рвали на себе одежду и волосы… Кричали о любви… Вдруг первые ряды затянули «Кошку», а кто-то из не менее растерянных, чем сама Арбенина, музыкантов стал подыгрывать. Когда песня закончилась, молоденькая девушка выбежала к сцене и, вручив Диане букет, что-то зашептала ей на ухо. Арбенина удивлённо-потерянно кивнула, из глаз потекли слезы. Достав из кармана смартфон, Диана написала и сунула под нос Ларисе текст, гласивший о том, что сегодня зал хочет петь вместо неё, за неё… Пусть она только останется на сцене и играет вместе с музыкантами… Никто не ожидал такой поддержки. Много раз за этот необычный концерт Диана смахивала слезы с щек, но еще больше — улыбалась. В эти мгновения она искренне верила, что всё обязательно будет хорошо. Такой любви и поддержки от людей она не ощущала ещё никогда! Немногим позже, закрывшись в тишине, темноте и одиночестве гостиничного номера, Диана перестала сдерживаться и горько разревелась. Пришло осознание случившегося, того, насколько она оказалась раздавлена. Словно произошедшее стало апофеозом всего того безумия, что она творила в последние годы с собственной жизнью. Арбенина не хотела никого видеть и слышать. Она не пускала отчаянно ломившуюся в двери Ларису, выключила разрывающийся от сообщений и звонков телефон и достала бутылку виски. Напиваясь, она все больше утверждалась в мыслях, что именно это и есть расплата, что этот концерт был последним её концертом, и цветы, которыми сейчас уставлен её номер — последними цветами от поклонников. Хотя нет, будут еще цветы, будут… На похоронах… Тогда уж точно все закончится! И Светка будет плакать над её могилкой, а рядом будет стоять Элла, притворно вздыхать и трогательно держать над ней зонтик… «Чертова сука! — мысленно выругавшись, Диана бросила стакан об пол, но он не разбился, покатившись по бежевому ковру. — А я — грёбанная неудачница! Даже стакан разбить не могу, когда хочу… И любимого человека вернуть не могу… Я НИЧЕГО БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! Надо, блять, было тогда как-то обуздать свою ревность, может, и не получилось бы ничего у этой противной бабищи с её мерзкими приворотами!» Виски на голодный желудок делал свое чёрное дело, Диана откинулась назад и погрузилась в беспокойный, рваный сон. Ей снилась Светка… Она просила простить ее, а Диана только злилась и не прощала. Света что-то темпераментно говорила, объясняла, но она упрямо закрывала перед её лицом дверь. А Светка все стучала и стучала… Диана приоткрыла один глаз и поняла, что стук в дверь ей вовсе не приснился. «Пошли прочь!» — попыталась крикнуть она, но голоса по-прежнему не было. Это-то как раз не оказалось сном или ошибкой, так теперь будет всегда… Пытаясь снова не разрыдаться, Диана накрыла голову подушкой, в надежде, что назойливый посетитель скоро устанет стучать и уйдет. — Дин, открой пожалуйста, — совсем неожиданно услышала она родной хрипловатый голос. «Господи, Сурганова!» — Диана буквально подорвалась с кровати, мельком взглянув на себя в зеркало: концертный макияж размазался, веки опухли, волосы, как пакли у огородного чучела, торчали в разные стороны… «К черту!» — оставила она попытки пригладить непослушные пряди и открыла дверь. Сурганова с мягкой улыбкой прижалась к дверному косяку и не спешила входить. Диана развела руками и прохрипела что-то непонятное. — Я все знаю, Дин. Вчера, как только услышала, бросила все и прилетела первым рейсом. Не представляю, как тебе сейчас… Тебе больно? — участливый глубокий взгляд выворачивал душу наизнанку. Диана помотала головой, из глаз потекли слезы. «Больно, но не там, где ты думаешь…» — говорили за неё глаза. — Понимаю, — отозвалась Света, удивив и одновременно умилив Диану. Когда-то давно они часто так общались — мыслями. — У тебя душа болит, да? Динечка, родная, тебе больно и страшно сейчас… Иди ко мне, моя хорошая… — Света распахнула руки и шагнула в номер. Диана, не задумываясь ни о чем, сделала шаг и очутилась в родных объятиях. Светин аромат, такой родной и знакомый, окутал ее с ног до головы, слезы беззвучно стекали по щекам. — Не плачь, родная моя, мы справимся, — шептала Света куда-то в растрепанную макушку. — Восстановим голос, сейчас много разных методик, устройства какие-то ставят на голосовые связки или на компьютере моделируют. Я много чего прочитала, пока добиралась до тебя. Динечка, все будет хорошо, не плачь, ну чего ты? Я с тобой, мы справимся… Диана вдруг неожиданно отстранилась и резко выбралась из теплых объятий, забегав по номеру. Света настороженно застыла, не понимая, что она опять не так сделала или сказала? Руки начали холодеть от переживаний, она пристально, едва дыша, следила за Арбениной. Диана, вывалив все из сумки на кресло, нашла блокнот, ручку и, счастливо улыбаясь, подошла к Свете. «А если не восстановим, ты станешь моим голосом? Я буду писать песни, а ты их петь, согласна?» — Д-да, согласна, — потрясенно прошептала Света, облегчённо выдыхая…ЭПИЛОГ
Прохладный утренний ветерок проникал в распахнутое настежь окно, робкий луч пробирался сквозь крону статных красавиц сосен и рисовал на щеке Дианы замысловатый узор, второй солнечный проказник скользнул следом за своим собратом и угодил прямо в глаз. Арбенина смешно сморщилась и перевернулась со спины на бок, уткнувшись носом в подушку. Ноздри приятно щекотал нежный аромат цветов и скошенной вчера вечером травы, уши наслаждались переливчатым негромким пением какой-то пташки, Диана начала снова проваливаться в сон, когда вдруг почувствовала на своей спине подушечки Светиных пальцев, неспешно, но уверенно спускавшихся вниз по позвоночнику. Тело непроизвольно напряглось, мысли ещё не проснулись толком, а низ живота уже отозвался приятной тяжестью. Горячие губы нащупали венку на её шее и вдруг ощутимо прихватили мочку уха. — Доброе утро, спящая красавица! — с чувственной хрипотцой мурлыкнула Света, опалив своим жарким дыханием. «Умрр»… — мысленно пробурчала Диана нечто невразумительное, блаженно улыбаясь. Кто бы только знал, как ей теперь нравилось просыпаться рано-рано утром и ощущать рядом с собой Светино тепло! Музыкальные пальцы продолжали ласкать нежную кожу спины, спускаясь ниже и ниже, прикосновения становились более жесткими и требовательными. Поцелуи, которыми Света невесомо покрывала лицо, приближаясь к губам, из нежных и трепетных превращались в жаркие и страстные. Диана встретила потемневший от желания Светин взгляд и прикрыла веки. Очередной поцелуй смял губы и вызвал рваный выдох. Проникая языком все глубже и глубже, Света не думала останавливаться, Диана уже задыхалась от страсти и нехватки кислорода, но не отрывалась от желанных губ. Хотелось без остатка отдаться им и наглому языку, так бессовестно овладевающему её ртом. Диана всем телом подалась вперед, подстраиваясь под ритм, ее бедра непроизвольно сжимались, спина выгибалась, дольше терпеть было невозможно, она распахнула глаза и умоляюще посмотрела на Свету, с силой проведя пальцами по её спине. Продолжая пытку долгим поцелуем, Светлана сдвинула давно промокшую насквозь полоску трусов и, резко войдя внутрь, остановилась. Изнемогающая от желания развязки Диана не выдержала и принялась двигаться сама, задавая желанный ритм и скорость. Она зажмурилась и неистово насаживалась на тонкие пальцы, с силой прикусывая губы Светы. По телу прокатывались волны стремительно нараставшего наслаждения, лёгкие горели огнём. Словно рухнувшая плотина, внутри неё будто что-то взорвалось, вызвав сокращение мышц по всему телу… — Я люблю тебя, — откинувшись на подушку, простонала Диана. Ошеломленная Светлана мгновенно отстранилась и во все глаза непонимающе уставилась на Диану. — Динечка… Ты… Только что сказала? Повтори! — Люблю тебя, — хрипло, ещё с явным напряжением, повторила Диана и счастливо рассмеялась…