******
Одиннадцать тридцать наступили слишком быстро. В сопровождении Майкрофта, Шерлока, Лестрейда и военного эскорта из восьми человек, Джон спустился на лифте на самый нижний уровень здания, который охранялся так строго, что только электронное удостоверение Майкрофта давало им право входа. Доктор Мортенсен, невысокий норвежец, принимавший участие в лечении Елены, встретил их, когда они вышли из лифта и провел в подготовительную комнату размером с кладовку, где стояла кровать на колесиках и маленький столик. На последнем стоял хирургический поднос со стеклянной бутылкой, спиртовыми салфетками и длинной иглой. Шерлок шумно перевел дыхание, когда Джон забрался на кровать и улегся. Лестрейд и Майкрофт осторожно обошли младшего Холмса с разных сторон, готовые сдержать его, если его самообладание нарушится. — У вас есть вопросы, доктор Ватсон? — мягко спросил доктор Мортенсен. Джон покачал головой. — Нет, мне уже все объяснили. Давайте покончим с этим. Мне бы не хотелось пропустить время чая. Смешок Майкрофта больше походила на всхлип. Шерлок повернулся к доктору, так нервничая, что даже его голос вибрировал. — Он ведь пробудет в этой проклятой камере всего полчаса, верно? — Совершенно верно, мистер Холмс. Все это время его жизненные показатели будут контролироваться. Через тридцать минут кризис будет официально объявлен исчерпанным, и доктор Ватсон будет доставлен в свою комнату для восстановления. — Я хочу участвовать в наблюдении. — Мы все будем в комнате наблюдения, Шерлок, — Майкрофт сжал руку брата. — А когда Джон очнется, я заставлю тебя принять звание рыцаря. — Я помогу ему заставить тебя, упрямец. — Джон боролся за то, чтобы его голос звучал ровно. — Шерлок, я не знаю, как тебя благодарить. Шерлок не плакал, но его остекленевшие глаза и постоянная дрожь говорили о том, что он близок к нервному срыву. Он подтвердил слова Джона отрывистым кивком и уставился в пол. Доктор Мортенсен взглянул на часы. — Извините, если это прозвучит бесчувственно, но время на исходе. Мы должны действовать. — Мы понимаем, — сказал Майкрофт. Он подошел ближе к кровати и взял Джона за руку, слабо улыбнувшись. — Увидимся позже днем. Чай в три? Джон кивнул. Он услышал, как доктор Мортенсен возится с предметами на подносе, как раз перед тем, как спиртовая салфетка заставила его ноздри и кожу пощипывать. Затем тонкая игла безболезненно вошла в его бицепс. Когда он заглянул в глаза Майкрофта, которые теперь были лихорадочного голубого оттенка, сердце Джона заколотилось. Он успел сказать: «Я люблю тебя», прежде чем темнота забрала мир.Ожидание
8 сентября 2021 г. в 18:14
Четыре недели спустя
Со своей точки обзора на крыше правительственной безопасной квартиры в Северном Лондоне Джон потягивал кофе и смотрел на улицы внизу. Непрерывная волна возвращающихся домой посетителей клубов, шаркающих, как зомби в грязном полусвете, иссякла час назад. Теперь на улицах появилась первая волна утренних пассажиров. Выглядя более изможденными, чем их отвязные предшественники, они направлялись к автобусным остановкам и станциям метро. Просто наблюдая за тем, как они тащатся, Джон тоже почувствовал усталость.
Когда он потянулся и зевнул, его внимание привлекло синее пятно в районе правого локтя. Он осмотрел его с неодобрением: здешним медицинским работникам не мешало бы поучиться аккуратности. Но его это не слишком беспокоило: синяк обозначал место введения растворяющего вещества, на совершенствование которого его лучший друг потратил несколько недель. Инъекцию ему сделали вчера поздно вечером, в соответствии с инструкциями Шерлока. Если формула действительно сработает, он будет лелеять этот след до тех пор, пока он не исчезнет, как эмблему своего спасения.
Джон посмотрел на часы и увидел, что уже несколько минут седьмого. Бомба была запущена в полдень в тот день, когда Майкрофт спас его из логова Сергея. Алексей сказал, что бомба была запрограммирована взорваться в точно такое же время тридцать дней спустя. В то время как большинство жителей Британии будут сегодня на обеденном перерыве, Джон должен был либо выжить, либо умереть.
Стоя на крыше, слушая грохот автобусов, гудки машин и гул голосов внизу, Джон думал о том, что ему еще хотелось бы сделать. Путешествовать, например. Но не в туристическое место на солнце: возможно, к руинам Помпеи или к местам сражений Гражданской войны в Америке. Он всегда любил места с историческим значением. Он также хотел, чтобы Гарри навсегда завязала с выпивкой, чтобы он не переставал присматривать за Шерлоком и состарился вместе с Майкрофтом.
Джон достаточно верил в гениальность Шерлока и Алексея, чтобы считать, что у него будет шанс сделать все это и даже больше. Но он не мог быть уверен, и страх продолжал разрушать его уверенность.
Не желая больше оставаться в одиночестве, он выбросил бумажный кофейный стаканчик и вернулся в дом. Когда он вышел из лифта на этаж, где располагались спальные помещения, первое, что он увидел, была открытая дверь в комнату Елены.
Несмотря на высококлассный медицинский уход, ее состояние продолжало ухудшаться. На прошлой неделе она потеряла способность ходить без посторонней помощи и теперь большая часть ее питания поступала через капельницу. Такая неспособность, должно быть, была разрушительной для женщины, которая была такой сильной и ловкой, но она никогда не жаловалась.
Петра спала на раскладушке у стены. Тени под ее глазами были настолько глубокими, что напоминали мазки фиолетового макияжа. Джон беспокоился за нее так же, как и за Алексея: Майкрофт объявил ей амнистию, но когда она, наконец, покинет это место, то уже не с любимой женщиной. Как и Елена, она внешне оставалась храброй, но Джон заметил ее дрожащие руки и прищуренное выражение лица, и знал, что ее самообладание уйдет вместе с последним вздохом партнера.
Боже, не дай Майкрофту понести такую же потерю!
Елена, должно быть, услышала, как Джон вышел из лифта, потому что она открыла глаза, когда он остановился в дверях.
— Джон, — прошептала она.
Он тихо вошел в комнату.
— Доброе утро.
— Сегодня тот самый день?
— Да. В одиннадцать тридцать я войду в комнату. В полдень мы все узнаем, сработало ли растворяющее вещество.
«Комната» представляла собой взрывобезопасную камеру на самом нижнем уровне здания. В ней правительственные разработчики оружия испытывали новые бомбы. Сегодня в ней вместо предмета будет находится человек.
Майкрофта тошнило при мысли о том, что Джон будет заперт там один в ожидании возможного уничтожения, но они оба знали, что безопасной альтернативы не существует. Шерлок был взволнован до мании: после того как Джону ввели противоядие, детектив мгновенно заметил синяк вокруг следа от иглы и в пух и прах разнес медработника. Затем он следовал за Джоном повсюду, даже в туалет, и повторял научные объяснения, почему раствор должен сработать. Когда три часа назад он наконец сдался, Джон почувствовал себя виноватым из-за безмерного облегчения.
Лестрейд, слава Богу, держался стоически. Джон полагался на Грега в том, что братья Холмс — а затем и Гарри — останутся на плаву в эмоциональном плане, если случится худшее.
— Ты выживешь, Джон, — сказала ему Елена. — Два лучших ума в стране разработали это противоядие.
Джон медленно покачал головой.
— Алексей необыкновенный. Иногда я забываю, что он всего лишь ребенок.
— Большинство людей так и делают, — улыбнулась она.
Когда Елена в присутствии Джона и Майкрофта рассказала Алексею, кто его отец, реакция мальчика удивила их всех. Он не разразился эмоциями и даже не выразил злости на то, что его до сих пор обманывали. Он просто усмехнулся и сказал:
— Я знаю. Это очевидно.
Затем он перечислил все улики — их физическое и умственное сходство, история Майкрофта с его матерью — которые делали его вывод естественным. Закончив, он повернулся лицом к Майкрофту и несколько застенчиво сказал:
— Я с нетерпением жду возможности узнать вас получше.
Не было объятий, только короткое, но теплое рукопожатие, которое передало больше принятия и чувства, чем могли бы передать слова. После этого Джон часто видел их вместе, прогуливающимися по зданию.
— Догоним, — ответил Майкрофт. Джон предположил, что на языке Холмса это означает «узнаем друг друга».
Глаза Елены начали закрываться. Этот короткий разговор уже утомил ее.
— Есть и другие люди, с которыми ты должен сейчас поговорить, — пробормотала она. — Мне нужно отдохнуть, но приходи ко мне после того, как все закончится.
— Я приду. Обещаю.
Когда Джон вернулся в холл, он увидел Майкрофта, выходящего из комнаты Шерлока. Хотя внешне старший Холмс был сдержан и безупречен — его итальянские кожаные туфли ручной работы сверкали так ярко, что у Джона на мгновение появились пятна в поле зрения, — его бледный цвет лица и морщины вокруг глаз и рта выдавали его внутреннюю подавленность.
— Шерлок все еще спит? — спросил Джон.
— Практически в коматозном состоянии. — Майкрофт покачал головой. — Если он продолжит спать, Джон, я не хочу будить его, когда придет время идти, — он поморщился, — вниз. Не думаю, что он хорошо перенесет ожидание и неопределенность.
Джон коснулся его руки.
— Если ты не разбудишь его и случится худшее, он никогда тебя не простит.
— Я знаю. Просто он сейчас такой хрупкий. Он практически жил в лаборатории с момента нашего приезда, и если я скажу, что за это время он съел целый бутерброд, то, наверное, преувеличу.
Джон не сомневался в этом. Он видел нетронутые подносы с едой, оставленные за дверью лаборатории, а на кровати Шерлока в выделенной ему комнате до сих пор никто не спал.
— Как бы то ни было, мы не можем принять это решение за него.
Майкрофт наклонил голову.
— Возможно, ты прав. — Он сделал паузу. — Джон, я вижу, что ты только что спустился с крыши — у тебя сажа на левом плече и голубиное перо в волосах, — но ты не будешь против, если мы вернемся на улицу? Я бы хотел… поговорить. Наедине.
Джон вытер рукавом рубашки волосы, поморщился от вылетевшего грязного пера.
— Конечно. Пойдем.
Когда они вышли на крышу, солнце было уже почти в полной силе, а город шумел пригородным транспортом. Майкрофт расстегнул пиджак, ослабил галстук и поднял лицо к небу, словно ища утешения в сияющем тепле.
— Джон, — прошептал он срывающимся голосом.
— Все будет хорошо, ты же знаешь… — Джон обнял его сзади. — Мы все волнуемся — я больше всех. Но Шерлок и Алексей вложили в это все силы. Что может получиться из этого сотрудничества, кроме самого лучшего сценария?
— Ожидание — это всегда самое худшее, — согласился Майкрофт. Он положил свои руки поверх рук Джона. — Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда Шерлоку понравится ребенок, не говоря уже о том, чтобы делить с ним пространство лаборатории.
Джон усмехнулся, вспомнив о мощном рабочем партнерстве, которое они установили.
— Лично я не удивлен. Даже если бы он не был дядей Алексея, как Шерлок может не любить человека, который может пересказать периодическую таблицу элементов задом наперед — на английском, польском и русском языках?
Это заставило старшего Холмса рассмеяться.
— Полагаю, это правда.
Джон обошёл Майкрофта и обнял его за талию.
— У нас есть четыре часа до того, как за мной придет команда взрывников, — мягко сказал он. — Хочешь провести их здесь?
Майкрофт притянул его ближе.
— Я готов, если ты согласен.
Пока они целовались, Джон просунул руку в жилет Майкрофта, поглаживая успокаивающими кругами его грудь, которая вздымалась под тонкой льняной рубашкой. Они занимались любовью ранним утром, после того как Шерлок уснул, но сейчас Джон жаждал повторения. Он говорил себе, что одновременно выражает свою любовь и успокаивает их взаимную тревогу, и при этом оставляет Майкрофту воспоминания.
Майкрофт застонал и уже потянулся к поясу Джона, когда дверь на крыше открылась. Быстро опустив руки, оба мужчины повернулись и увидели стоящего в дверном проеме Шерлока, выглядевшего бледнее и тоньше, чем обычно. Выражение его лица было нейтральным, но Джон и Майкрофт сразу же увидели, что под мрачным лицом младшего Холмса скрывается ужас.
— Я не знал, что это личный момент, — жестко сказал он, оглядывая их помятую одежду.
— Это не так.
Джон протянул руку.
— Иди сюда.
Шерлок медленно подошел к нему. Он выглядел ужасно: и без того высокие скулы грозили проступить сквозь кожу серовато-белого цвета, губы были бескровными, а глаза имели неестественный, лихорадочный блеск. Его фиолетовая шелковая рубашка была местами прожжена химическими веществами, а брюки сильно помяты. Когда он приблизился, нос Джона подсказал ему, что молодой человек не принимал душ после того, как встал.
— Я знаю, что выгляжу и пахну отвратительно, — сказал Шерлок. — Но смена одежды и ванна сейчас не входят в список моих приоритетов. На самом деле, мне досадно, что я так долго спал.
— Все в порядке, — мягко сказал Майкрофт. — Мы с Джоном решили, что подождем здесь, пока не придет время идти в подвал.
— Мудрая мысль. В этом здании есть превосходная лаборатория и достаточно комфортабельные помещения, Майкрофт, но в них работают идиоты, которые слишком громко думают. Просто слушая их бессодержательную болтовню, мне хочется уйти в свои чертоги разума и никогда оттуда не выходить.
— Я посмотрю, что можно сделать для улучшения найма на работу.
— Эй, — Джон сжал плечо своего друга. — Ты нормально держишься?
— С трудом, признаю. — Шерлок откинул с глаз несколько сальных локонов. — Я буду рад, когда все закончится.
— Мы все будем рады, — сказал Майкрофт.
Громкий визг резко затормозившей машины испугал всех троих. Шерлок, мгновенно привлеченный потенциальной катастрофой, поспешил к краю крыши. Когда он наклонился, чтобы посмотреть, сердце Джона заколотилось, и он закричал:
— НЕТ!
Майкрофт подпрыгнул, а Шерлок быстро обернулся.
— Джон.
— Пожалуйста… — Джон зажмурил глаза. — Просто отойди от края. Когда я вижу тебя там, это навевает определенные воспоминания.
Младший Холмс выглядел потрясенным.
— Извини. Я забыл… — Он повторил свои шаги. Когда он оказался перед Джоном, сердцебиение которого постепенно приходило в норму, он сказал хриплым, умоляющим тоном: — Видишь, я вернулся к тебе. Теперь пообещай, что вернешься ко мне.
— О, Шерлок, — прошептал Майкрофт, обхватив хрупкие плечи брата и притянув его к себе. В этот раз Шерлок не посчитал этот жест сентиментальной чепухой. Изнемогая от своей обычной стойкости, он продолжал смотреть на своего лучшего друга. Джон подавил слезы, давая слово.