НОВЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ СКАНДАЛ СТРЯХНУЛ ПЫЛЬ С ДАВНО ПОЗАБЫТЫХ КОНФЛИКТОВ МЕЖДУ ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ И ИСПАНИЕЙ,
пестрила Daily Mail. Без мастерского фотошопа, естественно, не обошлось — она сама, Лианна Старк, смотрела на Рейгара Таргариена полными обожания глазами, сверху вниз, а ему не хватало только львиной гривы для завершения образа плотоядного хищника. Daily Star подхватывала визг, раскрывая больше подробностей:ДОЧЬ АНГЛИЙСКОГО КОРОЛЯ НЕДВИЖИМОСТИ СТАНЕТ НАЛОЖНИЦЕЙ ИСПАНСКОГО ПРИНЦА?
Лианна устало сдула с лица упавшую прядь. Чёрт подери, неужели они все правда в это верят? Что она заинтересовала самого ИСПАНСКОГО ПРИНЦА, Рейгара Таргариена, который просто неудачно пошутил? Да, он недавно приезжал в Лондон, и да, они случайно встретились и разговорились — она и не помнила уже, о чём именно, а эти раздули не пойми что!.. Чёрт бы побрал этих вездесущих блогеров с их сраными Инстаграмами, из-за которых об их приватном разговоре узнал весь мир. Она хотела было высказаться сама, сказать правду, что у Рейгара Таргариена нет на неё видов, но её отговорили, намекнув на то, что в словах «правда» и «оправдание» не зря один и тот же корень, и те, чьё мнение ей важно, и так понимают, что это полные глупости. Ничего страшного, если бы об этом говорили только газеты — но дома тоже начался переполох. Больше остальных почему-то переживал Роберт, куковавший у них дома гораздо больше чем стоило бы; огромный мужлан, от которого постоянно несло перегаром, неожиданно превратился в трогательную курочку-наседку, то и дело ворковавшую вокруг Лианны и приговаривавшую: «Кто бы мог подумать, что Елена Троянская переродится в тебе! В том, что красивее тебя нет, конечно, я не сомневался и минуты, но в такой момент, когда на кону международные отношения, и ты, моя девушка, можешь всё изменить… Нет, этого я не мог даже предположить!» — Ты совсем свихнулся? Папа, мне нянька не нужна! — Если кто-то и свихнулся, то это Рейгар Таргариен, — прогнусавил «король английской недвижимости», уставившись на дочь свирепым взглядом, не обещавшим ничего хорошего. — Если он думает, что политический статус его отца позволяет ему делать то, что в приличном обществе считается неприемлемым, он глубоко заблуждается. — Это просто была плохая шутка, пап, — Лианна фыркнула. — Он во мне не заинтересован. Пресса раздула из этого Бог знает что, ты же знаешь, они это любят. — Ты ничего не знаешь о мужчинах, Лианна, — отец покачал головой. — Если они захотят завладеть тобой, им ничто не помешает — даже выход из Евросоюза. — Это огромное нахальство — так за тобой ухаживать, так тебе угрожать, будучи женатым и зная, что ты не заинтересована… — Роберт сокрушенно покачал головой. — Это действительно дурной тон. — Он взглянул на мистера Старка, словно искал его одобрения. Лианна вспыхнула. — Разве ты не знаешь, что если я не хочу с кем-то встречаться, то я не буду этого делать? Что я скорее поставлю ему фингал под глазом, чем разденусь перед ним? Тебе ли об этом не знать? Лианна закатила глаза. Роберт. Ну да. Считается её парнем, всегда окружает её банальными комплиментами, которые сработали бы на любой уличной шлюхе. Давай. Веди себя так, будто не хочешь сам крутиться вокруг меня 24 часа в сутки, делая вид, что так ты меня защищаешь. Если бы сказал что-то отцу, защитил, предложил бы свои услуги (Лианна бы с лёгкостью его спровадила), толку и то было бы больше, я бы ещё подумала, может, ты стоишь моего внимания. — Что он мне сделает, этот ваш Таргариен? Выкрадет? Наймёт киллеров, потому что я ему отказала? — Политические убийства не в стиле испанцев, — вздохнул отец. Лианна расхохоталась. Теперь был его черёд качать головой. Только было это вовсе не опечаленно, как делал Роберт; он не притворялся — он искренне жалел о том, что у него была дочь, что дочь выросла, и дочь понравилась сыну испанского короля, способного на многое. А что скажет английская королева? Она — последний монарх, женивший сына не по любви. Закончилось это не очень хорошо, она теперь исправилась… скрепя сердце, впустила в семью полукровку… И разве не сможет Лианна вытворить при испанском дворе что-нибудь эдакое? Она-то может. Она может случайно развязать войну между Испанией и Англией, в этом Роберт прав, просто если не вовремя откроет рот и произнесёт условное «пута» [1], когда рядом будет проходить её будущая свекровь. Лианна видела, что отец колеблется, и хотела бы утешить его, но у неё не находилось слов. Любой компромисс шёл в разрез с её принципами. — Лиа… надеюсь, ты понимаешь, что я делаю это не для того чтобы удержать тебя. — Он бросил взгляд на Роберта, но тот, не склонный к чувствительности, ничего не понял и даже не отвернулся. — Я всего лишь беспокоюсь за твою безопасность. Ты всё так же вольна строить свою жизнь так, как тебе вздумается, при условии… — Не влюбляться не в тех мужчин? Если тебя это так волнует, — сурово проговорила та, — ты должен был научить меня защищаться. Справляться со всем самостоятельно, не полагаясь на помощь. Вмазать кому-нибудь, если будет руки распускать. — Если Рейгар поставит перед собой цель, они возьмут тебя если не по твоей воле, то силой. — Естественно, ведь я почти ничего не умею! — Лианна фыркнула. — Ты сам в этом виноват. Теперь кто-то будет со мной рядом 24 на 7, кто-то будет вторгаться в мою личную жизнь… — Её бровь угрожающе изогнулась. — Как думаешь, мне это понравится? Как думаешь, сможет ли мужчина удержаться и не изнасиловать меня, находясь со мной рядом так долго? И что я сделаю, если не смогу защититься? Она заметила, что отец сглотнул, но тут же принял невозмутимое выражение лица. Всё хорошо, он уверен в своей правоте. — Тем больше поводов найти такого человека, кто защитит тебя, не вмешиваясь в твою личную жизнь. Как ангел-хранитель. Лианна снова фыркнула. Ангел-хранитель оказался высоким, черноволосым, смуглым, со странными фиолетовыми глазами. Лианна была уверена, что он носит линзы. Модник, значит. Увы, без крыльев. И, что насторожило Лианну больше всего — испанский акцент. Южанин. Может, агент Рейгара? Как знать? «Надеюсь, отец понимает, что делает». Она осмотрела его с головы до ног, так и не сумев сдержать ухмылки. Его это ничуть не задело — возможно, он даже не замечал её присутствия. Может, у него нет ни чувств, ни эмоций? Может, отец ему доверяет, потому что этот человек перед ней — даже не мужчина? Как знать? — Сколько тебе платит мой отец? — он всё-таки обратил на неё внимание, но ничего не ответил. — Что, если я заплачу вдвое? Уголок его губ дрогнул. — Вам придётся очень постараться, мисс. Цена вашего отца — всего лишь благосклонность моей сестры к вашему брату. Она попросила меня помочь, а сколько я за это заработаю, меня не интересует. Лианна нахмурилась. Вот чего ей точно не хотелось — так это иметь дело с человеком чести, таким же, как Нед. Поэтому они, наверное, и сошлись. Старший брат был добрым, заботливым и честолюбивым, но его никогда нельзя было соблазнить на что-нибудь хитроумное и весёлое. Наверное, этот такой же. И как с ним жить? И, что не менее важно — как от него сбежать? — Если тебя не интересуют деньги, зачем… впрочем, — Лианна остановилась, — меня это не интересует. Можешь не отвечать. И он действительно промолчал. — Как мне тебя называть? — вздохнула она. Кого ей звать, если на неё вдруг нападет Рейгар Таргариен, а она не сможет справиться с ним сама? — Артур. — Артур, — передразнила она, задней мыслью вспомнив легенду о короле Артуре. Надо же, у этого ангела даже имя рыцарское — а поступки, наверное, будут и того хуже. Хотя это должно быть интересно — как рыцари ведут себя, когда их эпоха давно прошла, а вид объявлен вымершим? Неужели он ничуть не похож на современных мужчин, на которых злостные феминистки наляпали столько ярлыков? Менспрединг. Харрассмент. Хуже всего было то, что они были правы. И даже отец постоянно говорил ей об этом, будто и сам был не без греха. А уж Роберт… Лианна решила, что в скором времени узнает, к какому ярлыку отнести своего телохранителя, а если нет, потому что Артур быстро исчезнет из её жизни, то в этом не будет ровным счётом ничего страшного. Лианне никогда не нравились ночные клубы, но стараться ради Артура ей нравилось. Ведь должно быть что-то, что выведет его из себя; что-то, что заставит его закатить глаза и сказать «С меня довольно». Должен же и он понимать, что всё это глупости, и Рейгар Таргариен не будет рисковать мирным паритетом между странами ради неё одной. Скоро это поймёт и отец. Возможно, терпению Артура придёт конец не сегодня, но через неделю или месяц — Рим тоже строился не сразу. Артур даже не мешает её попыткам взбесить его. Несколько ночей подряд она водит его в ночные клубы, думая, что ему это порядком надоест; ей хватило с лихвой в первую же ночь, ближе к четырём утра — она уже была готова уйти, но Артур сохранял невозмутимый вид, стоя у гардероба и сливаясь с местной охраной. Какой-то незнакомый парень вытащил её в центр танцпола и откровенно её лапал, как задевали её и другие люди, что выводило её из себя; и Лианна надеялась, что Артур всех растолкает, опозорит её, и тогда она расскажет об этом отцу, чтобы он его уволил, но Артур стоял на месте, застыв, словно статуя. Наверное, подумал, что она избалованная девчонка, что ей нравится внимание незнакомых мужчин, и она разозлилась на него за это. Парень Лианне очень быстро надоел, и она сама едва не ударила его по лицу, чтобы он наконец оставил её в покое. На вторую ночь она решила напиться до потери ориентации в пространстве. Прежде она этого никогда не делала, потому что было не очень интересно, но от кого-то слышала, что отсутствие опыта иногда позволяет опьянеть быстрее, выпив при этом меньше. Возможно, ей об этом рассказывал Роберт, но она тогда сразу догадалась, что нужно ему одно — напоить её и трахнуть, невзирая на то, что она тогда была ещё девственницей. Прошло ещё полгода перед тем, как она, перестав испытывать к нему отвращение, решила, что наконец-то к этому готова; воспоминаний никаких не осталось — ни плохих, ни хороших. Она прямо спросила у бармена, что нужно выпить, чтобы потерять рассудок, а он ехидно поинтересовался: — А какое горе запиваем? От этого многое зависит. Дам тебе «Секс на пляже», если бросил парень, или девушка, «Кровавую Мэри», если кто помер. — Мои родители считают, что меня хотят выкрасть, — вздохнула Лианна. — И парень думает то же самое, потому что один известный человек открыто выразил желание стать моим мужем. И это притом, что он… — Погоди-погоди, — перебил её бармен, — а хахаля-то ты своего любишь? — Причём здесь это? — Говорю же, от этого может многое измениться… ну так как? Лианна молчала. Это был странный вопрос, она никогда не задумывалась о том, любит ли Роберта. Они были вместе с самого детства, она не знала жизни, в которой его не было — разве не это была любовь? — Люблю. — А чего задумалась? — бармен ухмылялся так, словно знал всё на свете. — Пыталась осознать, насколько это вообще логично и уместно, — фыркнула Лианна. — Отец нанял телохранителя. Он стоит вон там, у самой стеночки, видишь его? — Выглядит как чей-нибудь старший брат, — хмыкнул бармен, — но мужчина вполне приятный. — Он зануда. Мне с ним не о чем разговаривать, потому что он даже рта не открывает. — А ты попробуй его поцеловать. Целоваться с закрытым ртом не очень-то приятно, вот он рот и откроет. Это было странно. И даже очень. И Лианна наградила бармена взглядом, открыто выражавшем недоумение. — Могу предложить тебе фруктовую водку. Если будешь пить быстро, не закусывая — результат себя ждать не заставит. Бармен не обманул. Лианна едва успела расплатиться, когда голова закружилась, мысли перестали складываться в осознанные предложения, а громкая музыка стала набатом бить по ушам. Стоило бармену вытащить бутылку из её рук, как Лианна почувствовала, что кто-то поднимает её, берёт на руки и несёт, даже не удосужившись растолкать толпу. Она закрыла глаза и хотела было откинуть голову, но заботливая рука прижала её макушку к плечу, и голову Лианны никто не задевал. Только руки всё ещё свисали, как у тряпичной куклы, отчего ей было не по себе, ведь они задевали танцующих, и Лианна, сделав над собой усилие, перехватила шею Артура, внезапно благодарная за то, что он здесь очутился. Он шёл быстро, и голова начинала кружиться, и сколько бы она ни пыталась ответить себе на вопрос, зачем это делает, у неё ничего не выходило: она забывала вопрос, прежде чем в голову пришёл бы хоть один ответ. Он вынес её на воздух, и Лианне полегчало — но не сильно. Артур отпустил её макушку, и теперь лежавшая на его плече голова то и дело подскакивала, и Лианну, в конце концов, всё-таки затошнило. Она крепче вцепилась в его плечо, боясь открыть рот, но Артур успел поставить её на землю, помог нагнуться и даже убрал волосы, чтобы не запачкать, когда в груди толкнулось нечто вроде пружины и выплеснуло водку наружу — прямо на асфальт. Лианна зажмурилась от боли и страха, а когда приступ прошёл, увидела перед собой лишь лужу рвоты — и отшатнулась, чуть не упав на землю. Артур вовремя перехватил её и помог дойти до ближайшей скамейки, где Лианна смогла сесть, перевести дыхание, пристыженно спрятать лицо в ладонях и, покачав головой, спросить себя: «Какого чёрта я творю?» Всё ещё кружилась голова, испуганно дрожало сердце, всё плыло перед глазами. Где-то вдалеке она видела размытые огни ночного города, слышала его извечный шум и понимала, что Лондон решил побыть бодрым ещё одну ночку. Видимо, и правда никогда не спит. Она посмотрела на Артура — в надежде на его бешенство и злобу, но не увидела на его лице ничего, кроме легкой тени волнения. И то, она не могла сказать наверняка, потому что немногое понимала. — Ты… ты чего такой спокойный? — спросила она. — Я тебя не раздражаю? Он промолчал. Хорошо, что хотя бы смотрел на неё — даже это было для Артура достижением. — Я хотела, чтобы меня стошнило на твой пиджак, — призналась она неожиданно даже для себя. — Ты мне так надоел, ходишь вечно вокруг весь из себя… с этим своим пистолетом, торчащим у тебя… на поясе, я заметила, я говорила отцу, папа, давай сама, но папа сказал, нет, доча, я найму тебе какого-нибудь ангела-хранителя, и он не тронет тебя, но… но я не хочу, чтобы кто-то ходил за мной по пятам, я же не нужна Рейгару Таргариену. Что за бред? Ты сам разве этого не понимаешь? Тебе со мной разве… не скучно? — последняя фраза прозвучала слишком драматично даже для пьяной девушки, и Лианна очень скоро это поняла, снова спрятавшись в ладонях. — Господи… как голова-то кружится… Неужели за это любят алкоголь? За то, что он помогает вывернуть себя наружу? Лианне было противно. И обидно, что она потратила на это деньги… и время. Могла бы сидеть дома, здоровая, в тепле, выставила бы Артура за дверь, чтобы сторожил коридор… тем обиднее было слышать, как посмеивается сидящий рядом Артур. Она надеялась разозлить его, а вместо этого только насмешила. — Ты правда думаешь, что этого достаточно, чтобы от меня избавиться? — А что нужно сделать? — Лианна скрестила руки на груди. Он задумчиво взглянул в небо, словно звёзды могли подсказать ему ответ. — Ну… если то, чего так боится твой отец всё-таки произойдёт, я точно не отстану. Другими словами, Рейгару Таргариену я тебя не оставлю, ведь это будет значить, что я нарушил обещание… отпустить меня может только твой отец, но так как делать он этого не собирается… — Он взглянул на Лианну, и его взгляд потеплел. — Тебе остаётся только убить меня, Ума. Ты уже знаешь, где мой пистолет. Её брови подскочили вверх. — И ты думаешь, что я не смогу этого устроить? — Не в таком состоянии точно. Хорошо ещё, что без кокаина обошлось, а то… — А то что? — перебила та, цепляясь за последнюю надежду перехватить пальму первенства. — Ты бы «не сдержал обещания»? Для Артура снова настала пора молчать. Что бы она понимала в его долге? Что она знает о нём? Ничего. В этом и он виноват, и она — ей это не очень интересно. Он, правда, видел её любой, она показывала свои эмоции и была живым человеком, девушкой… или девочкой, которая ещё ничего не понимает. Как верно сказал её отец: «Она не знает, насколько красива, и не знает, насколько сильна жажда Рейгара Таргариена». Рикард Старк не знал, что, кроме жажды, у Рейгара была нужда. А Артур знал. Но Рейгар сейчас был далеко, а Лианна сидела рядом, раскрасневшаяся от водки, и ещё чуть-чуть, и она могла бы уснуть у него на плечах, или на коленях. Её нужно довести домой — или донести, если ей не удастся переставлять ноги. Уже хорошо, что ему не придётся спасать её от передоза, иначе… иначе не быть ему Джоном Траволтой и не отправлять вслед воздушные поцелуи, когда она будет сбивчивой поступью возвращаться домой. Продрав глаза, Лианна с трудом сообразила, где находится. Очевидно, она всё-таки уснула, а теперь… перед ней снова был асфальт, качавшийся из стороны в сторону. Кто-то держал её за спину, крепко, словно нёс ковёр, и её голова свисала вниз. Вредно, кровь приливает… а, впрочем… Артур, конечно, кто ещё это мог быть? Только у него нет… мозгов… Он же и мурлыкал себе что-то под нос. Лианне казалось, что где-то она эту песню уже слышала, и очень часто, и, возможно, даже разбирала слова… девушка, которая должна стать женщиной, которой потребуется мужчина… что за патриархальная хрень? Наверное, в её голове просто отзываются детские наставления матери. Это просто подсознание напоминает, что если принц захочет, чтобы она за него вышла — она выйдет. И никуда от этого не денется. Проснувшись во второй раз, Лианна поняла, что уже лежит у себя в кровати. Лучше ей не стало — наоборот, в груди снова начало толкаться, и она судорожно заозиралась по сторонам. Если её стошнит сейчас, наутро придётся очень тихо отправить постельное бельё в стирку, чтобы никто не заметил, но как… В темноте послышались шорохи, кто-то упал на её кровать, наклонил её голову и снова убрал волосы в сторону. Внутри уже ничего не осталось, хотя рвотные позывы не прекращались, и она несколько секунд содрогалась всем телом, молясь всем Богам о том, чтобы это поскорее закончилось. И потом — снова перевела дыхание, когда кто-то вложил в её руки стакан воды, и голос Артура попросил его выпить. Когда наступил третий раз, было уже утро. Окна были занавешены почти полностью, оставив лишь тонкую полоску света; самое страшное было позади. Ей хотелось есть, хотя аппетита не было, и она оглянулась, надеясь, что… Момент. Она ведь не могла надеяться, что в комнате окажется Артур, правда? Она же его терпеть не может. И всё же, он вчера ей помог, хотя мог бы бросить спящей за барной стойкой, и тогда — пёс знает, что бы пришло в голову тому странному бармену. И остался с ней на ночь. Он сидел в кресле неподалёку — всё ещё в своём официальном костюме, и, Лианна заметила, с пистолетом на поясе. И он делал, наверное, то, за что ему не платят. А ещё он был с ней не из-за денег… а из благородных побуждений. Из-за своей сестры, кажется? Не платят же за то, чтобы довозить своих клиенток до дома, не платят за то, чтобы они убирали их волосы, когда их тошнит. Отец, наверное, даже не узнал о её состоянии — и всё это благодаря Артуру и тому, как безразлично ему всё, что она делает. На мгновение Лианне стало стыдно, и она, подвинувшись к краю кровати, тихо позвала его, надеясь, что он уже не спит. Но он не отвечал. Тогда она позвала громче — и Артур вздрогнул, встряхнул головой и посмотрел на неё вполне осознанным взглядом. — Доброе утро, — поздоровалась она, отчего-то стараясь быть вежливой. Ей больше не хотелось ему грубить. — Как вы себя чувствуете? — в свою очередь спросил он. — Спасибо, мне гораздо лучше. — Я бросил вам в воду таблетку Алкозельцера. Однажды меня рядом не будет, и вам уже так не повезёт. — Разве? — она усмехнулась. — Мне казалось, ты вплоть до моей смерти не станешь от меня отходить. И тут Артур снова замолчал. Ей так нравилось, когда он говорил, когда был похож на настоящего человека, а когда между ними висела эта напряжённая тишина, ей снова становилось стыдно. Она ли причина этой тишины? Её ли грубость? И ещё она злилась на испанского принца за то, что он это всё устроил. Ведь это он во всём!.. — Артур, — вдруг произнесла она. Тот снова откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, но ещё не спал. — Какую песню ты вчера напевал себе под нос? — А вам-то что? — от него это прозвучало неожиданно грубо. Он с ней так никогда не разговаривал, и Лианна даже нахмурилась, но решила не строить из себя принцессу. — Просто… мне она показалась знакомой. Вот и всё. Артур распахнул глаза, взглянул на неё — слишком долго и как-то не так, как обычно, осмысленно — а потом поднялся и, не отрывая от неё взгляда, подошёл к кровати и, заставив Лианну лечь обратно, навис над ней угрожающе. Взгляд его горел злобой — прежде она никогда его таким не видела. — Ты знаешь, почему ты нужна Рейгару Таргариену? Ты знаешь, почему он действительно может тебя украсть, невзирая на политическое положение? — Почему ты говоришь так, будто знаешь сам? — она вспыхнула от негодования. — Или снова скажешь, как мой отец, что я просто ничего не знаю о мужчинах, и каждый из них хочет забраться ко мне под юбку? — Не каждый, но такой, как Рейгар, тебе точно ни к чему. Очень давно, когда он был ребёнком, ему нагадали, что он встретит девушку, и… — Откуда ты знаешь это? — перебила Лианна. — Потому что он мой друг, — ответил тот таким тоном, словно в этом не было ничего предосудительного. У Лианны же так и отвисла челюсть. — Твой… друг? — Артур молчал. Молчание — знак согласия. — А отец… отец знает? — Нет. Если ты думаешь, что это… — Как ты посмел? — снова перебила Лианна. Теперь злоба обуревала и её, ведь она в буквальном смысле приютила у себя предателя. Это была не она, она всегда знала, что он змей, но отец… — Ты думаешь, что сможешь помочь ему? Да? Но нет. Я сейчас… — «позову отца», хотела сказать Лианна, но гордость задушила ещё не высказанные слова. Артур злился на неё всё сильнее, судя по лицу, и она, сделав глубокий вдох, привстала в кровати, надеясь ударить его, но Артур всё предугадал, перехватив её за обе руки и сильно их сжав. «Чёрт подери!», хотелось выругаться ей, «ведь говорила отцу, что нужно было отдать меня в секциюgirl you'll be a woman soon
Она снова услышала ту песню. Это её вчера напевал Артур, точно, это песня… из «Криминального Чтива». Ума Турман! Выходит, это точно пел Артур, он её так назвал… почему она об этом помнит? Лианна в страхе заозиралась по сторонам. Окно было закрыто, это не радио в чьей-то машине, у Артура не звонил телефон, в комнате они были одни.please come take my hand [2]
Это был голос Артура, но рта он не раскрывал, не мычал, его голос звучал отчётливо. И думать нечего о том, что он овладел навыками чревовещания. — Какого… — только и осмелилась сказать она, но Артур заговорил быстрее: — Рейгару нагадали, что у него будет трое детей от женщины, которая станет его соулмейтом, но ни один из них не станет таким же, как он. Только его четвёртый ребёнок, от другой женщины, сможет помочь детям его соулмейта, потому что только он будет политически талантлив и сможет привести страну к победе над старым врагом… На стыке двух сторон света появится дитя, похожее больше на мать, чем на отца, убив их обоих и даровав миру гармонию… Спустя пять лет после его женитьбы он отправится за море, где и будет рождён его сын. И он решил, Лианна, что речь о тебе. Трое детей у него уже есть, а его жена — его соулмейт, но… но он до сих пор верит в это. И ему нужен сын. От тебя. Я знаю, что ты думаешь обо мне, но… Хватит. Лианна потянулась вперёд и поцеловала его, надеясь, что больше они не станут говорить про Рейгара Таргариена. И потому что хотела убедиться. Люди говорили, что каким бы неприятным соулмейт ни был, как бы ты его ни ненавидел, поцелуи и секс всегда будут приятны. Так оно и оказалось: неожиданно, ей стало тепло и неестественно вкусно. Артур не стал её отталкивать, хотя во рту наверняка стояла гнилая вонь; он даже подтянул её на себя, помог сесть, положил ладони ей на спину, снова убрал волосы, едва коснувшись её шеи пальцами, и у Лианны, чёрт подери, даже мурашки пошли по спине от его прикосновений. Она провела пальцами по его скулам — надо же, прежде она их даже не замечала, провела рукой по жёстким волосам… Она вдруг подумала, что когда её целовал Роберт, он всегда старался ей угодить, он сжимал её в объятиях, лишая воздуха, он бесконечно искал её язык и жаром источал мужскую похоть, но Артур… Артур был аккуратен. Он рыцарь, чёрт бы его побрал. Может, феминистки ошибались, а может ей просто повезло — ведь, говорят, найти соулмейта не так просто, но стоит его найти, как уже не захочется отпускать. А, может, он просто не хотел её трахнуть — может, он хотел её любить, и в этом была ключевая разница. Лианна крепче вцепилась в лацканы его пиджака и, помяв их в руках, опустила ладони на его туловище. Грудь поднималась и опускалась так быстро. Её кисть скользнула под пиджак, нащупала биение сердца, сумасшедший стук, аритмия, злоба, горевшая в его глазах, страсть, сжигавшая её в поцелуях. Она его ненавидит, а Роберта — Роберта она не любит, и сегодня же позвонит ему и скажет, что с ним покончено. Артур подтолкнул её вперед, словно желая, чтобы она легла на подушки, и Лианна послушалась. Как хорошо, что голова не болит, как… С Робертом покончено? А с Артуром? Ещё десять минут назад она его ненавидела, а вчера ночью хотела блевануть на его пиджак. Она ненавидит его и сейчас, но хочет, чтобы он не останавливался. Где-то в середине горит свет, где-то есть та тонкая грань меж ненавистью и любовью, и на эту тонкую дощечку она встала, словно балерина. Это ни на что не похоже, вчера было вчера. А сейчас он гладит ей шею тёплыми руками. А сейчас он оставил на ней поцелуй, провёл языком дорожку до её уха, снова убрал волосы… Они только что обсуждали Рейгара Таргариена. Только что. Ещё не поздно вернуться к этим рассуждениям, ведь в любой момент… кто-нибудь может войти, и…I love you so much, can't count all the ways I'd die for you, girl, and all they can say is: «He's not your kind» They never get tired of putting me down and I never know when I come around what I'm gonna find Don't let them make up your mind. Don't you know, girl, you'll be a woman soon Please, come take my hand. Girl, you'll be a woman soon. Soon you'll need a man.
[3] … и тогда она им скажет. Нет, они увидят всё сами, но она им всё равно скажет, что с Робертом покончено. Или прокричит, где-то между поцелуями, недоумением от того, что это Артур Дейн, и счастьем, что это именно Артур Дейн. И что они с Артуром не дадут её в обиду. И Рейгару она не достанется. И — это она подчеркнёт особенно — Роберту тоже. because she needs a man. [4] Но какой чёрт дёрнул её отдать девственность не тому человеку!Urge Overkill — You'll Be A Woman Soon I Prevail — Blank Space
[1] с исп. «шлюха» [2] Девочка, в скором будущем ты станешь женщиной. Прошу, возьми меня за руку. [3] Я так сильно люблю тебя, что не могу сосчитать, сколько всего готов ради тебя сделать, но всё, что они могут сказать: «Он тебе не подходит». Они никогда не устают издеваться надо мной, и я не знаю, чего ожидать каждый раз, когда мы видимся. Не позволяй им решать за тебя. Ты разве не знаешь, девочка, скоро ты станешь женщиной. Прошу тебя, возьми мою руку. Девочка, вскоре ты станешь женщиной. Вскоре тебе понадобится мужчина. [4] Потому что ей нужен мужчина.