Генезис

Ваши родители когда-нибудь говорили вам о том, что хотят с вами серьёзно поговорить? Мне такое редко говорили, но бывало. Я сначала тряслась от этой фразы, как осиновый лист, а потом поняла, что в этом нет ничего страшного. С Каем было по-другому, я тряслась, как осиновый лист после того, что он сказал мне о том, что хочет со мной поговорить. Я слышала, как он провожал гостей, что были опасны для меня, по его же словам. И пока Паркер провожал их, я придумывала слова для оправдания. Первый вариант: «Я хочу тебе помочь. Я помогаю тебе, и ты отпускаешь меня» Мне стоит пояснять? Наверное, да. Я планировала предложить социопату свою помощь. Мне не раз приходилось работать под прикрытием, когда я служила в полиции, но выходило не плохо и Паркер должен был знать это, это же он следил за мной или просто нарыл информацию обо мне. Не знаю, как именно он всё это сделал, но суть была той же – Малакай знал, что я и раньше была, грубо говоря, шпионкой. Поэтому он не мог усомниться в моих навыках. Что касается самого предложения, то мне требовалось перед этим загнать целый монолог о том, что Малакай один, а будь нас двое у него будет больше шансов. Второй вариант: признать вину, а потом переметнуться на сторону врага Кая, но так, чтобы он не понял. Третий вариант: его не было. Вы наверняка думали, что у меня есть и план «C», но он был слабеньким и заключался в том, что я буду действовать из того, как пойдёт ситуация. Не думаю, что это можно назвать планом. Я сидела на кровати, так и не слезла с неё, когда все меня покинули. Судорожно дожидалась начала конца. Кай открывает дверь резко и кажется со всей силы. В его взгляде агрессия, злоба и разочарование. Неужели Малакай Паркер был разочарован в том, что его снова предали(точнее он думал, что его предали). Разве он не ожидал от меня подобного поступка, я могла даже не чувствовать угрызения совести за то, что задала тот вопрос. Он заслужил предательства с моей стороны. — Готова к наказанию, принцесса? — с усмешкой говорит Кай, он будто рад этом, его настроение с агрессивного и бесовского быстро сменилось на заинтересованное, он снова был похож на лиса. — Что? — удивляюсь я. Я была готова к тому, что он накричит на меня, может ударит. — Ты не прикоснёшься больше ко мне, даже не смей. — Я сразу подумала о худшем и пошлом, это стало моей очередной ошибкой. — Не переживай, я не наврежу тебе физически, — произносит Малакай. — Ну, почти. Я немного удивляюсь его словам, но потом считаю, что так будет даже лучше. Кай не покалечит меня физически, а в моём случае это было важно. — Поднимайся, — уж слишком приказным тоном говорит парень, но я его слушаю и встаю с кровати. Паркер подходит ко мне и берёт меня за локоть, он немного подтягивает меня к себе, но я противясь, стараюсь отступить или вырваться. — Будешь хорошей девочкой – останешься с хорошей психикой! Он, взяв меня за руку, так сильно, что наверняка останется синяк, повёл куда-то вниз. Как я и говорила, Кай заточил меня в подвал, но разве он не обещал мне здоровую психику. — Послушай, я не хотела. Это выглядело не так, как выглядело, — говорю я, когда мы с ним спускаемся по лестнице на первый этаж. — Я хотела помочь тебе. — Джессика, я не настолько глуп, как ты можешь подумать. — Нет. Серьёзно, Кай. Я не виновата. Я правда хотела помочь! — пытаюсь оправдаться я, но он продолжает тащить меня к подвалу. Паркер открывает дверь и нам на глаза сразу показывается длинная тёмная лестница, у которой кажется даже нет конца. Малакай ведёт меня вниз, мы спускались медленно и неторопливо, что даже удивляло меня, ведь шаг замедлила не я. — Что ты собираешься делать? — спрашиваю я. — Увидишь, принцесса. Хочу сделать тебе сюрприз, — немного по-маньячески, произносит он. Спустившись до самого конца лестнице, Кай включает свет с помощью шнурка, что висел где-то на потолке. Какой сюрприз может быть в подвале? Он хочет мне дохлую крысу показать? Это была отсылка к котам, если вы не заметили. Но думаю вам не интересно, что я тогда думала. Думаю, вам интересен сам Паркер. Этот социопат подвёл меня к углу, где была батарея и чёрт его только знает, где он взял цепи, но это не значит, что он не прикрепил меня этими цепями к батарее. Вот, только как это должно было мне помочь с психикой. — Как то, что ты прицепил меня к батарее в сыром и старом подвале должно мне помочь сохранить здоровую психику? — решаюсь спросить я. — Тот придурок со своей сексуальной сестрёнкой заявится ко мне ещё раз и лучше будет, если тебя они не застанут. Не хочу, чтобы с моей игрушкой игрался кто-то другой, — произносит Малакай и меня будто сразу током бьёт. Я для него даже не заложница, я стала для него обычной игрушкой, чёртовой игрушкой. Вроде это первый сигнал о том, что он привязался ко мне, привязался так, как привязываются к вещи. И это самое ужасное. Малакай не будет считаться со мной, как с отдельным человеком, никогда, он не будет меня даже слушать в случае чего. И это всё мне не понятно. Сначала он пытается быть со мной добрым и милым, а я его пытаюсь понять, потом он умирает, воскресает, похищает меня, привязывает к себе, лишает сил, насилует, а потом пытается заботиться и целует. Теперь решил держать в подвале. Чёрт знает, что творится у этого социопата в мыслях. — Я буду кричать, — произношу я. — Ты не сможешь даже нормально заснуть, — ну и угрозы у меня. — Ну, это исправимо, Джессика, — говорит Кай и поднимается, он подходит к стеллажу и достаёт скотч. Я сидела на сырой земле и чувствовала, как постепенно начинаю замерзать. В подвале было достаточно сыро, темно и свежо. Я наверняка замёрзну здесь, может ещё и заболею чем-то, например простудой. И это будет его проблемой, а не моей, ведь ему придётся терпеть мой вечный кашель, чихи и шмыганье. Паркер отматывает небольшой кусок скотча и отрывает его. Малакай усаживается напротив меня снова, а я пытаюсь отползти немного назад, начинаю брыкаться, отмахиваться и вертеться. — Кай, не смей! — выкрикиваю я, пока Паркер не хватает меня за шею с задней стороны и не заставляет замереть. Он сжимает руку слишком сильно, настолько, что я невольно скульнула. Мой взгляд теперь устремлён на Малакая, который смотрит на меня с некой жестокостью. Он нависает надо мной, лампочка горит за ним и лишь немного помогает мне видеть Паркера в темноте. — Будешь брыкаться – будет хуже, ты ведь уже знаешь это, — произносит он и наклеивает мне кусок серебристого скотча на губы. В голову сразу ударяет воспоминания о том, как он сжимал мои бёдра, как упирался носом в мои волосы и вдыхал мой запах в себя, заполняя лёгкие моим ароматом. Либо Паркер специально это сделал, специально напомнил мне о себе, либо просто хотел показать, что он готов сделать подобное ещё раз. Паркер отпускает меня, а я чувствую всё ещё небольшую боль на своей шеи, чувствую, как она всё ещё ноет. — Не скучай тут без меня, — кидает Малакай и направляется к лестнице. Мне было интересно оставит ли он свет, и через пару секунд я узнаю это, он не оставляет свет включённым. Паркер мало того, что погрузил меня в темноту, так ещё и в раздумья о том, сделает ли он со мной то же самое ещё раз. Готов ли он ещё раз на подобный поступок, который был около недели назад, может меньше. Что если Малакай решил держать меня у себя и вправду ради одной забавы и не больше. Может он будет развлекаться со мной, как только ему вздумается и даже не будет думать о том, чтобы отпустить меня или обменять. Он наверное решил превратить свою тёмную извращённую фантазию в реальность.