Генезис

Мы с Каем проездили всю ночь, машин на дороге нам попадалось мало. Когда мы подъехали к мотелю, то небо уже было тёмно-синим и усеяно яркими звёздами, можно было увидеть даже млечный путь. Воздух был прохладным и свежим, когда мы вышли из машины. Парковка у мотеля была пустой, вывеска неонового красного цвета переодически мигала, а людей в округе не было, что, наверное, было хорошо. Не хотелось, чтобы кто-нибудь пострадал из-за Паркера. Я была уверена, что Малакай захочет выплеснуть свою нервозность на ком-нибудь. После шикарного отеля разница с дешёвым мотелем чувствовалась сильно, хотя мне это было не так уж и важно. Видите ли, хоть я и была вампиром, я всё равно часто останавливалась в каких-то клоповниках и проживала, там не больше суток. Меня не особо напрягало то, что кондиционер в комнате был ужасно громким, меня не напрягало то, что напор в душе был слабым, то, что горячая вода была тёплой и то, что лампочки иногда мигали, меня даже не напрягало то, что на ковре были какие-то подозрительные пятна. Но меня напрягало то, что Малакай был каким-то нервным, это слегка пугало. Я лежала на кровати, когда он лёг рядом со мной после душа. Паркер смотрел на меня какое-то время, пока я листала журнал, который Кай любезно взял мне, когда был на очередной заправке. Он пальцами скользит по моему плечу, до самого локтя, его подушечки пальцев еле касаются моей кожи, из-за чего по всему моему телу пробегают приятные мурашки. Я не реагирую первые секунды, но потом, когда его ладонь ложится мне на живот и он задирает мою футболку, с непривычной для него нежности гладит мою кожу, а потом пододвигается ближе и целует меня в шею, а сам утыкается в неё носом и делает вздох, явно принюхиваясь, я, кажется, начинаю таить, как мороженко. — Ты вкусно пахнешь, принцесса, — говорит он, почти шёпотом, из-за чего его горячее дыхание приятно опыляет мою кожу на щеке и шеи. Я откладываю журнал и поворачиваю голову к нему, расплываюсь в улыбке и заглядываю в его глаза, которые выдавали то, что он явно в настроении для игры, что немного настораживает меня, ведь в последнее время Малакай в основном был немного холоден и мало спал, я даже не помню, чтобы он делал это. Кай явно намекал сейчас на что-то большее, чем просто игры, поэтому это слегка удивляло, ведь по идеи, он должен был устать. — Иди сюда, — почти мурлычет он и приобняв меня, пододвигает к себе, а я поддаюсь. Получается так, что половина моего тела лежит на теле Кая, он приподнялся чуть выше меня, так, что его губы находились на уровне моего уха, и я слышала тяжёлое дыхание Паркера. Наши ноги немного переплелись. Он сначала ласково гладил меня по коже рук, живота, груди, оставил даже поцелуй на макушке, а потом приступил к расстёгиванию моих джинс. Я тем временем прикрывала глаза от удовольствия и гладила его по ноге, но не заходила на зону паха, осознано старалась подразнить его. Кай был ласков, он аккуратно и, кажется, назло мне, медленно расстёгивал мои джинсы двумя руками, я находилась как бы в кругу его рук. Он что-то шептал мне на ухо, но мне почти нет до этого дела, ведь длинные пальцы парня уже давно забрались под ткань моего нижнего белья и немного грубо поглаживали сначала половые губы, а потом принялся проникать в меня. Я, как можно сильнее, прижималась к Малакаю, тихо постанывала, что-то шептала, прося его о большем, но он отказывался и только продолжал ублажать меня своими двумя пальцами. Другая его рука сжимала мою грудь. Я же, схватилась за его ногу одной рукой, а второй за одеяло, на котором мы лежали. Через несколько минут я уставшая, с расстёгнутой молнией на джинсах и пуговицей, но зато, хотя бы футболка была опущена, лежала, прижавшись к Паркеру и водила по его руке пальцами, почти повторяло то движение, что делал он. Малакай лежал с ухмылкой на лице, видимо был доволен тем, что только что довёл меня до оргазма, лишь своими пальцами. Я постепенно засыпала, уже привыкшая к тому, что Каю нравилось каждый раз видеть меня выдохшейся именно из-за него. Мне тогда ещё не было известно, что эта ночь последняя в этом году, когда я смотрела на Паркера влюблёнными и затуманенными от похоти глазами. Малакай также, скорее всего, не мог предположить, что это последний раз в этом году, когда я по собственной воле прикасалась к нему, что это последний раз, когда я была готова сказать ему, что люблю его.