Неравный брак

Снежинки танцевали в воздухе вальс, кружились, формировали шаткие парочки. Драко смотрел за тем, как снег укрывает дорожки в его саду. Зима вступила в свои владения, и Малфой встречал ее, как старого друга, он ждал ее, он ею наслаждался… О Гермионе подобного нельзя сказать. – Неужели ты так не замерзнешь? – Гермиона приподняла бровь, спросив мужа об этом. – Застегнись! Я не буду сидеть у твоей больничной койки. – Если мир вдруг будет леденеть, Грейнджер, я замерзну самым последним, – ответил ей Драко, распахнув пальто еще сильнее. – Я больше не Грейнджер! – ответила гриффиндорка. Малфой хотел что-то бросить наперерез молодой жене, но не успел, Гермиона опередила. Она бросила не слово, но снежок, и снежок этот угодил Драко ровно в голову. Брось его раболепский Забини или надоедливая Панси, Малфой младший мог бы разозлиться, рассвирепеть, но, поскольку, бросила его разгоряченная Гермиона, Драко только рассмеялся. Он принялся лепить свои орудия, готовиться к нападению. Нет уж, сегодня ей победить не удастся. – Нет, не Грейнджер. Больше никогда, – шепнул Драко себе самому. Над головой юноши пролетела белоснежная почтовая сова, в своем загнутом остром клюве она несла послание, которое юный хозяин Мэнора прочтет позднее. Конверт шуршал на ветру, печать из красного воска держалась на двух тонких ниточках. В письме отличившиеся особенным цинизмом родители его молодой супруги рассказывали, как обжились на новом месте, сняли очередной домик чуть ближе к морю, чем предыдущий, познакомились с интересными людьми. Почему они переехали? Потому что Драко предложил им нечто интересное. Пожизненное содержание, и не на жалкие гроши, что мистер и миссис Грейнджер получали сейчас со своих сбережений, а на большие, весьма большие деньги. Они смогут жить в роскоши там, куда уедут, как короли. Да, по договору, который Малфой предложил им так щедро, тесть с тещей должны были убраться из Англии навсегда. Без них здесь будет лучше, магическое общество ничего не лишится, да никто и не станет скучать. Дом их был продан, все громоздкие, неудобные для перевозки в другую страну вещи распроданы, и даже банковские счета оказались закрыты. Драко сделал все возможное для того, чтобы больше они сюда не вернулись. Малфой воспользовался советом своей дорогой тети, он смешал чай Гермионы с зельем забвения, но забыла она не о его скотском поведении, нет. Гриффиндорка не помнила подробностей заключения договора о скреплении семейных уз между ней и Драко Малфоем. Она не помнила о том, как родители продали ее, в ее памяти мать и отец оставались любящими и преданными. Для Гермионы мистер и миссис Грейнджер уже больше десяти лет путешествуют по свету, нигде не задерживаются, высылают ей деньги на содержание и шлют кроткие письма. Они любят ее, просто горят своим делом, заняты работой, но успевают писать письма. К слову, составляют они их сами, а Драко перечитывает каждое слово по сотне раз, чтобы вычеркнуть лишнее самопишущим пером. – А, может, это ты заболеешь, – рассмеялся Малфой, когда Гермиона поежилась под своим теплым приталенным пальто. – Тебе нужно выпить горячего чая. – Сначала кидаешь в меня снегом, а потом переживаешь за мое здоровье, – ответила девушка, и с губ ее сорвался тихий смешок. – А как же ты? – А что я? Ты думала, что я чай не буду? – Надеялась, – ответила девушка. Она все еще помнила о том, что произошло, о том, как Драко не смог сдержаться и совершил непростительное. Гермионе предстояло научиться жить с этим, мириться. Нельзя сказать, что больше Драко не слышал от нее предложений развода, нельзя сказать, что на занятиях с личным семейным терапевтом Малфой младший не выслушивал от своей жены тонны претензий и страхов… Но с тех пор, как родители ушли из ее жизни, «примирение» приходило куда быстрее. Гермиона почти полюбила его, почти привыкла просыпаться рядом. Кровати они сдвинули всего пару месяцев назад, а в одну спальню перебрались только летом. В самую дикую жару. Служанка торопливо спустилась вниз, к дорожке, на которой резвились молодые хозяева мэнора, миссис и мистер Малфой, Нарцисса и Люциус, смотрели на них с верхних этажей. Драко подал Гермионе чашку имбирно-лимонного чая, заботливо вынесенную прислугой, вторую взял сам. Снежинки таяли в ее волосах, щеки Гермионы краснели на морозе, и Драко не мог отвести взгляд. – Ты хорошо выглядишь, когда мерзнешь, – произнес он, делая глоток. – Наверное, нужно организовать дома большой холодильник, чтобы я всегда мог любоваться. – О, да. В таких магглы хранят продукты. Ты знал? – О, Мерлин, ужасно. Пожалуй, это – плохая идея, – поспешил Драко. – Во сколько там мы встречаемся с Поттером? Неприязнь Драко к магглам – тема, которую Гермионе еще предстоит поднять с терапевтом. Сегодня Драко и Гермиона отмечали свою первую годовщину свадьбы, они уже успели пройти через многое, окончили школу, оба устроились на работу в Министерство. Хозяйке Мэнора никогда прежде не приходилось трудиться, чтобы заработать себе на жизнь, но Гермиона на своем настояла. Настояла она и на встречах со старыми друзьями. Не то, чтобы Драко сильно возражал, но на встречах этих он всегда ощущал себя лишним. – Через три часа. Мы успеем высохнуть и согреться, – ответила девушка, и изящный пальчик ее коснулся кончика носа Драко. – Если кто-то не будет крутиться у зеркала, выбирая костюм. – Не знаю, о чем ты, – отшутился Малфой младший. – О, мы-то точно прибудем вовремя, а вот насчет Поттера я не уверен. Ты вообще видела его часы? – Замолчи, – шикнула гриффиндорка, пытаясь дотянуться до шапки супруга, чтобы ею же закрыть ему глаза. Смеясь, он выронил чашку и бросился прочь, Гермиона вернула свой чай служанке и пошла в атаку. Замерзшими пальцами она схватила охапку снега и принялась формировать приплюснутый шарик, чтобы запустить его Драко в затылок. О, она, несомненно, попадет в цель, Гермиона прошла многие часы тренировок.