***
Никита спешил, так как безбожно опаздывал: клиентка уже несколько раз звонила ему на сотовый, вопрошая, где, черт возьми, он шляется? Екатерина - нервная женщина двадцати пяти лет, привыкшая, что все происходит по первому щелчку ее наманикюренных пальчиков, просто не понимала, что не у всех людей есть личное авто, а общественный транспорт ходит иногда с существенными задержками. Ник устал ей объяснять: в том, что автобус, на котором он ехал, увяз дохлой рыбиной возле оживленного перекрестка перед «поцеловавшейся» парочкой иномарок, напрочь парализовавшей движение, его вины нет. Клиентка не желала ничего слышать. А ведь Никита сделал все, что было в его силах: оценив ситуацию, он протиснулся вперед по битком набитому людьми салону и попросил водителя открыть двери. Когда он выскочил наружу, прямо на раскаленный солнечными лучами асфальт, Екатерина позвонила ему в первый раз. И делала это потом каждые пять минут, накручивая нервы не только себе, но и Никите. Он сто раз обругал себя, что не догадался выйти из дома с двойным запасом времени. Во всяком случае, не пришлось бы теперь бежать укушенным в жопу, придерживая висящий на плече рюкзак с аппаратурой. Да еще и шнурок этот! Одно к одному! В очередной раз наступив на него, запнувшись и чуть не упав, Ник присел, пыхтя из-за сбившегося от бега дыхания. Шнурок казался ему чуть ли не главным виновником всех бед этого дня. С внезапно накатившим злым раздражением Никита резко дернул за пыльные кончики несчастного. И без того потрепанные жизнью волокна жалобно затрещали, и Никита уставился на свою руку: часть шнурка осталась в его ладони. - Твою ж мать! – он подавил желание высказаться позабористей и с досадой принялся заправлять уцелевший хвост внутрь ботинка. Поддернув носок, Ник порывисто встал и тут же со всего размаха впечатался в чье-то тело. «Почему бы и нет?» - подумал он, рефлекторно хватаясь за свое снаряжение, ярко представив, как рюкзак с бесценным грузом падает на жесткий асфальт. Сердце рухнуло куда-то в пятки, неприятно заныв. Однако Нику повезло - рюкзак остался болтаться на плече, всего лишь больно стукнув по боку. Никита нервно скользнул взглядом по мужчине, с которым столкнулся: - Осторожнее можно? Он был несправедлив, и мужчина что-то приглушенно ответил, но Ник его не слышал: посмотрев на часы и все-таки выругавшись, он бегом припустил по улице. Бежать оставалось несколько кварталов. Поймать попутку Никита не мог - кошелек благополучно остался дома. - Хорошо, голову не забыл, - пробубнил Ник, останавливаясь наконец около нужного ему дома. Дом находился в частном секторе. Красивые элитные постройки тянулись по обеим сторонам улицы, поражая своим разнообразием. Нужный адрес Никита нашел без труда – во дворе, за кованным явно на заказ забором, громко играла попсовая музыка и смеялись на разные голоса женщины. Съемка девичника Екатерины Строгановой – невесты местного власть имущего - и была работой Никиты Смирнова на сегодня. Он немного отдышался, пригладил волосы и одежду. Потянулся к вычурной кнопке звонка, и вдруг калитка распахнулась. Каким шестым чувством Екатерина учуяла блудного фотографа, так и осталось для Ника тайной. Лишь дверь открылась, женщина воскликнула, всплеснув руками: - Ну, наконец-то! Смирнов, мне рекомендовали вас как профессионала, но я вижу, что не всему стоит верить! - Извините, - скрипнув зубами, проговорил Никита, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее и не дышать, как загнанная лошадь. – Час пик, пробки. Екатерина неодобрительно оглядела его с ног до головы, заметив даже чертов порванный шнурок. Вздохнула и махнула на Ника рукой: - Ах, оставьте ваши отговорки! И проходите уже! Никита прошел, калитка за ним закрылась, отрезая пути к отступлению. Екатерина взглянула в его сторону, сморщила маленький носик и поинтересовалась: - Приступите сразу или?.. – ее бровь вопросительно изогнулась. Женщина была не в духе. Испытывать судьбу не хотелось, хотя от стакана простой воды Никита сейчас бы не отказался. Однако, увидев выражение лица ждущей ответа Екатерины, он переборол приступ жажды и вздохнул: попить можно будет чуточку позже. - Я бы осмотрелся, - сказал Никита. – И еще договор… Без договора он не работал – такие иногда особи попадались, что это был простейший способ обезопасить себя. Это и еще предоплата. - Договор что? – капризно переспросила Екатерина. - Я вам на почту присылал, - терпеливо напомнил Ник. - А… - протянула женщина, - я не читала. Никита уставился на нее. Екатерина дернула плечиком и изобразила на лице вселенскую скуку: - Наверняка вы его притащили с собой. Зачем время тратить? - Притащил, - сдерживаясь, процедил Ник. - Так давайте сюда ваши писульки! – потребовала Екатерина. – Ручку! Никита, порывшись в рюкзаке, вытащил файлик с распечатанными экземплярами договора и ручку. Екатерина, не вникая в нудные подробности, поставила подпись и вернула Нику бумажки. - Надеюсь, там нет ненужной херни? У моего будущего мужа крутые адвокаты. Ник со злостью запихнул свой экземпляр договора в рюкзак: - Нет, - отрывисто проговорил он. - Ну и отлично. Деньги я вам перевела час назад. - Хорошо. Я пойду? - Как пожелаете, - женщина приглашающе махнула рукой: - Сад и дом в вашем распоряжении. Только не заходите на второй этаж – там ничего для вас интересного нет. И, смотрите, если что-нибудь пропадет… Отвечать Екатерине Никита не стал. Он постарался как можно скорее уйти, чтобы не услышать еще что-нибудь «приятное». - Замечательное начало, - пробурчал Ник, отирая со лба пот. Он снял рюкзак, обосновавшись на неприметной скамейке за беседкой. Достал аппаратуру, на всякий случай монопод, а также «разгрузку», в которую тут же разложил оптику, вспышки, объективы и светофильтры. Установил на фотоаппарат стробофрейм. Подготовка к более тщательному изучению места съемок заняла у Никиты некоторое время, по истечении которого он был увешан со всех сторон техникой, словно новогодняя елка шарами. И огромное спасибо новенькой «разгрузке», за которую он отдал дикие деньги, но которая позволяла ему комфортно перемещаться и иметь быстрый доступ к любой вещи. Ник отложил рюкзак, рассудив, что здесь он не будет никому мешать, и огляделся, прикидывая, с какого бы уголка сада начать. Никите предстояло выбрать наиболее выигрышные места, определить, где будет достаточно естественного света, а где понадобится дополнительный – это для постановочных фото. Кроме того, он собирался сделать много снимков в «естественной среде», лавируя вокруг своих «моделей». Опыт показывал, что лучшие кадры получались, когда объект не догадывался о том, что его фотографируют – не было скованной неестественности, жеманности и странных поз. Поэтому приближаться к собравшейся публике Никита пока что не собирался. Какой-либо определенной идеи съемок – темы – заказчик не озвучил. Если, конечно, не считать за таковую: - Сфоткай, чтобы было красиво. От этой фразы у Ника всегда сводило челюсть, и слышал он подобные слова чаще, чем ему хотелось. - Придется импровизировать, - проговорил он себе под нос и направился в сторону праздника жизни. Первые десять кадров Никита сделал на «разогрев», снимая все подряд. Постепенно он расслабился, втянулся, поймав нужное настроение. Глаз начал «работать» - кадрировать каждую картинку, на которую смотрел, и Нику не составляло труда представить, как она будет выглядеть на фото. Но… Следующие восемь часов растянулись для Никиты на целую вечность. Никогда еще Ник не снимал так долго и так тяжело. Да, его обычные съемки длились не меньше четырех часов, но ни разу полный рабочий день. Гости постоянно прибывали, а кто-то, наоборот, уезжал – непрерывное движение, и хозяйка хотела, чтобы никто не был обойден вниманием камеры. Нику, вопреки его желаниям, все же пришлось пообщаться с каждой гостьей, расслабить разговором, полежать и посидеть на каждой лужайке, дорожке, беседке или клумбе, обойти все укромные уголки сада и дома, где «ну просто потрясающий вид», «прикольный свет», «такая классная штука стоит», а также выслушать многочисленные реплики наподобие: - О, вот эта фотка классно получилась. Можешь сделать еще одну такую же? Конечно же, нет, ему просто повезло! - Сколько стоит пощелкаться?.. Так дорого?! Хм, у меня подруга вот точно так же на айфон снимает. Бесплатно! Да, за удовольствие пофотографировать он еще и деньги берет. Сволочь. - Если я куплю такую же зеркалку, я смогу сделать хорошие фото? Сможешь, для этого абсолютно не обязательно иметь руки из плеч и знать, что в зеркалке, кроме режима AUTO, кучи мегапикселей и аппаратного дерьма, есть еще много чего интересного. Фокус, апертура, выдержка, баланс белого – да ну нах. Хотя лидером этого анти-хит-парада, пожалуй, были слова: - Хотела бы и я быть фотографом! Такая простая работа – только и делай, что на кнопку нажимай! Никите очень хотелось побиться головой об стену. Стены поблизости не оказалось, поэтому он просто запил свое негодование стаканом холодной воды. С него уже сошло сто потов, и он чувствовал каждую мышцу в своем теле, каждый ремешок «разгрузки». Конечно, войдя в раж, усталость он заметил не сразу, но чем темнее становилось, чем выше поднимался градус веселья, тем больше гости хотели с ним пообщаться и тем чаще Никита ловил себя на мысли, что чертовски устал. Настраивая фотоаппарат, подбирая нужный объектив, он мило улыбался окружающим его дамам, вежливо отказывался от предложений выпить и таинственно молчал в ответ на вопросы «а у вас есть девушка?», думая, что хочет домой, в свою тихую квартиру. В кровать. К Аленке, которая наверняка испекла что-нибудь вкусное, и теперь от нее всю ночь будет пахнуть восхитительным печевом. Наконец, отсняв несметное количество материала, Никита опустил гудящие руки. Он с трудом нашел виновницу торжества и сообщил ей, что сделал все, что смог. Разрумянившаяся Екатерина равнодушно кивнула: - Ага. Отредактируйте так, чтобы я везде выглядела хорошо, - вместо «спасибо» заявила она, тут же отворачиваясь от него. - Обязательно, - пообещал Ник, отправляясь на поиски своего рюкзака. Домой он добрался после полуночи. Алена еще не спала. Она вышла из комнаты и прислонилась боком к дверному косяку: - Замучили тебя? Никита бледно улыбнулся и нашел в себе силы слабо кивнуть – он с удовольствием лег бы прямо в прихожей. Кое-как стащив с ног ставшую неподъемными колодками обувь, Ник доковылял до Аленки и ткнулся лицом ей в плечо. - М-м-м, - промычал он, обхватывая девушку за талию и притягивая к себе. – Кошелек забыл. Шел пешком. - Да, уж я вижу. Ты голодный? – Алена погладила Никиту по спине, стянула с его волос резинку, слегка помассировала голову. Ник приглушенно застонал. Да, он был голоден, но сейчас хотелось лишь одного – лечь, закрыть глаза и, обняв свою любимую, проспать до полудня. О чем он и сообщил Аленке. Девушка рассмеялась: - Так, давай в душ и сразу в постель, а поесть я тебе принесу. Цени. - Ценю, - Ник был покорнее ягненка. - Только не спать! Никита отстранился и чмокнул Алену в губы: - Да, мой командир, - проговорил он и поплелся в ванную.***
Никита действительно провалялся в постели до обеда. Ему даже не было стыдно, ведь остаток дня он должен был провести за просмотром отснятого материала с девичника Строгановой. Прошлой ночью Ник заснул прямо под душем. Прислонился лбом к стене, закрыл глаза и очнулся, только когда обеспокоенная Алена стала трясти его за плечи. Он проснулся и затянул ее прямо под струи воды, бессовестно намочив одежду девушки. Она повозмущалась для приличия, а потом привлекла его к себе, и пробыли они в душе намного дольше, чем предполагалось с самого начала. На поздний ужин сил у Никиты не осталось. Он даже не до конца помнил, как добрался до постели и рухнул в нее. Именно из-за того, что пустой желудок дал о себе знать, Ник, собственно, и проснулся. В обед. Левая половина кровати была пуста и холодна – Алена давно ушла на работу, прокравшись мышкой, чтобы не разбудить его и дать как следует отдохнуть. Никита потянулся, с наслаждением запрокинув руки за голову. Сладко зевнул и встал. Причесавшись, умывшись и почистив зубы, он первым делом наведался на кухню. На новеньком, недавно купленном холодильнике Никита увидел сиреневый листочек с Аленкиным почерком. Она действительно вчера пекла. Текст венчал смачный отпечаток напомаженных губ. Ник нырнул рукой в прикрытую полотенцем корзиночку, выудил оттуда несколько одуряюще пахнувших пирожков и, откусив от каждого по куску, улыбнулся, урча от удовольствия - готовила Алена, на зависть всем его друзьям и знакомым, просто изумительно. Никита прикоснулся кончиками пальцев к красному пятну на стикере, легко погладил его, плавясь от нежности – Алену он любил еще со школы. До такой степени, что удивлялся, как его сердце не останавливалось каждый раз, когда он думал о ней. Ник чувствовал прилив сил, видя свою девушку. Готов был свернуть горы и переплыть все на свете реки и океаны. В мастерской была стена, посвященная только Аленке – любимой женщине и музе, которой Никита гордился, которую берег, старался всячески баловать. Которую хотел видеть в любое время дня и ночи. Он не мог представить, что когда-нибудь его чувства станут слабее. Это было невозможно. Он хотел жениться и уже присмотрел красивое колечко – пара заказов, таких, как вчера, и Никита сможет безболезненно купить его. Оставалось только запастись терпением, но оно, несомненно, того стоило. Взбодрив себя кружкой крепкого кофе, Ник отвлекся от мыслей об Алене и планирования их совместного будущего, решив немного пройтись. Градусник на окне показывал, что жара, по сравнению с предыдущим днем, пошла на спад, и было бы преступлением пропустить такое чудо. Никита оделся, проверил наличие в кармане кошелька, телефона, ключей и замер посередине прихожей. Немного подумав, он возвратился в комнату и взял фотоаппарат. Ник направился на другой конец города, наслаждаясь заметно посвежевшим ветерком. Он шел пешком, никуда не торопясь, изредка вскидывая фотоаппарат, чтобы сделать снимок. Прошло больше часа, прежде чем он остановился перед дверьми небольшого книжного магазина. «Книжный взгляд» - красовалась надпись среди четырех пузатых лампочек, расположенных по бокам темно-зеленой вывески. Никита толкнул дверь магазина, и где-то в глубине зазвенел колокольчик. Глеб стоял на верхней ступеньке стремянки, сосредоточенно водя кистью по потолку. Побелка лилась на Уфимцева щедрым дождем, но он не обращал на это досадное обстоятельство никакого внимания. - Добро пожаловать, - проговорил он, не оборачиваясь, - проходите, выбирайте книги и извините за временные неудобства. - Ничего себе, ты маляр! - со смешком заметил Никита. Он поднял фотоаппарат и сделал несколько снимков, прежде чем Глеб изогнулся, поворачиваясь к своему другу. Стремянка опасно качнулась, заставив Ника схватиться за ее металлические «ноги». - Никитос! – виртуозно удерживая равновесие, воскликнул Уфимцев: - Да что ж в лесу такое издохло – середина дня, а ты по магазинам ходишь? Ведро с остатками побелки, не обладая акробатическими навыками своего хозяина, звякнуло и стремительно сверзилось на пол. - Ничего не издохло, - проговорил Никита, созерцая реки разливанные. - У меня перерыв до вечера. Решил проверить, как ты тут поживаешь. Глеб потер нос, смешно выпачкав его в белый цвет: - Шью-пошиваю, как видишь. - Вижу, - Никита, убедившись, что стремянка падать не собирается, отошел от нее к книжным полкам. – Можно запечатлеть этот армагендец? Его друг только махнул рукой, после чего закурил, меланхолично попыхивая сигаретой. Спустя несколько минут, когда стихийное бедствие и его виновник были засняты с разных ракурсов, Ник зачехлил фотоаппарат, перекидывая его на ремне за спину. - Что-то немноголюдно у тебя сегодня. Плохой день? - Не сыпь соль на рану, - Глеб спустился вниз и принялся оттирать побелку с пола старой замызганной тряпкой. От его усилий стало только хуже, и, в конце концов, Уфимцев бросил это бесперспективное занятие, направившись в сторону подсобного помещения. Секунду спустя оттуда раздался плеск воды. Не зная, чем себя занять, Никита принялся ходить между стеллажей с книгами. Он как раз присмотрел себе и Аленке интересное чтиво, когда из подсобки показался его друг, вытирающий лицо и руки вафельным полотенцем: – Вчера весь вечер думал, чем покупателей привлечь. Идеи будут? Ник положил понравившиеся книги на прилавок: - Праздничная акция? Бесплатные пончики? Дегустация спиртных напитков? Уфимцев весело рассмеялся: - Да, да, что-то в таком роде – без алкоголя явно не обойтись, - он отбросил полотенце куда-то за прилавок и уставился на Никиту: - Еще холостой? Тот погладил розовую обложку книги: - К сожалению, да, - Глеб скорчил забавную рожу, и Ник добавил: - Но мы с Аленой над этим работаем. - Вот делать вам больше нечего. - Я люблю ее. - Знаю, - Уфимцев тяжко вздохнул, заранее оплакивая безвременную потерю друга; его взгляд переместился на книжки: – Ты всерьез собрался это купить? – он указал на «Сказочные повести скандинавских писателей». - Да. Аленка давно… - А-а-а, - простонал Глеб, пробивая штрих-коды, - не продолжай, иначе меня прямо тут стошнит. Никита фыркнул: - Ты неисправим. Мне очень хочется посмотреть на ту, которая с ума тебя сведет. - Такого не будет. Ты меня знаешь – брак не мое. Пакет для книг дать? - Давай, - кивнул Ник, протягивая деньги. - Может, завалимся как-нибудь в кафе или бар? Посидим, перетрем… - Да хоть сейчас! – с готовностью воскликнул Глеб, упаковывая книжки и вручая пакет другу. - У тебя же работа… - растерялся Никита. - Ты видишь здесь посетителей? – Глеб последний раз затянулся и затушил сигарету в пепельнице. - Нет. - Вот и я не вижу, значит, работы нет, - перемахнув через прилавок, Уфимцев подтолкнул Ника в сторону выхода. - Я хозяин - барин. Валим, пока кто-нибудь не приперся. - Как ты еще не прогорел… - увидев выражение лица друга, Никита осекся. – Ладно, понял, валим. С Глебом он не виделся недели две и скучал по общению с ним, но дел навалилось столько, что голова шла кругом. Еле доползал до кровати, было не до встреч – заказы сыпались, словно из рога изобилия. - Так. С баром мы поторопились, - изрек Уфимцев, едва оказавшись за дверьми магазина. Его вид, действительно, оставлял желать лучшего. С этим было сложно не согласиться. - Тебе бы переодеться, - заметил Никита. Побелка белыми кляксами украшала одежду Глеба, проглядывала в черных вьющихся волосах. Уфимцев порылся в карманах, выискивая мятую сигаретную пачку и телефон. - Угу, не помешает, - согласился он и улыбнулся, поднося сотовый к уху: - Значит, ко мне! Сейчас такси вызову. - Прогуляемся… - попытался возразить Никита. Однако Глеб положил ему на губы, заставляя замолчать, два пальца: - Иди в пень – переть несколько километров в моем прикиде… Нас менты загребут. Мне прошлого раза хватило. - Извини, - рассмеялся Ник, отводя руку друга от своего лица, - не подумал. Вызывай. Дом Глеба Никита давно сравнивал с черной дырой, что безвозвратно засасывает, притягивает, заставляет остаться в себе. Уйти из заваленной всяким ретро-этно-просто-барахлом квартиры было нереально сложно. Здесь стоял потрясающе удобный диван, который заманивал в свои сети, а после того, как на него садились - вставать не хотелось. Место средоточия, где велись все стратегически важные разговоры, охмурялись многочисленные пассии Уфимцева, пилось пиво. Все удобства находились на расстоянии вытянутой руки – и небольшой кофейный столик, и кальян, и музыкальный центр. Пахло сандалом и чем-то еще – приятно-специфическим. Глеб являлся поклонником ароматических палочек, иногда сводя с ума чувствительного к запахам Никиту. Так что было совсем не удивительно, что переступив порог квартиры, друзья задержались здесь почти до темноты. Сначала Уфимцев, словно девчонка, невыносимо долго приводил себя в порядок, а потом обоим захотелось по чашечке кофе, и внезапно подкравшийся диван мгновенно расположил к множеству новостей, которыми Глеб и Никита не успели поделиться друг с другом. Нику пришлось звонить Алене в районе семи вечера и извиняться за свою задержку. Девушка только фыркнула и приказала ему развлекаться. - Ты столько работал – отдохни. - Я тебя обожаю. - Знаю, - Аленка издала чмокающий звук, посылая Нику воздушный поцелуй, и сбросила вызов. Глеб наводил последний лоск, художественно растрепав свои волосы, когда Никита вышел к нему в коридор. Друг покосился в его сторону: - Ну что, подкаблучник, тебя отпустили? - Отпустили. Часов до одиннадцати я совершенно свободен. Уфимцев едва не закатил глаза. - Скоро будешь в восемь вечера спать ложиться. - Не преувеличивай. - Да хрен с тобой. Делай, что хочешь, - Глеб, наконец-то удовлетворенный увиденным в зеркале, повернулся: - Так куда идем – в бар или в клуб? - В бар, - с уверенностью заявил Никита. - Значит, в «Чердак», - резюмировал Уфимцев, удовлетворенно кивнув. «Чердак» был приятным лаунж-местом с ненавязчивым интерьером, отличными закусками и всевозможными напитками. Когда-то давно, открыв для себя это заведение, друзья частенько наведывались сюда вместе, поодиночке и со своими подругами. Сегодня был день живой музыки. Музыканты и певица уже расположились на небольшой сцене, готовясь к выступлению. - Классно, вовремя успели, - проговорил Глеб, падая на стул. Друзья не пошли за барную стойку и выбрали один из столиков около стены. Почти сразу к ним подошел официант. - Здравствуйте. Рад приветствовать. Что будете заказывать? – он хотел положить на стол папки меню, но Глеб жестом остановил его. То, что здесь можно было заказать, друзья знали чуть ли не наизусть, но официант, видимо, был новеньким и не признал в Глебе и Нике завсегдатаев. Они сделали заказ. Молодой человек удалился. Долго ждать не пришлось. Никита с недоверием посмотрел на безумный коктейль, который поставили перед Глебом. Название напитка достаточно точно описывало то, что должно стать с тем, кто попробует это выпить – «Зомби Микс».* - Не знал, что ты экстремал. - Не особо, - улыбнулся Уфимцев. – Несколько раз пробовал, и мне понравилось. Хочешь? - Нет, нет, - поспешно отказался Ник. – Я воздержусь. Он сделал глоток своей Оакхарт Колы.** - Ну и пей свой компот! – Глеб тоже пригубил из бокала и на миг зажмурился от удовольствия. – Боже, это оргазм. Давай еще кальян на молоке закажем? - Ты – извращенец. Что-то более традиционное есть? Хотя без разницы. Я все равно не буду. - Мамочка заругает? - Иди ты. - Обязательно пойду! Официант! Нам еще кальян. Музыканты начали свое выступление. Вечер постепенно набирал обороты, голоса и смех посетителей становились громче. Глеба немного развезло, и он пытался снизить градус в крови пряной говядиной с каперсами. Никита смаковал свой эклер с творожным сыром и клюквой, слушал музыку, перебрасывался фразами с другом. Их беседа плавно переключилась с общих тем на работу. Глеб с увлечением стал вещать про планы на будущее – он хотел оживить торговлю, поменяв общий вид и атмосферу своего магазина. Именно поэтому Ник и застал его на стремянке: Уфимцев рассудил, что начинать следует с потолка. И так как он когда-то помогал бате с покраской стен… Кроме этого, Глеб хотел сделать сайт, чтобы расширить возможности реализации. Даже подумывал нанять кого-нибудь для интернет-магазина. Никита не переставал удивляться неиссякаемой энергии друга. Оптимизм Уфимцева заряжал. Неосознанно Ник стал вертеть в руках фотоаппарат. Под почти безостановочный треп Глеба он несколько раз поправил объектив, покрутил ребристое кольцо, приближая и удаляя воображаемую картинку. Мимо прошли знакомые, и Уфимцев весело махнул им рукой. Никита тоже кивнул. Он чувствовал тепло в желудке от выпитого алкоголя, коричный привкус на языке и удивительную легкость в голове. Его планы – провести вечер за разбором отснятого материала – были перенесены на завтра. Он, действительно, давно не отдыхал и, похоже, даже не осознавал, как ему это было необходимо. И момент, когда Глеб замолчал, Ник пропустил. - Ты в курсе, что выглядишь сейчас просто неприлично? – поинтересовался Уфимцев, и Никита с удивлением посмотрел на него. - Почему? Глеб коснулся губами мундштука кальяна, затянулся и только потом ответил: - Твои пальцы на фотоаппарате. Никита искренне не понимал. Он уставился на свои руки. - И?.. - Они длинные, и ты так его… - он запнулся, подбирая нужное слово, - трогаешь? - Я держу его в руках. Естественно, я его трогаю. - Ты гладишь его. - Настраиваю. Глеб еще раз затянулся. - Зачем? – лениво спросил он. - Собираешься снимать? - Нет, но мог бы, - Никита вскинул фотоаппарат на уровень глаз: - Тебя, например. - Вот, - Уфимцев ткнул мундштуком в сторону друга. - Я про это и говорю – неприлично. Выглядит, как чертов блядский эвфемизм. Твои прикосновения, в смысле. Он словно твоя любовница. Любовник… Алена не ревнует? - Нет. Ей в голову, уверен, это бы не пришло, - Ник опустил руки. - Меня? К фотоаппарату? Он действительно недоумевал: Глеб иногда выдавал нечто, что поражало его до глубины души. Он не переставал быть его лучшим другом, но эксцентризм высказываемых мыслей Уфимцева часто превышал допустимую токсичную дозу. Фотоаппарат, любовник, ревность… «Что за бред?!» - и все же Никите стало немного неуютно. Глеб тем временем продолжал: - А я вот представил, как ты его лижешь, - на вопросительно-возмущенный взгляд друга, он пояснил: - Объектив. Даже руками попытался изобразить. Вышло и, правда, не совсем прилично. Ник положил ладони на стол, показывая, что больше не станет ничего слушать: - Мне кажется, что алкоголя на сегодня достаточно. Тебя несет. Уфимцев рассмеялся, откидываясь на спинку стула: - Еще и не начинало, детка. Вздохнув, Никита покачал головой: - Глеб, я иногда забываю, какой ты дебил. Честное слово, прекращай! - Что ты имеешь против? - Уфимцев жеманно похлопал ресницами. - Я – очарователен. Никита не успел ответить на это явно спорное утверждение. К их столику подошел официант. С вежливой улыбкой он поставил перед друзьями два коктейля. Точно такие же, какие они заказывали в самом начале вечера. - Что это? – спросил Глеб, сфокусировавшись на выпивке. - Извините, - присоединился к нему Ник, – мы не заказывали повтор. - Никакой ошибки, - ответил официант. – Вон тот человек, - парень указал на мужчину, сидящего у дальнего конца барной стойки, - угощает вас. - О, спасибо! – обрадовался Уфимцев. Но Никита оборвал его восторг: - Мы откажемся. Глеб скорчил непередаваемую по своей отвратительности гримасу. - Никит, погоди. Ну, хочет мужик угостить – пусть. Не ты ж платишь. - Я не знаю его, - Ник не хотел соглашаться с другом: - С чего мне?.. Уфимцев тронул его за руку: - Расслабься. Может быть, ты ему понравился, - сказав это, он повернулся к официанту: - Спасибо, все в порядке, оставляйте бокалы. Когда друзья остались одни, Никита категорично заявил: - Ты как хочешь, а я не буду это пить, - он повернулся и еще раз взглянул на мужчину у бара. Тот, поймав его взгляд, улыбнулся и приветственно поднял свой бокал. Ник поспешно отвел глаза. У него возникло нехорошее чувство. Словно мурашки по спине пробежали. Мужчина был смутно знаком, но Никита никак не мог вспомнить, где они пересекались. Промучившись еще несколько минут, наблюдая, как Глеб насвинячивается халявной выпивкой, он, в конце концов, решил, что незнакомец - его бывший клиент по съемкам. Это принесло некоторое успокоение. Действительно, зачем кому-то просто так заказывать им коктейли? Наверняка мужчина пересекался с ними в прошлом. С ним или Глебом. Никита взял с тарелки с закусками кусочек сыра. Он принялся его медленно жевать, слушая болтовню вновь оживившегося Глеба. К выпивке Ник так и не притронулся. Когда вечер закончился, друзья вышли на улицу. После бара вечерний воздух показался прохладным. Никита невольно передернул плечами. - Замерз, что ли? – Глеб широко улыбался и выглядел, как совершенно счастливый человек. Вот кому в эту минуту море было по колено. Ник посмотрел на серебристые тучи в небе – погода портилась – и сказал: - Немного, - отпираться не было смысла. Ему действительно было зябко. - Тогда айда по домам! – Глеб вытащил телефон и чуть не уронил его, перехватив около самой земли. – Черт! Подержишь, пока я покурю? Никита взял телефон. Уфимцев потряс руками, прогоняя дрожь, и закурил, затягиваясь и щурясь от удовольствия. - Сейчас неприличный ты, - усмехнулся Никита. Глеб никак не отреагировал на это утверждение. Сотовый оттягивал руку, и Ник сунул его в карман брюк – не хватало еще уронить дорогую штучку на асфальт. В своей ловкости Никита был совсем не уверен. - Слуш, а может, еще куда забуримся? – спросил Уфимцев; судя по цветущему румянцу на щеках, его снова потянуло на приключения и намерение ехать домой было напрочь забыто. - Ночь только начинается. Друг был полон надежд и решимости эти надежды осуществить, но с Никиты было достаточно: как бы ни был хорош поход в бар, его личный вечер близился к завершению. - Воздержусь, - ответил Ник, хлопнув друга по плечу, - и тебе бы надо воздержаться. - У меня март, - оскалился Глеб, выкидывая сигарету и разминая плечи. - Оно и видно. - Зато ты – подкаблучник, - подколол Уфимцев. Никита махнул рукой: - Не надоело напоминать? - Абсолютно нет! Судя по всему, друг собрался толкнуть одну из своих речей насчет эмансипации мужчин. Никита не собирался позволять ему такого, потому что это всегда растягивалось надолго и завершалось совершенно непредсказуемо. Один раз они чуть не подрались. Быстро помирились, конечно, но Ник предпочел бы не повторять этот печальный опыт. - Господи, - простонал он, обхватывая Уфимцева за плечи и слегка встряхивая: - Глеб, иди домой. - Ты пьян? – захихикал тот. - Зануда… - И подкаблучник, - согласился Никита. - И подкаблучник, - в тон ему отозвался друг. - Вали к своей Алене-красе никакой косе, пусть она тебя сегодня… - он изобразил не совсем приличным жестом, что именно должна была сделать с Никитой Аленка. Ник решительно развернул Глеба и подтолкнул его в спину в предполагаемом направлении его дома. - Так, все! Иди, - глядя на не совсем твердую походку друга, Никита спросил: - Или тебя требуется проводить, чтобы ты не закончил жизнь под колесами какой-нибудь машины? Не оборачиваясь, Глеб поднял руку: - Сам дойду, - он изобразил «пока-пока» и добавил: - Вечер был классным. Надо почаще. - Надо, - улыбнулся Ник. - Пока. - Бывай, зануда, - с этими словами Уфимцев побрел прочь. Никита вдохнул значительно посвежевший воздух и огляделся. От «Чердака» до его дома было не так уж и далеко – всего несколько кварталов, и он решил пройтись пешком. Однако через сотню метров подул такой холодный ветер, что Ник невольно ускорился. Он свернул с улицы во дворы. Сунув руки в карманы, Никита обнаружил, что так и не отдал Уфимцеву телефон. Возвращаться не хотелось, но все же он остановился, вытащив сотовый Глеба. Аппарат будто по заказу завибрировал, разразившись витиеватой мелодией. Звонила мама Уфимцева. - Черт бы тебя побрал, Глеб! - пробурчал Ник и подумал, что сможет, если хорошо постарается, догнать друга. Тот не мог далеко уйти, передвигаясь чуть быстрее беременной черепахи. Никита сделал несколько шагов в обратном направлении, войдя в подворотню, выводящую на улицу, где несколько минут назад он расстался с Уфимцевым. Ему навстречу из квадрата, наполненного светом уличных фонарей, двинулись три темные фигуры. Ник не обратил бы на них никакого внимания, если бы один из мужчин не задел его плечом. - Извините, - проговорил Никита, предпочитая не обострять. Чужая рука легла ему на плечо, резко разворачивая: - Мужик, закурить не найдется? «Как в кино», - отстраненно подумал Ник, сбрасывая чужое прикосновение. В эту секунду все его чувства казались такими притупленными. Он даже не испытывал страха, отвечая: - Я не курю. Предсказуемо его обступили, не давая пройти, тесня к серой стене подворотни. - А почему ты такой неласковый? – поинтересовался второй из мужчин скрипучим неприятным голосом. Третий растирал костяшки рук, и у Никиты не осталось никаких иллюзий насчет того, что стрельнуть сигарет явно не было основной целью незнакомцев. - Ребят, - Никита миролюбиво поднял руки с все еще пиликающим сотовым Уфимцева, - давайте разойдемся с миром. Денег у меня немного, но я готов… Он не договорил, получив довольно чувствительный удар в живот. Никита предполагал подобное развитие событий и все равно не успел сгруппироваться. Его швырнуло спиной на стену, и он инстинктивно вцепился в свой фотоаппарат, чуть не уронив при этом телефон Глеба. Трель звонка резко оборвалась, оставив после себя неестественную тишину. Или это Ник оглох от муторной боли, поднимающейся вверх к горлу противной тошнотой. - Не нужны нам твои деньги, - проговорил ударивший. Никита поднял глаза и без труда узнал в стоящем перед ним человеке мужчину из «Чердака». Того самого, кто прислал им выпивку. И тут же память услужливо подсунула другой образ – конечно, он совсем забыл об этом! – днем ранее, когда Никита спешил на девичник Строгановой, он столкнулся с этим человеком на улице. И не обратил внимания, потому что спешил. А он выследил его… Выследил? В случайность верилось с большим трудом. Осторожно выдохнув через нос, Ник разлепил судорожно сцепленные губы: - Что вам нужно? - Ты, - коротко отозвался незнакомец, придвигаясь вплотную. С улицы раздался топот бегущего человека. В подворотню забежал запыхавшийся Глеб. Он увидел Никиту около стены и улыбнулся, не сразу разобравшись в происходящем: - Никитос, ты мой… - Уфимцев притормозил, оглядываясь, замечая недружелюбные взгляды мужчин, - …телефон унес. Подраться Глеб всегда был не дурак. Он оскалился, поддергивая рукава вверх: - Чуваки, какого черта? Прежде чем Никита сумел предостеречь друга, стоящий рядом мужик коротко размахнулся. Перед глазами рассыпались миллиарды неоновых искр, и затылок обожгло холодным и жестоким ударом. Ник открыл рот и качнулся вперед, повисая в чьих-то руках. Темнота, обступившая его, была плотной и абсолютно беззвучной. Она накрыла Никиту душным покровом, придавила, лишив разом всех чувств, кроме изнуряюще долгого падения в пустоту.