Дверь открывается

Александр провел рукой по волосам Никиты – тот накануне ходил в парикмахерскую, где его подстригли очень коротко. Ник по-прежнему ненавидел волосы длиннее пары сантиметров и избавлялся от них со всем присущим ему фанатизмом. Жесткие волоски кололи Сашину ладонь. - Таблетки выпил? Ник кивнул, хрустя теплым тостом, щедро смазанным маслом и клубничным джемом. Саша улыбнулся и коснулся кончика уха Никиты. Тот поморщился и отдернул голову: - Щекотно, - проговорил он не очень внятно. Александр послушно убрал руку: - Все-все, не трогаю, - он подошел к окну и выглянул на улицу: - Кажется, дождь собирается. Никита громко фыркнул, чем вызвал у мужчины еще одну улыбку. Ну, да - Винни-Пух. - Когда у тебя следующий сеанс? - Послезавтра, - Ник запил тост чаем и поднялся, чтобы отнести грязную посуду в раковину. - Татьяна Анатольевна говорит, ты делаешь успехи. Никита немного напрягся: его спина словно закаменела. Но уже через секунду он расслабил плечи, включил воду и принялся перемывать испачканные блюдце и кружку. - Разве это не является врачебной тайной? – его голос звучал нейтрально. Отойдя от окна, Саша подошел к любовнику, приобнял его, положив ладони на пояс домашних брюк, и удобно устроил подбородок в изгибе плеча. - Она сказала только это, - он немного помолчал, а потом, вытянув губы трубочкой, подул на мочку Никитиного уха. – Тебе есть, что скрывать? Ник покосился на него: - Нет, - коротко ответил он и отвел взгляд, полностью сосредотачиваясь на мытье посуды. На самом деле это было не так. Никита поджал губы, оттирая прилипшие кусочки пищи от тарелки - у него был один секрет. Саша, поцеловав в край скулы, потерся носом о его шею. Ладони мужчины скользнули вверх к плечам Ника, а потом вниз по рукам в мягком, почти невесомом прикосновении, задержались на локтях. Это немного мешало, и Александр, будто почувствовав неудобство Никиты, отошел в сторону. Он легко начал другую тему: стал рассказывать Нику забавное происшествие из больничной жизни. Никита слушал вполуха: улыбался, где надо, кивал, когда Александр делал короткие паузы. Спрашивал: «А дальше?» Притворяться Ник научился в совершенстве. Ну, или ему хотелось так думать. Сашу все устраивало - этим он нравился Никите. Мужчина скрашивал его одиночество, помогал справиться с по-настоящему плохими днями, которые у Ника случались не так часто, как раньше, но были все так же ужасны и мучительны – количество плавно переходило в качество. Никита закончил с посудой и вытер руки. Александр заразительно рассмеялся над какой-то шуткой. Никита тоже улыбнулся. Он не любил его. Просто рядом было спокойнее. Когда мир начинал крениться, Саша был тем, за кого можно было зацепиться. Никита направился в комнату, чтобы начать собираться на работу. Александр, более организованный, был уже готов, но выходили из квартиры они всегда вместе, потому мужчина, продолжая рассказ, последовал за Ником, чтобы составить ему компанию. Минут через пятнадцать, выслушав немало забавного из врачебных будней, Никита запирал входную дверь. Они с Сашей спустились на первый этаж, и Ник замер около почтовых ящиков: - Ты иди, я почту заберу. Александр кивнул: - Хорошо. Тебя подождать, подбросить? Ник покачал головой: - Нет, я пройдусь: совсем на улице не бываю. Саша быстро чмокнул его в губы и махнул рукой: - Понял. Хорошего дня. - Хорошего, - улыбнулся Ник и повернулся к почтовым ящикам. Он стоял неподвижно, пока за Александром не захлопнулась дверь подъезда. Только после этого Никита достал ключи, но открывать ящик сразу не стал: он присмотрелся к торчащей веером корреспонденции - несколько бесплатных газет с рекламой, разномастные конверты со счетами. Ник провел пальцами по ребру почтового ящика, легко касаясь нижней створки. Там, с самого краешка, торчал крохотный кусочек цветной бумаги. Никита замер, не смея прикоснуться к нему. Это началось месяц назад. После того самого дня. Дня, когда он встретил Андрея. Совершенно непохожего на себя. Сначала Никита сомневался: все казалось таким нереальным, что он просто боялся поверить. Вернулся домой совершенно разбитым. Не мог найти себе места, словно искал или ждал кого-то. Когда пришел Саша… было странно. Никита набросился на него с поцелуями. Вытряхнул из пиджака, прижал к стене. Александр удивленно посмотрел на него, нежно провел руками по напряженной спине и… пыл Ника пропал. Он отступил на шаг, потер лоб и, как жена с многолетним супружеским стажем, пожаловавшись на головную боль, ушел в мастерскую на диван. Никита пролежал всю ночь, разглядывая противоположную стену, анализируя, раскладывая самого себя по полочкам. Он мысленно возвращался в солнечное утро, к человеку на другой стороне улицы. Думал о своем порыве: если бы Саша ответил жестким объятьем, чувствительным тычком прямо под ребра только затем, чтобы обозначить свою позицию, Никита… ему стало бы легче. Он решил бы, что обознался. Никто не был бы уверен, случись с ним подобное. Но Александр, сам того не зная, отказался играть чужую роль. Внутри все скрутило в узел, потянуло сильно и душно. Голова действительно разболелась до мурашек перед глазами. Никита всю ночь боролся с самим собой. С собственной болью. С адом, в который проваливался, отойдя от чувства безмерного счастья. Вспоминал незнакомые светлые глаза. Скулы. Губы. Овал лица. Стиснув зубы, запустил руку под мягкий пояс домашних брюк, доведя себя через боль и головокружение до оргазма. Он изо всех сил сопротивлялся подкатывающему комком к горлу решению. А потом сдался. И с того самого момента почувствовал это – мерный жар, растекающийся по всему телу. Лихорадку. Покалывание в кончиках пальцев. Все встало на свои места, и Нику оставалось только лишь ждать. Дождался он совсем скоро: полез в свою сумку и обнаружил там ластик. Обыкновенный ластик, которым стирают карандаш. Ластик в форме головы Зимнего Солдата. Никита забыл, как дышать – задержал дыхание и очнулся только тогда, когда воздуха в легких практически не осталось. Он шмыгнул носом и погладил кусочек серой резины: Ник смотрел фильмы Марвел и помнил этого персонажа. Друг Капитана Америка, погибший, но потом оказавшийся живым. Вернувшийся с того света в ином облике. В маске, скрывающей его личность. Руки Никиты задрожали, а дыхание никак не желало выравниваться. Он сжал ластик в холодной, несмотря на летнюю жару, ладони. Через несколько дней или, может, неделю, был засушенный цветок. Совсем крохотное соцветие голубого цвета. Значение этого предмета пришло к Нику почти сразу – он был уверен, что именно это и имел в виду тот, кто положил цветок на подоконник дома на продажу, в котором он работал. Когда-то Никита прочел о том, что голубые цветы – это символ несбывшейся мечты, неосуществимого идеала. Нечто, до чего не дотянуться. И вот – он прикоснулся к нежным лепесткам со всей возможной нежностью – Никита держал это в своих руках. Они много говорили с Андреем. Ник мог упомянуть о романтической символике. Цветок был с ним, его уверенность крепла - мечта начинала сбываться. Пока еще робкая надежда все глубже запускала корни в измученную скорбью душу. Торчащий из почтового ящика клочок бумаги – был третьим знаком. Никита протянул руку, осторожно ухватился за вощеный краешек и потянул. Это оказалась марка. Обыкновенная почтовая марка, на которой был изображен густой лес с соснами до небес и маленьким домиком. Окна домика светились в лесном сумраке теплым ласковым светом. Ресницы Ника дрогнули, и он прикусил губу, задышал чаще, стараясь совладать с нахлынувшими чувствами. Он аккуратно убрал марку в один из отделов портмоне и вышел из подъезда. Сердце за грудиной колотилось так сильно, что Никита был вынужден остановиться, пройдя несколько метров, чтобы перевести дыхание. Ник знал, что это тщетно, и теперь в течение дня он будет постоянно возвращаться к маленькому клочку бумаги, надежно спрятанному в портмоне. Наверное, Никита был еще тем извращенцем, потому что это чувство нервозности нравилось ему - оно будоражило, позволяя ощущать себя более живым. Андрей был где-то рядом. Он думал о нем, хотел поддержать. Он не бросил. Он вернулся. Никита, поправив лямку рабочей сумки, двинулся дальше, выходя со двора на оживленную улицу. День прошел, как обычно. Ничего больше не случилось. Хотя куда уж больше – утреннее происшествие грело душу. Ник вспоминал марку и начинал улыбаться. Он забылся, увлекшись, поймав особую волну. Все благодаря Андрею. Очнулся Никита, лишь когда солнце скрылось за горизонтом и небо потемнело почти дочерна. Он собрал аппаратуру, тщательно сложил в сумку. Не удержался и открыл портмоне, подсвечивая телефоном прозрачный кармашек. Свет лесного домика подмигнул ему. Никита прерывисто вздохнул, провел подушечкой большого пальца по изображению и убрал портмоне в переноску. Было слишком темно, чтобы идти пешком, потому Ник направился прямиком к автобусной остановке. В этот час на ней никого не было. Устроив сумку с аппаратурой поудобнее на плече, Никита открыл вкладку с электронной книгой и углубился в чтение. Он стоял, прислонившись плечом к столбу остановки, медленно продвигая скролл страницы. Книга была интересной. Она поглотила Никиту развитием сюжета. Наверное, это могло сойти за оправдание того, что он не услышал тихие осторожные шаги. Никита вздрогнул, когда чьи-то руки легли на его плечи. Он вскинул голову, глядя прямо перед собой. - Не оборачивайся, - прошептал хриплый знакомый голос. Из горла Ника вырвался приглушенный стон. Ладони сжали его плечи сильнее. Никита закрыл глаза и склонил голову, чуть поворачивая ее назад. Ноздри дрогнули, когда он почувствовал слабый запах одеколона – что-то свежее, отдающее хвоей. Темный до неба лес. - Андрей?.. Ему не ответили, но человек сзади придвинулся, коснулся губами основания шеи, обдав кожу горячим дыханием. Влажный язык мазнул по загривку. Никита дернулся, подаваясь назад. - Тш-ш-ш, - прошелестело около самого уха. Уголки рта Ника приподнялись: - Мне хотелось верить, что это ты, - прошептал он. – Я так скучал… - он сглотнул, - так скучал по тебе. Ладони стоящего сзади человека прошлись по рукам, оглаживая, скользнули вперед, на живот Ника – и через мгновение он оказался крепко стиснут в объятиях. Никита откинул голову, устраивая ее на чужом плече. Его собственные руки опустились, повисли плетями. Телефон выскользнул из ослабевших пальцев, с глухим стуком упав на землю. Ладони мужчины удобно лежали на животе Ника, поглаживали сквозь рубашку, сминая ткань, вытаскивая ее из-под пояса брюк. Горло Никиты дернулось, когда одна из рук мужчины сползла чуть ниже. Большой палец прошелся по внутренней стороне ремня. - Андрей… - то ли позвал, то ли простонал Никита. Забывшись, он заворочался в попытке повернуться. Объятия стали крепче, руки напряглись: - Нет. Никита застыл, потом расслабился, смиряясь: - Нет. Он готов был слушаться, готов подчиняться, что бы Андрей ни приказал ему сделать. Но, боже, как же хотелось повернуться, обхватить ладонями лицо мужчины и прижаться губами к его рту. Никита коснулся руками бедер Андрея, погладил пальцами. Ему было нужно так много сказать. Так много спросить… Но слова закончились. Никита прижимался спиной к Андрею. И Андрей прижимал Никиту к себе. И между ними ничего не было. Ник плавился, захлебывался своими чувствами. Счастьем, от которого сердце начинало частить, а потом замирало, проваливаясь куда-то в район живота – прямо под горячие ладони мужчины. Андрей гладил его. Движения становились все более откровенными. Никита вцепился пальцами в ткань брюк мужчины. Он чувствовал возбуждение – острое и яркое. И хотел его продлить. Прикосновения чужих рук нельзя было назвать нежными: они мяли его, стискивали до боли. Короткие ногти вжимались в разгоряченную желанием кожу. Никита очень надеялся, что Андрей оставит на нем следы. Ему было все равно, что он скажет Саше – Ник хотел этих отметин. - Пожалуйста… - прохрипел он, прося не зная о чем. Андрей поцеловал его в изгиб шеи, где она переходила в плечо, прошелся резцами по коже и сжал челюсти, вырывая из Никиты долгий отчаянный стон. Ника повело. Их качнуло, отбросив на пластиковую стену остановки. Никита слепо зашарил руками, хватаясь за холодный металл опоры, потянул на себя, вжимая Андрея в стену. Ладонь мужчины легла ему между ног, сжала до боли стоящий член. - Андрей… - казалось, для Ника из всех слов осталось лишь это имя: – Андрей! Андрей молчал. Он грубовато ласкал его через ткань брюк, и Никита кусал губы, чтобы не реагировать на это слишком громко. Хотя все равно никого рядом не было. Ник с горечью, осевшей где-то на корне языка, осознавал, как ничтожно мало для него происходящего – он хотел намного больше. - Не поворачивайся, - напомнил ему Андрей, и Никита кивнул. Его голова почти касалась подбородком груди. Он часто дышал, следя за движениями руки мужчины. Вдали моргнули огни фар – это ехал последний автобус. Андрей тоже заметил его: ласки стали более настойчивыми. У Никиты поджимались пальцы ног, и если бы не мужчина, он, наверное, упал бы, сполз на землю. - Я… я сейчас… - задыхаясь, проговорил он. Андрей отреагировал не сразу, замерев, вызвав тем самым недовольный прерывистый вздох, а потом резко и грубо прошелся ладонью по члену Никиты, больно вжав в него молнию брюк: - Давай! Ник застонал сквозь стиснутые зубы и кончил. Андрей сместился за его спиной, и Никита повернулся к стене автобусной остановки. Прижался пылающим лбом к прохладе металлической опоры. - Андрюш, - прошептал он срывающимся после оргазма голосом, наблюдая под закрытыми веками остатки белого пламени, - не уходи… Ему никто не ответил. Никита обернулся, и его ослепили фары подъехавшего автобуса. Ник скользнул взглядом по остановке, по темным деревьям за ней, кустам – и никого не увидел. Но в его брюках остывало выплеснувшееся семя. Никита сглотнул, подбирая неизвестно когда съехавшую на землю сумку и упавший ранее телефон. Раздался сигнал автобуса, призывающий его поторопиться. Никита, будто в полусне, на ватных ногах забрался в ярко освещенный салон. Несколько пассажиров посмотрели на него, как Нику показалось, слишком внимательно. Он слабо улыбнулся и забился в самый дальний угол автобуса. Взглянул на темень за окном. А потом вдруг полез в переноску, лихорадочно роясь в ее содержимом. Вытащил подрагивающими руками портмоне, открыл, отыскивая маленький квадратик марки. Она была на месте. Никуда не делась. Никита с облегчением вздохнул и прижал портмоне к животу обеими руками. Он посмотрел, обернувшись, на исчезающую из вида пустую и темную остановку. Никита почти не запомнил дорогу до дома, смаргивая образы, мелькающие перед глазами. Грудь стискивали противоречивые чувства: счастье встречи и боль потери. Минут через пятнадцать Ник выбрался из автобуса в прохладу летнего вечера. На небе были видны очертания низких серых туч. На нос упало несколько капель, и он прерывисто вздохнул, быстрым шагом направляясь в сторону дома. Никита с надеждой посмотрел на окна своей квартиры, с облегчением отмечая, что они были темны: значит, Александр еще не вернулся. Никите было необходимо прийти в себя. Он взбежал по лестнице, не чувствуя ни усталости, ни тяжести сумки, оттягивающей правое плечо. В квартире действительно никого не было. Никита аккуратно опустил аппаратуру на пол. Разулся и прошел прямиком в ванную комнату. Никита сбросил одежду, не беспокоясь, куда она упала, и ступил под упругие струи душа, выкрутив кран на полную мощность, сделав погорячее. Небольшое помещение ванной комнаты очень скоро наполнилось паром. Никита стоял, опустив голову, позволяя себе ни о чем не думать. Только когда от горячей воды кожа стала совсем красной и ошпаренной, он выбрался из-под душа. Холодный пол сильно контрастировал с нагретым воздухом. Ник невольно поежился. Он посмотрел в запотевшее зеркало над раковиной. Его силуэт неясно проступал за белесой пеленой воды, осевшей конденсатом на прохладной поверхности. Никита моргнул, и движение за собственной спиной заставило его дернуться. Впрочем, он быстро расслабился: это было не в первый раз, когда Ник что-то видел. И, наверное, не в последний. Надо было принять вечернюю дозу таблеток, успокоиться и идти спать. Но Никита медлил. Ему мучительно не хватало Андрея. Его рук, дыхания на коже. Ник сглотнул и сжал кулаки. Не озаботившись одеждой на полу, он стащил махровое полотенце с крючка, наскоро вытерся и вышел из ванной комнаты как был, голый. Бесцельно побродив по пустым комнатам, Никита осознал свою наготу, и кожа мгновенно покрылась мурашками. Подавив неприятное ощущение, он переоделся в домашнюю одежду и вернулся в коридор к своей переноске, чтобы вытащить оттуда накопленные сокровища: ластик, засушенный цветок и марку. Он бережно отнес их в мастерскую и спрятал поглубже в один из ящиков стола, позволив себе напоследок немного дольше сосредоточиться на картинке, изображенной на марке. Теплый свет домика манил его. Протягивал к нему руки-лучи. Руки… Никита закрыл ящик и оперся ладонями о стол, опустив голову. Внутри, где-то очень глубоко, прямо в середине живота, он ощущал нечто трепещущее и живое. Словно Андрей поделился с ним частью себя, и оно теперь, поселившись в нем, пыталось свить гнездо. Никита опустил на живот руку, почувствовал это мерное дрожание прямо под пальцами. Он улыбнулся, впервые за долгое время, осознавая себя наполненным. Не разбитым на множество кусков – целым. В прихожей хлопнула входная дверь – это Саша вернулся с работы. Ник ответил на его приветствие, прокричав, что работает. И продолжил стоять, прижимая ладонь к животу. Новое чувство оказалось крепким, цепучим: его не сбили прикосновения Александра, разговоры за поздним ужином. Его не нарушил даже неторопливый, отвратительно нежный секс, во время которого Никита не испытал и сотой доли того, что он ощущал на темной остановке. Да, он кончил, выстонав что-то невнятное, но оргазм не принес никакого удовлетворения. Никита привычно улыбнулся Саше и перевернулся на бок, как только мужчина позаботился о нем, вытерев влажными салфетками испачканный спермой живот. Руки Александра были точно над тем местом, где жила частичка Андрея - это ничего не изменило: плотный теплый ком лишь толкнулся вверх, в желудок, и ушел за ребра. Никита укутал его руками и закрыл глаза. Новый день принес чувство легкого беспокойства: Никите показалось, что он потерял вибрирующее ощущение в своем животе. - Ты сегодня работаешь? – просил Саша. Никита ответил не сразу, занятый отсутствием даже слабого шевеления. - Ник? Никита поднял голову, непонимающе моргнул и переспросил: - Что? Саша нахмурился, как всегда, когда волновался за своего любовника: - С тобой все в порядке? Ты бледный. Ник кивнул, потом спохватился и ответил: - Все хорошо. - Ты принимал таблетки? Захотелось развернуться и уйти. Никита не принимал таблетки. Ни сегодня, ни вчера. Это вышло не специально – он просто забыл. Признаваться в этом Ник не собирался: он выпьет, обязательно выпьет. - Никит… - уже с ощутимой тревогой проговорил Саша. Он приблизился к нему и приподнял подбородок, заглядывая в глаза. Растянув губы в дурацкую улыбку, Ник сказал: - Я принимал. Не беспокойся, - быстрый поцелуй в нос настроил Сашу на более спокойный лад. - Так ты работаешь? – переспросил мужчина. - Да, я… - Никита постарался сосредоточиться, вспомнить, что было запланировано на сегодня. – Да. Работаю. Мне надо… - он не закончил, в очередной раз сбившись с мысли. - Ты странный, - Саша отошел к столу. – Может, позвонишь Татьяне Анатольевне? - Не надо, - Ник сжал руку, сгребая в кулак ткань майки в районе живота. – Новый проект – я весь в… - он не смог подобрать слова. - Думаешь о нем? – подсказал Александр, наполняя свою кружку кипятком. - Да. Прости, аппетита нет, я пойду – надо еще вещи собрать, - не сказав больше ни слова, Ник вышел из кухни. Подобные состояния у него уже бывали, в самом начале. Когда Андрея не стало. Когда он пропал. Никита мог надолго зависнуть, полностью уходя в себя. Понадобилась всего лишь одна встреча, чтобы он снова вернулся к прежнему состоянию. Просто не мог не вернуться, вспоминая человека, с которым хотел быть больше всего в этой жизни! Прямо сейчас. Немедленно. Это было почти физически больно. Кое-как собравшись, уронив половину своих вещей, чудом не разбив аппаратуру, Ник выбрался на улицу. И только там вспомнил, что таблетки он так и не выпил. Возвращаться не хотелось, потому он побрел прочь от своего дома, надеясь, что Саша никогда не узнает, что он нарушил дозировку. Сосредоточиться на работе было нереально трудно. Ник смаргивал пылинки с ресниц, тер зудящие глаза, постоянно отвлекался, замирая, пугаясь, когда его руки с камерой опускались, касаясь бедер. В конце концов, Никита отложил ее и уселся прямо посередине комнаты. Он должен был придумать какой-то план. План, который все бы исправил. Который бы помог… Он сглотнул и до боли закусил губу. Решение пришло внезапно и было похоже на удар. В животе снова потеплело и задрожало. Никита радостно погладил себя, расплываясь в улыбке. Он с трудом дождался вечера. Пошел прежним путем, не заметив, как под конец пути сорвался на бег. Только около остановки – одинокой и темной – Ник осознал, что забыл сумку с аппаратурой на объекте. В другое время это привело бы его в состояние паники, но сейчас… Никита едва ли почувствовал легкое беспокойство: ему все равно надо будет вернуться сюда завтра, и ничего не случится с его бесценным барахлом за ночь. Барахлом… Он мотнул головой и осмотрелся вокруг. Никого не было. Ни единой души, лишь ветер негромко шуршал листвой деревьев и кустов. Ник повернулся лицом к дороге, расположился точно так же, как и накануне, крепко зажмурившись. Он стоял, чутко прислушиваясь, пока, наконец, не услышал легкую поступь шагов. Никита с трудом дождался, когда шаги приблизились, и распахнул глаза, оборачиваясь, широко улыбаясь Ан… Улыбка застыла неестественной маской, а потом стекла с его губ. Вместо Андрея перед Никитой стоял какой-то совсем незнакомый мужчина. - Автобус уже был? Ник нашел в себе силы отрицательно качнуть головой. Он отвернулся, чувствуя себя просто ужасно. Стоять на остановке в компании не того, было… было не так! Никита еле дождался автобуса. По расписанию, за ним должен был приехать еще один. Никита решил рискнуть и остаться, наблюдая, как мужчина залезает внутрь салона. - Садишься? – крикнул сквозь приоткрытую дверь водитель, видя тормозящего Ника. - Нет, - едва слышно отозвался тот, подкрепив короткое слово яростным поворотом головы. Двери со скрежетом закрылись, и автобус поехал прочь. Никита помолчал, постоял немного и позвал в темноту: - Андрей? – ничего. - Андрюш! – выкрикнул он погромче. - Ты здесь? Ему никто не ответил. Ник надеялся каждую минуту следующие полчаса до прихода автобуса. Когда вдали показался свет фар, надежды не осталось. Только устроившись в самом конце салона, Никита вдруг подумал, что Андрей мог бы ждать его в другом месте. Ведь встречаться в одном и том же, если он не хотел обнаружить себя, было небезопасно. Угасшая было надежда яркой искрой вспыхнула вновь. Ник выпрямился. В салон вошла толпа дачников с соседней остановки. Их было так много, что автобус мгновенно заполнился. Всем места не хватило, люди стояли, цепляясь за поручни. Никита уступил место бабушке с весьма внушительным лукошком, в котором из-под белого платка торчали шляпки грибов. До нужной остановки ехать было минут пятнадцать. Понемногу, протискиваясь между шумными мужчинами и женщинами – откуда их столько взялось в такой час? – Никита оказался в передней части автобуса, ближе к двери. Он смотрел на проплывающие за окнами темные деревья, фонарные столбы и далекие огоньки загородных домов. Его бедра что-то коснулось. Ник сместился в сторону, думая, что просто кому-то мешает пройти, но прикосновение никуда не исчезло. Спина тут же взмокла. Никита хотел развернуться, но его буквально втиснуло в вертикальный поручень так, что он не мог посмотреть назад. Ник замер, тяжело дыша. Он вслушивался в человека сзади, и не мог уловить даже дыхания. Тем не менее, человек точно был, и он напирал на Ника, вжимаясь в его спину. С трудом разлепив вмиг пересохшие губы, Никита прошептал: - Андрей? – и тут же зажмурился, страшась обознаться. Ему не ответили, но пальцы на бедре сжались. Ник опустил голову и попытался разглядеть чужую руку. И тут же получил слабый тычок между лопаток. Он длинно выдохнул и прошептал, чуть повернув голову: - Мы могли бы встретиться там, где меньше народа, - пальцы на его бедре дрогнули. Большой проехался по штанине, ощутимо нажимая на ткань, и Никита чуть не застонал. Он выпрямил спину, едва заметно прогнувшись в пояснице. Сзади тихо усмехнулись. Ник прикрыл глаза. Все его мысли и чувства заметались в раздрае: он стоял посредине переполненного автобуса, сзади к нему прижимался кто-то (Андрей?), беззастенчиво лапающий и тискающий его бедро. До остановки оставалось всего ничего – большую часть пути они уже проехали, - надо было что-то придумать, что-то сказать, чтобы Андрей – Андрей ли? - услышал его. Сказать что? Никита закусил губу. Он снова повернул голову, и снова его толкнули, молчаливо приказывая не оборачиваться. - Хорошо, - хрипло прошептал он, приоткрывая глаза, глядя на поручень, за который держался. – Я не буду. Пожалуйста, ты нужен мне. Я соскучился. Я устал тебя оплакивать. Ты. Нужен, - Ник с трудом перевел дыхание и продолжил тихо, так тихо, что сам засомневался, услышит ли его хоть кто-нибудь; но пальцы на бедре застыли, с того момента, как он открыл рот, и это вселяло надежду: - Мне нехорошо. Ты мог рассказать. Позвать. Я бы понял. Я бы пошел за тобой, - он качнул головой и усмехнулся: - Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь. На этих словах, вместо толчка, Никиту погладили. Чужая ладонь прошлась вдоль позвоночника сверху вниз коротким, успокаивающим движением. Ник улыбнулся, и на глаза навернулись слезы от этой жестокой нежности – он будет вынужден потерять ее. Снова. Но спину покрывали тонкие шрамы, и он надеялся… на-де-ял-ся… надеялся. - Не сейчас, - пояснил он. – Без тебя. Вообще, - ладонь со спины исчезла, и Никита чуть не заскулил от разочарования. Рука на бедре еще лежала. - Можно, я пойду с тобой? – спросил он робко, полузадушенно. В горле пересохло. Почему-то от отсутствия сумки на плече стало физически некомфортно. Никита поднял голову, видя вдали очертания города, чувствуя, как время стремительно ускользает. - Пожалуйста, - прошептал он одними губами. Больше сказать ему было нечего. Сердце колотилось. Перед глазами от волнения плавали черные круги. Даже голова кружилась. Никита ждал, не делая больше попыток обернуться. Человек сзади некоторое время стоял неподвижно, а потом притиснулся почти вплотную. Жаркое дыхание обожгло основание шеи, и Никите показалось, что он сейчас ощутит боль укуса. Когда-то его уже кусали туда. Теперь он хотел этого. Если бы было возможно, он бы развернулся и умолял на коленях об этом. Но ничего такого не последовало. Просто жар, исходящий от прижавшегося тела, от накатывающего волнами дыхания. Едва ощутимое касание губ в изгиб плеча заставило Никиту крупно вздрогнуть. Рука на бедре сжалась, до боли стискивая. Эта боль постепенно нарастала, становясь едва терпимой. Ник сжал зубы, чтобы не проронить ни звука. Автобус начал тормозить, и Никита в отчаянии покачал головой: «Нет, нет, нет!» Автобус остановился. Двери открылись. Ник должен был выйти на этой остановке. Сзади загомонили, прощаясь друг с другом, люди. И Никиту толкнули в спину, отдергивая руку от бедра. Отпуская его. Он по инерции сделал несколько шагов по короткой лесенке, ступил на землю. Следующие за ним люди подталкивали его, заставляя двигаться. Никита пару раз шагнул и обернулся на дверной проем. В автобусе все еще было достаточно народа. В глазах пестрило. Взгляд Ника метался по салону в поисках знакомой фигуры и не находил ее. Его губы шевельнулись, обозначая имя, когда раздвижные двери вновь сомкнулись и автобус тронулся дальше. Никто не остался. Никто не вышел. Никто, кто должен был выйти. Подул ветер, заставивший Никиту содрогнуться. Он опустил голову и вдруг понял, что у него стоит. На бедре горело чужое прикосновение, наливался огнем оставленный на память синяк. Никита стиснул кулаки и посмотрел вслед автобусу. Домой он пошел самым длинным и извилистым путем, который только смог придумать. И мало что выгадал оттягиванием неизбежного. Саша был уже дома и вышел в прихожую, встречая своего любовника. - Никит, – проговорил он, и в голосе мужчины слышались нотки беспокойства, - где твоя сумка? Никита выпрямился и посмотрел на Сашу: - Я забыл ее на объекте. Александр вопросительно приподнял бровь, и Ник пояснил: - Завтра заберу. Ничего страшного. Там никого нет, - он опустил взгляд. Его на какое-то время заклинило на собственных словах: там никого нет. Потом он вздохнул и выдавил из себя жалкое подобие улыбки: - Кушать хочу. Приготовишь? - Конечно, - ответил Саша. Ник кивнул: - Тогда я в душ. - Жду тебя. Никита проскользнул в ванную. Он стащил с себя брюки и повернулся правой стороной к свету: на бедре начинал наливаться цветом синяк. Отпечаток пальцев. Дыхание мгновенно сбилось, и Никита задышал чаще. Его губы разъехались в настоящей, искренней улыбке. Он погладил саднящее место. Из-за двери раздался голос Саши: - Яичницу или что-то посерьезнее? - Все равно, - отозвался Никита и снова посмотрел на свое бедро. Слишком очевидно. Это была его тайна, его секрет, Ник не хотел делиться этим ни с кем. Он аккуратно положил пальцы на кожу, так, чтобы заполнить нетронутую кожу между багровеющими следами. Сделал несколько вдохов и выдохов и с силой стиснул бедро. Никиту затрясло от острого чувства удовлетворения – от удовольствия. Оно было настолько велико, что опавший за время пути член снова проявил свою заинтересованность. Ник, не разжимая правой руки, все еще терзаемый болью, неловко обхватил крепнущий член. Привалившись плечом к стене, чтоб не упасть, он жестко двинул ладонью, разгоняя свои ощущения от паха по всему телу. Рот Никиты приоткрылся, он запрокинул голову, отдаваясь чистому наслаждению, которое не испытывал так давно. Оно было так велико, что разрядка не заняла много времени – спустя несколько быстрых, грубых движений Ник кончил, задрожав, вжавшись в прохладный кафель лицом. Придя немного в себя, он опустил взгляд и уставился на подтеки спермы на стене. Губы пекло, тело саднило, в бедре поселились несколько десятков разъяренных пчел. Никита снова улыбнулся и отнял от бедра руку: теперь кожу украшало неопределенного вида пятно. Но Ник точно знал, какие из отметин не от его пальцев. И он кое-что понял - Андрей действительно дополнял его, складывал, будто пазл. Он подарил Никите метку и тот сделал ее совершенной - целой. Никита оттолкнулся от стены – ему надо было прибраться и быстро сполоснуться, прежде чем Саша сообразит, что в ванной комнате до сих пор не слышно текущей воды. Саша ничего не заметил. Он был очаровательно наивен. Саша никогда не был заменой. Саша говорил. Саша ходил. Саша был рядом. Никита был далеко. На следующий день Ник встал очень рано. Он успел выбежать из дома до того, как проснулся его любовник. Постоянно переходя с шага на бег, Никита добрался до автобусной остановки. Не смог сидеть в автобусе, простояв всю дорогу. Вышел и снова побежал к дому, в котором работал. По графику он должен был сегодня закончить со вторым этажом и заняться садом. Как и в предыдущие дни, сосредоточиться на работе получилось с трудом. Зато потом время полетело с такой скоростью, что Никита с удивлением осознал - уже начало темнеть, а он сам находится посреди сада, в кусте с какими-то крупными розовыми цветами. Ник опустил руки с камерой, оглядел сумеречный сад, прислушавшись к шелесту листвы. Он очень хотел услышать другое. Однако сколько бы Никита не всматривался, он не мог разглядеть ничего, кроме деревьев, кустов, аккуратных клумб, тускло поблескивающей воды бассейна. Вздохнув, он повернул в сторону дома, пройдя по засыпанной гравием дорожке. Когда Никита вышел из дома вновь, сжимая ремень сумки с аппаратурой, уже окончательно стемнело. Внутри все сжалось от сладкого предчувствия. Теплый комок вновь шевельнулся, толкнувшись под сердцем. Ник кашлянул, задержал на несколько секунд ладонь около рта и облизал пересохшие губы. Маленькие сувениры, две… три, если считать первый раз, встречи с Андреем – как же всего этого было мало! Ему требовалось нечто более весомое. На остановке было пусто. Было пусто в автобусе. Никита пытался не впадать в отчаяние. Он касался рукой то своего живота, то синяка на бедре, оглядывался. Выйдя на нужной остановке, Ник подавил порыв взять такси или любую другую машину – попутку, и вернуться вновь на то место, с которого только что приехал. Так было нельзя. Никита это понимал, но все равно, до самого дома, надеялся на встречу. Андрей так и не появился. Как не появился и на следующий день. И еще через два дня. И еще через день… Никита волновался все больше. Его руки дрожали. Он не мог простить себе, что, схватившись – неуклюже и грубо – за свое сокровище, голубой цветочек, раскрошил несколько лепестков. Удача отворачивалась от него, и от этого было так больно. А еще синяк на бедре – постепенно он стал бледнеть. Цвета сменяли один другой, и гематома постепенно выцветала. Можно было обновить ее, вцепившись в себя снова, но… это были бы следы только Никиты. Он так не хотел. Это действительно волновало его. Ник даже решился спросить у Саши: - Почему синяки меняют свой цвет перед тем, как исчезнуть? Почему они так быстро проходят? Саша, отвлекшись от какой-то медицинской книги, пожал плечами: - Организм стремится к восстановлению. Что тебя удивляет? - Ничего… - Никита вздохнул, - все понятно. Просто это происходит так быстро. Александр отложил книгу, заложив между ее страниц какой-то листочек. Он внимательно посмотрел на Никиту. - Ник… Тот сразу вскинул руки: - Да я просто так. Стало интересно, почему меняется цвет и все такое. Он отвел глаза, сделав вид, что пытается разглядеть название Сашиной книги. Александр, не сводя взгляда со своего любовника, проговорил: - Сначала гематома имеет багрово-красный цвет – это связано с разрушением мелких кровеносных сосудов, приходом крови в подкожно-жировую клетчатку. Кровь красная, потому что такого цвета гемоглобин, входящий в ее состав. Спустя несколько часов место ушиба или удара становится синим – это происходит благодаря вердоглобулину: гемоглобин разрушается и превращается в синее соединение. Через пару суток синий цвет зеленеет - благодаря биливердину. А потом он принимает желтую окраску – из-за билирубина, который после выводится с кровью с места травмы. Синяк проходит. Саша замолчал. Ник тоже молчал, не поднимая глаз. Он ни черта не запомнил. Зачем только спрашивал. Александр шевельнулся, и Никита почти с испугом посмотрел на него. - Таблетки. - Сейчас выпью! – ответил Ник и просто сбежал. Таблетки он так и не принял. По какой-то причине маленькие кругляши не лезли в его горло: Никита давился, силясь проглотить лекарства, но гортань сжималась, и ничего не получалось. Один раз его даже вырвало. Саша об этом не знал. И пока была возможность встретить Андрея, этого и не требовалось – Никите не требовались никакие стимуляторы, антидепрессанты и многое другое, что наполняло ящик его прикроватной тумбочки. Он не слышал голоса. Больше нет. Он был нормален. Он не хотел причинить себе вред – не разбил больше ни единого зеркала, не провел осколком по венам: жил, работал, выходил из дома, общался с людьми. Он просто хотел еще раз встретить Андрея. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», - твердил Никита про себя. Даже когда они занимались сексом с Сашей. Даже тогда. Синяк прошел, теплый комок внутри живота потерял приятную тяжесть – Ник чувствовал себя одиноким. Он искал, ходил, бродил каждый долбаный вечер, заходя в разные подворотни, останавливаясь в безлюдных местах. Несколько раз он пришел на набережную, где они когда-то встретились. Никита не знал, что ему еще сделать. Поэтому, когда он возвращался домой, спустя полторы недели мучительного одиночества, и его кто-то грубо впечатал в каменную стену арки между домами, Никита чуть не закричал от затопившей все его существо радости. - Какого черта ты творишь? – зашипели ему в ухо. – Чего добиваешься?! «Тебя! Тебя, тебя!» - заскулил Никита, но проговорить удалось только прерывистое и невнятное: - …е …я, - он замолчал, потому что его снова приложили об стену. Ник чувствовал щекой прохладный камень и глупо улыбался. А потом пришел какой-то злой азарт, и он стал выворачиваться из цепкой хватки человека, держащего его. Они боролись, и Ник, раз за разом, ударялся о стену, царапался, изгибался, не прекращая попыток повернуться. Сегодня он не хотел стоять спиной, он хотел смотреть. Если для этого ему придется драться с Андреем, то пусть так и будет. Они боролись, тяжело дыша. В животе снова жил горячий комок. Даже бедро чувствовало фантомную боль исчезнувшего синяка. Никита был должен!.. Он укусил держащую его руку, поднырнул под нее, рванулся вперед. Где его легко перехватили и швырнули в стену. Судя по тому, что в этот раз Никита разбил нос в кровь, шутки закончились. Его укусили за мочку уха и ткнулись в ягодицы ощутимо стоящим членом. Он чувствовался даже через несколько разделяющих их слоев одежды. - Андрей… ну, пожалуйста, - сам не понимая, о чем просит, простонал Никита. Во рту было солоно от крови. Как смог, Ник повернул голову. Он хотел сказать, хотел донести до Андрея все, что не смог выразить в прошлый раз, но в его губы ткнулся чужой рот, сминая своим напором. Целоваться было очень неудобно, шея затекла мгновенно, но Никита даже не попытался что-либо изменить. Только не теперь. Он покорно принимал поцелуй. Он отвечал на него, больше кусаясь, чем лаская, и получал взамен ту же самую жестокую ласку, тая от ощущения принадлежности. Человек сзади – Андрей – вжался в него пахом, показывая Никите все свое желание. Всю свою любовь. Нику хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, но поцелуй прервался. - Шляешься по ночам по подворотням. Ищешь приключений? – хриплый голос звучал около самого уха. Член упирался прямо в ягодицы. Никита чувствовал, что еще немного, и перестанет соображать, будто сучка в течке - желание билось в нем вторым сердцем. Сдерживаемое и темное, оно приносило ощутимый дискомфорт, граничащий с болезненно-острым удовольствием. - Н-нет… я… - Ник сглотнул. Андрей все еще не давал ему обернуться, жестко пресекая все попытки. Никита не сдавался. Не сдавался до тех пор, пока мужчина не ударил его под ребра с правой стороны. Ничего серьезного, но судорога боли прошила Ника с головы до пят. Он оскалился и скосил глаза назад. Ничего было не разглядеть в темноте арки. Никита видел только край наброшенного на голову капюшона и темноту там, где должно было быть лицо. - Я следил за тобой. «Правда?» - Что с тобой не так? Сидел бы дома. «Нет». - Нет. Руку Никиты завели за спину и сжали в болевом захвате. Он прогнулся в пояснице, пытаясь ослабить давление, но сделал только хуже. Ник замер, давая себе возможность отдышаться. - Нет?! Ты мог серьезно пострадать. Никита шмыгнул разбитым носом и тихо рассмеялся. - Что? - Я искал тебя, - сказал Ник и толкнулся назад. Если бы Андрей не ослабил захват, он сломал бы руку. Это позволило Никите извернуться ужом и оказаться лицом к лицу с Андреем. Серые глаза показались выгоревшими, неестественно светлыми и страшными, глядящими на Ника из темноты капюшона толстовки. Ему стало не по себе. Он не хотел смотреть. Он смотрел. Ник чувствовал себя попавшим в западню. Задыхающимся. Теплый комок прильнул к стенке брюшины, толкнулся. Никита прижался к Андрею, обхватил руками. Он положил лоб на его плечо. - Я просто искал тебя, - мужчина рядом не пошевелился, застыв. Ник чувствовал, насколько напряжены были его мышцы. Он сжал руки сильнее, подумал, что теперь вряд ли сможет когда-нибудь разжать их. - Нашел? Голос был и похож на голос Андрея, и одновременно нет. Никита с ужасом понял, что стал забывать. - Нашел. Вместо ответа его снова крутанули, слишком легко скинув руки с плеч, вжали в стену, прижимая всем весом. - Хочешь? – шепот был настолько интимен, настолько ласков, что желание сопротивляться пропало. Тепло расползалось по животу, прожигало дыру во внутренностях. Ник закусил губу, снова ощутив привкус крови. Он смог только кивнуть. Андрей скользнул по ремню брюк вперед, расстегнул пряжку, подцепил язычок молнии и потянул вниз. Никита вжался лицом в стену. Разбитый нос саднило невозможно, но все это было неважно. Он чувствовал теплые руки на своей коже, дыхание на загривке. Чувствовал – слышал, – как Андрей приспускает и свои штаны… - Аааа! – вырвавшийся крик заглушила чужая ладонь. Никита тут же впился в нее зубами. Лизнул и снова укусил. Его ягодицы смяли свободной рукой, развели пальцами, задевая поджимающееся колечко мышц. Это было грязно и возбуждающе. Это было так, как он себе и представлял – жестко и без смазки. В месте, где их в любую минуту мог кто-нибудь увидеть. Член Ника задевал стену. Проезжался по ней нежной головкой. Эмоции били через край, расплываясь ослепительными кругами перед глазами. Он был так сильно возбужден, что не был уверен, что не кончит в ту же самую секунду, как член Андрея окажется в его дырке. Дырке. Он хотел произносить это слово. Никита так многого хотел! - Вставь мне, - невнятно произнес он в ладонь, неплотно прилегающую к его лицу. – Я хочу тебя. Вставь. Мне. Рука Андрея исчезла с ягодицы, и Никита на мгновение ощутил липкий жуткий страх, что его сейчас оттолкнут. Что Андрей покинет его и все закончится. Но Андрей лишь отнял руку от лица Никиты и приложил два пальца к его губам. Ник послушно открыл рот, лизнул, пытаясь как можно лучше смочить их слюной. Этого было явно недостаточно, Никита понял это в тот же момент, когда пальцы Андрея толкнулись в него. Сразу два. Было больно и правильно. Рука Андрея лежала на его плече, а вторая растягивала, проникала вглубь пылающего нутра. Ник прильнул щекой к прохладной стене и улыбнулся искусанными губами. - Не надо, не надо, - шептал он, прикрыв глаза. – Просто вставь мне. - Ты не готов. - Я готов. Пожалуйста. Мне это нужно. Ладонь Никиты легла на стену, чуть спустилась по ней. Он надавил пальцами на камни, будто пытался зацепиться. Андрей не стал отвечать. Ягодиц Никиты коснулась влажная головка, скользнула дальше, насильно раздвигая неподготовленные мышцы. Ник чувствовал себя последней шалавой. Чувствовал себя пьяным. Сердце колотилось где-то в горле. В голове было божественно пусто. Андрей прижимался к нему так тесно, въехав в его внутренности единым сильным движением, замерев, давая привыкнуть к великолепному чувству наполненности. Целостности. А потом он чуть подался назад и снова толкнулся вперед. Никита заскреб стену здания, не обращая внимания, что под ногти забивается побелка. Он тихонько скулил и стонал, откинул голову на плечо Андрею, слушал его прерывистое дыхание. Хотелось развернуться к мужчине лицом, обхватить его ногами, повиснуть, словно последняя бл… - Никит… - чуть слышно выдохнул Андрей, и Никита, и так уже будучи на пределе, даже не прикоснувшись к себе, кончил, конвульсивно содрогаясь всем телом. Андрей, не сдерживаясь, задвигался быстрее, врезаясь в сокращающиеся стенки прямой кишки. Он отстал от Ника совсем на немного. И в момент оргазма буквально вплавился в Никиту, обхватив руками поперек груди, крепко притискивая к себе. - Не уходи, - попросил Ник, поворачивая голову назад. – Не уходи. Несколько минут – или Никите так показалось? – Андрей ничего не отвечал. Ник чувствовал, как в нем опадает член мужчины, как он выскальзывает, оставляя после себя влажный стыдный след. Чужие руки подтянули на нем нижнее белье, брюки. Никита потянулся к молнии, привел себя в порядок и наконец смог развернуться к Андрею. Тот стоял перед ним темной фигурой против света от фонарей с улицы. Капюшон все еще был на его голове. Андрей держал руки в карманах и еле заметно покачивался на каблуках. Все еще чувствуя себя слабым и уязвимым после оргазма, Никита облокотился спиной о стену. Он чувствовал каждый синяк, каждую царапину на своем теле, и они, будто маркеры, вспыхивали в его сознании опознавательными маячками боли: локоть, загривок, предплечья, плечи. Член. Ник ссадил его, притираясь к стене, и если раньше на это было плевать, то сейчас боль вызывала желание поморщиться, накрыть ладонью нежное место. Конечно, он ничего такого не сделал. Он смотрел на Андрея, опустив руки, и все слова застревали в глотке. Нужно было убедить его, что-то придумать – Никита больше не хотел оставаться один. Андрей молчал. Его голова была немного опущена, но Ник чувствовал на себе яркий горячий взгляд. Боже. - Андрей… - наконец не выдержал Ник. Мужчина как-то странно дернул головой, как-то вскинулся. Но теперь он смотрел не на Никиту, а куда-то в сторону. Никита тоже перевел туда свой взгляд. С дальнего конца подворотни к ним быстро приближалась темная фигура другого человека. Ник открыл рот, чтобы… Он развернулся. Андрея больше с ним не было. Никита задохнулся, зашарил глазами вокруг, но мужчина будто растворился в воздухе. Ник дернулся в сторону фонарного света: быть может, он еще успеет догнать Андрея, он так и не сказал ему… ничего не сказал. Тянул время, пока не стало слишком поздно. Внутри Никиты поднималась паника. Он прижал руки к животу, пытаясь удержать на месте тугой горячий комок. Тот словно чувствовал, что его источник пропал, и стремительно истаивал, крошился острыми осколками несбывшегося. Никита всхлипнул, качнувшись, оперся о стену. На его плечо легла рука, и он развернулся так быстро, что голова закружилась. Перед ним был не Андрей. Саша. Саша… откуда?.. Всего лишь Саша. Ник застонал, пряча лицо в ладонях. - Никита, Никит… Что случилось? Ник, - Александр отнял руки от его лица, потащил на улицу. Его глаза расширились, когда он увидел кровоподтеки и царапины. - Господи, - он приподнял подбородок Никиты, - что произошло? На тебя напали? Надо в больницу. Саша зашарил по карманам в поисках телефона. - Откуда ты здесь? – хрипло и устало спросил Никита, не в силах сопротивляться чему бы то ни было. Комок пропал. Его начало потряхивать. Саша посмотрел на своего любовника: - Тебя долго не было. Я пошел искать. Никита огляделся. Только сейчас он сообразил, что находится не так далеко от своего дома. - Да, - равнодушно проговорил он, посмотрел себе под ноги, а потом поднял глаза на Сашу: - Я не люблю тебя. Александр опешил, не ожидая этих слов. Он даже перестал искать телефон. Потом сжал губы, некоторое время ничего не произнося. Никита улыбнулся уголком рта и поежился. Саша снова взял его за руку, и они пошли в сторону дома. Никита не сопротивлялся. По большому счету, ему было все равно. Андрей ушел. Он снова потерял его. Имело ли смысл сейчас хоть что-нибудь? Они вошли во двор, и Саша внезапно остановился. - Я знаю, - проговорил он, не оборачиваясь. – Это нельзя было не заметить, - он вздохнул и покачал головой: - Просто я подумал… подумал, что возможно когда-нибудь… когда-нибудь ты сможешь быть со мной. - Я с тобой. Саша усмехнулся. Его ладонь сжалась на кисти Никиты. - Нет. Ты где-то далеко. Где-то далеко, только не со мной, - он замолчал, переводя дыхание: - И я не хочу знать, с кем ты там. - У меня… - Никит, не надо, - попросил мужчина и медленно повернулся, чтобы взглянуть Нику в лицо: - Не говори. Я хочу надеяться. - У меня другой, - жестоко проговорил Никита. – Всегда был. Саша зажмурился, встряхнул головой, рассмеялся. Его рука все еще держала Ника, невесомо поглаживая выпирающую костяшку большим пальцем. - Что ж, это было… - он улыбнулся, вскидывая подбородок: - …честно. Кто он? Никита тоже улыбнулся: Саша все же хотел знать, кто. - Андрей. Глаза Саши прищурились. Он приоткрыл рот, чтобы… чтобы что: возразить, сказать гадость, объяснить ситуацию? Саша не сказал ничего. Он снова потянул Никиту в сторону дома. До квартиры они дошли молча. Александр отпустил Ника, сбросил ботинки, наступая носками на пятки. Прошел куда-то в комнаты. Никите некуда было торопиться. Он не спеша разулся, причесался перед зеркалом, отмечая, насколько страшно выглядит. Прошел в ванную комнату, чтобы умыться. От холодной воды лицо успело занеметь, когда к Нику приблизился Саша. Он протянул руку, почти ткнув его. - Что это? – спросил мужчина с горечью в голосе. Никита опустил глаза, сморгнул капли с ресниц, провел ладонью по лицу, отирая влагу. Когда ему удалось сосредоточиться, Ник увидел в руке Саши свои таблетки. Несколько блистеров с таблетками. Не совсем понимая, он проговорил: - Это таблетки. Такой был вопрос - он ответил. Никита потянулся за полотенцем, но Саша перехватил его свободной рукой, и пальцы сжались на предплечье. - Здесь… - он длинно выдохнул, и Ник увидел, что Саша сердится. Это было даже удивительно: Саша почти никогда не сердился. Даже если должен был. Но вот прямо сейчас… - Здесь полный комплект. Они все здесь, - продолжил Александр после незначительной паузы. Ник дернул плечом: ему не нужно было отрицать очевидное. Саша потянул его за руку, почти дернув на себя. - Ты ничего не принимаешь. Сколько дней ты ничего не принимаешь? – с каким-то болезненным отчаянием спросил он. Никита задумался. На самом деле, он уже и не помнил, когда отказался от лекарств. Все было хорошо. С приходом Андрея его жизнь наладилась – зачем ему нужно было продолжать? - Не знаю, - ответил он и, вырвав руку, все-таки взял полотенце. Вытершись, Никита прошел мимо Саши в комнату. Опустился на диван перед телевизором. Александр последовал за ним, встал немного сбоку. Никита сидел, уставившись в темный экран телевизора, не делая попыток включить его. Саша молчал. Потом он сел рядом, и диван негромко скрипнул. - Никита, у тебя четкое предписание. Ты понимаешь, что нельзя просто перестать принимать эти препараты? Почему ты не сказал мне? Если они перестали помогать тебе, или появились какие-то необычные ощущения, ты мог просто сказать, и мы придумали бы что-то. Я посоветовал бы замену или ввел в курс Татьяну Анатольевну… - У меня другой, и я не люблю тебя, - повторил Никита, поворачивая голову к Саше. – Как таблетки помогут это исправить? Саша прикрыл на секунду глаза. Когда он открыл их, на его лице отразилось бесконечное терпение: - Со вторым я, действительно, ничего поделать не могу. По крайней мере, сейчас. Слишком мало времени прошло после… - После чего? – поинтересовался Никита. Саша качнул головой: - После всего. Но с первым… Никит, - он подсел ближе, отложил лекарства, освобождая руки, чтобы коснуться Ника, - Никита, это не может быть Андрей. Он уехал. Его нет. Никита светло улыбнулся и не стал спорить, снова отвернувшись к телевизору. Саша мог говорить, что угодно - Никита знал правду. Его тело знало. Синяки после драки все еще болели, разбитый нос… Он соединил руки, сжимая их в замок. - Никит… - позвал Саша. Ник не стал откликаться. Саша звал еще несколько раз, но он так и не ответил: откинулся на спинку дивана, закрыл глаза. Усталость долгого дня навалилась на него тяжеленной гирей. Веки стали неподъемными, болезненными, как бывало всякий раз перед сном. Никита некоторое время слышал голос Александра, его доводы, его рассерженное жужжание, а потом соскользнул в сон. Ему приснился небольшой домик среди высоких сосен и длинная, длинная тропа под ногами, норовящая пропасть в густой траве. Никита шел по ней, высматривая белеющий гравий среди каких-то вьющихся, стелющихся по земле растений. На душе было хорошо и тихо: там, впереди, его уже ждали. Проснулся Никита в своей постели. Раздетый до нижнего белья, укрытый легким одеялом. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался свет. Ник позволил себе ни о чем не думать некоторое время – просто рассматривал пылинки в солнечном луче, прокручивал события прошлого дня, пытаясь разобраться, прежде всего в себе. Скрипнула, открываясь, дверь. Никита скосил глаза и увидел замершего на пороге Сашу: - Проснулся? - Не совсем, - честно ответил Никита. Он потянулся, сладко разминая мышцы, болезненно дернулся – травмы предыдущего вечера тут же дали о себе знать тупой болью. Ник вздохнул и уронил руки на подушку. Саша приблизился к кровати. - Как ты себя чувствуешь? - Терпимо. Мужчина кивнул и стал вытаскивать из шкафа одежду Никиты, аккуратно раскладывая ее на стуле. - Что ты делаешь? – поинтересовался Ник. Саша бросил на него быстрый взгляд: - Сегодня у тебя визит к Татьяне Анатольевне. Помогаю собраться. Никита нахмурился, приподнялся на локте: - Ты перепутал: с Татьяной Анатольевной я встречаюсь в четверг. Саша не поднял на него глаза, и Ник внезапно все понял: - Ты записал меня, пока я спал. - Да, - Александр закрыл дверцы шкафа. – Тебе нужна помощь. То, что случилось вчера… - он вздохнул: - Ты мог себя покалечить. Я переодевал тебя и видел… всё. - Что же ты видел? - Ты расцарапал себе руки, на твоем теле места живого нет – одни синяки. Разбил нос о стену… - Ты… - Никита сел, опустив босые ноги на пол. – Ты думаешь, что я все придумал? Про Андрея. Саша покачал головой: - Мы сходим на прием к психотерапевту. Вы поговорите. Я подожду тебя в коридоре. - Мы?! - Все наладится. Я помогу тебе. Никита вскочил с кровати: - Мне не надо помогать! Со мной все в порядке! - Никит, твои фантазии… - Это не фантазии! – внезапно рассердившись, закричал Ник. – Не фантазии! - он бросился из комнаты в свою мастерскую. – Смотри, я докажу тебе! Никита вывернул ящик с пленкой на диван, отыскал среди выпавших вещей ластик, остатки цветка и марку. - Вот! – он протянул свое богатство Саше: - Видишь, я не вру. Лицо Саши приобрело участливое, даже жалостливое выражение. Никита отшатнулся, прижимая подарки Андрея к груди. По тому, как Саша молчал, становилось ясно - он не убежден. И… Ник запнулся об эту мысль – если посмотреть отвлеченно, без известного лишь ему контекста, то все и правда казалось бредом сумасшедшего. Губы Никиты дрогнули. - Я нормальный, - прошептал он. Саша кивнул, медленно приближаясь к нему. Словно к больному агрессивному животному. - Конечно, нормальный. Никита… Ник покачал головой, сжимаясь над своими сокровищами: - Он вернулся ко мне. Он подарил мне это. Я говорил с ним… Я с ним… - он замолчал. Саша коснулся его плеча, притянул к себе, аккуратно обняв. Зарывшись носом в волосы Никиты, вдохнул его запах. - Давай собираться, - проговорил он тихо. У Никиты не осталось сил сопротивляться: он коротко кивнул и позволил себя увлечь в комнату. До больницы они добрались быстро – в этот час не было ни пробок, ни каких-либо других препятствий, способных продлить время в пути. Ник покорно пошел за Сашей. Тот оставил его в коридоре, сказав: - Я зайду к Татьяне Анатольевне на несколько минут. Подождешь? – после того, как Никита кивнул, Александр быстро огляделся по сторонам и, убедившись, что на них никто не смотрит, погладил Никиту по щеке: - Я быстро. С этими словами он скрылся за дверью кабинета Татьяны Анатольевны. Ник остался один. В коридоре, кроме него, было еще несколько людей. Приготовившись ждать Сашины «несколько минут», Никита развернулся, чтобы подойти к окну, и тут же столкнулся с кем-то. - Извините. - Прости. Они произнесли это одновременно. И Ник замер, широко раскрыв глаза. Мужчина, столкнувшийся с ним плечом, мазнул по нему пальцами, едва заметно сжимая руку на предплечье Никиты. Никита стал разворачиваться ему вслед. Он видел только широкую спину и капюшон толстовки, накинутый на голову. «Лето же…» - глупо подумал Ник. Мужчина слегка повернулся корпусом в его сторону. Его рука соскользнула с предплечья Никиты и… - Ты не один, - очень тихо проговорил он и, окончательно разорвав контакт, быстро пошел прочь по коридору. Никита во все глаза смотрел ему вслед, боясь пошевелиться. Его руку что-то защекотало. Он опустил глаза и увидел, как по коже, цепляясь за светлые волоски, сползает тонкая красная ниточка. Ник подцепил ее пальцами, вскинулся, посмотрев вперед. Толкнувшего его человека больше не было. Он мог свернуть в боковой коридор или выйти на лестницу… Так или иначе. Никита еще раз взглянул на нитку в своих пальцах. Радостная улыбка осветила его лицо. Он счастливо рассмеялся, сжав кулак с ниточкой, прижав его к губам. Зажмурился, чувствуя выступившую влагу в уголках глаз. В животе вспыхнул жаром оживший комок. Длинно выдохнув, Ник поднял веки ровно в ту секунду, когда из кабинета Татьяны Анатольевны показался Саша. - Никита? – позвал он. - Иди сюда. Никита опустил руку, сунул ниточку в карман своих брюк и пошел.