Сияние звезд

Когда я проснулся, в спальне было еще темно. Впрочем, мне не привыкать — ранние подъемы давно вошли в мою жизнь. Решительно отдернув полог, я подскочил на ноги и стал собираться в душ. То, что я в Хогвартсе, а не дома — это еще не повод расслабляться. Этим сентябрьским утром я чувствовал себя свежим и энергичным, прохладный утренний душ только укрепил мою уверенность в сегодняшнем дне. Вернувшись в спальню, я схватился за палочку стремясь узнать, сколько времени осталось до завтрака. Благодаря тому, что я родился второго ноября, я был на год старше своих однокурсников и, соответственно, колдовал дольше и больше их, поэтому заклинание «Темпус» выходило у меня безо всяких усилий. Я располагал тремя часами свободного времени и не хотел терять ни минуты, поэтому первым делом занялся осанкой. Пока стоял у стены положенные полчаса успел в уме набросать простенькую рунную цепочку защиты, пара мест в ней нуждалась в уточнении, чем я и занялся сразу, как только «отлип» от стенки.  — Дори, первый том рунного словаря и то руководство, что лежит во втором ящике моего письменного стола, — негромко приказал я, стараясь не разбудить соседей. Нужные книги тут же появились на моей кровати. А уже через десять минут я увлеченно выцарапывал рунную цепочку на тумбочке, оставалось только напитать ее кровью. К восьми часам утра, а именно тогда начали просыпаться мои соседи, я успел не только нанести изобретенную мной цепочку на тумбочку, кровать и шкаф, но и проделать все необходимые физические упражнения. Первым проснулся Нотт и, буркнув что-то приветственное, побрел в сторону ванной комнаты, через несколько минут из-за полога высунулась голова Блейза и душераздирающе зевнула.  — Доброе утро, — поздоровался я. Вечером мы уже разговаривали и сегодня он не показался мне таким страшным как вчера.  — Доброе, — отозвался Блейз. — Блэк, ты что делаешь?  — Упражняюсь, — важно сообщил я, стараясь удержать равновесие. Я стоял на левой ноге, отставив правую и удерживая на ней книгу, развернув корпус, держа на вытянутых руках две других книги и читая их обе одновременно. Это одно из самых сложных упражнений известных мне на сегодняшний день. Нужно зафиксировать тело в одном положении, следить за равновесием книги лежащей на правой ноге и одновременно читать две абсолютно разные книги. Для усложнения эксперимента книги были на разных языках. Это отличная тренировка внимания и контроля ситуации, для тела она тоже полезна.  — Иногда мне кажется, что ты немного сумасшедший, Блэк, — содрогнулся Забини, наблюдая, как я переворачиваю страницы обеих книг одновременно. — Да и вчера вечером ты так странно сказал про короля, будто ты сам как король. А Забини молодец, зрит в корень. Нотт уже успел вернуться в комнату, да и остальные мои соседи проснулись и с интересом прислушивались к нашему разговору, особенно Малфой. Тут, пожалуй, действительно стоит немного объяснить…  — Разве ты не слышал, Забини? Блэки одна из самых древних семей, поэтому «быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови», — процитировал я бабушку. Вряд ли это такое уж распространенное мнение, но я приложу все усилия, чтобы сделать его таковым. Забини фыркнул, ничего, каждый имеет право на свое мнение. Краем глаза я заметил легкую улыбку Драко. Учитывая тот факт, что его мать — двоюродная сестра моего отца, он как никто другой должен понимать, что я имею ввиду, пускай он Блэк только наполовину.  — Через пятнадцать минут мы должны спуститься к завтраку, я уже посмотрел расписание: сегодня история магии, трансфигурация и травология, — я счел нужным проинформировать моих соседей, хотя все время испытывал крайне неприятное чувство, казалось, будто я пытаюсь ими командовать или, как минимум, лезу в чужие дела.  — Спасибо, Блэк, — отозвался Нотт, который, видимо, еще не спускался в гостиную. Малфой и Забини совершенно неаристократично бросились в ванную комнату, через пару минут их примеру последовали Крэбб и Гойл. Нотт собирал сумку, а я дочитывал французский справочник о ядовитых растениях, составленный одним из моих предков, и интереснейшее немецкое пособие по чарам. Надеюсь, что со стороны казалось, будто шумные сборы моих соседей, вернувшихся в спальню, оставляют меня безучастным. Их манеры достаточно сильно раздражали меня. На фоне ярких воспоминаний о своей жизни дома, где я даже близко ни к кому подойти не мог без разрешения, моя школьная жизнь среди сверстников представлялась мне жутким кошмаром. На секунду я представил, что творится на Гриффиндоре и чуть не уронил первый том рунного словаря, который все еще лежал на моей правой ноге. Позволив себе мысленно тяжело вздохнуть, я решительно закрыл обе книги, подхватил справочник и положил их на тумбочку. Проделав легкую разминку, я надел школьную мантию и привычно завязал галстук. Подхватив сумку с учебниками, я вышел в коридор и направился в гостиную, как вдруг меня окликнули.  — Блэк! — за моей спиной стоял запыхавшийся Драко Малфой, который судорожно поправлял мантию. — Давай вместе сядем на занятиях. Если бы не многолетние тренировки я бы не удержал на лице отстраненно-вежливую маску. Подобное поведение троюродного брата казалось мне абсолютно неподобающим. Что скажет прадедушка Арктурус? Меня терзали сомнения, с одной стороны Драко близкий родственник, с другой же, он показал себя довольно невоспитанным ребенком. Но ведь вчера он сразу встал на мою сторону, хотя, кто знает, какие цели он преследовал. Я почувствовал, что пауза начала неприлично затягиваться, а все сомнения и страхи Малфоя крупным шрифтом написаны на его лице.  — Хорошо, Малфой, — я постарался непосредственно тряхнуть головой, сделав вид будто задумался.  — Просто Драко. Зови меня по имени, пожалуйста, мы ведь очень близкие родственники, — Драко облегченно вздохнул и тут же начал болтать. Кажется, я довольно скоро пожалею о своем поступке.  — Хорошо, тогда тебе тоже стоит звать меня по имени, — ответил я, испытывая довольно неприятное чувство. Впускать кого-то в свою жизнь оказалось сложнее, чем я ожидал. К моему облегчению Драко вел себя прилично по дороге до Большого зала, я почувствовал себя счастливым, когда мой близкий родственник замолчал, однако счастье мое было недолгим. За столом я занял то же место, что и вчера надеясь, что Дафна поступит также. Малфой устроился рядом со мной и, кажется, напряженно о чем-то размышлял. Девочки сплоченной группкой появились на завтраке через пару минут после того как мы с Драко заняли свои места. Я затаил дыхание, стараясь не смотреть в их сторону слишком явно, и идеальное прикрытие мне обеспечили мои соседи, дошедшие до зала примерно в то же время. Стараясь, чтобы не было заметно, как я слишком явно радуюсь появлению оставшейся части первокурсников Слизерина за столом, я украдкой бросил взгляд на место напротив меня. Оправдывая все мои надежды, там сидела Дафна. Успокоившись и почти наслаждаясь жизнью, я, в предвкушении искренне любимого мною завтрака, посмотрел на стол и обомлел. Это было ужасно. Будто от моего любимого завтрака отрезали лучшие кусочки и выбросили их! Я ожидал общей волны негодования, к которой бы с удовольствием присоединился, но все вокруг вели себя абсолютно спокойно, будто подавать ЭТО на завтрак — в порядке вещей. Скудное школьное меню предлагало нам яичницу с беконом, овсянку и тосты с джемом, запивать все это нужно было тыквенным соком. Надеюсь, накатившая на меня волна отвращения была не столь заметна невооруженным взглядом. Отчаявшись получить что-либо приличное на завтрак, я остановил свой выбор на яичнице с беконом и тостах. С содроганием я думал, как буду давиться тыквенным соком. Как же было хорошо дома! Завтрак был моим любимым приемом пищи. Неизменное меню в то же время радовало своим разнообразием. Жареный бекон, сосиски, яйца (яичница, омлет или «на пару»), шампиньоны, помидоры, фасоль, поджаренные на масле тосты, картофельные котлеты, копченая рыба, тушеные почки и мои любимые тосты с изумительным, чуть горчащим апельсиновым мармеладом. Реже на завтрак подавали овсянку, с соленым маслом или со сливками. В исключительных случаях, которые я нежно любил, к завтраку подавали шотландские блюда: черный пудинг и хаггис. А после был чай. Крепкий черный чай с молоком и, Мерлин сохрани, никакого сахара. Когда мне было пять лет, я попробовал добавить в свой чай сахар, но вкус получился настолько ужасным, что я еще неделю не мог смотреть на сахар без отвращения. Быстро и аккуратно разделавшись со своим «завтраком», я, задержавшись чтобы дождаться Драко, наблюдал за манерами моих однокурсников. Как я быстро узнал, единственной полукровкой среди нас была Трейси Дэвис. Она старательно копировала поведение Паркинсон или Булстроуд, а моя нимфа изредка давала ценные указания. Да, Слизерин это одна большая семья, где о тебе позаботятся, но не для того чтобы ты хорошо себя чувствовал, нет, ты не должен позорить честь факультета — вот настоящая причина. Измученный страданиями, вчера я не отправил письма домой, и вспомнил об этом, только когда Большой зал наполнился хлопаньем крыльев.  — Почта! — не удержался от восклицания Драко, впрочем, его голос затерялся в шуме, наполнившем зал. Небольшой, но очень красивый филин уронил перед Драко небольшой конверт и уселся моему кузену на плечо. — Это Герцог, — пояснил мне Малфой, заметив мой интерес к птице. — А ты не ждешь письма?  — Нет, я не отправлял письма домой, и Фанг должен был оставаться в совятне, — спокойно ответил я.  — А почему твою сову зовут Фанг? — заинтересовался Драко.  — В честь звезды входящей в созвездие Скорпиона, — отозвался я, и вдруг решил разразиться маленькой лекцией: — Антарес — ярчайшая звезда в созвездии Скорпиона, иногда ее называют сердцем Скорпиона, Фанг, на схеме созвездия, выглядит как одна из клешней Скорпиона. Назвать так филина было бы очень символично — скорпион добывает себе пищу при помощи клешней, а я добываю информацию при помощи Фанга.  — Здорово, — выдохнул Драко. — Так у тебя тоже филин?  — Да, — кивнул я. Я заметил заинтересованный взгляд Дафны, она тоже слышала мою «лекцию». Интересно, ей понравилось? *** Трансфигурация, трансфигурация… Сколько бы я не пытался успокоиться все было тщетно. Быть Блэком значит иметь тяжелый характер и взрывной нрав. Причиной моего возмущения была профессор МакГонагалл, которая сидела за столом и наблюдала за классом. Отличный уровень преподавания — никакой теории, перейдем сразу к практике! И ладно я, с теорией к каждому разделу трансфигурации я был ознакомлен заранее, но остальные… Первый раз в жизни я испытывал обиду не за себя и даже не за родственников. Это было очень необычное чувство. Превратить тот странный предмет, который выдала нам профессор, в иголку я мог бы играючи, легко и весело, несколько раз я видел иголки и представлял себе, что это такое. Сидящий рядом Драко грустными глазами смотрел на предмет, который профессор назвала «спичка». Я оглянулся, семь из восьми остальных моих однокурсников были в отчаянии. Спокойствием могли похвастаться только я и Трейси Дэвис. Да, она ведь полукровка, должна знать, что это за странный предмет. Слава Мерлину, следом за нами с Драко сидели Дэвис и Гринграсс. Решение моментально возникло в моей голове.  — Дэвис, — тихо позвал я, делая вид, будто очень интересуюсь работой Драко.  — Что, Блэк? — отозвалась она, стараясь не шевелить губами.  — Ты ведь знакома с этим странным предметом?  — Да, это спичка, с ее помощью магглы добывают огонь.  — Отлично. Из чего она состоит, ты знаешь?  — Из дерева и серы.  — Ясно, спасибо, — я отвернулся и пристально посмотрел на свою спичку. Понимая, что именно лежит перед тобой проще манипулировать его формой, ведь трансфигурация это насильственное изменение формы предмета, но не его сути. Слова, которые продиктовала нам профессор, это своего рода помощники для слабых магов, манипулировать формой предмета можно и без них. Я быстро набросал основные тезисы на клочке пергамента и передал его Драко, а сам сосредоточился на задании. Прикрыть глаза и задать нужный образ, удерживая его взмахнуть палочкой и вложить силу. Умеренность и аккуратность, немного воображения и концентрации. Спичка начала менять свою форму и цвет. Довольно забавное зрелище, хотя это и не первый мой опыт в трансфигурации предметов. Я повернулся к Драко, дела у родственника пошли в гору, он понял, что от него требовалось, и уверенно приступил к делу. Я незаметно передал клочок пергамента с тезисами Дэвис.  — Когда поймешь, как выполнять задание — передашь дальше, — проинструктировал я, надеясь на ее ответственное отношение.  — Спасибо, — отозвалась Трейси, — но почему ты нам помогаешь?  — Потому что Слизерин должен быть лучшим, — ответил я и, отвернувшись, обратил свое внимание на профессора МакГонагалл. ***  — Откуда ты такой взялся, Блэк? — спросил Забини, пока мы плотной группкой шли в теплицы.  — Из дома, — сухо ответил я. Иголки получились у всех слизеринцев, профессор не нашла к чему придраться и начислила нам баллы, но, кажется, была раздражена нашим успехом. Из гриффиндорцев только та девочка, которую я видел в поезде, смогла немного изменить форму спички, она была ужасно раздосадована своим провалом.  — А почему о твоем существовании никто не знал? — внезапно спросил Драко и все вокруг меня замолчали. Я хмуро посмотрел на родственника, Драко, кажется, и сам уже понял, что задал очень специфический вопрос. На меня смотрели девять пар глаз, взгляды моих однокурсников не выражали ничего, кроме интереса.  — Потому что я — наследник, — хмыкнул я. — Я не покидал Британию и не общался ни с кем, кроме кровных родственников ради моей же безопасности.  — Наследник? — удивленно выдохнула Дафна. — Но как? Ты ведь…  — По праву рождения наследником должен был стать мой дядя, но он ушел из дома и гобелен пополнился еще одним выжженным пятном, однако, помимо этого, дядю изгнали из рода. Он больше не имеет отношения к роду Блэк. Так наследником стал мой отец, но отец исчез незадолго до моего рождения, гобелен указывал на его смерть, все были в отчаянии. А потом появился я.  — Ты хочешь сказать, что у вас практикуется изгнание из рода? — уточнил Забини.  — В исключительных случаях, — заметил я. — Более того, дядя сам отрекся от семьи. Его присутствие даже не потребовалось при ритуале.  — Это не объясняет того, что о тебе никто не знал, — стоял на своем Драко.  — Я — последняя надежда рода, мы не могли так рисковать.  — Подожди, ты хочешь сказать, что нигде не бывал? — выдавила Панси. Я уже заметил, что она воспринимает все очень близко к сердцу.  — Да, — кивнул я, — я не выходил в маггловский мир и не бывал ни у кого в гостях.  — Это ужасно, — кажется, Паркинсон была готова расплакаться.  — Спокойнее, — я приложил все силы к тому, чтобы моя улыбка выражала только нежность, никогда еще мне не приходилось никого успокаивать. Чувствую, это будет насыщенный событиями учебный год. — Соберитесь, мы подходим к теплицам.