Обречённые

Осень заканчивалась, и зима вступала в свои права, пусть это и не совсем соответствовало календарю. Начинался новый этап Кубка мира. Этап, который многое мог изменить. Эстерсунд был готов к приему биатлонистов и болельщиков со всего мира. Спортсмены, приезжавшие заранее, давно ждали новых стартов и рвались в бой. — Настя, сумку забыла! — крикнул Гараничев, когда сборная России выгружалась из автобуса и начинала заселяться в отель. Ивушкина, поправляя на плече ремень еще одной спортивной сумки, поставила чемодан прямо у входной двери гостиницы, возвращаясь за оставшимся имуществом. В начале сезона всегда было много вещей, порой больше занимающих место, а не действительно нужных. Но со временем багаж становился легче, а спортсмены уже просто не обращали внимание на наличие или отсутствие того, без чего сначала не могли себе представить новые старты. — Этих сумок столько, что мне кажется, мы половину просто выкинем при следующем перелете, — пропыхтел Логинов, доставая из чемодана ручку, чтобы его катить, а не нести над землей. — И это еще лыж нет и винтовок, — улыбнулась Ивушкина, подхватывая последние свои вещи. Когда она вошла в холл, Норицын сразу же позвал ее к себе, вручая ключ от комнаты, который уже успел забрать на стойке регистрации. Ее соседкой все также оставалась Света, чему Настя была рада. Они отлично уживались вместе, особенно когда и у той, и у другой не было никаких проблем. Тогда они много шутили и разговаривали целыми вечерами, как, например, было на заключительном сборе перед выездом на соревнования. Ивушкина все лето успешно прозанималась с Орловой и попыталась улучшить уровень физической готовности. Если раньше ей не хватало выносливости, то сейчас все было восстановлено за счет техники хода, признаваемой Анной Сергеевной идеальной. Для Насти это было решающим показателем. Да и в тренерском штабе оценили произошедшие позитивные изменения. Больше всех, наверное, переживал тренер по стрельбе, с которым Ивушкина все лето советовалась по поводу подготовки. Но и его ее результаты удовлетворили. Подбросив в ладони ключ, Настя слегка улыбнулась и, подхватив сумки, пошла в свой номер, собираясь вернуться за чемоданом позднее. Сделанные под старину деревянные лестницы едва слышно поскрипывали под давлением таких тяжестей. Поднявшись на лестничный пролет, Ивушкина остановилась, чтобы дать рукам немного отдохнуть. Однако поставленные на пол сумки в следующую секунду вновь оказались подняты, а Настя получила быстрый поцелуй в щеку. — Номер какой? — без лишних приветствий спросил Фуркад, уже начиная подъем по ступенькам. — Триста пять, — улыбнулась Настя, оглядев лестницу на случай, если кто-нибудь еще из спортсменов решит по ней подняться. Но, к счастью, никого не было. — Когда ты успел приехать? — Еще прошлым вечером, — Мартен обернулся через плечо и мягко улыбнулся в ответ, но тут же снова стал серьезен. — Пока еще не все здесь, но нам все равно нужно быть осторожнее. — Опять прятаться, — обреченно вздохнула Ивушкина, понимая, что это все еще оставалось для них единственным вариантом. — Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы… — А я и не говорю, что надо всем рассказывать, — перебила она Фуркада. — Просто… Не хочу постоянно скрываться, боясь даже посмотреть на тебя лишний раз. — Раньше не боялась, — беззлобно усмехнулся Мартен и остановился, ставя ее сумки на пол. Путь до третьего этажа был куда короче, чем им двоим хотелось бы. — У меня номер пока свободен. Заходи, когда разложишь вещи. Комната двести семь. — Ты уверен? — Абсолютно уверен, что ты мне не откажешь. Настя хмыкнула, забирая свои вещи, и согласно кивнула. А что, разве у нее был выбор? Она действительно скучала, ее в буквальном смысле тянуло к Мартену. И словно все вернулось в те времена, когда их отношения только начали формироваться. Было то же слепое желание постоянно находиться поблизости, незаметно касаться друг друга. Правда, необходимость снова шифроваться вовсе не радовала. — Я приду через час, — перед тем, как скрыться за дверью своего номера, Ивушкина повернулась к Фуркаду, все еще стоящему у лестницы. Настя не поверила своему везению, когда назначенное время пришло, и она спустилась на один этаж. В коридоре не было ни души, хотя, казалось, не ранее, чем полчаса назад здесь стоял такой гвалт французских голосов, что их громкости позавидовал бы и Губерниев. Все что-то куда-то переносили, запинались за сумки друг друга, помогали Анаис Бескон собирать вещи из раскрывшегося чемодана. А теперь абсолютная тишина. Было слышно даже, как у кого-то в комнате тихо гудел фен. Ивушкина потопталась на одном месте около минуты, чтобы убедиться, что ее никто не увидит, и решительно подошла к номеру Фуркада. Мартен не заставил себя долго ждать. Буквально через пару секунд после того, как Настя несколько раз стукнула по деревянному косяку, дверь гостеприимно открылась перед ней. А затем Ивушкина была практически втянута в комнату, тут же оказываясь в крепких объятиях. Это было то, о чем она мечтала по меньшей мере в течение нескольких месяцев, поэтому тут же поспешно обхватила Мартена руками, вцепившись пальцами в ткань футболки и прижимаясь щекой к его груди, слушая спокойное биение сердца. Она могла бы ему сказать о том, как скучала. Могла бы даже потребовать ответного признания. Но все слова куда-то испарились, и Настя просто наслаждалась моментом. К тому же, действия говорили куда больше, чем простые объяснения. Мартен осторожно провел ладонью по ее голове, словно прося посмотреть на него. Ивушкина безропотно подчинилась. — Поцелуешь меня? — тихо спросила она. Слабо усмехнувшись, Фуркад наклонился и легко коснулся ее губ, оставляя на них терпкий поцелуй. Настя вдруг зарылась пальцами ему в волосы, чуть оттягивая мягкие завивающиеся пряди, и попыталась прижаться поближе, но Мартен осторожно ее отстранил, утыкаясь носом в макушку и шумно выдыхая. — Я тоже скучал. — Правда? — Глупый вопрос. — Совсем и не глупый, — покачала головой Ивушкина и подняла на него блестящие глаза. — Я так рада тебя видеть. *** Жаклен совсем не ожидал, что его рейс таким странным образом перенесут. Он должен был прилететь в Эстерсунд на день позже, чем основной состав команды, а на деле же оказалось, что самолет со спортсменом на борту вылетел лишь еще через сутки. Тренеры были предупреждены, как и новый сосед по комнате. А Эмильен оказался совершенно измучен и зарекся в следующий раз добираться до места проведения нового этапа Кубка мира самостоятельно. Более того, после прилета еще и пришлось искать машину, чтобы добраться до отеля. Автобус сборной не стали гонять туда-сюда, и Жаклену стоило определенных усилий найти водителя, который согласился бы довезти утомленного француза за разумную цену. Правда этот водитель много ворчал, когда Эмильен никак не мог загрузить свои вещи в багажник так, чтобы все сумки вошли. Впрочем, ворчал он всю дорогу, и, кажется, дело было вовсе не в Жаклене. Была почти что полночь, когда двери отеля приветливо распахнулись перед одним из младших членов команды. Его никто не ждал, потому что он самолично написал главному тренеру о том, что прилетит лишь после обеда. Но жуткие изменения в расписании скорректировали все планы. — Эмиль, — с лестницы послышался радостный голос Дестье, поспешно спускавшегося к товарищу по сборной. — Быстро же ты. — Спешил к вам со всех ног, даже самолет заставил вылететь раньше, — хмыкнул Жаклен, пожимая протянутую руку Симона. — Ты чего не спишь? — Уснешь тут с нашим Кантеном. Храпит как паровоз. — Я терпел, и ты потерпишь, — рассмеялся Эмильен. Он и сам провел не один сбор в одной комнате с Фийон Майе, закрывая уши подушкой чуть ли не каждую ночь. Громче, пожалуй, храпели только норвежцы. — Ты теперь с Фуркадом живешь? — Симон усмехнулся на радостную улыбку Жаклена. — Удачи. — Что не так опять? — возмутился Эмильен. — Просто готовься к тому, что ему иногда нужно побыть одному. И он вполне может попросить тебя погулять где-нибудь, чтобы ему не мешаться. Жаклен пожал плечами. Он уже прекрасно знал некоторые странности, вернее, особенности Мартена. И был готов мириться с характером товарища по команде. Пожелав Дестье спокойной и главное тихой ночи, Эмильен поднялся на второй этаж гостиницы. Было невероятно спокойно, и он даже старался шагать как можно бесшумнее, чтобы никого не потревожить. Остановившись у своего номера, Жаклен нажал на дверную ручку, надеясь, что Фуркад не заперся, чтобы его не пришлось будить. Но номер оказался закрыт. Поставив на пол сумку, Эмильен коротко постучался, надеясь, что этого хватит, чтобы Мартен его услышал. Действительно, примерно через полминуты из-за двери раздался его хриплый голос. — Кто там? — Это Жаклен, — Эмильен весь подобрался, готовясь заключить в объятия спарринг-партнера. Но вновь последовала тишина, что немало удивило француза. Он снова постучал. Щелкнул замок. — Эмиль? — взлохмаченный Фуркад показался в узкой щели дверного проема. — Совсем не рад меня видеть? — притворно расстроился Жаклен и собрался было уже войти внутрь, как Мартен вдруг преградил ему дорогу, буквально оттолкнув от комнаты, и сам вышел в коридор. Он тяжело дышал и бегал растерянным взглядом по лицу Эмильена. — Ты что, ночную тренировку решил устроить? Фуркад мотнул головой, не отвечая на его вопрос. — Ты можешь подождать десять минут? — Зачем? — не понял Жаклен и с интересом уставился на друга, словно тот сейчас мог раскрыть секрет своих успешных выступлений. — Мне нужно прибраться. — Брось, Мартен. Я помогу, если надо, — и Эмильен снова потянулся к двери. — Нет! Резко перехватив его руку, Фуркад с силой ее сжал. Выпад этот был настолько резким и громким, что Жаклен едва не вздрогнул. Впрочем, он тут же вернул себе самообладание, недоуменно смотря на сокомандника. — Ладно, ладно, — вырвав руку, Эмильен потряс кистью и отступил. — Боюсь даже представить, что ты там натворил. — Спустись на первый этаж, — тоном, не терпящим возражения, попросил Мартен. — Пожалуйста. То ли спорить с вечным лидером мирового биатлона было бессмысленно, то ли Жаклен бесконечно устал от перелета и решил, что будет проще просто потерпеть несколько минут. Но он подчинился, отставив свои сумки к стене и с недоверием поглядывая на Фуркада. Тот, стоило Эмильену скрыться на лестнице, тяжело вздохнул, проведя ладонью по лицу. Повезет, если после такого их отношения останутся по-прежнему дружелюбными. Прикинув в уме, что времени у него не так уж и много, Мартен юркнул обратно в комнату, в приятный полумрак, разрезаемый светом уличных фонарей. Настя, закутавшись в одеяло, мирно спала на его кровати, крепко обняв подушку. Фуркад осторожно потряс ее за плечо, и Ивушкина кое-как смогла открыть глаза. — Который час? — хрипло поинтересовалась она, садясь в постели и потягиваясь. — Сегодня уже завтра, — усмехнулся Мартен и помог ей поправить сбившуюся на бок во время сна футболку. — Тебе надо идти. Жаклен приехал. — И Света, наверное, меня потеряла. — Как будешь объясняться? — Что-нибудь придумаю, — Настя улыбнулась и нежно дотронулась до его волос. — Ты почему весь сырой? — В душ ходил, только что вышел. Ивушкина слегка улыбнулась и прижалась к нему, словно стараясь сохранить на своей коже ощущение тепла его тела. — Мы едва не попались, — уже серьезно произнес Фуркад, и Настя коротко кивнула. Никто не должен был знать. *** — Ее не было весь вечер, а в номер она вернулась уже после двенадцати, Саш, — как можно тише сказала Света, чтобы никто больше не мог услышать. — И что она об этом говорит? — Логинов напряженно хмурился, то и дело поглядывая на сонную Ивушкину, без особого интереса мешающую ложкой кашу в тарелке. — В том и дело. Ничего. Сказала что-то невразумительное и сразу уснула. Были у Саши определенные подозрения, о которых Мироновой не следовало знать, но насколько они соответствовали действительности, можно было только догадываться. Настя своим поведением не давала ни единой подсказки. Другое дело вторая личность, которую Логинов сразу же соотнес с этой историей. Фуркад чувствовал себя превосходно. Он существенно отличался от собственной прошлогодней версии и, Саша думал, не мерещится ли ему, улыбался без остановки. Всем, в том числе и ему самому, когда они случайно столкнулись в дверях столовой. Кроме Насти. Он старательно избегал любой возможности даже просто взглянуть в сторону Ивушкиной, что у знающего об их отношениях человека сразу же вызвало бы вопросы. Уж больно довольным выглядел Мартен, если между ним и Настей произошла ссора. И это наталкивало на определенные мысли.