YOUTH

25 сентября. — Почему ты мне не сказал, что расстался с Ханной? — залетаю в дом, пробегаю мимо папы, махнув ему рукой, и заворачиваю на кухню, где находится Чонгук, разговаривающий с мамой. — И тебе привет, — поворачивается мама в мою сторону, а я читаю в её взгляде, что мне нужно разъяснить всю ситуацию, относящуюся к моему вопросу. — У тебя есть девушка? — теперь она поворачивается к Гуку. — Только прошу, — начинает она, но Чонгук видимо сразу понимает, что хочет сказать мама, поэтому подлетает ко мне и, взяв под локоть, тащит на второй этаж, заталкивая нас в мою комнату. — Ты, конечно, молодец, — показывает мне большой палец брат, а сам злится. — Ты злишься? Это я должна злится, — шиплю на него и не сдерживаюсь, пинаю по ноге брата и усаживаюсь на свою кровать. — Из-за тебя я теперь не могу кушать на второй большой перемене в столовой, я не могу ездить в студенческие поездки… — меня перебивает брат, смотря, как идиотку. — Ты снова во что-то вляпалась? — Нет, — мотаю головой. — Просто, заключила мир с Ханной, — ставлю его перед фактом, а он только кивает головой. — Не мотай головой, как китайский болванчик. — Значит, теперь я могу кушать без тебя, мне это нравится, — скалится брат, а я уже хочу ударить его не по ноге, а по лицу. Желательно пяткой по носу, чтобы кровища и слюни. — Извините, что прерываю ваше тайное собрание, но вас зовёт Владыка, — папа без стука приоткрывает дверь и, заглянув внутрь и передав приказ мамы, уходит. — Мы с тобой вернёмся к этому разговору, — кидаю брату и направляюсь вниз. — Мам, — спускаясь по лестнице, начинаю кричать на весь дом. — Что-то хотела? — заглядываю в гостиную, где мама сидит на диване, а весь журнальный столик обложен какими-то бумагами, фотографиями и всем чем только можно. — Как думаешь, скатерть в банкетном зале должна быть белой или цвета слоновой кости, — подхожу к ней и смотрю. — А разве вы уже не решили этот вопрос? — вспоминаю, как месяц назад мне уже задавали этот вопрос. — Нам с госпожой Гюён перестал нравиться тот цвет, он какой-то вычурный, — цокает мама так, будто это очевидный факт, который я не могу понять, а должна. — Вот как уже примерно будет выглядеть зал, — мне протягиваю фотографии, но я не успеваю её взять, как Гук выхватывает. — Чёрт, свадьба будет в клумбе? — сквозь смех он задаёт риторический вопроса, но сразу затыкается, когда ловит испепеляющий взгляд мамы. Вот, вроде взрослый парень, что живёт в этой семье с самого своего вылупления, но так и не научился фильтровать свои мысли, тем более при маме. Идиот. Он протягивает мне фотографию, на которой зал украшен цветами, это очень выглядело красиво и волшебно. — А Суджин всё нравится? — интересуюсь у мамы, возвращая фотографию. — Мы разговаривали с ней, она сказала, что полностью доверяет нам. Думаю ей это всё не интересно, они сейчас с Хосоком увлечены ремонтом детской. — Мам, а ты Хосока любишь больше? — Чонгук щипает меня за бок, от чего я шиплю от боли. Кто подаёт такие болезненные сигналы. Но решаю подыграть. — Можешь не отвечать, мы всё знаем, — встаю рядом с братом и кладу ему голову на плечо, печально вздыхая. — У него машина, квартира, пышная свадьба… — Держись, Ён, — гладит меня Гук по макушке, а сам продолжает играть роль королевы драмы. — Радуйтесь, что живёте не на улице, а то я могу это устроить, — кидает наша мама, и возвращается к подготовке к свадьбе. Эту женщину ничем не возьмёшь. Вот ничем. — Спасибо, госпожа Чон, что позволяете нам жить с вами, — мы с Чонгуком в унисон произносим заученную фразу с детства, которую говорим всегда, когда проигрываем маме, а это происходит постоянно.

***

10 октября. — Соён, где Чонгук? — спускаюсь по лестнице и вижу, как мама метается из гостиной на кухню и обратно, на ходу, пытаясь застегнуть серёжку. — Чёрт, — она ругается, что та не поддаётся, а потом грозно смотрит на меня. — Где твой отец и брат? Такой важный день, почему я одна что-то делаю? — ворчит и продолжает что-то собирать, а потом отвечает на звонок так, будто минуту назад она не была зла. — Да, мисс Гюён, — боже, сама доброжелательность. Ещё секунду на маму, которая уже не рада этой свадьбе и ухожу в сад, чтобы подышать воздухом. И что я вижу, Чонгук сидит на корточках с телефоном, пытаясь сфотографировать какую-то траву. Чёртов натуралист. Снимаю с себя туфли и босиком, не создавая лишнего шума, подкрадываюсь к брату, ставлю ступню на его спину и толкаю вперёд. Это шикарное зрелище, когда брат улетает мордочкой в клумбу, чуть ли не делая кувырок. — А тебе бы подошла роль страуса, — усмехаюсь и сразу делаю несколько шагов назад. — Ахренела? — он выплёвывает что-то из-за рта, а меня смех прошибает. — Ты и в платье уже, даже отомстить не могу, — именно, мой милый братик, я уже собрана и готова поздравлять жениха с невестой, и доставать тебя, а вот ты… — Хочешь узнать, почему страусы не летают? — моё весёлое настроение подкидывает мне очень тупые шутки, не воспользоваться которыми будет грех. — Даже знать не хочу, — Чонгук отряхивает с волос траву. — Потому что у них маленькие мозги и большие яйца. Смотри, не зря сегодня день прожил. — Чёрт, зачем мне это знать? — смотрит на меня Гук, а я просто пожимаю плечами. — Соён, у тебя в голове столько ненужного хлама, хоть стой, хоть падай. — Не благодарный кролик, я тебе новые знания несу, а ты значит, кинжал мне в грудь втыкаешь? — наигранно хватаюсь за сердце, обыгрывая хорошо свои слова. — Твоя распределительная шляпа не учила тебя, доброте и благодарности? — киваю головой на место, где у него татуировка, а он закатывает глаза и цокает. — Ты снова о ней? Всё никак не угомонишься? — Да я на твоих похоронах это вспомню! — немного возмущённо произношу. Да, меня до сих пор не отпустил тот факт, что меня кинули и не позвали в эту авантюру. Он даже не позвал ему ручку подержать, для спокойствия. — Ой, доживёшь что ли? — тон брата прям завёлся от этой перепалки, не хочет проигрывать. А кто хочет? Никто. — У тебя же каждый раз то срачка, то болячка. — Ой, не переживай, свои дряхлые кости я притащу. — А зачем ты пришла сюда? — как-то легко он переключается на другую тему. — Точно, — вспоминаю я, что сегодня важный день, и пора бы уже начинать двигаться в сторону праздника. — Пора собираться, через тридцать минут выезжаем, поторопись, — кидаю брату и направляюсь в сторону дома.

***

— Поздравляю, — я, опережая всех, влетаю в комнату невесты. Суджин сидит и улыбается мне, будто давно ждала эту мину беспокойной Соён. — Я тебя заверяю, ты выглядишь лучше жениха, — не успеваю договорить, как получаю тычок от мамы. — Больно. — За языком следи, иди тебя отец зовёт, — вот слушаю маму и понимаю, что никто никуда меня не зовёт, просто она боится, что её дорогая дочь испортит невесте настроение. Что за репутацию я себе создала в семье Чон. — Ты звал? — подхожу к отцу, который стоит в компании каких-то незнакомых мне мужчин. Вижу по его вопросительному выражению лица, что я была права. Меня никто никуда не звал. — Где Гук? — решаю не объяснять, а сразу переключиться на другую тему. — Он с Хосоком на входе стоит. — Хорошо, — киваю родителю и направлюсь к двум братьям. — Мужчина, с вами можно познакомиться? — подхожу и толкаю плечом бок Хосока, который мне улыбается и обнимает. — Извини милая, я занят, — отвечает мне Чонгук. — Да я не по вашу честь пришла, сударь, — огрызаюсь на брата. — Естественно, если бы по мою, я бы уже всем богам молиться начал, чтобы они… — Мои цыплята, — мы втроём не замечаем, как попадаем в объятия дедушки. — Гуки и Соён снова самые дружные в семье. — Дедушка, — Хосок кланется, отдавая уважение. — Мой мальчик, помню, как ты голышом по даче бегал, а теперь посмотрите на него, женится, видела бы тебя бабка. — Если у дедушки вся речь будет такой, приготовить мне попкорн и камеру, это должно быть у меня в архиве, — шепчу Чонгуку, а тот показывает мне пальцами «о’кей».

***

— Боже мой, вы только гляньте, а принцесса превратился в свинью, — цокаю, поглядывая на Джина, который сидит за соседним столиком хихикает, рассказывая свои шутки. Ладно, если бы он рассказывал это живому человеку, а так… — Может пора вызвать ему такси? — предлагает Чимин, а я поглядываю на Пака и отрицательно качаю головой. — Зачем? Пусть лучше тут чудит, чем где-то без нас, — отвечаю ему. — Вот Джин увидится, когда зайдёт в чат и увидит видос, где он травит шутки «серьёзному» салату и «застенчивому» графину, — Гук стоит и всё записывает на камеру телефона. — Шут, — усмехаюсь и чувствую, как Чимин нежно берет меня под локоть и ведёт в центр зала, где танцуют пары. — Потанцуй со мной, — шепчет он мне на ухо. — Хочешь так же? — задаёт он мне, после нескольких минут плавного качания из стороны в сторону. — Что? Напиться и шутить? — забавляюсь от Джина и получаю отрицание, понимая намёк. — Не сейчас. — Так я тебя сейчас и не зову, — сквозь лёгкий родной смех отвечает Чимин, получая от меня невесомый удар кулачком в грудь. — Я люблю тебя. — И я.