Драбблы по всем пейрингам

Что у вас ассоциируется, с детством? Беззаботная пора, друзья, семья, игрушки. Прогулки на улице до самого вечера. В наше время обо всем это можно забыть. Игрушки практически не достать, друзей уже и так очень мало осталось, а семью, наверное, уже давно дожевывают где-нибудь ходячие. Да это ужасно. Мне до безумия жаль всех детей, которые выросли в этом мире, которые не видели детства. Чья семья давно обратилась. Все близкие люди, так или иначе, погибнут, даже если ты всем сердцем хочешь сохранить, их и так недолгую жизнь. Теперь все зависит только от тебя. Сможешь ли ты смириться с потерей и двигаться дальше, все больше хвататься за скудную жизнь. Или опустишь руки и захочешь присоединиться к ним. Запечатлеть в своей памяти счастливые моменты и уйти на тот свет, вместе. Ни тех, ни других нельзя винить в их выборе. Каждый решает для себя сам, это зависит от много. Каждый прошел сложный путь, который поменял их, сломал, в корне изменил взгляды на жизнь. Иногда мне правда сложно представить, что бы было, если ходячие исчезли. Многих людей все равно уже нельзя вернуть, а те кто остался, стали дикими. Да, именно дикими. Потому что сейчас нас ничто не отличает, от животных или тех же ходячих. Мы убиваем, грабим, даже едим себе подобных. Вся нравственность покатилась к чертям. Кинув мимолетный взгляд на лес, я сдала пост и сейчас могу отдохнуть перед очередной вылазкой. Я устала, устала скитаться. Мне хотелось бы уверенности в завтрашнем дне, понимать, что нам уже ничего не грозит. Но я не думаю, что это когда-либо свершится, поэтому нужно строить план выживания сейчас, иначе все может обернуться самым худшим образом. Проходя между рядами столов, и присела рядом с Луисом и Вайолет. Аккуратным движением руки, подав знак Эй-джею, начинаю поедать свою порцию рагу. Пресно, невкусно. После нападения рейдеров, у нас практически ничего не осталось. Они разрушили все. Забрали по возможности все, что хоть как-то могло упростить жизнь. Вся наша теплица разрушена, поэтому о каких-либо травах, даже думать не стоит. Немного увлекшись своими мыслями, я заметила в дальнем углу Тена. Склонив голову, положив ее на руки, он сидел и смотрел в одну точку. Бедный мальчик. Иногда мне кажется, что он не выдержит. Не выдержит всего, что происходит вокруг него. Он слишком ранимый, слишком….маленький. Все что он увидел на лодке, все это дало о себе знать. Он разочарован. Разочарован в людях. И его за это нельзя винить. Его сестра предала его, вторая сестра погибла. Он брошен и ему страшно. Его обвиняют в смерти Митча, в том, что не выстрелил тогда на корабле. Он слабый духом и это нельзя отрицать. Его нужно научить сражаться, постоять за себя. Он заслужил того, чтобы прожить долгую жизнь. Я представила себя, на его месте. Я помню, как я боялась. Я толком не понимала, что происходит. Ли действовал всегда слажено и правильно. Он уберегал меня, до последнего вздоха. И даже находясь на смертном одре, не переставал учить, волноваться. Я помню, какая я была глупая. Как верила всем, и надеялась, что люди не обманут. Но такая уж человеческая природа. Ее не изменить. Иногда мне кажется, что ему тяжелее всех. И в каком-то смысле это правда. Все остальные давно потеряли тех кого любили, тех кем дорожили. Но Тен…он потерял их совсем недавно. Он все еще чувствует боль, и пустоту. Черт, лучше бы Мини умерла. Правда. Мальчик давно свыкся, с тем, что она мертва. Его чувства постепенно утихли, и он начал воспринимать это, как должное. Но сейчас, когда узналось, что она жива, но уже совершенно не та, кем помнил ее Тен, ему вдвойне сложно. Ведь предательство всегда сложнее простить. На деревянной поверхности стола, начали появляться мокрые капли. Он плакал. Хрустальная вода скатывалась по щеке, и с грохотом падала. У меня содрогнулось сердце. На это было больно смотреть. И я больше не смогла. В голове калейдоскопом пронеслись все воспоминания, пока я подходила к столу. Присев рядом с мальчиком, я закинула руку ему на плечо, как бы прислоняя его к себе. Его тело дрожало, ему было холодно. Уткнувшись в меня, он зарыдал еще громче. Я гладила его по голове, пытаясь успокоить. И вскоре это получилось. Он не заплачет больше. Только не в мою смену.