ДОМ МОЙ - В СЕРДЦЕ ТВОЕМ

СТАС С утра у меня не было ни одной свободной минуты, я лишь заскочил к Ирине, что б поцеловать и пожелать доброго утра, а потом углубился в работу. Сижу, пью чай, привожу документы в порядок, никого не трогаю... Вдруг без стука отворяется дверь, на пороге разъяренный Глухарев... Его гневный вид не вызывает ничего кроме раздражения... Такое благодушное настроение испортил сученок! - На каком основании ты отпустил Витрова? - без предисловий начинает он. Ухмыляюсь. - Кто таков? - делаю вид, что не понимаю, о чем речь. - Воришка, которого с утра привезли Юра с Дэном! И не надо прикидываться, я знаю, что это ты его выпустил! - негодует лысый майор. - Ну, раз знаешь, зачем зря воздух сотрясаешь? - огрызаюсь я в ответ, не скрывая своего раздражения. Не унимается... - Я спрашиваю, на каком основании? - На том самом, которое печатает центральный банк соединенных штатов. Еще вопросы есть? – ох, как давно у меня чешутся руки об эту расплывшуюся физиономию. - Это мое дело, и я намерен довести его до конца! И прошу тебя не мешать мне... - А я тебя даже не прошу, а настоятельно не рекомендую, стоять между мной и тем, что уже принадлежит мне! Исчезни! - я говорил это упершись кулаками в стол и медленно поднимаясь из-за него. Сейчас я даже не был уверен, что имею в виду именно солидный куш, который отвалили мне родственники отпущенного на свободу парнишки-клептомана. Позеленев от злости, Глухарев наклонился ко мне и сквозь зубы процедил: - Это дело в висяках уже черт знает сколько времени, и я посажу его или посажу тебя... - Совсем страх потерял? Так я тебе помогу его найти! Если ты за столько лет ничего не смог сделать - уступи дорогу тому, кто может, в целях личной безопасности... - меня несло, черт подери, какие несколько лет... И только осознание того, что своей невоздержанностью, я подставляю Ирину, которая хотела сама поговорить со своим бывшим, заставило меня свернуть столь содержательную беседу. Еще несколько минут мы стояли лицом к лицу и тяжело дышали, с трудом сдерживая гнев. - Пшел вон! – процедил я. - Это тебе с рук не сойдет! – прошипел он в ответ и вышел. Окончательно успокоиться, и избавиться от раздражения, вызванного театральной выходкой правдолюба-Глухарева, мне так и не удалось. Чтобы отвлечься, я решил пригласить Зимину на обед, но ее кабинет встретил меня закрытой дверью. ИРИНА …Когда Сергей пришел пригласить меня на обед, я не нашла в себе сил отказаться. Я не могу ему признаться, а это всего лишь обед. Во время обеда Глухарев вел себя идеально, и всячески старался напроситься в гости. А я в свою очередь делала вид, что не понимаю намеков. И по лицу Сергея я видела, что эта игра в непонимание его уже изрядно утомила. - Ириш, давай я сегодня к тебе? – наконец отважился Сергей – Ир, я соскучился… Я соскучился... какие простые слова, но как давно ты мне их говорил. Я соскучился... если б ты сказал мне их пару недель назад... я соскучился... слова, которые сегодня уже не имеют такого магического влияния... но... - Сереж, давай не сегодня… У меня работы полно, придется задержаться… И Сашка дома… - я прекрасно понимала, что несу полный бред, но остановиться и придумать внятное объяснение не могла. До конца обеда мы ни проронили больше ни слова. Сергей бросал на меня загадочные взгляды, пытаясь понять по выражению лица, что же происходит. Мы оба прекрасно понимали, что что-то безвозвратно теряем, но исправить это как-то не получалось. Или мы не очень пытались… Да и если б я сама знала, что происходит… В отдел мы возвращались в гробовом молчании. Я понимала, что обманываю, что Сергей понимает это, и он обижен, но ничего с собой поделать не могла… Ну, вот нисколько не сомневалась, что, входя в отдел вместе с Сергеем, первый, кого я увижу, будет Стас. Это называется законом подлости. И лицо его не предвещало радостной встречи. Тааак, понеслась… СТАС Уточнив у дежурного, что начальница покинула отдел, я набрал ее номер. Выслушав до конца длинные гудки и не дождавшись ответа вышел на улицу. По дороге в кафе я еще пару раз позвонил Ирине, но она так и не взяла трубку. Не смотря на то, что я был голоден, обед показался мне невкусным, сначала я даже грешил на местную кухню, но потом понял, что дело во мне. Я не люблю, когда что-то складывается не так, как я хочу. А в отношениях с Зиминой все складывалось именно не так. Вот и сегодня, я всего лишь хотел пообедать вместе, а она не отвечает и не перезванивает. Наконец, ближе к окончанию обеда телефон ожил, в еще большем раздражении, от того, что это не Ирина, я ответил. - Да. Хорошо. Скоро буду. Только заеду в отдел за документами. Забрав необходимые бумаги, я направился к выходу и у самых дверей столкнулся со сладкой парочкой, видимо, возвращавшейся с обеда. А я то дурак, названиваю! - Как обед, Ирина Сергеевна? В хорошей компании-то наверное, любое дерьмо вкусно! - от злости я сам не свой и готов сказать что угодно, лишь бы задеть ее и выразить свое негодование. ИРИНА - Вынуждена вас разочаровать, Станислав Михайлович! Наши вкусовые пристрастия лежат несколько в другой области! - да как он смеет со мной так разговаривать! Я ему что, девочка, на которую можно орать по поводу и без? СТАС - С удовольствием бы выслушал лекцию о ваших вкусовых, а особенно обо всех прочих пристрастиях, но, к сожалению, спешу - слегка толкнув Глухарева в грудь, чтобы освободить себе путь, я выскочил на воздух. ИРИНА Сказать, что я растерялась, не сказать ничего. Я стояла и смотрела в спину удаляющемуся Карпову, а у самой от злости в глазах потемнело! И что это, интересно, на него нашло? Внятно его выражаться не учили? Или он ждет, что я буду оправдываться? Тогда, по меньшей мере, ему придется объяснить – оправдываться за что???