Apocalypse now

Абель очнулся в каюте, правда, не сразу поняв, где находится. Перед глазами все еще плыло, и боль в плече никуда не делась, но сейчас это и не важно. Он снова видел... тошнотворную белизну стен станции, длинные коридоры, лаборатории, жилые отсеки… И Сэт. Почему Мэй так напоминала его младшую сестру? Внешне, но не характером. Тогда, во время спора с Дитрихом, Абель поймал себя на мысли, что она очень похожа на него прежнего. Взгляд исподлобья, отрицание любой помощи и желание самой справиться со всеми свалившимися проблемами, лишь бы не быть обузой… Интересно, ей есть, куда возвращаться? «Мэй, значит, да?» — Абель сел на койке и поморщился. У нее имелись неплохие задатки. Пусть характер и не идеален, но она не лишена сострадания к ближнему, а значит, не все еще потеряно. Абель до сих пор не мог отделаться от ощущения ее крепких рук на раненом плече. Мэй так отчаянно пыталась помочь ему хоть чем-то. Наверное, стоило ее навестить и поблагодарить? Только для начала следовало переодеться и… успокоить чудовище, что сидело внутри. — Сиди тихо, крусник, — голос был хриплым и казался совершенно чужим, но Абеля сейчас не это волновало. На самом деле у него вопросов было гораздо больше, чем хотелось бы. Например, кто же на них напал? Метуселане? Нет, вряд ли. Возможно, что это был какой-то очень странный гибрид с отсутствующей реакцией на серебро? Или во всем виновато то странное излучение, которое он почувствовал, едва оказавшись на поверхности? Иначе как объяснить передвижение тех созданий под солнечным светом? Полная невосприимчивость к ультрафиолету? Какая-то мутация, о которой он еще не знал? Все-таки прошло уже больше девятисот лет… Что было бы, активируй он крусника там? Мэй наверняка бы испугалась и назвала его чудовищем. Абель тихо усмехнулся и прокашлялся, болезненно морщась. Он уже привык к тому, что его считали монстром, так что могло измениться от мнения одного человека? Одного «жалкого террана». — Эх… И о чем он только думает? Абель покачал головой и поспешил одеться, не желая получать очередной нагоняй от Кейт. К тому же, ему стоило все-таки поговорить с Мэй или хотя бы просто показаться ей, чтобы не волновалась понапрасну. Мэй вопреки ожиданиям Абеля сидела смирно в своей каюте, а не разгуливала по дирижаблю. На щеке красовался неглубокий порез, а вот левое бедро перебинтовано и вызывало куда больше опасений. Сколько дней понадобится на выздоровление? — Мэй? Девушка, погруженная в свои мысли, встрепенулась и удивленно уставилась на Абеля, замершего в дверях. Худая, по комплекции больше похожая на мальчишку, с растрепанными черными волосами она действительно чем-то напоминала ему Сэт. Только глаза были не зеленого цвета, а темно-карие, почти что черные. — Абель? Тебе уже лучше? — удивленно спросила Мэй. — Еще вчера ты был при смерти. — О, не волнуйся, на мне все быстро заживает, — отшутился Абель. — Жить буду. Как твоя нога? — В твоем положении только о моей ноге и волноваться, — насмешливо фыркнула девушка, поправляя ворот черного свитера. Но тут же посерьезнела и добавила: — Спасибо, что спас меня. Я доставила вам с патером Тресом кучу неприятностей, прости. — Ну, хм… В будущем тебе не следует бросаться на незнакомого противника так безрассудно, — честно сказал Абель. — Это очень опасно, Мэй. — Я подумала тогда, что уж лучше попытаться сразиться, чем точно погибнуть, спасаясь бегством, — совершенно серьезно произнесла девушка. — Лучше рискнуть, чем сдаться без боя. В конце концов, в этом чертовом мире выживает сильнейший, разве не так? Абель покачал головой и тихо вздохнул. Чертов мир, да? Когда-то и он считал точно так же. До боли знакомые слова пробуждали забытые давно воспоминания, от которых мужчина предпочел бы отказаться вовсе, но на нем было слишком много грехов. Они просто так не отпустят, нет, можно даже не пытаться. — Этот мир не враг тебе, Мэй, — улыбнулся Абель. — Как ты смотришь на то, чтобы поступить на службу в Ватикан? — А меня возьмут? Я же бродяжка по сути, — с сомнением произнесла девушка. — О, не волнуйся. Я поручусь за тебя перед леди Катериной. Знаешь, она хоть и очень красивая, но жутко страшная, когда гневается. Держу пари, она опять станет отчитывать меня! Похоже, ей доставляет огромное удовольствие наблюдать за моими страданиями! Кстати, тебе придется пройти специальную подготовку, если все удачно сложится. Ты готова к этому? Будет нелегко. Мэй с минуту молчала, пристально всматриваясь в лицо Абеля. Тот даже хотел спросить, что с ним не так, но девушка вдруг слабо улыбнулась и кивнула: — Я не боюсь трудностей, Абель. И обузой больше быть не хочу. Пять месяцев спустя — Мэй, может, все же лучше форму монахини?.. — Ни за что! Абель тяжело вздохнул, рассматривая стоящую перед ним Мэй в черной форме. Мужская сутана, накидка, тяжелые армейские сапоги, в которые заправлены брюки — с первого взгляда и нельзя сказать, что перед ним стояла девушка. И, кажется, Мэй добивалась именно этого, судя по ее довольной ухмылке. Ей очень шел черный цвет. Спустя пять месяцев их отдел пополнился новым кадром, правда, пока на испытательном сроке, но все же. Мэй на это время пристроили в качестве помощника Профессора, заодно позволив заочно окончить местный университет. Абель слышал об ее успехах и очень гордился новенькой, но вместе с хорошими новостями нередко шли и плохие. Мэй смотрела на некоторые вещи несколько нестандартно. Например, боевую подготовку она всегда сдавала на отлично, но вот те же иностранные языки давались ей с огромным трудом. А преподаватель по богословию так вообще признавал ее совершенно необучаемой. Признавал и честно вырисовывал «удовлетворительно». Абель как-то попытался узнать, в чем же дело, но все оказалось просто до тошноты — Мэй совершенно бессовестно дрыхла на лекциях, зато потом за три дня до экзамена не вылезала из библиотеки. И ведь сдавала же! Абель даже не пытался учить ее уму-разуму, понимая, что большинство предметов Мэй попросту не понадобятся. Она показывала неплохие результаты по физике, с удовольствием помогала Профессору в конструировании его очередных безумных изобретений и опять же под его чутким руководством стала неплохо разбираться в утерянных технологиях. А совсем недавно плотно засела за программирование. — Как твои успехи? — спросил Абель. Погода сегодня стояла прекрасная: не слишком жаркая, а возле фонтанов на главной площади так вообще сказка — самое то для конца августа. Поэтому ни Мэй, ни сам Абель никуда не спешили, а удобно устроились на бортике одного из фонтанов, наслаждаясь прохладой, тянущейся от него. — Прекрасно, — отозвалась девушка, щурясь от яркого солнца. — Профессор помогает с написанием диплома. Мы решили, что мне следует защититься досрочно, чтобы учеба время зря не отнимала. Я же все равно на большую часть занятий не хожу. — Я буду болеть за тебя. — Ты как старший брат, Абель, — рассмеялась Мэй. — Не волнуйся, специально для тебя защищусь на «отлично». Их отношения можно было назвать дружескими. Как Абель и думал, Мэй оказалась не такой уж плохой, какой хотела выглядеть в глазах других. Она много курила, любила выпить и была не прочь ввязаться в хорошую заварушку, но все ее проделки не выходили за рамки. Преподаватель по боевой подготовке нарадоваться на нее не мог, а другие, скрипя зубами, терпели. Абель не терпел. Он довольно редко подолгу бывал в Риме, так что виделись они с Мэй не так уж часто. Зато Профессор охотно делился с ним всей информацией, не уставая подшучивать над коллегой на тему курицы-наседки. Абель действительно чувствовал некоторую ответственность, ведь это он привел Мэй в Ватикан, но, с другой стороны, ей все равно было некуда возвращаться. — На тебя опять жалобы со стороны преподавателей поступили. — Ну, не быть мне гениальным химиком, что поделать, — флегматично отозвалась Мэй, достала из кармана помятую пачку сигарет и вытащила оттуда одну. — Я ведь солдат, Абель. Мое дело — выполнять приказы, а не разбираться, в ходе какой реакции что-то там взорвалось. Мне достаточно знать, что метуселане боятся серебра и солнечного света, а остальное же, так, приятный бонус. — Нельзя столь узко мыслить, Мэй. Однажды это добром не кончится, — пожурил ее Абель и тихо вздохнул. — Ситуации бывают разные. — Я понимаю, но и во всех сферах невозможно добиться успеха. Лучше сосредоточиться на чем-то одном, разве нет? — Ну, главное, чтобы ты занималась любимым делом. — Вот именно. Мэй улыбнулась и щелкнула колесиком зажигалки. Абель проводил задумчивым взглядом столбик сизого дыма и поморщился. Ему не нравился этот едкий запах, но приходилось терпеть. Все-таки их отдел был довольно… своеобразным, чтобы обращать внимание на такую глупость, как тягу к курению или алкоголю. У кого-то из них за плечами были куда более тяжкие грехи. — Тебя, кстати, сестра Ноэль искала, — нарушила тишину Мэй. — Серьезно, ты что, прячешься от нее? — Э, нет, просто… — А чего тогда бегаешь, как от огня? Это уже не первый раз, когда я тебя прикрываю. — Спасибо… — Абель тяжело и даже как-то обреченно вздохнул. Нет, он не избегал сестру Ноэль и вовсе не испытывал к ней неприязнь, просто… Не хотелось доставлять еще и ей неприятности. Как объяснить это Мэй, которая в последнее время постоянно шутила на эту тему, Абель не знал. Спасало только то, что девушка не злоупотребляла такими шутками и не задавала неудобные вопросы. По правде сказать, Абель и о Мэй знал не так уж и много. Родилась в небольшом городке, потом перебралась ближе к Карфагену, чтобы получить высшее образование, там и вступила в ополчение. О родителях Мэй никогда не говорила, только то, что они живы-здоровы (по крайней мере, когда она в последний раз их видела). И, конечно же, они не знали ни о каком сопротивлении. Оказавшись в Риме, Мэй написала письмо родным, чтобы они не волновались о своей «непутевой дочери». И, насколько знал Абель, она старалась каждый месяц высылать им хоть какую-то сумму. — Не жалеешь о своем решении? — Но ведь это ты мне предложил, — справедливо заметила Мэй. — Мне нравится Рим. Здесь все как-то иначе, непривычно, и я жду с нетерпением своего первого серьезного задания. — Поверь, потом ты будешь думать только о том, как правильно написать отчет, чтобы тебе не досталось от госпожи Катерины, — вернулся к наболевшей теме Абель. — И расходы… Представляешь, она сказала, что если я в следующий раз потеряю билет, то дорогу придется оплачивать из своего кармана! Но откуда у бедного священника такие деньги? — Четыре динара, да? — с усмешкой поинтересовалась Мэй, стряхивая пепел прямо себе под ноги. — Да. А до зарплаты еще целых две недели. Ума не приложу, как жить дальше… — Ладно, я тебя поняла, — Мэй хлопнула себя по коленям и встала с бортика. — Идем, покормлю, иначе точно помрешь раньше, чем успеем поработать вместе. Абель удивленно уставился на девушку. Он прекрасно знал, что ее зарплата сейчас не такая уж высокая, а если учитывать, что приходилось еще какую-то часть отправлять родителям… Но, похоже, Мэй точно так же, как и он, не держалась за деньги. Или просто слишком мало ела — за прошедшие пять месяцев она ничуть не поправилась. Даже, кажется, похудела еще больше. — Мэй, ты нормально питаешься? — на всякий случай спросил Абель. — Потому что если тебе вдруг станет плохо на задании из-за банального недоедания… — Смеешься что ли? Все у меня в порядке с питанием, — отмахнулась девушка. — Не волнуйся, сил на то, чтобы выбить зубы зарвавшемуся гаду у меня хватит. — О, ну, раз так, тогда я воспользуюсь твоим приглашением. Мэй не любила сидеть подолгу без дела. Как и многие ее сверстники, она мечтала увидеть мир, а не торчать всю жизнь в богом забытом городке. Абелю об этом никто не говорил, но он это и так прекрасно знал и понимал. Сам когда-то таким же был. — Думаю, как только ты расквитаешься с дипломом — тебя тут же куда-нибудь отправят, — задумчиво проговорил Абель, помешивая ложечкой чай. — Конечно, для начала на какое-нибудь относительно легкое задание. И наверняка с кем-то в паре. Я слышал, что Профессор собирается посетить Лондиниум, так что, может, и тебя с собой возьмет. — Ну, для меня самое главное — начать, — кивнула Мэй, откидываясь на спинку стула. В летнем кафе, в котором они остановились, было немноголюдно, несмотря на обеденный час. То ли все слишком заработались, то ли место не столь популярно, хотя готовили тут весьма неплохо. По крайней мере, Абелю местные сладости и выпечка нравились, а Мэй часто ограничивалась чаем и каким-нибудь сэндвичем. — Не любишь сладкое? — Да нет, просто во время зачетной недели я его в таких количествах съедаю, что потом тошнит от одного вида, — призналась Мэй, поморщившись. — Хотя и стараюсь есть в основном горький шоколад — для мозга полезно. — Эх, молодость… — вздохнул с улыбкой Абель. — Прекрасная пора, не правда ли? — Бессонные ночи над конспектами, метры потраченных нервов во время экзаменов — романтика, да и только, — насмешливо фыркнула девушка. — Нет уж, спасибо. Хочу поскорее закончить со всем этим и работать, как нормальный человек. Хотя, чувствую, еще пару лет мне будут сниться кошмары о пересдачах. Абель неопределенно пожал плечами. Хотел бы он вернуться назад? Определенно нет: в его прошлом было слишком много вещей, которые не хотелось переживать заново. А менять что-то… О, этот вопрос мучил его уже столько лет! Случись тогда все иначе, может, и не было бы ничего. Ни Армагеддона, ни бессмысленных смертей… — Абель? Все в порядке? — А? Да, прости, задумался немного. Мэй подперла щеку кулаком и тихо хмыкнула, лениво осматриваясь по сторонам. Абель радовался, что у нее не осталось шрама от той царапины, да и нога довольно быстро зажила, хотя какое-то время девушка заметно хромала. Но в госпитале лежать наотрез отказалась. В тот раз все обошлось, но будет ли Мэй везти и дальше? Все-таки работа не из легких и далеко не безопасная. Впрочем, все знали, на что идут, проходя переподготовку. Сомневающиеся отсеивались еще в первые недели, а оставшиеся… Кому-то везло больше, кому-то — меньше. Абель не верил в судьбу и прочую подобную чепуху, но если Мэй здесь нравилось, то не было смысла ее гнать куда-то еще. О ней, наверняка, уже и Инквизиция знает. Точнее, о том, что штат Катерины Сфорца пополнился еще одной боевой единицей. Оставалось только надеяться, что Мэй обладала благоразумием, чтобы не лезть лишний раз на рожон. — Ты уже встречалась с представителями Инквизиции? — Не доводилось пока еще. Но, по словам Профессора, там одни «недоумки и неучи», — покачала головой Мэй. — Правда что ли? — Ну… — Абель замялся и почесал в затылке. — В общем, если кто-то будет провоцировать на конфликт — не ведись. — Хорошо, без проблем. — Мэй, я серьезно. — Я тоже. Просто сделаю морду кирпичом и пройду мимо. Мне лишние неприятности тоже не нужны, знаешь ли. Абель… Клянусь, что буду вести себя примерно, чтобы не подставлять еще и тебя. Абель неуверенно кивнул. С другой стороны, если бы случились какие-то крупные скандалы, то уж ему-то рассказали бы об этом. Тот же Профессор, чего греха таить. Да и Мэй не осталась бы в стороне, наверное. Вот и не думай после такого о чем-то плохом. — Эй, расслабься, — голос Мэй вывел Абеля из задумчивости. — Все будет в порядке, не переживай по пустякам. Лучше улыбнись. «Абель, ты всегда такой хмурый! Может, хоть раз улыбнешься?» Если бы он мог. Нет, не так. Разве он имел право на это после всего того, что совершил? Улыбка вышла какой-то скомканной, неестественной, что аж скулы свело. Похоже, это поняла и Мэй, потому как враз посерьезнела и тихо вздохнула, но ничего не сказала, за что Абель был ей несказанно благодарен.