Живи

Будильник монотонно отмерял начало нового дня, мелодия, въевшаяся в мозг постоянным повторением, вытянула из сладкого забвения. Ад начинался сначала. Вернон Роше спустил ноги с разобранного дивана на серый ковер и уставился на свои ладони, крупные с сильными и длинными пальцами, женщины сходили с ума по таким рукам, да и применить Вернон их умел. Только вот выглядеть они должны не так: нет огрубевшей от постоянных сражений кожи, не опоясывают запястья шрамы, разной глубины, не вырван с корнем ноготь на безымянном пальце, это не руки воина. Не руки командира специального отряда «Синие полоски». Не руки Вернона Роше. Это был кто-то еще. Мужчина встряхивает темными волосами, отгоняя остатки сна и приходя в себя, наконец отключает не перестающий звонить будильник. Тридцать одно сообщение. Когда владеешь адвокатской конторой не жди ни минуты покоя. Усмешка едва скользит по тонким губам. Вернон, приди в себя, какие к черту полоски? Какие эльфы? Медленно обходит кровать, на второй половине лежит девушка, темные волосы, аппетитная попка едва прикрыта тонким одеялом. Утренний стояк дает о себе знать, широкая ладонь ложится на поясницу, большой палец касается половых губ, дразня и проникая внутрь, девушка тихо стонет сквозь сон. Она совсем не против. Одеяло летит в сторону, и мужчина ложится рядом, подтягивая брюнетку к себе и выуживая из-под подушки тюбик смазки. Ласкать ее времени нет, гель холодит подушечки пальцев, девушка вздрагивает, когда холодные грубые пальцы проникают в нее без ласки, смазывая внутри. Она теплая, мягкая, пахнет дорогим парфюмом и его потом. Вернон усмехается, оттягивая резинку боксеров, проводя по уже затвердевшему челену липкой от геля ладонью и тут же входя. Чуть-чуть, погружая только головку, дразня, упиваясь своей властью. Он крепко держит девушку за шею и бедро, крепкими пальцами оплетает горло чуть сдавливая, отметая попытки к побегу, продолжая свою сладкую пытку, она кажется тихо хрипит, но стонет и отступать мужчина не намерен. В миг передумав входит полностью, срываясь на животный рванный ритм, засаживая, не жалея по самые яички, слыша сдавленные стоны и крепче сжимая на её горле пальцы. Кричит, вырывается, только вот Роше сильней. А она только средство удовлетворения. Достигнув наслаждения, припечатывает по ягодице тяжелой ладонью, спускает на поясницу партнерши, после встает, доставая из бумажника несколько крупных купюр, кидает на столик. - убирайся – кидает дрожащей проститутке с размазанной по лицу тушью и наливающимися синяками на шее. Уходит в ванную. Долго смотрит на свое отражение, гладко выбритый подбородок, лишенный шрамов, уставшие карие глаза, холодные и жесткие. Совсем так же как тогда. Нет. Совсем так же как во сне. Он смотрел на свое отражение в закопченном зеркале одного из трактиров, комнатка как всегда была убогой. Темный покрытый разводами высохшей крови пол, ржавый таз с ледяной водой и полная кровать клопов. На набитом сеном матраце лежит он. Его проклятье и наваждение, эльф. Мужчина. С изумрудным единственным оком, с мягкими волосами цвета вороного крыла. Он курит длинную изукрашенную тонкой резьбой трубку, и нетерпеливо ждет, когда его человек вернется в постель. Мужчина рычит от ярости, тоски, боли и бессилия, он разбивает зеркало ударом, осколки впиваются в тонкую кожу костяшек, на белую раковину капает алая кровь. «Третье зеркало за месяц» - мрачно хмыкает про себя Роше и включает воду, отстраненно наблюдая как окрашенная красным вода устремляется в сток. Костюм как всегда лежит в кресле, сложенный по военной привычке шов к шву, у Вернона нет времени на глажку, проще вечером снять так, чтобы утром не нужно было заморачиваться. Пошитый на заказ костюм-тройка удобно сел на плечи, а край воротника сорочки неприятно коснулся кожи затылка, Роше терпеть не мог костюмы. Нагнулся, чтобы завязать шнурки, классические ботинки темно-коричневые, мужчина усмехается, там, во снах, он не особенно задумывался о таких мелочах, обувь должна быть простой, с клепками и защитой голени. Разогнувшись смотрит на себя в зеркало, одергивает на себе пиджак и жилетку, расстегивает ворот рубашки еще на одну пуговицу, усмехается своему отражению в зеркале, подбирает с прихожей папку с бумагами, подхватывает ключи от машины и выходит из дома. Солнце как всегда заливало светом портовый город, кругом цвели петунии, а в воздухе витал аромат свежих булок из пекарни напротив, в кристально-чистом небе носились стрижи. Неправильно, не привычно, чуждо. От солнечного света болят глаза, и он прячет их под тенью полей прихваченной с прихожей шляпы. Он как вампир, только солнца он не боится, реальность куда страшней. Короткой перебежкой направился к припаркованной рядом с домом машине, только когда дверца плотно закрылась за ним, мужчина дал волю эмоциям, пальцы вплелись в волосы, пытаясь поймать хоть какую-то связь с тем миром, что уже тает прошедшим сном. Телефон настойчиво звенит, и мужчина скидывает его под сидение, еще минуту этот ад подождет. Руки сами тянутся к бардачку, там в ворохе бумаг спрятаны таблетки, всего пара штук заставит сны забыться, а образ зеленоглазого эльфа пропасть. Роше пьет сразу три. С минуту гипнотизирует бежевый потолок своей машины, любовно, будь то собственный член оглаживает покрытый кожаной обивкой руль. Ключ поворачивается в замке и автомобиль тихо рычит, как недовольная разбуженная кошка. Янтарной осени страницы… Улетевшие птицы, Назад дороги нет, зови не зови… Строки как мантра повторяются на грани сознания, когда он накидывает ремень, и наконец поднимает с пола уже замолкший телефон. Город как всегда полон туристов, Бельгия всегда славилась своим шоколадом, притягивая поглазеть на храмы 11-12 века и пожевать туристов с разных стран. Хотя надо отметить в портовом Антверпене их было не так много, как в столице. И все равно они раздражали. Офис находился в новой части города, где стекло и бетон заменяли собой уютные домики старого Антверпена, но такая перемена Вернону только нравилась, новый город был совсем не похож на то, что он виде в своих снах. Холодный, чужой и немного пугающий, он заставлял вспомнить, что никакого портового города на болотах не существует, в мире нет магии, нет эльфов, и уж точно нет места его зеленоглазой любви. Сон все больше стирался из памяти, Вернон думал об этом с сожалением, ведь там, с ноющей раной от удара кинжалом в боку, искусанными его эльфом губами, он лежал на своей твердой солдатской кровати, и был совершенно счастливым. Роше переводит дух, и вьехав на парковку около своего офиса выходит из машины, привычно пикает сигнализацией, и входит в офис. Его секретарь, голубоглазый брюнет с великолепными тугими кудрями, вскаивает при виде шефа. На нем модный черный костюм, ворот рубашки расстегнут, а классические брюки обтягивают притягательные ягодицы и бедра секретаря. Роше коротко облизывает сухие губы, этот мальчишка умел не только варить кофе и отвечать на звонки. - Доброе утро, сер. – он всегда приветлив и мил, но в голубых глазах прыгают черти, на шефа он всегда смотрит с вожделением, стоит только позвать, его милая попка всегда удобно умещается под рабочим столом начальника. - Здравствуй Натаниэль. – Вернон щурится, оглядывая своего секретаря и усмехается, этот мальчик всегда остается на сладкое, – мне кто-то звонил? Брюнет оживляется, перекладывая на столе бумаги: – только по той маркетинговой аферы с вафлями сер… - я же говорил... мелочи меня не интересуют, – зло бросает мужчина, проходя к дверям в свой кабинет, – доложи если попадется крупная рыба. И зайти после обеда. Натаниэль улыбнулся, показывая ровные белые зубки. Он то прекрасно понимал, зачем шеф зовет его к себе. Секс он любил, да и какая ему разница, что начальник зовет его Иорвет?