***
Под конец рабочего дня в офисе остались Сэридзава и Рейген — Томэ и Экубо ушли сразу после обеда, за который, как и обещал, заплатил Аратака. Кацуя собирал со стола чашки с чаем, оставленные последними на сегодняшний день посетителями, пока его начальник наводил справки по поводу завтрашних заказов. Рейген, вытянув ладони внутренней стороной вперед и сцепив пальцы между собой, хрустнул костяшками и потянулся: — Бо-оже, это была нелегкая неделя. Кстати, Сэридзава, есть планы на выходные? Теперь-то ты на какое-то время свободен от учебы? — Ага, — улыбнулся Кацуя, ставя чашку на поднос. — Я полностью в вашем распоряжении, Рейген-сан. — Отлично! — воодушевился Аратака, — Как насчет велопрогулки куда-нибудь в горы? — А вам дыхалки-то хватит? –сказав это, Сэридзава скрылся в уборной, где находилась раковина и где можно было помыть грязную посуду. Рейген не успел разглядеть выражения его лица, но он был уверен, что губы Кацуи скривились в ехидной улыбочке. И когда он успел стать таким…. Смелым? Аратака опешил и покачал головой. Может быть, тоже в шутку, лишить его премии? Взглянув на часы, мужчина решил, что пора заканчивать рабочий день, и поэтому, выйдя из браузера, выключил ноутбук, начиная потихоньку собирать свои вещи, коих было не так уж и много. Когда Кацуя вернулся, он был удивлен: ведь обычно они заканчивали работать только через час-два. — Уже все? — спросил он. — Вот это энтузиазм! — усмехнулся Рейген, делая какую-то пометку на стикере, который потом приклеил к ноутбуку, — У тебя сегодня и так был тяжелый день. Сэридзаву тронула своеобразная забота Рейгена. Хоть Аратака отнюдь не был холоден к нему, но на рабочем месте всегда соблюдал дистанцию. И такие мелочи заставляли Кацую улыбаться. Нежной, наполненной искренним чувством, улыбкой. — Хорошо, тогда я буду собираться. Они вдвоем вышли из офиса. Сумерки, сгущаясь, постепенно накрывали город, и он медленно погружался в темноту, обволакивавшую с крыш высокие дома и офисы. Сэридзава рассказывал Рейгену, как пытался воспользоваться шпаргалкой во время экзамена, но в конечном итоге не решился. Аратака также делился воспоминаниями детства с Кацуей, который слушал его с большим интересом, будто сам проживал эти события вместе с коллегой. Сам Рейген не особо любил вспоминать школьные годы, так как они были очередным напоминанием о его одиночестве. Дойдя до набережной, они обнаружили большое скопление людей: особенно много было школьников и семей с маленькими детьми. Все они толпились возле реки и палаток со сладостями. — Сегодня какой-то фестиваль? — спросил Рейген, повернув голову к Сэридзаве, но тот пожал плечами. Они оба так были заняты своими делами и работой, что упустили, что в городе Специй сегодня отмечалась какая-то знаменательная дата. Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, послышался первый залп со стороны противоположного берега. Маленькая точка взмыла к небу, роняя на землю золотистые искры, и, достигнув пика, распустилась красочным узором из желтых и оранжевых вспышек, медленно, словно лепестки сакуры, опускавшихся на землю. Вскоре небо полностью оказалось украшено мириадами разноцветных светящихся огней. Дети восторженно загалдели, а взоры взрослых остались прикованы к фейерверку. Рейген, разучившийся радоваться подобному, перевел свой безучастный взгляд с залитого красками неба на Кацую: тот, словно ребенок, восхищенно и восторженно наблюдал за представлением. Это показалось Аратаке очаровательной картиной. Заметив чужое внимание, прикованное к себе, Сэридзава посмотрел на Рейгена, чье лицо освещалось разноцветными переливами. Это выглядело красиво: словно Рейген был сделан из витражного стекла, блестящего на солнце и переливавшегося всеми цветами радуги. В его карих глазах застыл какой-то немой вопрос, который сам Аратака, по всей вероятности, не собирался озвучивать. «Сейчас идеальная возможность сказать ему», — подумал Кацуя. Но он не мог сделать этого. Сэридзава боялся, что все то, к чему они оба так долго шли, в один миг будет разрушено. Лучше сохранить эту тайну. Они продолжали смотреть друг на друга, пока Аратака, наконец, не смутился и не отвел взгляд в сторону, на группу детей, бегавших неподалеку с самодельной ракетой. «Почему мое сердце так стучит?» — занервничал Рейген, чувствовавший, как пульс набатом раздавался в его собственных висках. — Спасибо, Рейген-сан. — Э? За что это? — удивился Аратака, снова посмотрев на коллегу. — За то, что появились в моей жизни, — как обычно улыбнулся Сэридзава, — Вы изменили меня. Мужчина опешил, но, быстро придя в себя и осторожно взяв Кацую под локоть, тихонько отвел в сторону, чтобы не мешать остальным наслаждаться фестивалем. — Кхм, — перед тем, как начать, Рейген прочистил горло. — Во-первых, ты изменился сам, а я тебя всего лишь легонько направлял. Пойми, Сэридзава, твоей заслуги в том, кем ты теперь являешься, не меньше, чем моей. Во-вторых, ты говоришь очень смущающие вещи. — Хех, возможно, — усмехнулся Кацуя, посмотрев в сторону. Ситуация стала немного неловкой, и Сэридзава миллион раз пожалел, что вообще начал что-то говорить. Лучше бы промолчал, тогда бы между ними не было недосказанности. — Ну, я пойду, пожалуй. Дальше нам в разные стороны, — почти невозмутимо произнес Рейген, все еще пытавшийся унять свое расшалившееся сердцебиение, — До завтра. — Спокойной ночи, — попрощался Кацуя. «Еще не время», — думал Сэридзава, когда направился вдоль набережной в сторону своего дома, периодически поглядывая на небо, где продолжали пестреть залпы фейерверка. Он думал о том, что улыбка Аратаки сводит его с ума. Вспоминал, как очаровательно он выглядел несколько мгновений назад. Как определенно смутился, когда их взгляды пересеклись под переливами ярких огней. О чем он думал в этот момент? Кацуя в очередной раз улыбнулся и почесал свой аккуратно выстриженный затылок. Порой, он ощущал себя полнейшим дураком. Почему именно Рейген? Где-то позади раздался сначала резкий хлопок, а затем громкий взрыв, спугнувший городское воронье и заставивший сигнализации автомобилей хором заголосить. Кацуя резко обернулся — это произошло где-то в стороне, куда ушел Рейген. Не раздумывая, мужчина сорвался и со всех ног побежал к месту происшествия. Снова нападение эсперов? Несчастный случай? Впереди уже начинала собираться толпа свидетелей и случайных зевак. Дети, испугавшись, плакали, прижавшись к матерям. Темные клубы дыма развевал ветер, неподалеку горела чья-то деревянная лавка с сувенирами. Добежав, Сэридзава начал искать глазами Рейгена, в надежде заметить среди людей его светловолосую макушку. Но в числе зевак его не оказалось. — Рейген-сан! — позвал Кацуя, в надежде услышать отклик. Голос Сэридзавы утопал среди всеобщего гула. Люди, находившиеся рядом, начали между собой перешептываться. «Кто-нибудь видел, что произошло?» — говорили одни. «Он не жилец», — говорили другие.«Есть пострадавшие?»
Сэридзава, отдышавшись, протискивался внутрь толпы, чтобы увидеть все своими глазами и подтвердить свои самые страшные подозрения. Но люди, как будто специально становились вплотную друг к другу, словно неосознанно защищая Кацую от реальности.«Вызовите скорую!»
Он заглядывал в лица другим людям и встречал лишь две эмоции — безразличие и печаль, смешанную с ужасом.«Столько крови!»
Пробившись в первый ряд, Сэридзава услышал хруст: опустив взгляд под ногу, он понял, что наступил на что-то.Это была самодельная ракета, почти полностью сломанная и испачканная чужой кровью. Кацуя наклонился, чтобы поднять ее, но взгляд коснулся тела, лежащего неподалеку. Сердце Сэридзавы остановилось. И пропустило колкий удар. Не узнать серый костюм было невозможно. Рейген лежал в луже собственной крови лицом к земле. Костюм был порван в нескольких местах, а на спине можно было разглядеть острый с неровными краями железный осколок. Рядом с Рейгеном сидел мальчик, дрожащими ручонками трясший его за плечо, и плакал, зовя: «Дяденька! Дяденька!»