И лёд растаял

«АЛИНА ЗАВАЛИЛА ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ ПО ФИГУРНОМУ КАТАНИЮ» «ЗАГИТОВУ ЛИХОРАДИТ» «ПРОИГРАЛА!» — Ну все, достаточно. Даниил забирает у меня из рук планшет и откидывает в сторону. Не могу ничего с собой поделать, слежу за летящей в сумку вещицей, словно какой-то наркоман. Этери и Сергей стоят в проходе, смотрят на меня с присущим им спокойствием, но в глазах женщины я точно вижу беспокойство. Сердце колет от понимания того, что я подвела… её. Всех, кто делал на меня ставки. Смотрю на Этери в ответ и лишь пожимаю плечами. Слова уже не имеют значения — все сказано. Этери и Сергей, наконец, занимают свои места позади нас. Самолет вот-вот начнет подниматься в воздух. — Даниил Маркович, верните мне планшет. Я буду музыку слушать! Он улыбается. Хитрой такой улыбкой и качает головой. — Нет. Я знаю твою музыку. Убийство нервов не входит в программу тренировок. Давай лучше поиграем в… «я вижу». Играть особо не хочется, но мама отобрала у меня телефон, а он планшет. Книги покоились в багаже. А Даниил был рядом. Ну, что же, дружочек, держись! Я улыбнулась и кивнула. — Эй, вы с нами? — обратился он к Этери и Сергею, но они, кажется, даже не заметили этого. — Ладно, я первая. Что же я вижу? Осматриваю салон самолета. Все такое однотипное и одинаковое, неужели ему действительно пришла в голову идея играть в эту игру здесь? Наконец, меня впечатляет одна вещь. — Я вижу странную, зеленую жижу, — не совсем зеленую, конечно. И не совсем жижу. И вовсе теперь не вижу, потому что мамочка забрала бутылочку у младенца и убрала ее. Но он-то не знает. Улыбаюсь, совершенно довольная сбитым с толку Даниилом. — Это… Детское питание, которое только что женщина заставила пить бедное дитя. Как, черт бы его побрал?! Он теперь смотрит на меня еще более довольно, чем я. Вероятно, на моем лице отражаются все эти эмоции, потому что он говорит: — Смысл игры заключается в том, чтобы противник отгадывал как можно дольше. А ты пялилась на предмет. С тобой в покер не поиграешь. Он бьет кулаком по моему плечу и я тут же набрасываюсь на него в ответ. Он смеется, а пассажиры поглядывают на нас с интересом. Соня смотрит из угла и улыбается нам. В конечном итоге мне надоедает колотить хореографа и я смотрю в окно. Самолет взмывает вверх. Прощай, Минск. Прощай, позор. Они все считают меня проигравшей и, даже лед, усыпанный игрушками, меня не переубедит в обратном. Но я видела… видела одно видео. И слова Даниила растопили лед. — Я вижу милое создание, что пялиться в окно и не обращает внимание на своего хореографа, который уже двадцать минут болтает сам с собой. Я оборачиваюсь и удивленно на него смотрю. Что он несет? — Мы все еще играем? — Судя по тому как ты меня игнорируешь — нет. Улыбаюсь ему, ничего не могу с собой поделать. Такой он. Такой как есть — всегда может рассмешить и поддержать, даже если я веду себя как последняя вредина. В конечном итоге, под его внезапно ставшим тяжелым взглядом я смущаюсь, и застегиваю ветровку под самое горло. А затем поудобнее устраиваюсь на своем кресле. Через час я буду в Москве. Встречусь с бабушкой и Масару. Проведу два спокойных дня дома с родителями — они приедут ради меня. А затем… тренировка за тренировкой. Борьба за медали. Но как побороть себя? /Спустя два дня/ — Поздравляем, Алина! Едва я вхожу в раздевалку, как меня окружают юниорки. Они улыбаются и одаривают меня подарками. Алёна держится в стороне, когда Аня и Саша крепко меня обнимают. Благодарю девушек и они уходят. — Я читала. Все — все. Хочется написать в инстаграме, чтобы все шли к черту, но это моветон, — говорит Алёна. Она делает пару шагов ко мне и останавливается. — Так что, крепись. А я тебя поздравляю. Алёна выходит, оставляя меня в раздевалке одну. Как ни странно на душе становится как-то особенно легко. Страх и позор все еще большая составляющая часть меня, но я по крайней мере могу взглянуть на себя в зеркало и не зареветь. К тому времени, как я выхожу на лед, девочки юниорки уже там. И Даниил Маркович дает всем задание, Этери и Сергея нет сегодня и меня это немного расслабляет. Ступаю на лед, делаю два твизла и начинаю разминаться, глядя на то, что половина ледового дворца бросает на меня взгляды. Так бывает всегда. Люди сами не осознают, что смотрят, пока ты не встретишься с ними взглядом. Я смотрю на плакат. «ОЛИМПИЙСКАЯ ЧЕМПИОНКА! АЛИНА ЗАГИТОВА!» И все во мне кричит, что она — не я. До слез обидно за теперешнюю себя. У той Алины улыбка на лице и сияющие глазки. У меня разочарование и дыра размером с сердце. Рухнуть на лед в разгоне оказывается довольно больно. Руку саднит, ко мне подъезжает Даниил. Протягивает ладонь, но я не берусь. Встаю сама. Не из вредности, а… это… смотрю на него и кусаю губы. По его лицу видно, куда я пялилась в момент падения. Мне стыдно. А он все еще протягивает руку, хотя я уже стою на ногах. — Попробуем себя в парном катании, раз уж ты разучилась стоять на коньках. И снова он вызывает у меня шквал эмоций, я улыбаюсь и на душе тепло так… — Не боитесь, что я вами помою лёд? В последнее время мне это все чаще удается. Может, мной даже заменят ледовый комбайн. Даниил смеется над моей глупой шуткой. Он меня не жалеет. И мне это чертовски нравится! — Ты слишком симпатичная для него. Жалко портить такую красоту. Да и он явно справится лучше.