***
Мадара. Всегда такой гордый. Признать свою ошибку или извиниться даже в юношестве было для него концом света. И даже сейчас, когда на кону стоит жизнь его брата и весь его клан, он смотрит с вызовом на Хашираму в ответ на его предложение о мире. Уставший, весь потрепанный, с глубоко просевшими мешками под глазами он бросает последний взгляд, полный неприязни и скрывается с поля боя. Хашираме ничего не остается как вздыхать. Мадара уже в который раз игнорирует предложение о мире. Для человека, что с юных лет не привык проигрывать и показывать свою слабость, предложение о мире равносильно смерти. Учиха Мадара лучше погибнет в пылу сражения, чем признает, что Сенджу сильнее. Принять мир - признать свою слабость. Когда до Хаширамы доход весть о смерти Изуны, появляется хрупкая надежда, что Мадара поймет как дорого для него обходится война и согласится на мир. Но увы, после этого становится только хуже. Мадара получает вечный мангеке шаринган. И он готов сразиться на смерть. Хаширама и Мадара никогда так не сражались. Хаширама чувствовал всю боль и отчаяние Мадары. Тому было уже нечего терять. Видеть его алую кровь было невыносимо. "Остановись. Услышь меня, прошу" - все мольбы Хаширамы были проигнорированы. В конце концов после мучительно долгой битвы, Мадара падает без сил. Хаширама чувствовал, как чакра внутри Мадары почти исчезла. Без медицинского вмешательства он вот-вот умрет. - Предупреждаю, если хоть волос упадет с его головы..., - Тобирама мгновенно застывает от угрожающего тона своего старшего брата. Сенджу младший был готов вот-вот вонзить острие куная в сердце Мадары. Как хладнокровно. Хаширама не допустит, чтобы кто-либо тронул Учиху. Он не допустит, чтобы кто-либо лишил его цветов. Мадара смотрит спокойно, ровно. В его глазах совершенно пропала та искра, что горела в начале битвы. Сейчас же он не может пошевелить и пальцем. Еле держится, чтобы не выключиться. Безумно уставший и пропахший кровью. Но откуда-то находит силы для разговора. Впервые за долгое время говорит без упреков и усмешек. - Убей своего брата или самого себя, - все таким же спокойным тоном без капли злости, - только после этого я смогу доверять Сенджу. Моментально послышались недовольства Тобирамы и соплеменников. А в голове Хаширамы... абсолютное спокойствие и безграничное доверие. Если это решение позволит жить Мадаре и Тобираме, а также наконец-то появится возможность перемирия между вековыми врагами, Хаширама сделает это без колебаний. В истории их кланов еще никогда не было подобного момента, настолько близкого к миру. Его жизнь - лишь малая плата за светлое будущее. За мир, где больше не будет нужды выбирать между собой и родным братом. У него мало времени. Какие же слова подобрать под конец, чтобы не допустить новых сражений? Какие слова подобрать, чтобы выразить всё то бушующее в его сердце? Хаширама всегда допускал свою гибель во время битв. Это война, нельзя быть уверенным в своей неуязвимости. Но он никогда не допускал мысли, что погибнет от собственных рук ради мира, ради будущих поколений, ради Мадары. В самом расцвете своих сил - ему еще жить да жить. Он не планировал детально свою судьбу, не задумывался о семье и детях. Какая тут может быть семья, когда в мыслях один Мадара. Мадара. Мадара. Самый дорогой, самый равный из всех. - После моей смерти, Мадару убивать запрещено! - твердо и уверенно. Тобирама наверняка не ослушается своего старшего. Лишь бы не ослушался. Окружающие замерли в ожидании. Повисает гробовая тишина, лишь слышен треск тлеющего дерева. Хаширама заносит кунай на своем последнем выдохе. Как горько. Как невыносимо больно за Мадару, который вот-вот перестанет видеть цвета. Жизнь без родственной души необычайно одинока. Но за долю секунды Хаширама чувствует движение, а затем и теплую руку, схватившую его за запястье.***
Заключение мира было удивительно прекрасным. Впервые за многие поколения, Сенджу и Учиха стояли бок о бок без нужды в битвах. Был заключен союз о сотрудничестве. Еще вчера они были врагами, а сегодня они уже соратники. Да, не все приняли мир с позитивом. Некоторые члены клана Сенджу выступали против подобных перемен. Чего только Хаширама не наслушался пока шли переговоры. Но всем так или иначе пришлось принять решение своего лидера. Никому больше не хотелось сражаться и проливать кровь. Постепенно лазареты опустели, а дети начали больше улыбаться и бегать по округе без страха. Воздух перестал пахнуть дымом сражений, и даже солнце будто светило ярче. Фундамент для будущего поселения шиноби был заложен. Шли процессы обсуждения о поставке материалов и плана деревни. Общая мечта стала понемногу воплощаться в реальность. Хаширама сияет как никогда прежде. Мадара рядом. Правда, ходит иногда хмурый и молчаливый, но рядом. В клановых обсуждениях принимает пассивную роль, предпочитая выслушивать, лишь изредка коротко что-то добавляет. Всегда замирает, как сталкивается взглядом с Хаширамой, а затем смотрит в ответ. Иногда может снизойти до едва заметной улыбки уголками губ. В такие моменты что-то внутри Хаширамы взрывается. Они так и не поговорили наедине после того последнего сражения. Последние несколько месяцев пронеслись в суете переселении обоих кланов в новое место. Хоть Хаширама и видит Мадару практически каждый день, им не удается выкроить момент, чтобы остаться без свидетелей. Но однажды, когда жизнь пришла в более-менее спокойное русло, Хаширама проснулся ночью от такой родной чакры совсем недалеко. Мадара что-то делал в саду под окнами Сенджу. Бегло одевшись, Хаширама моментально оказался в пару метрах от Учихи. Тот стоял, оперевшись о деревянный забор в конце сада, а на лице напускное недовольство. - Долго же ты просыпался, - пытается хмуриться и сдержать ухмылку. Хаширама не в силах сдерживаться, подходит к брюнету. Объятия после стольких лет кажутся сном. Мадара на секунду мешкается, но затем также крепко обнимает в ответ. Он больше не тот угловатый мальчишка. Его тепло стало крепче и больше. Хаширама утыкается носом в его плечо и вдыхает родной запах. Он чувствует, как сердце Мадары бьется также быстро как и его. Ему не все равно. Они стоят так, наверное, несколько минут. Хаширама не в силах выпустить Учиху из объятий. Пытается вдыхать его запах как можно больше, чувствовать его тепло, дыхание и эхо сердцебиения. Чувствовать, осязать Мадару. Сколько лет прошло с тех мгновений, когда они могли спокойно обниматься каждый день? Хаширама и мечтать не смел о том, что это повторится. Мадара вдруг прижимается носом к его щеке, водит по ней. Его дыхание чувствуется ожогами. Хватает плечи Хаширамы, гладит по шее, по щекам. Прижимается лбом ко лбу. Так нежно и осторожно, словно сам не может поверить в реальность происходящего. Хаширама начинает первым: сначала губами касается скул и щек, коротко чмокает уголки губ и, наконец, касается его губ своими. Они целуются медленно, пытаясь приноровиться. Хаширама гладит брюнета по спине и прижимает к себе. Внутри бушует ураган, но Сенджу боится делать поспешные или резкие действия. Он так долго ждал, стольким пожертвовал ради Учихи, что сейчас он не хочет торопиться. Пока вдруг Мадара не разрывает поцелуй, чтобы отдышаться. Он все также пытается хмуриться, но скрыть горящие щеки уже не в силах. - Уже все? - Хаширама невольно улыбается и даже не скрывает усмешку в голосе. Мадара закатывает глаза и, выбравшись из объятий, отходит на шаг, - может еще немного? Этот недолгий поцелуй распалил Хашираму. Пах предательски ныл от жара, а тяжелое дыхание было трудно сдерживать. Сенджу чувствовал циркуляцию чакры Учихи и понимал, что тот чувствует то же самое сейчас. - Нас могут заметить, - брюнет отводит взгляд, - мне уже пора. Хаширама ощущает чувство склизкой досады. Этого было так мало! Они были порознь столько лет. А сейчас, когда Мадара так близко, так рядом, они все равно не могут сделать что-то большее. - Ладно, - Сенджу даже не скрывает разочарования в голосе, - зачем только подразнил. Мадара моментально возмущается, смотрит с непониманием. Как только замечает легкую улыбку Хаширамы, успокаивается. Хмыкает и подходит ближе, чтобы коротко обнять. Хаширама пользуется мгновением и вдыхает его запах напоследок: запах древесины и пота. В последнее время Мадара много помогает в вырубке деревьев в округе. Каждая рабочая сила важна. - Я завтра приду, - говорит куда-то в плечо, отстраняется с неохотой. Хаширама улыбается ему своей той самой теплой улыбкой, которая всегда была предназначена для Мадары. Тот тоже бросает еле заметную улыбку в ответ и скрывается в ночи. Хаширама стоит еще пару минут, прежде чем вернуться к себе.***
Дни, месяцы, годы проходят незаметно. Их деревня уже построена до того этапа, чтобы называться деревней. Было подписано множество соглашений с другими кланами, готовыми объединиться. Теперь деревня — это уже не просто детище двух, когда-то враждовавших кланов. Полгода назад была открыта первая полноценная школа, в которой дети обучаются на равных условиях. Открыта первая больница, в которой лечат всех не в зависимости от клановой принадлежности. Теперь же Хаширама в основном занимается бумажной работой. Большую часть своего времени он проводит в окружении договоров, распоряжений и справок, а также приходится присутствовать на важных, но невероятно скучных собраниях. Теперь он занимает пост хокаге, тень огня. Глава и защитник своей деревни. Жаль, что он был вынужден согласиться на эту роль. Совет старейшин хотели видеть в этой роли кого-то из клана Сенджу, известных своей добротой и честностью. Хаширама до самого последнего выступал за кандидатуру Мадары. Увы, никто не хотел видеть во главе деревни кого-то из клана, где размер их силы пропорциональна ненависти и боли, что они испытывают. Хаширама сидел в своем кабинете, вымотанный бюрократией. На улице так хорошо: тепло, самый разгар весны, благоухают цветы вишни. Но Сенджу ничего не оставалось, как смотреть на всю эту красоту из окна своего кабинета. Вся деревня была окутана ароматом сакуры, а нежно-розовые лепестки так и норовили залететь через окно на рабочий стол. Плечи ныли от усталости, веки потяжелели от недостатка сна и отдыха. Но в груди, в сердце, лежала невыносимая тоска. Тоска по самому близкому человеку в жизни Хаширамы. Наверное, все испортилось после вступления Сенджу на пост хокаге. Это сколько времени прошло? Полгода? Уже полгода между ними просела огромная пропасть, которую никто не пытается преодолеть. Хаширама слишком занят делами, а Мадара заперся в себе и толком даже не выходит на люди. Сенджу знал, как важно было для того получить пост хокаге. Он знал как много в Мадаре любви и желания защищать что-то. Мадара был бы прекрасным хокаге, но никто кроме Хаширамы этого не понимал, не желал понимать. Как же все было хорошо до этого. Хаширама ощущал себя по-настоящему счастливым и наполненным. Время, проведенное с Мадарой было столь драгоценным, что отзываются волной тепла в груди при воспоминаниях. Мадара тоже был счастлив, как казалось Хашираме. Они построили с нуля целую деревню, объединили множество разрозненных кланов. А самое главное - были вместе, плечом к плечу. Никого ближе Мадары нет и не будет: он его лучший друг, его соратник, предначертанная судьбой родственная душа, единственный равный во всем мире. Хаширама всю свою осознанную жизнь пытался его догнать, ухватиться, но Мадара опять ускользает от него. Разве быть родственными душами не означает, что они будут идти вместе до конца? Хаширама не понимал. Устал уже думать об этом. Совсем недавно они засыпали в объятиях друг друга после пылких ночей. Совсем недавно он с замиранием сердца разглядывал глаза Учихи, в которых отражались звезды.***
Мадара Учиха был сложным. Его слова и действия могли запросто противоречить друг другу. Понять его было тяжело, а если ты не Хаширама Сенджу, то практически невозможно. В Мадаре было столько подавленной боли и злости на весь мир. Тяжелое взросление не могло не оставить на нем следы. Он закрывался от собственного клана, практически уже не принимал участия в решении важных вопросов. Единственным кто хоть как-то мог влиять на Мадару, был Хаширама. Он был единственным, кому Мадара приоткрывал завесу своей души. Сенджу знал какие страхи и предубеждения таятся в Мадаре. Тот всегда старался их подавлять и Хаширама активно ему в этом помогал, принимая Мадару со всеми его скелетами в шкафу. Но кто знает, какие мысли посещают голову брюнета сейчас, когда он полностью закрыт и не позволяет Хашираме ничего больше чем формального общения "хокаге - подчиненный". Что только не пытался делать Хаширама, чтобы вернуть их старую связь. Мадара самостоятельно принял решение о постройке жестких границ между ними. Обращался к Хашираме только как "Хокаге-сама", после формализированных отчетов ни на секунду не задерживался и удалялся. Однажды Хаширама решил пойти на крайние меры: явился к Мадаре домой, чтоб прямо обсудить с ним все. Но тот встретил его холодным взглядом, в которых не было ничего кроме равнодушия. Сенджу задавался вопросом, Учиха так хорошо контролирует себя или ему действительно уже наплевать? Хаширама сдался. У него не осталось сил на переживания и размышления о том, в чем же он провинился. Если Мадара обратил в пыль всю ту связь, что так тяжело была выстроена годами, Хаширама больше не будет пытаться вернуть что-либо. Он устал от игры в одни ворота. Хоть и удалось добиться мира без войн, это все еще был тот же мир, в котором родственная душа была пустым звуком. Большинство людей рождались и умирали, не увидев мир в цвете. Наличие родственной души ничего не решало. Поэтому советом деревни было принято решение о скорой свадьбе хокаге и представительницы одного из великих кланов. Дипломатическая выгода, не более. Его жена была девушкой неземной красоты. Он впервые ее увидел только в день свадьбы. Перед ним стояла сильная куноичи, с твердым взглядом. Кто-то другой, возможно, боготворил бы ее и благодарил судьбу за прекрасную жену. Но Хаширама лишь, смотря в её лазурные глаза, тосковал по другим, черным как уголь глазам. Мадара, конечно же, не явился на свадьбу хоть ему и высылали приглашение. Но Хаширама даже и не надеялся, что тот явится. Главу Учиха вообще редко кто видел. Ходили слухи, что он проводит целые сутки в древних подземельях клана Учиха. Тобирама как-то выразил свою точку зрения о том, что Мадара, должно быть, уже выжил из ума. После громкой свадьбы, которую, наверное, праздновала вся деревня, Хаширама вернулся в свои рабочие будни с горами бумажек и слитков. Его жена не предпринимала никаких попыток удержать его дома и выполнить супружеский долг. Ну и хорошо. Хаширама морально не смог бы заставить себя прикоснуться к другому человеку. Не важно - женщина это или мужчина. Прошло еще какое-то время, прежде чем до Хаширамы не донеслись ураганом вести о том, что Учиха Мадара покинул деревню. Тобирама сразу же окрестил его "предателем". Как оказалось, весь клан Учиха обернулся против своего лидера. Хаширама сам чувствовал жгучую обиду. Холодный разум воспринимал поступок Мадары настоящим предательством. Он отвернулся не только от Хаширамы и своего клана, а от их деревни. Их детища. Их мечты... Как бы ни хотелось оправдать уход Мадары из деревни, Хаширама не мог придумать стоящих причин для этого. Родственные души должны понимать боль друг друга, но почему Хаширама не может?***
Хаширама просыпается по среди ночи на кушетке своего кабинета. Очень тихо. Слышен лишь мерный шелест листвы у окна. Но Хаширама чувствует, что что-то явно не так. В груди растет ком тревоги, а в голове лишь мысли об опасности. Сенджу активирует режим мудреца и чувствует. Где-то на юге - в нескольких километрах от деревни - затаился Учиха Мадара. Он скрыл свою чакру, но разве можно скрыться от Хаширамы? Мадара явно идет не для того, чтобы попросить прощения и вернуться в деревню. От него исходит какая-то... темная и зловещая аура. Хаширама сталкивался с этой аурой Мадары лишь раз - когда умер Изуна. Тогда он был готов сразиться на смерть. И что-то Хашираме подсказывает, что и в этот раз Мадара не намерен сдерживаться. Немедленно был созван Тобирама для объявления всеобщей тревоги. Хаширама передает ему все полномочия хокаге, а сам на спех переодевается в доспехи. Мадара совсем рядом. Нельзя терять ни минуты. - Я остановлю его, - решительно отрезает Хаширама, закрепляя последние шнуры в доспехах, - что бы ни случилось, не вмешиваться. Отдает приказ и кидает последний, твердый взгляд на брата и срывается по направлению к Учихе. С ухода Мадары из деревни, прошел целый год. От него не было никаких вестей - видимо, очень хорошо скрывался. "Должно быть, решил просто странствовать" думал Хаширама. "Может, когда-нибудь в будущем, когда я сложу свои полномочия хокаге, присоединюсь к нему" наивно предполагал Хаширама. Да, он не терял надежды рано или поздно вновь увидеться с Учихой. Но даже в самых пессимистичных догадках он не задумывался, что встретится с ним при подобных обстоятельствах. До Мадары осталось всего около километра, его чакра ощущается все сильнее. Сто метров. Пятьдесят. И вот он уже стоит в десяти шагах от Хаширамы: будто постаревший лет на десять, с отросшими волосами и явно поношенными старыми доспехами. В груди Хаширамы что-то щелкает и разливается теплом. В глубине души таится желание обнять, улыбнуться, сказать что-то глупое по типу "долго же ты отшельничал". Но Учиха смотрит абсолютно холодно и равнодушно. Ни один мускул ни на миллиметр не дрогнул при виде Сенджу. За его спиной гунбай, а в глазах горит алым пламенем шаринган. Пока не мангеке, ха. Они стоят под полной луной и смотрят друг на друга - по ощущениям - вечность, но на деле каких-то пару секунд. И вдруг, всего лишь мгновение, Мадара делает рывок назад и обрушивает на Хашираму огненный шар. Сенджу не стоит усилий отклониться, но значительный участок деревьев в округе вспыхивают в пожаре. - Мадара, что ты творишь?! - кричит Хаширама, откашливаясь от жара и дыма. Тщетная попытка - ответа не следует. Доля секунды и Учиха вновь нападает на Сенджу. Его глаза также холодны и пусты. Хаширама, уклоняясь от атак, ловит себя на мысли, что перед ним будто не Мадара, а бездушная кукла, идеально скопировавшая внешность и чакру. - Черт возьми, ты можешь поговорить со мной?! - снова пытается докричаться Хаширама, отлетая на верхушку дерева. Все это время он лишь уклонялся и отражал атаки Мадары. Он не желает нападать на Мадару, даже не попытавшись разобраться в причине его поступка. Но тот, видимо, решил поиграть в молчанку и продолжил атаковать Хашираму. Это сражение - разминка для них в прошлом. Бой, построенный на тайдзюцу, они иногда практиковали во время редких тренировок во время строительства деревни. "Чтобы форму не потерять" объясняли они свои схватки Тобираме, тактично замалчивая то, чем обычно сопровождались подобные тренировки и чем заканчивались. Хаширама все еще помнит те быстрые поцелуи и объятия во время передышек. Помнит то, как они заводились по ходу разгоряченного боя и не брезговали трахаться прямо на голой земле. Времена, когда они сражались по-настоящему, давно в прошлом. Так, по крайней мере, думал Хаширама. Поэтому сейчас их бой кажется таким неестественным и непривычным. Вид пустых глаз Учихи отзывается горечью. А его атаки - взаправду с намерением убить. Их битва с каждой минутой набирает обороты. Хаширама понимает, что, если не предпринять меры, может затронуть и деревню. Он старается увести их бой подальше. Мадара следует за ним, не прекращая атаковать. Понимает же, что до деревни ему не добраться, не победив Хашираму. "Чего он добивается?" думает Хаширама, продолжая отражать удары Учихи. Мадара ведь должен понимать, что Хашираму ему не победить. Никогда не мог. Даже несмотря на то, что их силы почти равны. Почти... С помощью мокутона, Хаширама сковывает Мадару извилистыми деревянными стволами. Знает, что это мера работает от силы пару секунд, но все равно пользуется моментом: - Ты можешь перестать быть таким упрямым придурком?! - "Я же люблю тебя" остается неозвученным, а в Хашираме медленно вскипает злость, - ответь хоть что-нибудь. Видит, что Мадара осекается, будто понимает мысли Хаширамы. На мгновение лицо Учихи выражает то ли гнев, то ли отчаяние. В ту же секунду он вырывается и продолжает серию выпадов. Хашираме уже порядком поднадоела эта игра в молчанку. Он решает не церемониться и перестать просто уклоняться. Если хочет битвы, пусть получает битву. Они так сражаются около получаса, постепенно отдаляясь от деревни. Хаширама старается не применять в ход техники с большим радиусом поражения, но все равно ландшафт в округе разрушается. - Хочешь меня убить? - слова вылетают сами из уст Хаширамы. Выходит слишком рассержено и эмоционально. А Мадара замирает, прислушивается, щурит глаза, - пожалуйста! Только скажи для чего. И вот, впервые за их недолгую битву, Мадара хмыкает. Наконец-то он выглядит как живой человек, а не бездушная кукла. Губы искривляются в ухмылке, а брови сводятся к переносице. - Как же ты меня достал, - говорит Учиха тихо. Его голос накрывает волной по всему телу. Хаширама так давно его не слышал, что кажется, будто голос Мадары стал намного ниже и грубее. Мадара смотрит с вызовом и уже добавляет громче: - сдались тебе мои слова. Сражайся, слабак! Вновь атакует. Хаширама невольно усмехается. "Слабак"... Только Мадара может такое выдать. Сенджу продолжает парировать атаки Учихи, но уже с совершенно другим настроем. Стоило лишь услышать его голос, увидеть его эмоции, как внутри просыпается азарт и веселье. - Так бы сразу, - произносит с улыбкой Хаширама, отбиваясь, - а то строил из себя молчаливую принцессу. Сразу же натыкается на раздраженное лицо Мадары, который отпрыгивает на приличное расстояние и смотрит исподлобья, гневно. - Да, я хочу тебя убить, - в глазах ни капли сомнения, лишь решимость, - а затем уничтожить деревню. Так, а вот это уже плохо. - Вот как..., - весь запал от битвы мгновенно испаряется. Вновь остается чувство неясной опасности. Хаширама хмурится и сжимает кулаки - руки начинают предательски подрагивать. Ему уже не важно с какой целью Учиха хочет уничтожить и Хашираму и деревню. Не важно, где тот пропадал все это время и что могло привести к такой перемене ценностей. Важно лишь то, с чем Мадара потом останется. - И что ты будешь делать после этого? - Сенджу старается унять обиду в голосе. Мадара смотрит с провокацией и вызовом, складывая руки на груди. - А это уже не имеет значения, - склоняет голову и слегка улыбается. Нарочито фальшиво, - тебя уже не будет. Слова Мадары режут по живому. Хорошо, Хаширама понял, что всегда был дураком. Слишком оптимистичным дураком. Искренне верил в концепцию родственных душ: всепоглощающая любовь, безоговорочное понимание, "вместе до конца". Так это звучит? Наглая ложь. Прямо сейчас, напротив, стоит его родственная душа. Самый близкий человек на свете. Тот, с кем должно быть стопроцентное понимание. В теории. Хаширама ничего этого сейчас не чувствует. Разве родственные души должны хотеть убивать друг друга? Над ними явно посмеялась судьба. - Хочешь вернуть... вернуть серый мир? - выходит совсем уж с упреком. Мадара молчит. Хмурится недоверчиво и поджимает губы. Неужели Хаширама надавил на больное? - Разве это стоит то- - Заткнись, - уже рычит Учиха, вновь активируя мангеке, - сражайся! Мадара активирует Сусаноо.***
Грязь. Повсюду грязь. Капли дождя смешиваются с горой пыли и разворошенной земли. А еще, грязь смешивается с кровью. Хаширама уже давно не понимает, где чья кровь. Он вымотан. Он уже давно был готов потерять сознание, но лишь сила духа удерживает его на ногах. Регенерация Сенджу уже давно не работает. Мадара в таком же состоянии, еле держит катану в руках. Они сражаются уже очень долго. Хаширама не знает, несколько часов или несколько дней. Счет времени давно потерян. Они не давали друг другу ни минуты передышки. Мадара намерен убить. Хаширама - остановить. Чакры у обоих практически не осталось. Они еле держатся на ногах, сталкиваясь катанами. Бой близится к концу. - Ты только представь, - Хаширама увлеченно машет руками, пока Мадара лежит рядом - абсолютно сонный - опираясь о свою ладонь. Смотрит с нескрываемой теплотой, - базовые предметы и несколько профильных, бесплатное питание. - Все-таки бесплатное? - сонно интересуется Мадара. Хаширама наклоняется к нему, ложится совсем рядом и запускает пальцы в густые черные волосы. - А как? - улыбается Сенджу, - не брать же нам с детей деньги, а кушать между уроками надо. Прижимается губами к плечу Учихи. Оставляет громкий чмок. - Главное, что они будут в безопасности, - выдыхает Мадара, откидываясь на спину. Смотрит куда-то вверх и моргает сонно, задумчиво, - и не узнают, что такое настоящий бой. Мадара поворачивается к Хашираме, закидывает на него ногу. В глазах уже хитрый огонек, а на губах довольная полуулыбка. - Хотя тренировки никому не помешают, - лениво тянет Учиха, прижимаясь всем телом к Сенджу, - надо понатаскать, чтоб новые поколения навыки не растеряли. Мадара дышит куда-то в шею Хаширамы, явно уже готовый засыпать. Быстро же он выдохся. Сенджу гладит кончиками пальцев лопатки и выступы позвонков Учихи. Кожа того кажется такой горячей. Хаширама прикрывает глаза, чувствуя постепенно нарастающее возбуждение. В попытках хоть немного отвлечь себя, говорит, не задумываясь: - Своих детей ты тоже будешь под натаскивать? - мгновенно осекается и кусает себя за внутреннюю сторону щек. Ну кто его за язык тянул? Слышится тихая усмешка Мадары. - У нас же не может их быть, - говорит Учиха, словно самую очевидную вещь на свете. Даже закрытыми глазами Хаширама чувствует улыбку в его голосе. Они так лежат еще какое-то время, пока Хаширама не слышит тихое сопение Мадары. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, Сенджу ловит себя на действительно глупой и наивной мысли: "Будем считать, что деревня - наш ребенок". Хаширама не знает, почему именно сейчас в голове всплыл этот отрывок из далекого прошлого, когда все еще было хорошо. Тот Мадара останется лишь в воспоминаниях: тот, который излучал тепло и надежду; тот, который дарил лишь Хашираме редкие улыбки и шутки; тот, который таял от касаний по спине; тот, с которым Хаширама разделил - одну на двоих - возможность видеть цвета. Сейчас же перед ним совершенной другой Мадара. Перед ним Мадара, с пустыми глазами, с бледным лицом, слипшимися от грязи волосами. Мадара, который еще мгновение назад смотрел с ненавистью и презрением. А сейчас он смотрит... никак. Лишь лежит, подставившись под проливной дождь, позволяя каплям беспощадно растекаться по лицу. Хаширама сидит на коленях и смотрит перед собой, не моргая. Руки дрожат, а сознание на грани, чтобы отключиться. Он поднимает полностью запачканные ладони. Разве грязь бывает теплой? Сенджу прошибает горькое осознание. Это не грязь. Это не серая, абсолютно бесцветная грязь. Кровь. Но почему кровь серая, а не красная? Хаширама в ужасе кидает взгляд на лежащего перед ним Учиху. Обхватывает его лицо, пачкая кровью на руках. Пытается окликнуть. Нет, нет, нет, нет, нет. Тщетно пытается сделать искусственное дыхание, хлопает по щекам, трясет, орет на него. Находит в себе остатки чакры для исцеляющей техники. Но Мадара продолжает лежать, смотря на небо пустыми глазами. Понимание накрывает Хашираму агонией. Он не чувствует почву под ногами, не чувствует каплей дождя, не чувствует усталость и ломоту в теле. Он чувствует безграничную и всепоглощающую пустоту. Он убил Мадару. Он собственными руками убил самого важного человека в своей жизни. Хаширама ложится, прижимаясь к холодному безжизненному телу, обнимает и закрывает глаза. Он знает, что в нем самом уже нет сил. Уже не замечает, как прибывает отряд шиноби во главе с Тобирамой. Так плевать. Теряет сознание и проваливается в сон. Хашираме было тридцать лет, когда его нарекли богом шиноби и спасителем деревни. А еще, в этом же возрасте Хаширама Сенджу навсегда теряет возможность видеть цвета.