Философия

      Уже несколько недель я живу в съемной квартире. Мать предложила переехать к ней, но я отказался, ссылаясь на свою самостоятельность. О том, чтобы переехать в старое жилье не было и речи. Я больше не хотел иметь ничего общего с прошлым. Кто-то осудит меня за бессердечность. Кто-то посочувствует моему горю. Но, ни первое, ни второе не смогло бы как-либо повлиять на меня. Мать печалил и категорический отказ посетить кладбище, где захоронена моя жена и дочь. Ей не понять, что испытывает человек на моем месте. Теперь все это не является частью моей жизни. Я толком не помню своих «близких». Печально осознавать, что для меня прошлое больше не имеет смысла. Я будто бы посмотрел старый затертый фильм, а все происходящее сейчас это отголоски воспоминаний и всплывающие в сознании кадры из фильма. Все чего я сейчас хочу – встряхнуться и попробовать сначала.       Несколько недель я нахожусь на реабилитации, мой лечащий врач сменился. Я посещаю коллективные занятия, но каких-то сдвигов это не дает. По крайней мере, я так считаю, доктор же говорит, что я стал более открытым и общительным. Хотя сам я точно знаю причину этой общительности. Чем быстрее я покажу врачам, что вернулся в строй и являюсь полноценным членом общества, тем быстрее закончатся эти бессмысленные курсы и поездки в клинику.       Раздался звонок в дверь. Я поднялся с дивана. Уверен, это мать. Женщина приходи ко мне каждый день. Считает, я еще не способен сам справляться со всеми бытовыми трудностями. Но больше всего женщина заблуждается, что я нуждаюсь в ее компании и в общении на самые глупые темы.       Я повернул замок и неторопливо отворил дверь. К моему удивлению на пороге стояла Доминика. Ее глаза округлились в не меньшем удивлении. Пришла к моей двери, но не ожидала увидеть?       Она опустила взгляд на коричневые туфли, носки которых были абсолютно черными от дорожной пыли. Эта сумасшедшая пешком сюда шла или что-то вроде того? — Привет. — раздался женский голос. — Привет, — повторил я, — Войдешь? — сам не понимая, к чему предложил я. — Да, пожалуй. Я отошел в сторону, и девушка прошмыгнула мимо меня. Я отвернулся закрыть дверь, а когда повернулся к гостье, та уже стояла босиком на холодном паркете. — Не стоило разуваться. Здесь не жарко. — У меня грязная обувь, я шла пешком. — В самом деле? От самой больницы. — она подтвердила мои догадки. — Да, я еще немного прошлась по парку и решила заскочить. Твой врач дал мне этот адрес. — Он не должен был. — Я знаю, но в любом случае я бы нашла тебя. Я решил оставить эту реплику без комментариев. — Хочешь чаю или кофе? — Может быть немного кофе. Без сахара, если можно. *** Ника водила кончиком указательного пальца по краю кофейной чашки. Видно, что она была чем-то озабочена. Она нервно смахнула прядь волос с глаз и взглянула на меня. — Ты был прав, — она нервно усмехнулась, — По поводу того поцелуя. Я действительно не удержалась. Я не должна была так делать, это непрофессионально. Думаю, за такое меня могут и посадить. Ты был не в себе, а я сделала то, на что ты не мог дать согласия или как-то возразить. — она отхлебнула из чашки. — Я не держу на тебя зла. Но на будущее, не стоит кидаться с поцелуями на каждого паралитика. Кто знает, как это может повлиять, к примеру, на пожилого человека.       Ника рассмеялась, я слегка улыбнулся. Вновь повисло неловкое молчание. Я отвернулся к плите, в попытке избежать неловкости сложившейся ситуации. Я решил предложить девушке немного соленых крекеров, вчера мать занесла упаковку, но это отвратительное лакомство абсолютно мне не понравилось. Развернувшись, мой взгляд уперся в приблизившуюся ко мне Нику. Ее руки скользнули по моей груди и заползли на затылок.       Я растерянно наблюдал и ждал продолжения. Ника прижалась ко мне и ее губы потянулись навстречу к моим. Я целовал ее и не мог почувствовать что-то кроме дикого желания овладеть девушкой. По всей видимости она желала того же. Я запустил руку под серую шелковую блузку и под ладонями почувствовал грубый узор кружевного белья. Ника жарко выдохнула рядом с моим ртом и вновь припала к губам. — Вначале я должен убедиться, что ты действительно этого хочешь. Ведь ты не безмолвный паралитик, а я имею принципы. Ника кокетливо посмеялась, и ее щеки покрылись бледным румянцем. — Я согласно на все, что Вы можете мне предложить, мистер. — Где-то я уже это слышал. Возможно в прошлой жизни. — для нее эта фраза не должна была иметь какой-либо смысл, но только не для меня.       Я подхватил девушку за бедра и медленно понес в спальню, пока та пыталась сорвать с меня футболку.       Я ногой открыл дверь в комнату и уложил Доминику поверх застеленной кровати. Ее глаза горели яркой зеленью, а губы раскраснелись и жадно ловили воздух.       С ее помощью я остался в одних брюках и, глядя в горящие глаза, стянул и их. Опускаясь коленями на кровать, я навис над еще одетым женским телом. Ника принялась снимать блузку, чем сотворила полный беспорядок на собственной голове. Я провел руками по молочно белой коже и подцепив пальцем застежку, расстегнул лиф. Не теряя времени, я стянул узкую юбку с по-юношески узких бедер. Мой взгляд метнулся к чулкам, которые украшали изящные женские ножки. — Не против оставить это? — мой возбужденный взгляд изучал женское тело. — Не против. — тяжело дыша ответила Ника. Девушка протянула ко мне руки и повалила на себя. Не теряя времени, я оставлял поцелуи на ее шее и не успевал получать ответные. — Так как для меня жизнь началась заново, то можно считать меня девственником. Так что без обид. — последнее, что стоило бы делать в постели – шутить, но я не смог удержаться. — Тогда я могу показать тебе много нового.       Черт, звучит горячо. Я оттянул белье Ники в сторону и толкнулся навстречу. Ее спина прогнулась, и женская грудь плотно прижалась к моей. Все чувствовалось с новой силой. Будто в первый раз. Ника тянула меня за волосы, кусала мое плечо и хрипло стонала в ухо. В переплетении наших тел легко можно было бы запутаться. Между нами происходило то, что называют единым целым.       Именно так мы убежали от всех проблем. Так мы могли чувствовать себя особенно живыми. И не важно, что после жаркой ночи она уйдет к себе, а я вновь останусь один. Мы оба знали, что она вернется вновь, ведь сейчас этот секс был тем, что нам обоим было нужно. Физический контакт и полная свобода от отношений. Сейчас мы должны разобраться в том, что натворили.