Индивидуальные занятия

Вася Звездкин был в отчаянии. Вот уже сколько дней он не ходил в школу, не общался со знакомыми, мало ел, много спал и часто плакал. Мама уже давно перестала пытаться узнать, что произошло, и обстановка в семье стала какой-то совсем уж напряженной. Мальчик уже был не в силах это исправлять. Вообще, большую часть времени Вася просто лежал в своей закрытой комнате и тихо себя ненавидел. Он грустно укрывался одеялом, упиваясь, смакуя чувства стыда, отвращения к себе. В голове с утра до ночи крутились обрывки неприятных воспоминаний из школы. В ту среду у Звездкина после всех уроков был назначен факультатив по физике, на который кроме него опять никто не пришел. Он в который раз остался один на один с Александром Евгеньевичем. И если раньше это его только обрадовало бы, то тогда этот факт привел его в настоящий ужас. Потому что он пообещал, поклялся сам себе, что, если на дополнительных занятиях останется с физиком наедине, то обязательно признается ему в любви. Ему уже было настолько тяжело держать всё это в себе, что хотелось поделиться хоть с кем-то, освободить душу, почувствовать облегчение. Он томился в своих чувствах уже слишком долго. То, что произошло дальше, было для него как в тумане. Звездкин плохо помнил, как подошел к кафедре, как, почти задыхаясь, позвал учителя, как сквозь пелену перед глазами увидел, как он внимательно посмотрел и убрал всё из рук. С дрожью вспоминал, как Александр Евгеньевич молча всё выслушал, задумчиво сложил пальцы под подбородком, как прищурил глаза, как сочувствующе на него посмотрел. А вот его слова запомнились странными обрывками. «Ты хороший парень… Прости… Я — учитель, ты — ученик… Все пройдет… Я никому не скажу… К тому же, я уже занят». Последнее полоснуло по сердцу сильнее всего. Вася тогда просто убежал. Он не понимал, как мог быть таким идиотом. Он, конечно, и не рассчитывал на взаимность, но и не учел того факта, что после признания уже никогда не сможет посмотреть своему учителю в глаза. Слишком страшно, слишком стыдно. Господи, и конечно же, у него кто-то есть! Звездкин об этом раньше не думал, но это же так очевидно! Как, вот просто как у такого идеального человека может не быть девушки? Физик был молод, умен, хорош собой, смешно шутил, играл на гитаре. Он мог заиметь хоть свой собственный гарем. Вася рыдал только сильнее от мысли о том, что его Александра Евгеньевича сейчас может обнимать, целовать какой-то другой человек. Эти размышления так доводили его, что он принял просто ужасное решение. Вася стал следить. Ему было противно от себя, но он ничего не мог поделать. Каждый вечер он выходил из дома и караулил физика в переулке перед школой. Ему хотелось узнать, кто тот человек, которого учитель счел достойным себя. Эта идея захватила его. Уже через пару дней мальчик знал, в каком доме живет его возлюбленный, во сколько уходит с работы, в какой магазин ходит. И уже имел предположения насчет его пары. После школы Александр Евгеньевич часто шел домой с Максимом Алексеевичем, их учителем физкультуры, и… как мальчик понял, они жили вместе. Вася был в полном шоке, когда впервые это увидел. По дороге домой они не вели себя, как пара, просто увлеченно болтали, спрятав руки по карманам, но Звездкин чувствовал между двумя мужчинами что-то особенное. Это его убивало. Он наблюдал из-за угла за учителями, толкающимися на ходу плечами и над чем-то смеющимися, и трясся от сухих слез. Сердце сжималось от зависти, от жалости к самому себе и от пустых мыслей о том, что он хотел бы так же. Но, по прошествии недели мать Васи начала бить тревогу. Она выдвинула ультиматум, что-либо он идет в школу, либо она ведет его туда сама за ручку. В общем, выбора не было никакого. Пришлось с горем пополам погладить брюки и собрать рюкзак. Ночью Звездкин никак не мог уснуть, он много ворочался, представлял Александра Евгеньевича, его недовольное или даже разочарованное лицо, когда он наткнется взглядом на Васю, и вздрагивал как от холода. Часа в три ночи он перестал даже пытаться заснуть, устало встал с кровати и сел за стол, чтобы порисовать. Он с ужасом представлял, что с ним будет завтра.