Катсуки пытается

Даби никогда не курил прежде. От одного запаха сигарет парень чуть ли не заходился в кашле. Но здешнее заведение погрязло в мерзком смоге дорогих сигар. Этот дым немного напоминал тот, в котором тонул тренировочный зал во время его занятий с отцом. И одного этого факта хватало, чтобы Даби хотелось сжечь весь этот поганый зал дотла со всеми этими грязными лицемерными тварями. Он знал, что это заведение, расположенное в подземных постройках под одним из самых благополучных районов города, принадлежит партнеру нынешнего главаря его новой злодейской шайки (не этого истеричного Томуры, а настоящего главаря, чей образ был окутан тайной). А еще Даби знал, что в этом кабаке – одном из многих в этом лабиринте под многолюдной улицей, продают людей. Продают, как продают алкоголь, креветки в кляре или оружие. А иногда из этого делают целое шоу. Даби заказал себе воды и уселся за свободный круглый столик в темном углу на мягкий диванчик с бархатистой потрепанной обивкой. Его пальцы стучали по подлокотнику в такт ненавязчивой джазовой композиции, исполняемой на сцене тремя музыкантами, а под ногами парня блестели пули и конфетти, которые не успели прибрать. Посетители этого местечка знали, как отдохнуть с «огоньком». И Даби знал. Но сегодня он был занят важным поручением и медленно оглядывался, пытаясь вспомнить кого-нибудь из присутствующих. За одним из столиков сидел глава одной из уличных банд соседнего городишка. Он был молод, едва ли старше самого Даби, и весело проводил время, расслабляясь среди приспешников. Неподалеку сидели представительные мужчины и играли в какую-то карточную игру, в которых парень разбирался не больше, чем в балете. Они явно делали это не от большой дружбы, а скорее от необходимости узнать друг друга получше – в том числе, прощупать умение друг друга блефовать. За одним из других столиков Даби узнал среди одного из бандитов бюрократа, с которым по роду службы приходилось контактировать Старателю. «Кажется, теперь он выбился в министры. Интересно, через сколько трупов ему пришлось перешагнуть для этого? Судя по тому, что он на короткой ноге с подобными головорезами, через не одну сотню,» - подумал он. Ему стало интересно, как бы его отец отреагировал на то, что нынешний министр, которого он охранял, работает на «другую» сторону. Злую, темную, кровавую – можно называть, как угодно. Если, конечно, вообще есть стороны. Чем больше Даби жил, тем больше убеждался, что каждый просто сам за себя. Официантка с длинными светлыми волосами принесла воду. На ней было дорогое синее платье с блестками и смелым декольте. - Что-нибудь еще нужно? – учтиво поинтересовалась она, глядя, как жадно парень делает глотки. - А что у вас есть? - Все, что угодно в пределах возможностей вашего кошелька. Я так понимаю, вы пожаловали сюда просто расслабиться? Он пришел из-за приказа Томуры искать союзников. Парень усмехнулся, ведь девушка, разумеется, понимала, что никто не приходит в такие места просто так. - Да, пожалуй, я не против расслабиться. Только видишь, какая незадача, я не пью. - Может быть вам поможет опытная девушка? Или может быть парень? - О, да, пожалуй, я не против. Если принесешь чего-нибудь занюхать всю эту вонь, - и он покрутил пальцем в воздухе, пропахшем сигарами, кровью и сладостью женского парфюма, - я тоже не откажусь. - Да, сэр. На какую сумму вы рассчитываете? Денег Даби с собой практически не взял. Он не рассчитывал засиживаться в этом гадюшнике и уж тем более тратиться тут. - Садись, - смиряясь с вынужденным расточительством, поманил он официантку, - я покупаю тебя на этот вечер. - Да, сэр, - с удивительной готовностью отозвалась она. – Но деньги вперед. «Ловкая. Небось наученная суровой жизнью,» - усмехнулся Даби, вынимая из кармана кредитку и протягивая официантке. Когда вопрос с оплатой был решен, девушка подсела к нему и было обвила его шею руками, но парень с наигранным удивлением отстранился. - Тут даже уединяться не принято? Работница, слегка смутившись, робко опустила руки и с непониманием покосилась на него. - Тут темно. Да и посетители нашего заведения редко чего-либо боятся или стесняются. – Затем, немного помолчав, она бросила ему с нескрываемым вызовом: - Или вы из другого теста? - Да нет, что ты. – Даби снова взял стакан в руки и томно сделал глоток. – Я хочу еще немного побыть здесь. Видишь ли, я знаю, что… то, что у тебя между ног, едва ли единственное, чем я смогу сегодня воспользоваться. - Да? – По ее интонации стало понятно, что ему удалось заинтриговать девушку. – И что же вы хотите? - Информацию. – Голос парня мгновенно окрасился строгими оттенками. – Что здесь делает министр Кимура? На кого он работает? - Боюсь, мы не разглашаем личную информацию наших клиентов, - игриво промурлыкала она почти ему в ухо. - Но я могу заплатить тебе еще. Гораздо больше, - прошептал Даби. – Поверь, я… немного другой. Видишь ли, я, действительно, из другого теста. - Все так говорят… - Я не все. – И он мягко приобнял ее за плечи одной рукой, параллельно щелкая пальцами другой. Одна из других официанток тотчас подошла к ним. – Что тебе угодно, милая? - Наверное, вина. Белого вина, - хихикнула девушка. - Принесите, пожалуйста, бутылку лучшего белого вина, которым вы располагаете, - подытожил Даби, и, когда официантка ушла, повернулся к оплаченной девушке. Большие глаза той блестели лукавством. - Ты думаешь, ты первый, кто таким жалким способом пытается меня задобрить? - Разумеется, нет. Но я точно самый соблазнительный. Она звонко рассмеялась. - Чертов гордец! Даби почувствовал, что она начинает расслабляться. Он только того и добивался: ему нужно было любой ценой получить побольше информации о министре. Возможно, в будущем сведения о бывшем союзнике Старателя, тайно помогающем злодеям, могла бы сыграть ему на руку. Впрочем, он бы не отказался от любой информации о сидящих в этом зале людях. - Ну же, расскажи мне о министре. Я знаю, он не чист на руку. Сколько лет он работает на банду Лиса? – прошептал он. - Я еще не работала здесь, а он уже отмывал деньги на благо Лису и его приспешникам. Тем временем им принесли вино, и девушка сосредоточилась на нем. Даби же продолжил скользить взглядом по людям, сидящим в кабаке. - И сколько же ты работаешь тут? - С того дня, как отец проиграл меня в покер, - без особой горечи призналась она, наливая себе освежающий напиток и тотчас припадая к бокалу. – Пять лет. «Пять… Выходит, мой отец сотрудничал с Кимурой уже тогда, когда тот начал лизать задницу Лису,» - с удовольствием констатировал Даби, но для виду посочувствовал разоткровенничавшейся девушке: - Ты выглядишь молодо. Сколько же тебе было пять лет назад? - Тринадцать. Даби почувствовал, как его сковывает омерзение. Она попала в это место, прогнившее до основания и кишащее "червями", еще будучи совсем ребенком. Хотя сам он не был старше, когда получил все свои ожоги… - И тебя насиловали? Ты же была совсем маленькой. Или… - Ты думаешь, тут нет любителей? – снисходительно покачала головой девушка. – Ты разве не понял? Это сверху действуют какие-то законы. Тут – нет. Мне повезло, что я осталась в живых. Есть клиенты, которые душат попавших им в постель детей сразу же после того, как те им наскучат. Из страха за репутацию. К примеру этот. – И девушка взглядом указала на мужчину, рослого и сильного, с красивым лицом, чем-то похожим на лицо молодого Всемогущего, сидящего в одиночестве за столиком в другой стороне зала. Он был одет в чистенький голубой костюм и весь его вид излучал что-то правильное… Что-то геройское. - И ты не пыталась сбежать? - Отсюда не сбежать, если ты узнал лишнего. Точнее… Не сбежать далеко. - А тот, на кого ты указала… Он кажется мне знакомым. Он случаем не в первой десятке Лучших Героев Японии? - Без маски не узнал шестого? – насмешливо поинтересовалась она. «Точно. Номер шесть, герой-щит по имени Кора, - вспомнил, наконец, Даби и почти рассмеялся. – Любимец детишек – педофил и убийца! И почему я не удивлен?» К Коре как раз подошла официантка (если работниц данного заведения вообще можно было так называть) и подвела к его столику совсем юную девушку. На нее напялили голубое платье с кучей рюшек и оборочек, чем-то смахивающее на платье Алисы из сказки про страну чудес, а в копне ее зеленых, словно сочная летняя листва, волос, красовался ободок. Девушка не была красивой, скорее милой, а еще ее бледное лицо, усыпанное веснушками, ничего не выражало. На нем словно застыла непроницаемая маска. - Ее накачали чем-то? – глухо спросил Даби. - Да, конечно. - Но почему тогда он убивает этих детей? Ведь будучи в таком состоянии, они потом и вспомнить что-либо не будут в силах. - Поверь, есть вещи… которые не забываются. – С этими безрадостными словами его собеседница допила второй бокал. Даби был готов ей охотно поверить. Почему-то даже его приподнятое настроение вконец испарилось, когда герой положил свою руку на спину девушки – или скорее девочки, и его ладонь казалась неестественно большой на фоне ее талии, обтянутой голубой легкой тканью. - Как он их убивает? – спросил он. - Кхм… Зачем тебе знать? – Ответа не последовало, но девушка, которой дорогой алкоголь окончательно развязал язык, все же не стала скрывать правды: - Мне иногда приходится прибираться за ним… И почти всех своих жертв он просто душит. Но один раз… мне рассказали, что однажды он раздавил какому-то мальчику череп. Все простыни были в крови. После того случая он не объявлялся тут больше полугода. Герой, тем временем, встал со своего места, что-то весело рассказывая официантке. Затем он, по всей видимости, приказал ей куда-то отвести купленную им девушку, и та взяла беднягу под руку и потащила к выходу. За дверью была скрыта сеть из коридоров, которые Даби не знал и на треть. - Ты ненавидишь его? – спросил он у своего информатора. - Мне все равно. - А вот я ненавижу его. Я в принципе ненавижу героев. И Даби взял из ее цепких рук бутылку и сделал щедрый глоток. Сладковатая терпкая жидкость обожгла пищевод, но парень, не замечая этого, пялился на героя, о чем-то щебечущего с дамой за соседним столиком. Кора специально тянул время, он не хотел уходить из зала одновременно со своей будущей жертвой, чтобы, не дай Бог, кто-то в кабаке мог лишний раз свидетельствовать против него при возможном суде. Хотя вина героя и так была очевидна. - Тошнотворно, - прошелестели губы Даби. - Ты же сказал, что не пьешь, - не услышав его, мягко напомнила девушка, кокетливо улыбнувшись и положив свою ладонь на его подбородок. Она, наверное, хотела повернуть лицо Даби в свою сторону, но вместо этого ненароком причинила ему боль. Места ожогов, которыми было усыпано его тело, всегда болезненно отзывались на любые прикосновения. И, пускай на лице злодея не дрогнул ни один мускул, он вышел из себя. - Я солгал, - улыбнулся он ей в ответ. - Но на счет дополнительной платы за информацию, которую я предоставляю, ты не лгал, я надеюсь? Даби, хмыкнув, хозяйским жестом огладил ее длинные золотистые волосы. И поджег их. Мгновение – и голубое пламя, от которого веяло холодом, раскинулось по ним, превращая красивую девушку в горящий фитиль. Та взвизгнула, падая с кресла, и закорчилась в муках на старинном, побитом местами кафельном полу, присыпанном сверху всяким сором. - Мудак! Что ты творишь?! – орала она, и пламя стремительно приближалось к ее лицу. - О, прости. Я плохо контролирую свою причуду, - произнес он, схватил недопитую бутылку со стола и резко поднялся. – Я сейчас потушу. Вино полилось на ее голову, заставляя голубое пламя почти молниеносно впиться в нежную белую плоть, пожирая красивые мягкие губы, глаза, щеки. Окончательно лишая девушку возможности выжить... Даби же немного оставил на донышке и с удовольствием допил дорогой напиток, в очередной раз убеждаясь в том, насколько качественным может быть итальянское вино. В ушах его уже не стоял визг девушки, не гремела джазовая музыка – он не сразу заметил, что ошалевшие от произошедшего убийства музыканты перестали играть, а взгляды десятков посетителей теперь были устремлены на него и на поглощенную огнем официантку, лежащую у него в ногах. А когда он заметил это, то почувствовал необъяснимое умиротворение. Все-таки в этом он был не лучше отца: Даби обожал быть в центре внимания. Но наслаждение было мимолетно. Не успело тело девицы окончательно обуглиться, как музыка вновь заиграла, а гости кабака принялись щебетать как ни в чем не бывало; все-таки подобные случаи происходили тут довольно часто. К Даби навстречу подошли два рослых охранника, притом у одного вместо руки было что-то вроде дула гигантского пистолета (весьма полезная причуда), и парень уже морально приготовился к вынужденной схватке с ними, в ходе которой он надеялся сжечь все это заведение дотла. Неожиданно между ним и громилами встал Кора, взявшийся буквально из неоткуда, и нагло не дал этой битве свершиться. - Сэр, отойдите, - попросил героя один из охранников. – Этот человек нарушил важное правило нашего заведения: навредил работнице. Мы обязаны его покарать. - Прошу вас, не делайте поспешных выводов. Возможно, эта девушка сама напросилась, - весело смеясь, сказал Кора. Он явно уже был порядком пьян, чем-то другим нельзя было объяснить его попытку защитить Даби. – Эй, парень, ты выглядишь знакомым… Мы с тобой не работали вместе? - Нет, мы незнакомы, - наигранно весело сообщил тому Даби. – Но вы знаете моего отца. У меня его глаза, так мне говорили. И… эта девушка ничего не сделала. Я просто ее убил. – Даби сделал шаг навстречу напрягшемуся герою. – Убил, как вы убиваете ни в чем не повинных детей. Убил, как сейчас убью вас. Лицо Коры, явно не ожидавшего подобной дерзости, перекосилось от гнева: - Да как ты смеешь бросаться такими обвинениями, щенок! А я тебя еще выгораживал! – Он повернулся к охране: - Схватите его и казните самым зверским способом, который придет вам в голову! - Так вот он какой, герой номер шесть, - насмешливо прошипел злодей. – Прячется за спинами охранников с второсортными причудами, избегая сражения. И Кора посмотрел на него взглядом, полным такой искренней ненависти, что неизбежность вожделенной для Даби дуэли стала очевидной. В голове было пусто, но сердце Деку колотилось, как бешеное. Она чувствовала себя нелепо в этом детском платье и несуразных белых чулках. Ей вкололи что-то в вену на локтевом сгибе, и девушке оставалось надеяться, что это не медленно действующий яд или что-то, постепенно лишающее рассудка. И что ей не внесли в кровь никакую заразу нестерильным инструментом. Хуже всего было то, что после укола ее тело с трудом ее слушалось, и онемение это стремительно прогрессировало. Конечности словно наливались свинцом, и Мидория с трудом могла шевелить ими уже к тому моменту, когда ее продали, словно вещь, уже второй раз за несколько часов, и на сей раз мужчине, на удивление похожему на шестого героя в рейтинге лучших героев страны. Конечно, девушка не была дурой, чтобы ей всю жизнь не внушал Каччан. Она понимала, что должна быть тихой и смиренной, пока не придет помощь, но и не собиралась гнушаться возможностями сбежать. Но как назло таких не было и в помине. После краткого представления Изуку ее новому владельцу, приставленная к ней служащая вывела девушку из душного кабака и повела, крепко держа за плечо, по бесконечным коридорам с плохим освещением. Мидория пыталась запоминать дорогу – лестница, пятьдесят шагов вперед, поворот налево, пятнадцать шагов, лестница, - но все тело ныло, а мысли едва ворочались в голове и ей не удавалось удерживать их долго. Когда ее, наконец, привели в комнату, она просто рухнула на пол, на котором лежал мягкий ворсистый ковер. - Черт, какая же ты слабая. Мне тебя до кровати силком тащить? – разозлилась служанка, пытаясь поднять Изуку, но та, содрогаясь всем телом от немых рыданий, вцепилась в ковер. Устав от этого жалкого сопротивления, работница заведения пробурчала: - Я, конечно, могу оставить тебя в таком положении, но он уже скоро придет сюда. К этому времени тебе лучше быть на кровати. Она кивком указала на единственный предмет мебели в комнате - большую двуспальную кровать с красным застиранным бельем. «Красное... чтобы было легче отстирывать кровь,» - подумала Изуку, и страх за свою жизнь вдохнул немного силы в ее размякшие конечности. Девушка в отчаянии вцепилась в подол юбки служанки, намеревающейся уйти. - Прошу… - с трудом выговорила она. Язык едва ворочался во рту. – Прошу, спасите меня… Я ничего не сделала… Прошу… - Отцепись! – брезгливо взмолилась девица, выдергивая свою одежду из чужих рук. – Если хочешь выжить, постарайся ублажить своего господина. Постарайся доставить ему удовольствие. Возможно, тогда… И она, почему-то не договорив, порывисто развернулась и вышла из комнаты, захлопывая дверь. Возможно, девушка понимала, что Мидория уже не жилец и не нашла в себе сил солгать. Удаляющийся топот ее каблуков за стеной показался Изуку самым страшным звуком, который она только слышала в своей жизни. Теперь ее некому было спасти. Деку хотели изнасиловать и убить, или еще что хуже, но ни одного героя не было рядом. «Я больше не увижу маму… Всемогущего… Каччана…» - Девушка поднесла окоченевшие руки к груди и обхватила себя ими почти до синяков, чтобы хоть что-то почувствовать. Ее тело в очередной раз предало Изуку. Оно родилось слабым и безпричудным, а теперь легко сдалось наркотику. Слезы капали на ворс черными пятнами, а она, жадно хватая ртом воздух, пыталась понять, что же делать дальше. Просто сидеть и ждать своей участи девушка не собиралась. Мидория подползла к двери и несколько раз изо всех сил потянула за ручку. Очевидно, служанка заперла ее в этой большой прохладной комнате с то и дело мигающей лампочкой. - Нужно найти лом… найти хоть что-то, что могло бы помочь, - по привычке забормотала Изуку и поползла на дрожащих руках к кровати. Возможно, под ней могло лежать что-то полезное. Или можно было выдернуть пружину из матраса и попытаться ей открыть засов, ведь девицы из фильмов как-то открывают их шпильками! Но под кроватью был лишь толстый слой пыли, а матрас оказалось разворошить гораздо сложнее, чем она думала: в конце концов, у Деку с собой не было даже перочинного ножа, а ногти она по привычке стригла коротко. Вконец растерявшись, Мидория горько разрыдалась, кладя потяжелевшую голову на кровать. – Не сдавайся, пожалуйста… Не сдавайся… Нужно что-то сделать… Но она не знала, что. Перед прикрывшимися глазами замелькали картины из прошлого, воссозданные убаюканным сознанием, теплые и яркие. Она вновь увидела большое золотое пшеничное поле за городом, по которому гуляла с отцом, лица которого не могла теперь даже вспомнить. Зато Изуку ясно помнила, как была счастлива, когда сжимала его ладонь в своей! Тогда у нее не было забот, папа был рядом, ее ожидало светлое будущее славного героя с невероятной причудой. Дома Деку ожидала мама, юная и прекрасная, с недавно испеченным черничным пирогом и нежными поцелуями, заготовленными для дочки и мужа... Ей вспомнились и руки Каччана, маленькие, как и он сам. Этот мальчишка в черных майках с крутыми принтами казался Деку похожим на светлячка с этими крохотными взрывчиками-звездами в руках. Пускай, сам он и считал себя ужасно страшным, а взрывы оставляли после себя долгий неприятный запах гари. - Будешь смеяться надо мной, Деку, - грозно обещал малыш Каччан, и ветви старой плакучей ивы укрывали их от всего прочего мира, - и я сожгу тебе волосы! - Ты не станешь! – И собственный звонкий смех казался Изуку нереальным. - С чего бы мне жалеть тебя?! - Потому что… ты меня любишь! – торжественно объявила она, но эти слова пошли не по сценарию. Изуку сама не поняла, зачем сказала это, но абсурдность ситуации и тотчас покрасневшие щеки растерявшегося Каччана выдернули ее из мира грез. Или звонкая пощечина сделала это. Она толком не поняла. - Хватит спать, - услышала Изуку голос молодого человека, сидевшего на ковре возле нее, прислонившись спиной к кровати. У парня явно был заинтересованный вид, а еще от него несло пеплом и спиртным. Увидев его, девушка попыталась отшатнуться, но ее тело едва ли уже слушалось Мидорию (точнее, оно перестало слушаться ее окончательно). Так что ей не оставалось ничего кроме как ухватиться за кровать посильнее, дабы не свалиться на пол окончательно, и разглядывать этого жуткого человека слипающимися глазами. А он явно не был хорошим парнем. В его голубых глазах читалось что-то безумное, а тело юноши было усыпано ожогами. Правда, кое-где эти ожоги были обрамлены эффектными металлическими скобами, придающими его образу некую брутальность. Но жизнь научила Изуку не доверять брутальным парням. - Ты бормочешь во сне. – Он мягко улыбнулся и ткнул пальцем в ее нос. – Что-то про любовь. Ты, наверное, видела что-то хорошее. Изуку не нашлась что ответить, потому что уже и не помнила, что ей снилось. Она открыла рот, но не нашлась что сказать. - Мда, сколько же они наркоты в тебя всадили... Ты хоть что-то понимаешь? Она кивнула. - Меня… Меня купил другой человек… - только и выдавила она. - Правильно. Но он не придет. Я сжег его. Ты рада этому? Девушка быстро закивала. Конечно, она была рада! Только вот что теперь этот человек хотел от нее? - Вот и славно… - признался он почти застенчиво. – Вместе с Корой я сжег почти весь кабак, так и не найдя союзников… Надеюсь, пожар так никому и не удастся потушить. И, смеясь, он поднял бутылку вина, которую Изуку в силу своего состояния не сразу заметила, и сделал несколько больших глотков. - К… Кора? – на выдохе прошептала она. – Он… правда был героем? - Ага. Если бы он остался жив, то пришел сюда, надругался над тобой и задушил. Не то чтобы я хотел тебя спасать... Но раз уж так вышло, можешь меня поблагодарить. Деку почувствовала, как задыхается: ее горло словно стиснула чья-то сильная ладонь, и прошло несколько секунд, прежде чем она сумела вновь вздохнуть. Неужели герой, которым все восхищаются, в том числе и она, мог оказаться гнусным насильником?! - Ты плачешь, - констатировал странный парень. Изуку и не заметила, как по ее щекам покатились слезы. - Ты так поражена? Неужели ты одна из тех наивных детей, что слепо обожают героев и уверены, что все они совестливы и ангелоподобны? - Н… Нет, - соврала она, сильно смутившись. – То есть… Сейчас важнее другое… Что тебе от меня нужно? - Мне от тебя? – насмешливо переспросил он с таким видом, словно девушка над ним издевается. – Не знаю. Я зашел в эту комнатушку случайно. Видишь ли, сейчас за мной ведется погоня. Наверное, я убил половину своих потенциальных союзников, а другую половину настроил против себя. - Он допил вино и швырнул бутылку в стену. Та с оглушительным треском разбилась на сотню осколков, оставляя на стене бардовое пятно. - Сука, я еще и не смогу вернуться в организацию прямо сейчас! Шигараки мне всю плешь проест... - Организацию? Шигараки?.. Парень не ответил, задумчиво почесывая подбородок. - Какая у тебя причуда? – внезапно спросил он. - У меня ее нет, - сказала она с привычным стыдом. Ее «спаситель» расхохотался, и от этого Мидории стало только хуже: - Это не смешно… - Почему же? Вот умора будет, если я приведу такую союзницу к нам в штаб. Хотя ты сможешь заниматься уборкой и заказывать пиццу. И Шигараки точно уж не станет меня посылать и дальше по таким тупым поручениям... Он лениво поднялся. - Что ж, пока, безпричудная мисс. Советую тебе убраться отсюда поскорее. А то умрешь либо от пожара, либо от рук каких-нибудь преступников. Их тут полно, можешь поверить. И, засунув руки в карманы, парень пошел вразвалочку к двери. Изуку почти с паникой смотрела ему во след, ведь идти самостоятельно она до сих пор не могла. Было очевидно, что без помощи этого человека она просто сгинет в этом месте. Пускай, этот парень, судя по всему, и был злодеем. "Какая к черту разница, кто он! - почти со злостью сказала она себе. - Кора вот герой, да только это не мешало ему творить все эти ужасные вещи. А этот парень в ожогах спас мне жизнь. Я выживу, только если сумею убедить его спасти меня еще раз!" - Постой! – хрипло прокричала Мидория. – Прошу, постой! Я и пошевелиться не могу! - Я не занимаюсь благотворительностью, - заметил он, все же замирая в дверях на мгновение. - Я… Я не хочу, чтобы ты помог мне просто так! Я буду много работать, чтобы отблагодарить тебя за спасение! – горячо заверила она. – Хоть заказывать пиццу, хоть драить полы… Я готова на любую работу, только не оставляй меня здесь! - Любую? – хмыкнул парень с недоверием. – Ты так уверена в этом? - Клянусь! Я буду самым верным твоим человеком, буду работать, не покладая рук! Буду… буду браться за самую грязную работу! Прошу, пожалуйста… Но последние силы покинули Деку, и эта грохнулась на мягкий ворс ковра, в очередной раз окунаясь в забытье.