Катсуки пытается

Деку стала ходить на «работу» каждый день, но с самого начала этой пытки поняла, что никогда не привыкнет к логову Злодейской Лиги. Ее отпускали каждый день не раньше десяти вечера, и она вдоволь общалась и с Курогири, и с Тогой, и с Даби, и, возможно, даже немного нравилась им, но от этого девушке не было легче. Главным все равно оставался Томура, а тот ее на дух не переносил. Бывало, что он ее ненароком пинал, проходя мимо, когда Мидория, сгорбившаяся в три погибели, драила пол, или то и дело в полушутливой форме предлагал Доктору сделать из нее очередной экспериментальный образец. Она прекрасно понимала, что Доктор совсем не против того, чтобы выпотрошить ее и поиграться с очередным подростковым мозгом, и посему отчаянно старалась во всем угождать этому безумцу. Он просит Деку подать ему тот или иной инструмент? Девушка сделает это в считанные секунды без лишних вопросов. Он в очередной раз затянет монолог о том, какую сложную работу проделывает? Изуку согласится и поддержит тему! Да что там, для того, чтобы продемонстрировать мужчине всю свою заинтересованность, она вместо школьных домашних заданий читала учебник по анатомии человека, взятый из библиотеки. Со временем она планировала взяться и за учебники по фармакологии (ведь неплохо было бы знать, что же за растворы вводит своим «пациентам» Доктор время от времени), но анатомия шла до того туго, что с этим пришлось повременить. Тем не менее, ученый заметил то, что Деку проявляет рвение к его деятельности, и, польщенный, быстро стал ей доверять все больше и больше заданий. К примеру, вводить подопытным те или иные «лекарства». Иногда он даже лениво и коротко давал им характеристику и объяснял, чего ими хочет достичь. Конечно, все это давалось Изуку совсем непросто: на первых порах у нее дрожали руки, когда девушка подносила шприцы к растерзанным конечностям подопытных. Но она понимала, что не должна выказывать брезгливости или страха. Иначе девушка может утратить доверие Доктора – а без него ей не узнать новых фактов о проекте «Ному». - Да что ты возишься! – закричал он однажды, наблюдая за тем, как школьница боится проткнуть чужую вену иглой. – Им уже все равно! «А каково тебе было делать им больно, когда они еще были живы?! – хотелось прокричать ей. – Каково тебе было превращать их тела в жалкие сломанные игрушки?!» Но мысли оставались в голове, а на устах Мидории заиграла виноватая улыбка: - Простите. Я с непривычки. - Не извиняйся, - сменил он гнев на милость, подходя к голове очередного пациента и принимаясь выверенными движениями снимать с нее скальп. Это, впрочем, не помешало Доктору продолжить беседу: - Помню свою первую медицинскую практику. Мне было не легче, чем тебе. Боялся причинить людям боль, боялся, что они сочтут меня плохим специалистом. Но одна медсестра мне сказала: врач не может стать по настоящему хорошим врачом, пока не убьет одного или двух пациентов. Веселая была женщина. Мидория вежливо рассмеялась, думая о том, как бы было славно убить этого человека прямо сейчас, просто воткнув ему этот самый толстый большой шприц в лоб. Вместо этого она вонзила иглу в вену человека, лежащего на операционном столе, и начала медленно вводить препарат. «Я найду способ сдать этого безумца и прочих злодеев Лиги полиции, - клялась она себе, вдыхая запах крови и свежей плоти, в которой копался Доктор. – Я сделаю это, чего бы мне это ни стоило.» А она, действительно, очень старалась. До выверенного и четкого плана девушке было далеко, но меньше чем за месяц работы Мидория втерлась в доверие не только к Доктору, падкому на лесть, но и к Тоге. Оба, очевидно, были совершенно безумны, но если старому ученому от Деку были нужны только ее восхищение и заинтересованность, то девушка явно жаждала видеть в Изуку друга. Каждый раз, когда она наведывалась в штаб Лиги, Химико первым делом искала свою единственную подругу и начинала ее тискать, выбалтывая Мидории все, что считала хотя бы немного интересным. Иногда девушка делилась довольно ценной информацией, но Деку сполна за нее платила, ведь любимым развлечением Тоги было пить у Изуку кровь. В самом прямом смысле. - Ну, не ломайся! Я же любя, не сильно, ты знаешь! – хихикала она, сидя с Деку в обнимку на диване, то и дело пытаясь дотянуться до чужой шейки. - Нет, Тога-сан, след останется… Что я скажу маме, она и так переживает, что я поздно возвращаюсь… Увы, как правило, у Изуку не выходило противиться долгим уговорам девицы, и она протягивала ей запястье. Подобный компромисс всегда устраивал Тогу, и та с довольным видом ребенка, которому купили любимую конфету, втыкала свои острые зубки в ранки на коже Мидории, оставленные ею же, и не меньше минуты пыталась потягивать из них кровь. Вокруг этих ранок уже давно расцвел синим цветом жуткий синяк, каждое прикосновение к которому дарило школьнице не самые приятные ощущения, но от вида страданий Деку жажда Химико распалялась лишь больше. - Знаешь, а я знаю, почему ты не хочешь, чтобы я пила у тебя из шеи, - в один тихий вечер немного грустно сказала она, отрываясь от чужой руки и слизывая с нее струйки крови. Изуку хотела было перевязать запястье, но Тога не желала выпускать ее ладонь из своих, с унылым видом перебирая чужие пальчики. - Почему? - Ты боишься, что твой парень решит, что это засос. – Она строго посмотрела на подругу. – Что ты такого нашла в нем? Он ведь пока даже не герой. И Тога как-то опасно выгнула один палец Мидории, забывшись в порыве чувств. - П… Парень?! Нет у меня парня! – выпалила Деку, опасаясь за целостность конечностей. - Брось. Я же знаю, что это ложь. Шигараки сказал, что тебя можно будет использовать, как приманку для этого… Бакуго Катсуки, - злым голосом протянула она. – Он был вчера таким довольным, когда сказал это. И еще вчера он сказал, что, наконец, понял, почему Хозяин приказал сохранить тебе жизнь. - Во-первых, это не ложь! Кач… Бакуго Катсуки просто мой знакомый, а не парень! – воскликнула Изуку. Злодейка немного успокоилась и выпустила ее пальчик, видимо, передумав его ломать. – А во-вторых… зачем Лиге какой-то студент? - Как зачем! Ну ты и глупая. Шигараки ждет не дождется этого Фестиваля спортсменов из Геройской Академии, чтобы выявить самого сильного из них и сделать одним из нас. - Злодеем?! - Ну да, - зевнула Тога, продолжая играть ее пальцами. – Представляешь, какая шумиха поднимется, если ведущий студент Академии предпочтет стать злодеем, а не скучным героем. А этот Бакуго вроде лучший на первом курсе. Шигараки так сказал. Несколько мгновений девушки сидели молча; Деку пребывала в таком шоке, что не могла найти слов. «Нужно любой ценой помешать Каччану выиграть соревнования! – обреченно решила она. – Иначе, угрожая ему расправой надо мной, Шигараки может заставить его делать всякие мерзкие вещи. Я никогда себе не прощу, если Каччан окажется во все это втянут по моей вине!» - Хотя лично я нахожу странным, что Шигараки планирует вербовать первокурсника, - поделилась соображениями Тога, нарушая тишину и закидывая ноги в ботинках на диван. – Из него такой отстойный аналитик… Разве не было бы логичнее завербовать какого-нибудь Мирио? - Мирио… О, о нем вся страна говорила после прошлого фестиваля, - пробормотала под нос Деку, признавая ее правоту. - Да, он такой симпотяжка! И мускулы у него что надо! Обожаю мальчиков с добрыми лицами и большими мускулами! А ты? - И я… - Вот видишь! У этого Бакуго вечно злое лицо! Я видела его фотки, он такой мерзкий! Ты бы никогда не стала с таким встречаться, да? – с надеждой проворковала она, пододвигаясь к Деку и заключая ее в очередные тесные объятия. - Никогда, - с прежней задумчивостью отозвалась Изуку. – Как ты думаешь, почему Шигараки нужен именно первокурсник? – Может, потому что у первого курса сейчас преподает Всемогущий? – предположила Тога, зарываясь носом в зеленые кудряшки и с удовольствием скользя руками по чужой спине и бедрам. - А при чем тут Всемогущий? - Я его ненавижу, - ответил Деку голос самого Томуры. Тога с недовольным лицом выпустила Изуку из объятий и девушки увидели перед собой Шигараки, чье лицо, не спрятанное за «маской-рукой», скривилось от злости. Стало очевидно, что он стоял возле диванчика довольно долго и успел услышать достаточно. Мидория сильно разозлилась на свою оплошность: ей не следовало пытаться выуживать у Тоги информацию, не убедившись толком, отсутствует ли в здании глава Лиги. А его враждебный настрой она до сих пор не сумела исправить, и любая неосторожность могла стоить Изуку жизни. Так что, столкнувшись с Томурой взглядом, она тотчас потупила взор, чувствуя подступающий приступ паники. - Ты нам мешаешь разговаривать, это невежливо! – протянула Тога недовольно. - Пошла вон, - прошипел Шигараки. - Эй, не будь таким грубым… - Я сейчас не в настроении с тобой вести разговоры, дура! Я хочу поговорить с ней! – Он ткнул пальцем на Мидорию, вжавшуюся в диван. - Ухожу, только не ори! – Злодейка, всем своим видом выражая недовольство, подарила побледневшей Деку прощальный поцелуй в щеку, вскочила и поспешила вприпрыжку к выходу, напевая под нос какую-то попсовую мелодию. Изуку оставалось лишь проводить ее удаляющуюся спину грустными глазами, надеясь, что это будет не последним, что она увидит. Ее опасения были не напрасными: стоило двери закрыться за Тогой, как Томура подскочил к Деку, хищным движением схватил девушку за воротник кофты и грубо дернул, вынуждая встать. Затем он другой рукой сжал ее горло четырьмя пальцами, и, хоть парень не пытался ее задушить, но для Изуку все равно было очевидно, что она находится в шаге от мгновенной смерти. - Хитрая пронырливая маленькая шлюха, - проскрипел его голос у нее над ухом, и Деку невольно зажмурилась. – Узнала все, что хотела? Мелкая любительница героев, ты правда думаешь, что я ничего не вижу?! Она вспомнила, что лучшая защита – эта нападение, и решилась все-таки посмотреть на него: - Я… Я просто хочу узнать, на кого работаю. Узнать, чем вы занимаетесь. - Ты еще не поняла? Насколько я знаю, ты с таким усердием пытаешься понравиться Доктору, что уже давно уяснила всю специфику нашей работы. – Он отпустил воротник Мидории, и его освободившаяся рука потянулась к ее больному запястью. Мгновение – и из недавно потревоженных ранок вновь хлынула кровь. Кривясь от острой боли, Изуку почти закричала на него: - Я не нарушала условия договора! Я ничего не сделала! - Ты воображаешь, что можешь нам что-то сделать! Воображаешь себя чертовой героиней! – рявкнул Томура, сжимая пальцы на ее шее мертвой хваткой. – Глядя на тебя, я прямо слышу, как медленно и мерно крутятся шестеренки в твоей тупой голове! - Какая вам разница, о чем я думаю?! Вы все равно от меня избавитесь при первой возможности! - Конечно, избавлюсь! Можешь даже не сомневаться! И не смей больше разговаривать с Тогой, ты поняла?! И Шигараки швырнул Мидорию на пол, хотя проще было бы швырнуть ее на диван, – видимо, даже таких небольших послаблений она в его глазах не заслужила. Деку откашлялась, машинально касаясь своей шеи, и посмотрела на лидера Лиги, явно не собирающегося никуда уходить. Он продолжил стоять, возвышаясь над ней и грозно взирая на девушку сверху вниз. Она могла бы расплакаться и спросить, за что же он ее ненавидит, но Изуку понимала, что так его лишь разозлит. Может быть она и решила, что стала неплохой актрисой, но провести этого человека ей так и не удалось. Поэтому Мидория просто молча поднялась на ноги, достала из кармана антисептик и щедро обрызгала им запястье. Кровь все не переставала покидать ее тело, но она надеялась, что очередная перевязка поможет. Шигараки же, не переставая смотреть на нее, уселся на диван, размазывая алым ботинком кровь девушки, накапавшую на пол. - Знаете, если хотите, то можете убить меня прямо сейчас. Видите ли, Бакуго Катсуки я безразлична, даже не так… он меня ненавидит. Ваши люди не так уж хорошо навели справки, ведь любой в моей школе подтвердит, что я от него немало натерпелась, - заявила Деку, почти уверовав в то, что говорит. – Использовать меня, как приманку для него, у вас не выйдет. Он скорее съест свои штаны, чем пошевелится ради моего спасения. Шигараки явно ей не поверил (или пытался делать вид, что все еще ей не верит), но на сей раз его слова по крайней мере его не разозлили. - Принеси мне выпить, - наконец, приказал он холодным голосом. – И можешь быть свободна. В ту ночь, впервые со дня похищения, Изуку не сумела сомкнуть глаза даже на часок-другой. Ей было так страшно, что ее трясло, и даже успокоительный чай, который ей настоятельно советовала мама, которая, разумеется, была серьезно обеспокоена дерганным состоянием дочери, стала заваривать каждый вечер, совсем не помог. Мидория знала, что Шигараки ее ненавидит. Знала, что ему лучше не попадаться на глаза. Но она и не думала, что тот едва сдерживает свою потребность превратить ее в горстку пепла. К тому же, Изуку не могла и подумать, что этот странный парень настолько проницательный. Впрочем, ему было известно все о ее прошлом (кроме, пожалуй, того, что она общалась со Всемогущим – и это пока что спасало ее от немедленной участи приманки), включая ее одержимость героикой. Это означало лишь одно: Томура ждет часа, когда ей, жалкой пешкой, можно будет пожертвовать в бессмысленной борьбе против героев. И что ее смерть неминуема, как бы она сейчас не старалась. При мыслях об этом на Изуку накатывало еще не забытое со времен школы ощущение собственной бесполезности. «Я всем приношу только проблемы, - смаргивая горячие слезы, думала она. Ей очень сильно захотелось написать Каччану – а после того случая с ссорой они так и не возобновили общение. Ох, как бы ей было приятно прочитать даже сухую злую отписку от него! Слишком круто поменялась жизнь Изуку в последнее время, и слишком уж одиноко она себя чувствовала… - Но я не должна с ним разговаривать. Вся моя переписка наверняка просматривается Томурой.» От одной мысли об этом, о том, что она осталась один на один со всем этим ужасом, сводила Мидорию с ума. Столько людей теперь могли пострадать из-за ее крохотной ошибки: мама, Каччан, Всемогущий. Наверное, было бы проще просто убить себя, и она это прекрасно понимала. Но Изуку никогда не шла простыми путями; и, открыв вкладку с тем самым видео, вдохновившим ее стать героем еще тогда, когда она была ростом со стол, принялась пересматривать его раз за разом, вытирая слезы, бесконтрольно льющиеся по щекам. - Господи, Изуку! – воскликнула Инко, увидев дочку, спустившуюся утром к завтраку. Изуку, осунувшаяся, с заплаканными опухшими глазами, выглядела так, словно ее всю ночь пытали. Правда, школьная форма девушки была постирана и выглажена, так что выглядела она все равно опрятно. - Доброе утро… - пробормотала Изуку, садясь за стол. – О, тосты с вареньем. Выглядят вкусно. При этом ее голос звучал так безрадостно, словно она объявила о том, что ей поставили смертельный диагноз. Мать лишь покачала головой, понимая, что очередные расспросы о состоянии ни к чему не приведут. Как и расспросы о ее травмированной руке, обмотанной бинтом уже какую неделю. - Ты выглядишь измученной, - сказала женщина. – Прошу тебя, пропусти сегодня школу. Тебе бы и ко врачу не помешало сходить. Она лишь покачала головой: не хватало к ее долгам из-за несданных домашних заданий прибавить и пропущенные уроки. - Мама, все хорошо. Мне просто… приснился кошмар. Тут в дверь позвонили. Мать с дочерью озадаченно переглянулись, ведь гостей в такой ранний час они не ожидали. Внезапно Изуку поняла, что так бестактно может вести себя только один ее знакомый. И желание увидеть родное недовольное всем на свете лицо пересилило надобность в прекращении общения с Каччаном. Разве могло быть по-другому? С трудом сдерживая улыбку, она вскочила. - Я открою! - Хорошо, - кивнула Инко, с удивлением глядя на то, как оживилась дочь. – Это кто-то из твоих друзей? Изуку кинулась в коридор, и, услышав очередной настойчивый звонок в дверь, принялась торопливо открывать замок. - Сейчас, сейчас… - Она порывисто дернула за ручку, уже готовая поприветствовать пришедшего за примирением Каччана, но вместо него на пороге стоял Томура Шигараки. Только привычных украшений – «рук» на нем не было, только гражданская одежда, как всегда черная. Сердце Изуку упало; от этого визита ничего хорошего ждать не приходилось. – Ч… Что ты здесь делаешь?! - Не смей говорить со мной на «ты». Я все еще твой работодатель… Девушка выскочила за порог и затворила дверь, чтобы ее мама не слышала этого разговора. - Что вы тут забыли? Вы обещали не трогать мою мать, пока я… - Помню, помню, заткнись. – Томура почесал кожу на лице. – Есть разговор. - Сейчас утро! Мы не можем поговорить, когда я приду в Штаб? – вконец разозлилась Мидория. - Ты не забыла, с кем разговариваешь? Сбавь тон. К тому же у меня есть задание, с которым ты прямо сейчас мне поможешь. Мидория напряглась: - Какое еще задание?.. - Сходить... в одно место.