Привет, меня зовут...

      Я стоял и квадратными глазами смотрел на лист с анализом крови мнущейся рядом Луны Лавгуд. Долгие годы политической практики позволили удержать лицо, но, думаю, квадратная форма зрачка меня выдавала. Братья были не менее поражены. По ментальной связи доносился мат охре… весьма удивлённой Виэтрикс. Опустив взгляд, ещё раз пробежался глазами по ровным строчкам.       Имя: Полумна Пандора Лавгуд, наследница Лавгуд /???????? Лавгуд       Возраст: 11 лет       Родственники: отец — Ксенофилиус Альвах Лавгуд (жив); мать — Пандора Веста Лавгуд (Гамп) (мертва)       Статус: чистокровная в тринадцатом поколении       Дары: эмпатия, артефакторика, целительство/эмпатия, аналитика, боевая магия       Наследие: 10% — сидх, 20% — человек, 70% — маг       Титулы: нет       Имущество: нет       Связи: ученический договор с Виаротом Максимусом Грифоном       Ну хоть договор ученический. Это можно пережить. А вот если бы брачный был… Тут я не знаю, как бы выкручивался. Медленно осознаю, как нам всем повезло. Заторможенно перевожу взгляд на Луну. Она не кажется такой уж удивлённой. Взгляд испуганный и недоверчивый. Явно в курсе, какого рода вопросительные знаки под фамилией Лавгуд обитают в её белокурой головке.       — Девочка моя, ты ничего не хочешь нам рассказать? — невольно пародирую Дамблдора. Лавгуд ощутимо вздрагивает. Мои подозрения постепенно перерастают в уверенность.       — Что там? — взволнованно спрашивает Ксено, выхватывая лист с результатами проверки у меня из рук. — Как это понимать? — поражённо вскрикивает он через секунду.       Девочка ещё раз вздрагивает. Краем уха улавливаю сдавленный всхлип. Первым в себя приходит, как ни странно, Эйверелл.       — Луна, послушай, никто не собирается причинять тебе вред. Но с этим явлением необходимо разобраться, — мягко начинает он.       — Я не явление, — сердито бормочет неуловимо изменившаяся Лавгуд.       Исчезает наивный взгляд и общая воздушность образа. На первое место выходят сдвинутые бровки и решительный блеск глаз.       — Тогда кто же ты? — копируя тон брата, интересуется Ариан.       — Я… Я не помню, — очередной всхлип. — Я оказалась в этом теле рядом с Луной. Воспоминаний почти никаких, кроме чёткой информации о мире поттерианы!       — Что? — непонимающе хмурится Ксенофилиус.       — Так, Ксено, иди погуляй, твоей дочери вредить никто не собирается. Обещаю, я всё тебе расскажу, — я решительно выталкиваю Лавгуда из ритуального зала, краем глаза успевая отметить панический ужас, плещущийся в глазах у начальника научного отдела.       — Так, чётко и по существу, как на занятиях с отделом аналитики отрабатывали, — серьёзно глядя в глаза Лавгуд, проговорил Ариан.       Через пятнадцать минут картина прояснилась.       — Ну хоть контракт ученический, — протянул Эйв, запуская пальцы в шевелюру. — Вот на новорождённого Странника я здесь наткнуться не ожидал.       — А чё с ними делать-то? У нас педагогический опыт только на отморозках из Гриффиндора и Гильдии нарабатывался. А они же девочки, — как-то растерянно поднял глаза Ариан. — Да и в другие миры для практики запихнуть не выйдет. Этот-то мир не центральный, хотя имеет все шансы им стать. Лет через двести.       — Разберёмся, — хмуро протянул я. — Не забывайте, что ученик значительно поднимает личную мощь учителя. С учётом маячащего в перспективе конца света каждая крупица силы будет на счету.       — Так, это ладно, а что Ксено говорить будем? — устало вздохнул Эйв, пытаясь выпутать пальцы из аномально длинной и густой растительности на голове.       — Правду, — отрезал я и направился к двери, за которой чётко улавливался сгусток тревоги и паники.       Объяснения заняли остаток дня. Дольше всего к новости о том, что в теле Полумны живёт ещё одна личность, привыкал ожидаемо Ксенофилиус. Кроме него решили поставить в известность только руководящий состав гильдии. А бедную Луну на оставшееся до нового учебного года время со вздохом пришлось записывать на дополнительные занятия к нам троим. Пока только теоретическая подготовка, но что-то мне подсказывает, что при прорыве, который висит надо всеми дамокловым мечом, нам может и удастся протолкнуть Луну в другую вселенную.       Разобравшись в ситуации, все разбежались по своим делам, а я со вздохом прыгнул в Хог. О Мерлин, второй семестр только начался, а я уже мечтаю о смерти.

***

      А в Школе Чародейства и Волшебства за время, прошедшее с сентября, произошло немало. Эпическое поступление на Гриффиндор Гарри Поттера полностью затмило не менее эпическое попадание туда же Драко Малфоя. Вооружённая и очень опасная чёрно-белая банда, подкреплённая ещё тремя поступившими на Гриффиндор детьми из гильдии, тут же была переименована в новых Мародёров. Но все, кто осмелился так назвать дуэт Поттер-Малфой, на следующий день после столь неосмотрительного высказывания неожиданно попадали в больничное крыло.       Первым туда загремел Шеклболт, который заменял Квирелла, не прошедшего сквозь щиты Хогвартса из-за ментального паразита, начинённого тёмной магией. Кингсли умудрился на первом же занятии сравнить Гарри с отцом и облить помоями Малфоя. За что и поплатился отравлением магловским галлюциногеном. Где его пацаны достали, я даже спрашивать не стал.       Вызванный по тревоге Северус неосторожно залез в мозги госпитализированного аврора, что закончилось приступом рвоты декана Слизерина, поспешным копированием памяти и окончательным отравлением чернокожего мага. В этом решении Принца поддержал весь руководящий состав Гильдии. Очень уж мерзкими оказались воспоминания волшебника, оказавшегося потомком того самого демонолога, из-за которого мы теперь имеем все шансы окончательно умереть.       Внук африканского шамана, приехавшего в Англию сто лет назад, продолжил эксперименты предка. В общем, пара десятков нападений, приписанных Пожирателям, на деле оказались рейдами безумного учёного за новыми подопытными. Похоже, завалить этого монстра на больничную койку мальчишки смогли только благодаря индивидуальной непереносимости им определённого вида галлюциногенных грибов, порошок из которых и перекочевал в тарелку чернокожего мага. А яд Северуса в принципе осечек не даёт.       На следующий день во всех крупных газетах пестрели заголовки вроде «Смерть преподавателя в Хогвартсе. Что угрожает нашим детям?», «Школа Чародейства и Волшебства потеряла статус безопасной нейтральной территории» и «Отравитель в Хогвартсе. Куда смотрит директор?». Самые красочные опусы ожидаемо принадлежали Рите Скиттер, давно и прочно оккупировавшей под типографию одну из башенок гильдийского замка.       Следом за Шеклболтом последовал Люпин, попытавшийся присесть на уши Гарри с бесконечными разговорами на тему «у тебя глаза мамины, волосы папины, уши дедушкины, а нос бабушкин». Когда Поттер попытался съехать с темы, Ремус не внял и продолжил терроризировать пацана рассказами о «замечательных родителях и подлеце-Снейпе». Этого не выдержал уже Драко, и Люпин аккурат в полнолуние обзавёлся не сочетаемым с жизнью объёмом серебра в полуобернувшейся и стремительно облысевшей тушке, которую на следующий день очень удачно обнаружили авроры неподалёку от Хогсмида.       За этим вполне ожидаемо последовала очередная волна статей: «Оборотень в Хогвартсе. Куда смотрит Дамблдор?», «Кто учит наших детей?» и «Монстр в преподавательском кресле. Кто подбирает профессоров?». Довольно иронично, что на следующий день в каталогах нашего зельеварческого магазинчика появилась свежесобранная шерсть оборотня, а личные сейфы Гарри и Драко пополнились энной суммой полновесным золотом.       Разумеется, кипиш вокруг Хогвартса не остался без последствий. Попечительский совет взбунтовался, протащил на место преподавателя ЗОТИ дальнего родственника Ноттов, пожилого сэра Доргерда, мастера боевой магии. Кроме того, разгневанные лорды попытались скинуть Дамблдора с директорского кресла. Тот пошёл по пути попавшей в ловушку ящерицы — образно говоря, отбросил хвост. Он отказался от постов Почётного председателя МКМ и главы Визенгамота. Впрочем, его отставка была вопросом времени — трон под ним шатался всё сильнее. Не без нашей скромной помощи. Мотивировал свои действия директор решением направить все силы на развитие Хогвартса. Ну что ж, Мать Магия в помощь, старик.       Кстати, с мастером Доргердом у меня сложились замечательные отношения. Шапочно знакомы мы были ещё со времён моего становления Магистром, так что проблем с общением не возникло. Я поделился с пожилым магом своими записями и наработками, оставшимися со времён моего официального профессорства, за что Арман, как он разрешил себя называть, был премного благодарен. Всё же до этого времени он давал только частные уроки.       Кстати, то ли из-за отсутствия Квиррелла, то ли из-за укреплённых щитов Хога тролля на Самайн в замке не было. Как и зеркала Еиналеж, философского камня, цербера и полосы препятствий в целом. Зато была Грейнджер. Вот уж стихийное бедствие. Могу с уверенностью сказать, что мама Ро только приуменьшила всю занудность характера маленькой заучки. Слава всем богам, она попала на Когтевран. Флитвик уже стонет, не в силах повлиять на самоуверенность Грейнджер. Даже директор, который сначала радостно блестел стёклышками при виде обожающего взгляда маленькой первокурсницы, теперь только опасливо прячется от неё в тайных проходах замка. На редкость надоедливая особа с избирательным слухом.       Шестой Уизли вообще не поступил, на нём Печать особенно развернулась. Похоже, в каноне большую часть проклятия на себя старшие братья оттягивали, а тут все пятеро практически полностью избавились от вампирящего магию плетения. Вот всё на оставшихся двух Уизлей и рухнуло. Если бы не паскудный характер, мне их даже жалко было бы. Но тут без шансов. Безобразная истерика сверкающего фонарём под глазом Рона (просто неудачно состыковался с кулаком Драко, которого назвали Пожирательским отродьем), которого Шляпа отправила домой, только укрепила меня в правильности решения уважаемого головного убора.       В общем, Дамблдору и без проблемного Поттера было чем заняться. А Избранный… Он учился, первый месяц отбивался от стихийно образовавшихся фанатов, с удовольствием посещал все наши факультативы, в первый же год стал старостой своего курса, увлечённо пытался провести своего эльфа через перерождение… В общем, было весело. Если бы не Грейнджер, которая рыбой-прилипалой везде следовала за мелким Поттером и неумело пыталась поссорить его с Малфоем, которого, похоже, по-детски ненавидела всеми фибрами души.       Гарри сначала недоумённо косился на наглую и не краснеющую девочку, потом стал избегать Гермиону, причём вполне успешно. Но Грейнджер всё время как-то умудрялась находить Поттера, который окончательно превратился в её лохматой головке в счастливый билет для того, чтобы попасть в лучшую часть магического общества. По-джентельменски воспитанный Гарри сначала вежливо пытался отказаться от чести быть проводником наглой маглокровки в высший свет, а потом Драко не вытерпел и слегка отравил приставучую девчонку.       Ей это, кстати, пошло на пользу. Она стала куда спокойней и тише, но недобрый огонёк время от времени всё же мелькал в глазах первокурсницы. Не став пускать это на самотёк, я приставил к ней одного из своих домовиков для слежки. И, как оказалось, не зря. Мы с Северусом показательно поймали Гермиону, пропитывающей топорно сваренным приворотным зельем рождественскую открытку для Гарри. Делала она это, кстати, в одном из заброшенных коридоров. Откуда бедняжке было знать, что там один из порталов Гриффиндорской башни?       Мы с Северусом, возвращаясь с дружеских посиделок и промывания косточек подрастающему поколению, чуть не наступили на Грейнджер. Слава Магии, шли через портал мы с интервалом в две минуты. Мне, шедшему первым, пришлось срочно связываться с Северусом по гильдийскому браслету и отсылать патронусы с сообщениями оставшимся деканам и директору. В общем, инцидент замять не удалось.       Конечно, под нудное нытьё Великого Светлого о втором шансе нам пришлось согласиться не настаивать на исключении и сдаче девочки аврорам (а за приворотку, вообще-то, пять лет Азкабана для совершеннолетних, а несовершеннолетним — временный блок на магию и изгнание в магловский мир. А маглорожденным вообще чистка памяти), но история просочилась наружу. В общем, Грейнджер теперь окончательно стала парией.       Кстати, патронус у меня ожидаемо в форме драконочки, которая способна принимать образ кошки. Виэтрикс была очень польщена этим фактом. У братьев патронусы тоже были в форме фамилиаров. Северус заимел в защитники чёрную мамбу, а Люциус — белоснежного песца. Ох, как мы смеялись.